Борис принимает решение стать детективом и получает ключ от таинственной двери
Гермес встал и церемонно протянул руку Варваре. Тому ничего другого не оставалось, как протянуть руку в ответ. Рукопожатие получилось крепким.
– Добро пожаловать в детективное агентство Гермес и партнеры, партнер! – шутливо и одновременно торжественно провозгласил Гермес, а потом вдруг посерьезнел и внимательно посмотрел на Бориса, выдерживая драматическую паузу. Тот всё же не удержался от очередного вопроса:
– Хорошо, теперь мы вроде детективов, будем разыскивать преступника… А какое именно преступление он совершил? Я понимаю так – у вас сбежал некий Локи, который теоретически, по вашему мнению, способен манипулировать информацией и натворить всяких бед. То есть вы его в этом подозреваете…А где же «труп»?
Эту фразу Варвара так часто слышал в детективах, что вырвалась она автоматически. Но Гермес все понял прекрасно.
– Когда он начнет действовать, будет слишком поздно… – задумчиво сказал он, – Так что насчет преступления и «трупа» я бы не был столь категоричен… В конце концов, что-то в этом роде уже началось. Тебе не кажется, что с какого-то времени ваш мир словно спятил? Фейки вместо новостей. Виртуальные люди, неотличимые от настоящих, искусственный интеллект, который намерен истребить человечество, правда пока только на словах, но все же. Прибавь к этому информационные войны и прочие глобальные манипуляции. Картина, на мой взгляд, очень тревожная.
– Это всё – просто ерунда! – решительно перебил Варвара, который ко всему, что происходит в интернете относился довольно философски, – Фейки – это просто шутки и розыгрыши. Пранкеры всякие погоды не делают. Правда хакеры могут много чего натворить. Но их и без нас ловят. А искусственный интеллект… Это вообще из области фантастики. «Матрица» и всё такое… Прикольно, конечно, но совсем не опасно. Нам что, Матрица угрожает?
– А почему бы и нет? – лукаво прищурился Гермес, – Не забывай, что ваш знаменитый ученый Хоккинг прямо заявил о том, что развитие искусственного интеллекта – одна из главных угроз будущему цивилизации, не менее опасная чем генная инженерия. Ты ведь опасность генной инженерии не отрицаешь?
Варвара помотал головой. В мутации вирусов и прочей заразы он свято верил.
– Впрочем, с хакерами, пранкерами и искусственным интеллектом, отмахнулся Гермес, – вы и сами справитесь, я полагаю. Но есть кое-что, с чем вам бороться окажется трудновато… И это меня пугает по-настоящему.
– С чем это? – придушенным голосом спросил Борис.
– Скоро узнаешь, – таинственно протянул Гермес, – В конце концов любое расследование надо начинать с преступления, как ты выражаешься, с поисков «трупа»… Вот этим мы в первую очередь и займемся. А пока…
Тут Гермес посмотрел на часы, которых – в этом Борис мог поклясться – на его руке мгновение назад не было, и полез в карман. Пока он там рылся, Борис много чего хотел спросить и повернулся к воронам, но те отвернулись и сделали вид, что человеческого языка не понимают. Гермес, наконец, нашел то, что ему было нужно и протянул Борису старый, слегка потускневший ключ.
–Для начала вот, держи. Он нам скоро обязательно пригодится. Пускай побудет пока у тебя.
Варвара машинально взял ключ и повертел его перед глазами. Ключ был подозрительно знакомый. С поцарапанной дужкой, с выпуклыми бородками и биркой из толстого картона на веревочке. На бирке было написано выцветшим синим фломастером «№ 0». Этот ключ Варвара однажды уже держал в руках совсем при других обстоятельствах.
Дело было в четвертом классе. Именно тогда Борис полгода потратил на то, чтобы досконально изучить тайну закрытой двери на заднем дворе школы, о которой среди учеников ходили самые зловещие слухи. Дверь была в стене тупичка, она явно никуда не вела и постоянно была закрыта на большой, очень старый висячий замок. Говорили, что за этой дверью томятся замурованные навечно ученики, с которыми бывший директор школы ещё при СССР не смог справиться и воспитать в духе пионерии и ленинского комсомола. Говорили и про отпетых хулиганов, которых там заперли, а потом про них позабыли. Вроде бы это произошло еще в прошлом веке, поскольку нравы тогда были чрезвычайно недемократичные и жестокие, а прежний директор, по слухам, до своего директорства служил то ли в НКВД, то ли в контрразведке «Смерш», то ли в каких-то еще более страшных карательных органах. В общем, истории в стиле «темной-темной-ночью-за-черной-черной-дверью» жутко пугали первоклассников вплоть до перехода их в старшую школу, потом они вырастали и передавали эстафету ужаса перед таинственной дверью новым первоклашкам. Борису же представлялось, что там скрывается мрачный каменный каземат в стиле Эдгара По, которого он с замиранием сердца почитывал по ночам, с маятником-секирой и маской Красной смерти.
