– Могу я вам чем-нибудь помочь? – елейным голосом интересуется девушка-консультант и выдвигает витрину с кольцами. – Мне кажется, вы ищете что-то особенное. Если вы подскажете, для кого выбираете подарок…
– Для любовницы, которую вчера бросил, а сегодня хочу вернуть.
Улыбка девушки чуть меркнет, но она быстро берет себя в руки и выдвигает витрину с сережками. Выбор не становится легче. А торчать здесь еще полчаса не хочу.
– Вы бы за какие простили?
– Вас? – Она быстро проходится по мне взглядом. – Состоятельный, видный, свободный. Если честно, я крутила бы хвостом до тех пор, пока вы все-таки не пришли бы за кольцом.
Лишнее доказательство, что всегда нужно полагаться исключительно на себя. Марина даже не думала строить далеко идущие планы, ее все устраивало. И в доме всегда был порядок, и в постели не скучно.
А я вчера ее выгнал.
Чтобы забить чувство вины, выбираю серьги, где и золота много, и натуральные камни под цвет ее глаз.
– Заходите, – растроганно предлагает девушка-консультант. – Будем рады вас видеть.
– В ближайшее время не ждите.
Адрес Марины я помню – сам ее несколько раз подвозил. Спальный район, съемная двушка с подружкой. Небось, сидит там, горюет, подушка в слезах. Все-таки целых два месяца была под моим надежным крылом.
Но, подъезжая к ее парадному, понимаю, что положение еще хуже. Она не просто горюет – ее уже выставили за дверь. Стоит бедолага на улице, вокруг нее три увесистых чемодана. Хрупкая, в короткой юбке, несмотря на то, что уже ноябрь, беззащитно оглядывается по сторонам.
– Александр Юрьевич? – удивляется она, когда я выхожу из машины. – Что вы здесь делаете?
– Поехали.
Подхватываю за ручки пару ее чемоданов и качу их к багажнику. Она бежит следом.
– Александр Юрьевич, не надо!
Одна часть меня тоже противится такому повороту событий, но не оставлять же ее на улице? Потерплю.
– Не переживай. Пока поедем ко мне, потом помогу снять квартиру.
Я поднимаю чемодан, чтобы закинуть в багажник, но она цепляется за него мертвой хваткой. Уважаю, даже похлеще меня держится за свою независимость.
Сзади начинает кто-то сигналить, поэтому я снова берусь за чемодан. Но Марина тянет его на себя. А покрутив головой, начинает лепетать:
– Александр Юрьевич, я рада, что вы приехали попрощаться. Но у меня мало времени. Мне нужно в аэропорт! Я об этом всю жизнь мечтала, а тут такая удача!
О чем она, прости Господи? О том поселке, в который поклялась себе не возвращаться? В той дыре с какого-то перепугу построили аэропорт? Ну да, чем не повод ломануться обратно.
И улыбается… Подумать только, до какой степени ее подкосило внезапное увольнение.
– Никогда не надо сдаваться, – говорю ей. – Ну подумаешь, лишилась работы! Всегда можно найти другую. Тем более с твоими-то перспективами!
Она слегка розовеет, начинает тяжело дышать, отчего ее куртка еще больше распахивается и демонстрирует глубокое декольте.
– Хватит болтать, – говорю. – Садись в машину и грейся.
– Да я как раз и собираюсь… – мямлит она, рассматривая носки своей обуви, а потом поднимает глаза. – Александр Юрьевич, я в Грецию уезжаю!
– Отдыхать?
– И отдыхать тоже. А вообще, я познакомилась с одним мужчиной, греком. Мы долго с ним переписывались. Он предлагал выйти замуж, но я все сомневалась. Его зовут Вазилийос. Он совершенно замечательный!
Выпить вчера у меня дома она не успела. По ходу, не шутит.
– А если он тебе не понравится?
– Вернусь обратно, но не сразу, – пожимает она плечами. – Ваш друг мне выдал такую компенсацию, что я могу позволить себе немного попутешествовать.
