Усевшись в самое дальнее кресло, то, которое стояло почти что в углу, я постаралась раствориться в воздухе, слиться со стеной… Исчезнуть, в общем. Увы, магией я не обладала, местные амулеты подобное не умели. Так что совсем скоро меня обнаружили.
– Прелестная найра не должна грустить в одиночестве! – самоуверенным тоном заявил какой-то столичный хлыщ, опускаясь на тахту рядом.
Высокий, симпатичный, широкоплечий, он отлично подошел бы в качестве модели для одного из земных глянцевых журналов. Для домохозяек, разумеется. Синеглазый шатен, одетый в темно-коричневый костюм, он смотрел на мир так, как смотрели земные мажоры, с легким презрением к тем, кто не принадлежал к его кругу.
– Найра одиночеством наслаждается, – уведомила я его, надеясь, что этот тип поймет намек и пойдет развлекать других дам.
«Тип» намек не понял и весело расхохотался, как будто я очень остроумно пошутила.
– У найры великолепное чувство юмора, – сообщил он мне снисходительным тоном, словно я была его младшей сестренкой, излишне неразумной, на его взгляд. – Не желаете ли прогуляться по саду?
– Здесь нет сада, – просветила я его, стараясь сохранить невозмутимость.
– Уверены? – спросил он, приподняв бровь, как будто я могла ошибаться в таком очевидном вопросе.
– Абсолютно, – ответила я, сдерживая раздражение.
Боги, ну какой сад? Да даже если бы мать соизволила создать несколько клумб, обнести их забором и нанять садовника, как делают остальные аристократки столицы, у нее все равно не хватило бы средств поддерживать эти клумбы в порядке – то есть платить садовнику. Если она в ближайшее время не выдаст замуж ни Ольху, ни Лисию, то ей придется отказаться и от званых вечеров. Тут скоро встанет вопрос о банальном выживании, а этот тип твердит о саде!
– Очень, очень жаль. Мы с вами могли бы прохаживаться по тенистым аллеям, вдыхать ароматы цветов, слушать пение птиц… – продолжал он, словно не замечая моего недовольства.
– И жужжание комаров. Вы ведь вампир, так? Под личиной? И сейчас ищете себе не жену, но фиктивную невесту? Так, как это положено в вашей среде чистокровных аристократов? – выпалила я, не сдержавшись.
Договаривала я уже в пустоту. Красавчик смылся от меня, и бежал как можно быстрее, чтобы никто поблизости не услышал мои слова.
Вообще, конечно, глупость несусветная – приходить на званый вечер, чтобы голосом очаровать девушку, представить ее родителям, как невесту и продолжать развлекаться среди чистокровных вампиров.
Нет, в этой расе, конечно, и полукровок много, как и везде. Но только вампиры и гномы, с их любовью к чистоте крови, основали так называемые «Союзы чистых», куда не допускались представители других рас.
Это не значит, что данный красавчик в скором времени женился бы на чистокровной вампирше. Это значит лишь то, что его достали родители. Требовали внуков. А вампирши, даже полукровки, плохо поддаются внушению и гипнозу.
Я выдохнула с облегчением. Так, от одного якобы жениха избавилась. Кто следующий? Мать, конечно же, устроит скандал после вечера. Так что надо морально готовиться. Но выходить замуж за первого встречного я не собиралась. Я вообще не хотела замуж. А если уж придется выходить, то хотя бы по взаимной симпатии.
Некоторое время всё было тихо и спокойно. Ну, относительно, конечно. Народ рядом со мной болтал, прогуливался по комнате, ел, пил. Но ко мне никто не подходил.
И я наивно понадеялась, что никто так и не подойдет. Ну в самом деле, кому я нужна, старая дева со своим делом? Отщепенка практически. Вокруг намного больше выгодных невест, еще и молодых. Вот кавалеры и радовали их своим вниманием.
А я, значит, могу посидеть в сторонке. И в нужное время по-тихому уйти.
Увы, не с моим счастьем.
Невысокий грузный парень лет двадцати трех-двадцати четырех с видом хозяина жизни направился в мою сторону, остановился напротив, ухмыльнулся и спросил:
– Найре нужно общество?
«Да избави боги», – крутилось у меня на языке. Кому оно нужно, то общество, да еще и такое специфическое? Я посмотрела на него с легким недоумением, пытаясь понять, что именно он хочет от меня. Его самодовольная ухмылка выдавала в нем человека, который привык получать то, что хочет, и, похоже, в данный момент не собирался отступать.
– Найра устала после работы и хочет отдохнуть, – вместо этого произнесла я нейтральным тоном, стараясь сохранить спокойствие.
На лице у парня появилось изумление, граничившее с шоком.
– Найра работает?
Лично мне разговор начал напоминать общение двух идиотов, внезапно познакомившихся на улице. Я с трудом сдерживала раздражение, чувствуя, как внутри меня нарастает желание просто встать, развернуться и уйти.
– Найра привыкла ни от кого не зависеть и зарабатывает деньги сама, – ответила я, стараясь говорить как можно более сдержанно.
Боги, да уберите его куда-нибудь! Можно в дальнюю провинцию. Я, честно, скучать не буду! Ну вот что этому умнику нужно рядом со мной?! Я точно не его полета птица!
Понятия не имею, чем могла бы закончиться наша столь содержательная беседа. Возможно, я не выдержала бы и открыто послала этого типа далеко и надолго. Но тут, к моему счастью, на сцене появилось очередное лицо, причем довольно заинтересованное.
Боги услышали мои молитвы, не иначе. Рядом с нами возникла, словно из воздуха соткалась, плотная высокая дама лет пятидесяти-шестидесяти. Она окинула и меня, и мой наряд, презрительным взглядом, словно я была не более чем пыль на ее дорогом платье, и повернулась к парню с самым решительным видом.
– Жизар! Вот ты где! А я тебя уже обыскалась! Пойдем, я познакомлю тебя с герцогиней Артанаской! У нее прелестные дочери! Ты найдешь себе пару!
«Там, не здесь» – произнесено не было. Но подразумевалось. Правильно. Нечего отираться возле скромно одетой найры. Она никакого приданного не принесет. В отличие от герцогини Артанаской. И плевать, что, по слухам, герцог Артанаский почти что разорен. Зато у него прелестные дочери!
Так что я с удовольствием помахала вслед белым платочком смущенному Жизару и его излишне наглой родственнице. Мысленно, правда, помахала. Но то уже роли не играло. Я почувствовала, как на душе стало легче. Вокруг снова зазвучали разговоры, смех и шуршание платьев, и я, наконец, могла вздохнуть полной грудью, наслаждаясь моментом.