Три дня отшельник сэра Ланселота
В своём жилище скромном продержал.
На третий день поддержки и заботы
Коня и меч, и шлем ему достал.
Сэр Ланселот с отшельником расстался
И снова в путь. Он по лесу скакал.
Вдали к полудню домик увидал.
А домик тот часовней оказался.
И у часовни старца видит он.
Тот в белые одежды облачён.
Он очень древним рыцарю казался.
«Спаси вас Бог!– сказал сэр Ланселот.
«Храни Господь и вас!– старик ответил.
В часовню рыцарь, спешившись, идёт
И видит мертвеца в неверном свете.
То старец в белой ризе драгоценной
С лицом прекрасным перед ним лежит.
Войдя в часовню, первый говорит:
«Сей муж не должен в ризе белопенной
Быть похоронен, потому что он
Нарушил клятву – Ордена закон,
Хотя сто лет служил самозабвенно!
Себе на плечи, столу возложив, 1
Он книгу взял. Затем, по книге этой
Он громко заклинанье сотворил.
И в тот же миг загрохотало где-то,
И жуткий дьявол в воздухе повис
В обличье страшном непереносимо,
И храбрецу смотреть невыносимо.
А дьявол плавно опустился вниз.
«Скажи зачем меня ты потревожил?
Что хочешь знать, но без меня не можешь?
Какие прояснить желаешь дни»?
«Желаю я, чтоб ты сейчас поведал,
Как умер мой товарищ, был ли он
Спасён тогда и принят в царство света,
Иль был он на погибель обречён»?
И дьявол жутким голосом ответил:
«Не обречён на гибель, но спасён»!
«Но, как же это можно, если он
Нарушил клятву Ордена, и в свете
Как грешник жил? И он теперь одет
Не по заслугам чистых прежних лет.
Не заслужил покойный ризы этой»!
«Не так всё это!– дьявол отвечал,–
Лежащий здесь – высокого он рода.
И вот: лорд Вальский вечно обижал
Племянника его. Он год от года
С Агваром вёл жестокую войну.
Авгар – племянник мужа, что лежит здесь.
В боях едва он не лишился жизни,
С угрозой провести её в плену,
В обитель к дяде юноша пришёл.
Совет и помощь тут же он нашёл.
Покойный дело круто повернул.
Обитель он покинул на года.
И мудрость проявил в войне и силу.
А графа в плен он захватил тогда,
Троих его баронов свёл в могилу!
Установился мир на землях тех,
И человек в обитель возвратился.
Но злобный граф тот не угомонился:
Ему не по душе врага успех.
Он двух своих племянников послал
И отомстить монаху приказал.
Для мести злой не видел он помех.
Они пришли сюда и подождали,
Пока закончит службу сей монах.
Потом с мечами на него напали.
Рубили до мозолей на руках.
Но их мечи рубить его не стали–
Отскакивали, не разя его.
И не смогли с ним сделать ничего.
Отшельник был прочней и твёрже стали!
Так Тот, Кому он преданно служил
Его от пораженья оградил.
Тогда рубить мечами перестали
И власяницу сдёрнули с него.
Большой костёр в подворье разложили.
Но он сказал, что сделать ничего,
Чтоб погубить его они не в силе.
«Вы сжечь меня задумали? О нет!
Ведь зарубить меня вы не сумели,
А ваш костёр и ниточки на теле
Не повредит и не оставит след»!
«Ах, так!– один из них тогда сказал.
Одежду он с отшельник сорвал,–
Сейчас увидим правильный ответ»!
И на него враги надели ризу,
И бросили отшельника в костёр.
Огонь пылал и по бокам и снизу.
И целый день он в пламени провёл,
Но жив остался. Только лишь под утро
На пепелище я его нашёл.
Уснул он тихо. Там и отошёл.
Он невредимым был. Прилёг, как будто,
Я из костра его со страхом вынул,
Тут уложил и этот мир покинул.