– Такси? – спрашиваю, кивнув на машину, которая снова нетерпеливо сигналит.
– Да.
Я снова подхватываю ее чемоданы и качу их к машине. Укладываю в багажник. Марина молча стоит у меня за спиной, а потом жалобно спрашивает:
– Вы не обиделись?
– Только на то, что хотела уехать, не попрощавшись.
Она улыбается. А я достаю коробочку с серьгами и отдаю ей. Открыв ее, она долго смотрит на них, а потом обнимает меня.
– Спасибо! Спасибо, вы такой замечательный!
Хмыкнув, отстраняю ее.
– Езжай, а то опоздаешь.
Она садится в машину. Долго машет рукой. Надеюсь, она права и тот, кого назвали в честь вазелина, плохим быть не может.
Сев в свою машину, набираю зачинщика всех этих перемен.
– Я смотрю, ты вчера всем, кроме именинника, нормальные подарки вручал. Твоими стараниями моя горничная уехала в Грецию. А я, кстати, в отпуске не был лет пять.
– Ну, это исправить нетрудно, – отзывается тот. – Вот переделаешь мое завещание – заработаешь на билеты.
Уже дважды за год. А ведь был такой спокойный клиент… Сначала завещание переделывали из-за рождения его внучки. Потом Яров решил, что и сам может еще раз попробовать, и настарался на двойню вместе с новой женой. Он что там, планирует идти на рекорд?
Хотя так, как он платит…
– Ладно, заеду – обсудим.
Я решаю не откладывать встречу. Узнаю детали вчерашнего – а то мало ли какие в моей жизни еще перемены. Заодно и позавтракаю. Характер у него отвратительный. Но что в нем хорошего, помимо платежеспособности, – он тоже по мясу.
Воскресенье, а машин на дорогах полно. Особенно на светофорах. Кто-то нервно дергается. Я предвкушаю, как буду держать в руках длинный шампур, и благодушно терплю. Но стоит зажечься зеленому…
– Твою мать!
Резко бью по тормозам, но куда там? Она так неслась…
И откуда она только взялась? Белое пятно – все, что я помню. Белое пятно, которое ударяется о капот.
Выскочив из машины, я смотрю на женщину, которая лежит на дороге. Ноги… Вижу только ее ноги… Длинные, стройные… Кажется неправильным, что такие ноги – и вот так… на дороге…
Взгляд медленно ползет вверх. Темные разметавшиеся волосы, белое пальто, белая крыса…
Что?!
А эта тварь тут откуда?
Быстро она прибежала, а ведь пострадавшая еще дышит. Склонившись над женщиной, бегло осматриваю: на первый взгляд все в порядке. Может, она не столько ударилась, сколько испугалась? Схватив крысу за хвостик, поднимаю ее вверх.
– Ух ты, какая! – слышу позади себя восхищенное восклицание.
Обернувшись, вижу мальчишку, который с круглыми глазами смотрит на пострадавшую.
– Мал еще.
Он ржет, тычет пальцем на крысу и уверенно говорит:
– Эта красивей!
– Я же говорю: мал еще. Ладно, держи. Я выбираю другую.
Пацан с этой крысой возвращается на тротуар, а я поворачиваюсь к пострадавшей, которая начинает подавать признаки жизни.
И глаза открывает, и садится. По ходу, все обошлось, есть повод запить мясо чем-то приличным.
Очень хочется вставить ей на место мозги. Какого черта она бросается под машину? Видела же, что уже загорелся зеленый! А в другом ряду вообще неслась фура!
Но она и без того выглядит подавленно. Поправляет волосы, осматривается по сторонам. А любопытных-то собралось! Помогаю ей подняться – вроде бы нормально, делает шаг. Но я решаю не рисковать.
– Садитесь.
