«Воистину,– король Артур промолвил,–
Мы Господа должны благодарить
За чудеса, которыми сподобил
Наш Иисус Христос нас наградить
В сей день Пятидесятницы высокой»!
За королём поднялся сэр Гавейн:
«Сегодня был у нас счастливый день.
Напитки яства праздничным потоком –
Всё для души, явились на столах.
Но главное осталось лишь в мечтах:
Святой Грааль, вознесенный высоко,
Под покрывалом был от глаз укрыт.
Никто не видел, и узнать не сможет
Святую чашу Божию на вид.
И я клянусь, и да Господь поможет,
Что завтра утром отправляюсь вдаль.
Священной чаше подвиг посвящаю.
Я всей душой найти её желаю,
Чтоб повидать, хоть раз, Святой Грааль!
Я целый год и день в отъезде буду.
Искать святыню стану я повсюду.
А не найду – приеду, как ни жаль.
Не должно человеку Божью волю
Оспаривать, идти наперекор»!
И Круглый Стол, где все друг друга стоят,
Поднялся и включился в дружный хор:
«Поедем все на поиски Грааля!
Клянёмся отыскать его в миру!
Мы выезжаем завтра поутру!–
Все рыцари такую клятву дали.
Король грустит. Не знает, как и быть,
Не в силах их от клятвы отвратить.
Король Артур теперь в большой печали.
«Увы,– король Гавейну говорит,–
Я лучшей из-за вас лишусь дружины!
Я вашей клятвой попросту убит!
В разлуке нашей вы один повинны»!
Упали слёзы из его очей:
«Ах, сэр Гавейн, я больше не увижу
Всех рыцарей моих, и не услышу
Их песен в Камелоте, их речей!
Они теперь сюда не доберутся
И больше никогда не соберутся
Все вместе, в зале трапезной моей»!
Сэр Ланселот сказал ему: «Утешьтесь,
Для нас ведь высшей чести не найти,
Чем смерть, которую мы можем встретить
На этом, всеми избранном пути»!
«Ах, Ланселот,– сказал король печальный,–
Моя любовь, что я питаю к вам,
Такую горечь придаёт речам!
От Круглого Стола уедут в дали
Все рыцари мои. Подобных вам,
Собрать не удавалось королям,
Как все они того бы не желали»!
Когда до королевы весть дошла,
До дам её, до всех девиц придворных,
Что все, кто был у Круглого Стола,
На подвиг собрались идти, бесспорно.
Как не противился король тому,
Рыцари собираются в поход.
На славный подвиг поднялась дружина.
И каждого король простил, как сына
Хоть и пронзала сердце боль ему.
И столько было горя среди дам,
И столько слёз и стонов было там.
Ведь каждая грустит по своему!
Их горе передать язык не в силах!
Любили дамы рыцарей своих.
Клялись хранить им верность до могилы
И ждать, страдая и молясь за них.
Но многие готовы ехать с ними,
Делить невзгоды тяжкого пути
И до конца с любимыми дойти,
За рыцарями следовать своими.
Но вот, уже на утренней заре,
Вдруг старец появился во дворе
В церковной рясе, с космами седыми.
И громким голосом он объявил:
«Любезных лордов, давших клятву ныне
Отправиться в поход, благословил
Отшельник Насьен. Он велел покинуть
Девиц и дам. Не должно брать с собой
На этот подвиг деву, или даму.
Священный долг указывает прямо:
Кто от грехов не чист, своей рукой
К Господним тайнам путь свой преграждает!
В служении таком не подобает
Бездумно рисковать своей судьбой»!
И потому никто из давших клятву,
Возлюбленных и дам с собой не взял.
Все понимали – есть святая правда
В словах, что им отшельник передал.
Когда забрезжил день, король поднялся.
Всю ночь он не смыкал усталых глаз.
Вошёл к любимым рыцарям тотчас,
С Гавейном, с Ланселотом попрощаться.
«Ах, сэр Гавейн,– король тогда сказал,–
Вы тот, кто нехотя меня предал –
Здесь никогда нам больше не собраться!
И так вы не оплачете меня,
Как я, вас, провожая в путь опасный»!
«Сэр Ланселот, сейчас, в начале дня,
Совет мне дайте искренний и ясный:
Что сделать, чтоб они не унеслись?
Отговорить спокойно, осторожно»?
«Мой государь, такое невозможно.
Ведь рыцари пред вами поклялись!
«Увы, отлично знаю это сам,–
Сказал король, – Взываю к небесам,
Чтоб все потом до дома добрались»!
Король и королева, пообщались
И собрались к священнику идти.
А рыцари пажей своих призвали,
Доспехи им велели принести.
И в полном облаченье, но без шлемов,
С мечами, но без копий и щитов,
Когда к походу каждый был готов,
Все вместе в монастырских древних стенах
Прослушали обедню. А потом
Король Артур желал узнать о том,
Какие рыцари столь вдохновенно
На подвиг собрались в далёкий край,
И сколько их вслед за Святым Граалем
Покинут Камелот, сказав «Прощай»
Его двору. Король был опечален,
Когда узнал, что их сто пятьдесят
Все Круглого Стола мужи лихие!
Их не заменят никогда другие.
И королю слеза туманит взгляд…
Надели шлемы рыцари. Склонились
Пред королём и королевой. Мнилось,
Что смотрит Небо в монастырский сад.
И много было слёз при расставанье,
А королева удалилась прочь
В свои покои. Там своё страданье
Она сама старалась превозмочь.
Сэр Ланселот хватился королевы,
Пошёл за нею, в дальний тот покой.
Давно не видел он её такой,
Хоть приступ горя был уже не первый.
«Вы предали меня, сэр Ланселот –
Покинув двор, уходите в поход!
Вы на смерть обрекли меня, неверный»!
«О, госпожа! Не гневайтесь, молю!–
Сэр Ланселот взволнованно ответил,–
Я больше жизни вас одну люблю,
И где бы ни был я на этом свете,
Когда смогу, я с честью к вам вернусь»!
«Увы, увы! Зачем я вас узнала!
Зачем я вас впервые увидала!?
Без вас в душе тревога, в сердце грусть.
Но пусть же Он, принявший злую смерть
За род людской, сквозь жизни круговерть
Проторит вам с дружиной верный путь»!
Сэр Ланселот на том её оставил
И выехал к дружине у ворот.
И рыцари по чину древних правил,
Неспешно проскакали Камелот.
Богатые и бедные рыдали.
Король от слёз и говорить не мог,
Чтоб пожелать хороших им дорог.
Все горожане счастья им желали.
Вот скрылся Камелот и день-деньской
Скакали рыцари, борясь с тоской,
Под вечер малый город проезжали.
И был там замок. Звался он Вогон.
И въехали они в его ворота.
Хозяин замка, старый рыцарь. Он
Радушно встретил, окружил заботой.
А поутру, собравшись на совет,
Все согласились: «Нужно разъезжаться.
Всем вместе нам до цели не добраться.
Одной на всех дороги к счастью нет»!
И грустно поутру они расстались.
Друг с другом со слезами распрощались.
И каждый рыцарь проложил свой след
По той дороге, что душе угодна,
Что тайно увлекала в дальний путь.
И поскакали рыцари свободно.
С дорог своих назад не повернуть…