Я всё сказал, но здесь мне неуютно.
Теперь же отпусти меня. Ведь больше
Об этом старце нечего сказать.
И здесь меня держать не стоит дольше.
Узнал ты всё, что только мог узнать»!
С великим громом дьявол исчезает.
А добрый старец, с ним сэр Ланселот,
Узнав недавних дел правдивый ход,
Обрадовались очень. Каждый знает:
Приятно знать про добрые дела,
И, что душа спасённою была.
Чего на свете только не бывает!
Сэр Ланселот остался на ночлег.
«Не вы ль сэр Ланселот, любезный рыцарь?–
Осведомился добрый человек.
«Да, это я, – ответил,– мне не спится»!
«Что ищите вы, сэр, у нас в краях»?
«Я странствую, Святой Грааль взыскуя».
«Что ж, можете искать его, тоскуя,
В лесах и на озёрах, и в полях,
Но видеть вы не сможете Грааль,
Хоть рядом будет чаша, как не жаль!
Хоть на столе пред вами у меня!
Грехи, грехи. Они тому причина!
Любезный сэр, когда бы ни они,
Когда бы не грехов твоих пучина,
То первым из достойных в наши дни
Ты был бы, чтоб свершить чудесный подвиг»!
От этих слов заплакал Ланселот,
А добрый старец свой расспрос ведёт.
Родился в сердце на страданье отклик:
«В грехах ты исповедался своих?
Поведал все священнику о них
Перед походом. Можешь ли припомнить»?
«Да, сэр, – ответил тихо Ланселот.
Они ещё о многом говорили.
А утром было множество забот.
И мёртвого они похоронили.
Сэр Ланселот у старца попросил,
Чтоб научил его, что дальше делать.
И старец повелел, чтоб рыцарь смело
Взял власяницу и её носил.
Ту власяницу, что принадлежала
Святому человеку от начала,
В которой тот все дни свои прожил.
«Поможет это вам. Я в том уверен,–
Сказал он утром гостю своему.
«Сэр, если так, то к сердцу эту меру
По вашему совету я приму».
Он так и сделал. Чудо власяницу
На тело голое со стоном натянул.
Рубаху сверху глухо застегнул.
«Покуда странствие твоё продлиться,–
Продолжил добрый старец,– должен ты
Не пить вина и соблюдать посты,
И в час обедни искренне молиться.
А вскоре Ланселот пустился в путь.
И вечером в лесу он встретил даму.
И лошадь белую, сдержав чуть-чуть
Она спросила, не колеблясь, прямо:
«Куда спешите, рыцарь, в поздний час»?
«Я этого, по правде, сам не знаю,–
Ответил Ланселот, – Я полагаю
Судьба меня спасёт и в этот раз
И приведёт, где есть ночлег и пища»!
«Сэр Ланселот! Я знаю, что ты ищешь!–
Сказала дама, не спуская глаз,
С растерянного сэра Ланселота.
Ведь прежде был ты ближе, чем теперь
К заветной цели. Не моя забота
Разубеждать. Но вскоре, мне поверь,
Сам в этом не замедлишь убедиться».
Сэр Ланселот потом её спросил,
Где сможет он ночлег себе найти.
А дама поспешила распроститься:
«Ночлег тебе сегодня не найти.
Всю эту ночь пробыть тебе в пути,
А завтра всё найдётся, разрешится.
И все твои сомненья в том числе»!
И Богу поручив её, поехал
Вдаль по лесам, в сгущающейся мгле,
Сэр Ланселот. Ему теперь не к спеху.
Увидел вскоре у дороги крест.
Решил заночевать под ясным небом.
Перекусил до сна водой и хлебом
Среди обширных, незнакомых мест
Коня пустил пастись, а сам улёгся.
В бездонном небе звёздами увлёкся,
Уснул, сражённый красотой небес.
1. У римско-католических священников длинная полоса материи, надеваемая на плечи, причем оба конца висят спереди.