Усаживаю ее в машину. Она снова осматривается. Что-то ищет? Сумочка ее на месте, перекинута через грудь. Наверное, просто стресс. Мы останавливаемся на перекрестке, я пытаюсь припомнить, где здесь поблизости клиника. Удачно выруливаю из потока машин и бросаю взгляд в сторону пассажирки.
А она ничего, симпатичная. Большие глаза, пухлые губы, темно-каштановые длинные волосы, фигурка что надо, ноги я уже оценил. Лет… нет, сегодня больше судить о возрасте не возьмусь. За двадцать пять точно. Может, лет тридцать?
Молчит. Только снова начинает крутить головой. Шея, что ли, задета?
– Как вы себя чувствуете?
– Вашими стараниями… – роняет она недовольно, осматривая одежду.
– Что правда, то правда. Если бы я не постарался, от вас бы, скорее всего, только пальто и осталось.
Она бросает в мою сторону гневный взгляд. А потом опять переключается на пальто.
– Грязное…
– Мой вам совет. В следующий раз надумаете скакать под машину – выбирайте солнечную погоду.
Она тяжело выдыхает. Достает из сумочки влажные салфетки и усердно начинает оттирать грязь с одежды. А потом застывает и с ужасом смотрит на меня.
– Ириска… Я потеряла Ириску! Пожалуйста, поверните обратно!
Открыв бардачок, достаю ей пачку шоколадных орешков.
– Нет, вы не понимаете! Ириска – это крыса! Она у меня на передержке была. Из-за жестокого обращения у нее что-то с лапкой. Я несла ее в ветеринарную клинику, а тут вы…
– Не переживайте. Бывает и хуже. Я ехал к лучшему другу на шашлыки, а тут вы…
– Я должна вернуться! Как вы не понимаете? С ней и так плохо обращались, получается, теперь и я ее бросила. А если она… Если вы не отвезете меня обратно…
– То что?
Возвращаться в поток машин не хочу. До клиники уже не так далеко. Попрошу их в первую очередь проверить у нее голову: кажется, она всерьез пострадала.
– Вы уехали с места ДТП. Вы знаете, что вам за это полагается?
– А вы?
Усмехнувшись, она снова лезет в сумочку, достает визитку и протягивает ее мне. Читаю: «Лисовская Анжелика Генриховна, частный нотариус, адрес…»
– Неплохо. – Достаю свою визитку. – А это на случай, если вы усомнитесь, что бы ждало вас в случае оформления ДТП.
Ну ты же умная девочка, да? Пожалуй, что так. Читает, ее глаза бегут по строкам визитки, а пухлые губы беззвучно произносят: «Воронов Александр Юрьевич, владелец юридической компании «Воронов»… Самой крупной в городе. Наверняка она о ней слышала. Все, кто более-менее в теме, слышали.
Она снова делает глубокий вдох, отчего приподнимается ее бюст. Всего секунды, что я отвлекаюсь, хватает, чтобы у нее началась паника. Она даже пытается дергать за ручку двери, но та заблокирована.
– Смотрю, у вас серьезные намерения сегодня самооубиться!
Хочет продолжить, но натыкается на мой взгляд и послушно откидывается на спинку сиденья.
Ну что за день такой, а?
Развернув машину, с трудом втискиваюсь в поток из металла. Некоторые, видя «Мерс», предпочитают сами пропустить. Кто-то догадывается только после того, как видит меня.
Пацана на перекресте, ожидаемо, нет. Но я его замечаю идущим по дороге возле магазинчиков.
– Жди здесь.
Прижав машину к обочине, догоняю пацана. Он обнимает крысу, явно не желая ее отдавать.
– Что, – кивает в сторону машины, – вы все-таки решили, что эта девочка лучше, чем та?
Если бы. Я достаю из бумажника деньги и протягиваю ему.
– Ого! – радуется он. – Это я могу их теперь много купить! А еще купить какой-нибудь подарок для Вики из третьего «Б»!
– Мой тебе совет. Учись правильно выбирать уже сейчас. Купи лучше себе мороженого.