«Шло время и, когда больной Иосиф
В своём покое тихо умирал,
Сам Эвелак, дела свои забросив,
С ним рядом был, и так ему сказал:
«Тебя я ради край родной оставил,
А ты теперь уходишь в мир иной.
Как тяжело расстаться мне с тобой!
Хочу, чтоб ты на память мне представил
Хоть что-нибудь. Наперекор судьбе,
Тогда я буду думать о тебе.
Ты жизнь мою на верный путь направил»!
На то ему Иосиф отвечал:
«Я дам тебе предмет уже знакомый!
Неси мне щит, что я тебе отдал,
Перед твоим сражением с Толомом».
И кровь тут у Иосифа струёй
Пошла из носа неостановимо.
И крест он ею на щите любимом
Немедля начертал своей рукой.
«Вот знак моей любви к тебе. Он вечен,–
Сказал Иосиф,– Он пребудет свежим,
Когда я сам отбуду на покой.
В любой момент, когда на щит ты глянешь,
Подумаешь тотчас же обо мне.
И добрым словом ты меня помянешь,
Хоть ясным днём, хоть ночью, при луне.
Но, если, кто-нибудь другой посмеет
Взять этот щит, использовать в бою,
То, где бы ни был он, в любом краю,
Ужасно он об этом пожалеет!
И будет так, и нет пути назад.
Лишь только славный рыцарь Галахад
Навесить сможет этот щит на шею.
И будет с честью он носить его.
Чудесных подвигов свершит немало.
Последний он из рода моего!–
Сказал Иосиф и умолк устало.
«Поведай, где мне этот щит хранить,
Чтоб в руки недостойным не достался,
Чтоб Галахаду на глаза попался
И мог его по праву защитить? –
Так Эвелак спросил. Сказал Иосиф:
«В том месте, где покоится Насьен,
Вы славный щит оставьте насовсем,
В аббатстве белом, средь дубов и сосен.
Туда-то рыцарь явится за ним
В пятнадцатый день после посвященья»!
Умолк Иосиф, Господом храним,–
А белый рыцарь молвил в заключенье,–
И вот сегодня этот день настал.
Покоится Насьен в аббатстве белом.
Свой добрый щит носить ты можешь смело,
Сэр Галахад! Теперь я всё сказал»!
И белый рыцарь в это же мгновенье,
Окончив речь, исчез, как сновиденье,
Как будто только что здесь не стоял.
А юный паж, всё слышавший с начала,
Пред Галахадом на колени пал.
Молить его, упрашивать тут стал он,
Чтоб Галахад его с собою взял,
Чтоб он сопровождать себя дозволил,
Покуда в рыцари не посвятит.
«Я б вам не отказал, но долг велит,
Мне одному сейчас уехать в поле,–
Ответил Галахад. «Тогда меня
Вы посвятите здесь, при свете дня,
На этом чудном месте, здесь, на воле!–
Взмолился паж,– Я всем святым клянусь,
Что Орден рыцарский не опозорю»!
«Что ж, я согласен, и оставьте грусть,–
Промолвил рыцарь. Всё свершится вскоре».
В аббатство возвратились через час.
А там все рады видеть Галахада.
Заветный щит – желанная награда,
Нашла владельца во второй уж раз!
А к Галахаду тут монах подходит
И весть плохую до него доводит:
«Сам дьявол, сэр, завёлся среди нас!
На кладбище ведёт его, к гробнице.
Из гроба раздаётся страшный вой,
Как будто кто-то вырваться стремится
И ужасом наполнить мир земной.
Сэр Галахад пришёл туда без шлема,
Но в полные доспехи облачён.
К гробнице подошёл и слышит он
Унылый голос, рвущийся из плена:
«Сэр Галахад, ко мне не подходи!
Не стой, как камень, на моём пути,
Не то низвержен буду в царство тлена».
Но не боится криков Галахад.
Надгробную плиту он отодвинул.
И вырвался на волю жуткий смрад.
И страшный монстр гробницу ту покинул.
Мерзейшее явилось существо.
Таких чудовищ в виде человека,
Не видели воочию от века!
Сэр Галахад тотчас признал его!
Благословясь, он понял: это дьявол
Ужасный, безобразный и лукавый.
Но сделать тот не в силах ничего!
И слышен голос этот же унылый:
«Сэр Галахад! Я вижу за тобой
Могучих ангелов, и у меня нет силы
Противоборствовать тебе. Они стеной
Стоят кольцом на страже за спиною,
И ты надёжно ими защищён!
И за тебя в аббатстве этом Он!
И мне теперь не справиться с тобою»!
И видит Галахад в могиле той
В доспехах мёртвый рыцарь молодой.