Дверь, кстати сказать, была совсем не черной, а какой-то грязно-серой, с местами облупившейся краской и облезлыми косяками, очень старорежимной и действительно какой-то зловещей. Варвара в попытке раскрыть тайну прошел весь стандартный для школьников путь – на цыпочках в ужасе подкрадывался к двери, когда никого не было рядом, прикладывал к ней ухо, пытаясь услышать шаги или стоны замурованных пионеров, дважды пытался открыть дверь случайно попавшимися дома старыми ключами, пристально разглядывал непроницаемую черноту в трещинах косяков, но так ничего толком и не узнал.
Тогда он приступил к систематической осаде двери, потратив уйму времени на ненавязчивые поначалу, а потом все более интенсивные расспросы пожилых охранников, уборщиц и даже поварихи Натальи Петровны, которые в ответ пожимали плечами и говорили, что ничего там нет, кроме паутины, и что они не помнят, когда дверь открывалась в последний раз. Он собрал всевозможные версии, слухи и весь школьный фольклор, что к разгадке его совсем не приблизило, а, напротив, только еще больше запутало его пытливый ум.
Каждую свободную минуту он тратил выслеживая, не откроет ли кто-нибудь злополучную дверь, а однажды напрямую, с присущей ему неделикатностью и неумением делать длительные подходы, спросил про дверь у нового директора школы, который застал его за попыткой проковырять гвоздем щель в облезшей филенке. Директор сначала с удивлением посмотрел на наглого шкета, потом спросил очень тихим и каким-то усталым голосом, правда ли его эта дверь так интересует и готов ли он пострадать, поступиться свободным временем и потрудиться, чтобы раскрыть её тайну. Варвара убежденно сказал, что готов и директор, вздохнув, набрал на мобильном телефоне какой-то номер и пробурчал, как показалось Варваре, совсем уж обреченно, этому кому-то: «Возьми ключ, и подойди на минуту»…
За распахнутой дверью, которую не без труда отомкнула повариха Наталья Петровна, действительно ничего не было, там оказалась только старая кирпичная стена, выложенная прямо за узким порожком в месте дверного проёма. Она была бурая, облезшая, какая-то замшелая и сплошь покрыта пыльной паутиной. Паутины было очень много, а пыль местами слежалась плотными, как сланцевые месторождения, слоями. За порогом одиноко лежал кусок отвалившейся штукатурки.
Директор с иронией наблюдал за обомлевшим расследователем, а потом протянул ему ТОТ САМЫЙ потускневший и поцарапанный ключик, с хитрыми выступами на двойной бородке. К кольцу на ключе бечёвкой была прикреплена потертая картонная бирка со странной надписью «№ 0». Борис опасливо взял ключ, директор удовлетворенно кивнул и распорядился: «Наталья Петровна, ну как всегда – ведро ему, веник и швабру, пыль еще в прошлом году пора было убрать. А вы, молодой человек, прямо сейчас и начинайте, и не забудьте, когда закончите, закрыть дверь и ключ принесите мне в кабинет…»
– И вот еще что, – помолчав, добавил директор, – Напрасно ты думаешь, что всякую закрытую дверь следует открывать, есть такие двери, что… Хотя, Борис, упрямый ты парень, далеко пойдешь…
Что означала эта фраза, Борис понял только пару лет спустя, когда ее повторили хотя бы по разу все без исключения учителя, а классная Марстепанна (Марианной Степановной ее называть было долго, поэтому и сократили), сказала, «ну ты и любопытный, быть тебе журналистом» и поручила ему редактировать стенгазету.
Следует сказать, что Борис не был первооткрывателем, и сцена с дверью в той или иной форме, но неизменной последующей уборкой пыльного закутка, как выяснилось потом, повторялась в школе с того самого момента, когда лет 25 назад нерадивые строители заложили ставший ненужным запасной выход кирпичом, поленившись демонтировать старую дверь. Снять дверь потом и сделать обычную стенку как-то не доходили руки – то не было средств, то времени. Впоследствии дверь как-то сама собой прижилась и не доставляла особых хлопот, за исключением необходимости время от времени убирать накопившуюся за ней пыльную паутину, чем с успехом, но не слишком часто и занимались самые активные исследователи этой тайны. Происходило это раз в три-четыре года, так что Варварино любопытство пришлось весьма кстати и директору, и злополучной двери.
Вспоминая всё это, Варвара с опаской трогал пальцами шершавую поверхность ключа, потом прикоснулся к толстому картону бирки и перечитал надпись на ней. Там по прежнему было написано «№0»…Он хотел спросить у Гермеса, как к он нему попала, но подняв голову, увидел, что и Гермес и его вороны куда-то пропали.
Пуста была скамейка. Только черное вороново перо невесомо уносило ветром вдоль пустынной аллеи, да шелестели листвой кроны зацветающих лип… В парке стало светлее, и у самого пруда послышался звонкий смех торопившихся к началу занятий школьников. Часы показывали без пяти восемь.