С ним рядом меч под мёртвою рукою.
Тогда сказал монаху Галахад:
«Держать его здесь дальше не годится!
Сей мёртвый рыцарь недостоин, брат,
На кладбище церковном находиться.
Распорядись его перенести.
Он истинным христианином не был.
И да простит его деянья небо,
Неведомы нам Господа пути»!
И с тем они ушли опять в аббатство.
Там перед трапезой молилось братство.
Там отдых Галахад желал найти.
Лишь только Галахад разоблачился,
Подсел к нему какой-то человек.
Не зря он в светлой зале появился.
В одежде белой, словно первый снег.
«Я объясню вам виденное вами,–
Сказал он, рядом с рыцарем присев,–
Могилы той, открыв кошмарный зев,
Плиту с покойного вы сняли сами.
И означает та плита грехи,
Тяготы жизни в сумерках тоски.
На этот мир печальными глазами
Глядел Господь, застав его таким,
Безмерны были в нём тогда пороки:
Отец родного сына не любил.
Сын от отца шарахался в тревоге.
И человека страшные грехи
В те злые времена ужасны были –
Убийства и разврата изобилье,
Слепая власть карающей руки.
И это стало главною причиной,
Что чистой девы кровь Господь единый
Принял в том царстве мрака и тоски».
«Я верую во всё, что вы сказали.
Всё так,– ответил старцу Галахад.
И, помолчав, на том они расстались.
А рыцарь ясных глаз запомнил взгляд.
Всю ночь они отлично отдыхали,
И лишь рассвет в права свои вступил,
Как в рыцари пажа он посвятил.
Того при посвященье вопрошали
Откуда он и, как его зовут,
Какой судьбой он оказался тут.
Его ответ с восторгом услыхали:
«Мелиас Островной меня зовут.
Отец мой Дании король законный»!
«Любезный сэр! Дела большие ждут
Потомка гордых королевских тронов!–
Сказал сэр Галахад,– Вам надлежит
Зерцалом рыцарства быть в мире этом!
Вы быть должны лучом добра и света!
Стоять преградой царству зла и лжи»!
«Сэр, истина звучит из ваших уст!–
Мелиас отвечал,– Достойный груз
Приемлет верный рыцарь, чтоб служить
Заветам Божьим, Ордена законам!
Но, сэр, коль посвятили вы меня,
Моё желание, по всем канонам
Должны исполнить вы, закон ценя»!
«Да, это верно, Галахад ответил –
Желанье ваше выполню сполна».
«Дозвольте, мир ли будет, иль война,
Сопровождать вас и зимой, и летом.
Святой Грааль отыщем в добрый час.
Лишь только случай пусть разлучит нас,
Ведущий к приключеньям и победам»!
«Что ж, я согласен, – Галахад сказал.
Сэр Мелиас тотчас же облачился,
Навесил щит, копьё большое взял
И с Галахадом в дальний путь пустился.
Почти неделю ехали они
Спокойно, без особых приключений,
Ненужных встреч, наездов, нападений.
Приятные, безоблачные дни.
Таким путём подъехали к распутью.
Там надпись на столбе. И веет жутью
От записи, что рыцари прочли:
«Всем рыцарям, что странствуют по свету!
Пред вам две дороги пролегли.
С дороги справа, вам возврата нету.
Вернуться вновь с дороги сей смогли
Лишь рыцари, что доблестны, умелы,
Отважные в походах и в бою,
Кто добродетель сохранил свою,
Кто всем смертям в глаза взирает смело.
Свернёшь налево – будет нелегко.
Уехать не успеешь далеко –
Окажешься под вражеским прицелом»!
«Сэр, – молвил Галахаду Мелиас, –
Когда налево соблаговолите
Меня вы отпустить на первый раз,
То я поеду, только разрешите!
Я силу там сумею испытать,
Поскольку ждёт в дороге нападенье.
С любым сражаться стану, без сомненья.
Каков я рыцарь, сам хочу познать»!
«Нет, лучше б вам не ехать, мыслю я.
Сей путь скорей подходит для меня, –
Сказал сэр Галахад,– Мне лучше знать»!
«Нет, господин! Прошу вас, поручите
Мне приключенье это! Я хочу
Туда поехать. Только разрешите!
Я должен знать: мне битва по плечу»!
«Что ж, поезжайте, – Галахад промолвил,–
Во имя Господа! Удачи вам! Вперёд!
Дорога слева вас сегодня ждёт!
Свой долг пред посвящённым я исполнил»!
Обрадованный рыцарь Мелиас
Своей дорогой поскакал тотчас,
Желания и радости исполнен!