– Вот бы ещё раз глянуть на него одним глазком! – говорит Роуз и, откусив красное яблоко, мечтательно смотрит в окно общей кухни.
– Тебе бы только по мужикам и ходить, – отзываюсь я, сморщив нос и с ехидством смотря на неё.
– Ну разве он не красавчик, Олли?! Неужели ты не балдеешь от него?
– Он не в моём вкусе.
Сделав глоток горячего кофе, я стараюсь игнорировать её нытье. «Одно и то же, причём каждый раз!» – думаю про себя, пробуя сосредоточиться на мыслях о работе.
– Иногда мне кажется, что ты совершенно не разбираешься в мужчинах.
Роуз громко вздыхает, и на кухне воцаряется тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов.
Мы с ней работаем в популярном издательстве «Уокер и Ко», которое в последнее время только и ждёт, что появления на книжных полках нового романа от Майкла Кима. По версии журнала «Нью-Йорк Таймс», тот – восходящая звезда остросюжетной литературы. Молодой автор, что стремительно завоёвывает сердца читателей, ведь его романы буквально заставляют ломать голову над разгадкой. Поговаривают, что он уже давно опередил Ю Несбе и Стига Ларсона по продажам.
– Мне пора работать, – говорю наконец я, допив кофе и оставив прозрачную пенку на дне кружки, а затем отодвигая последнюю в сторону.
– А мне бы Майкла Кима, пожалуйста, – откликается Роуз, не отводя мечтательного взгляда от окна и накручивая на палец пепельный локон. Эта её привычка каждый раз выводит меня из себя.
Взяв неподалёку бумажные салфетки, я с заботой протягиваю их замечтавшейся коллеге. С недоумением моргнув, она вопросительно смотрит меня, а я дотрагиваюсь до её роскошных волос и прошу:
– Стол протри, пожалуйста, а то слюнями зальёшь пол. Не грех поскользнуться.
Роуз корчит недовольную гримасу и демонстративно отворачивается.
«Постоянно одни и те же капризы. Когда она наконец повзрослеет?» – задаюсь вопросом я и, встав со стула и выйдя из общей кухни, направляюсь к рабочему месту, стуча каблуками по паркету.
Отдел маркетинга буквально кипит и разрывается от множества звонков, которые принимают многочисленные сотрудники. В такой обстановке сложно сосредоточиться, но каждому приходится как-то адаптироваться. Пройдя дальше, сквозь шум и разговоры, я попадаю в свой отдел. Мой стол стоит рядом со столом главного редактора художественной литературы – Маргарет Росс. Чаще всего мы вместе работаем над проектами, что невозможно вытащить в одиночку. Впрочем, основная задача коллеги заключается в редактировании книг Майкла Кима. Это её зона ответственности, которую она ни с кем не собирается делить. Пожалуй, этого автора прочат «Новым Артуром Конан Дойлом», а иначе я не в состоянии объяснить ажиотажа, вызванного его появлением в издательстве. Особи женского пола только и делают, что трещат об инстаграме последнего на перерыве. «Ой, только посмотрите, какое у него тело!» – восклицают одни, тогда как кто-то заявляет: «В эту субботу он сидел и работал в той кофейне. Божечки! Она теперь и моя любимая тоже». И так продолжается день изо дня, отчего меня аж тошнит.
Подойдя ближе к столу, я вижу стикер, на котором коряво написано: «Встретимся сегодня в 6 вечера в Rocker Holl?» Нахмурившись, краем глаза замечаю стоящего неподалёку мужчину, что нервно смотрит в мою сторону. Фредди Райт, автор полученной мной записки, работает главным редактором в отделе поэзии. Сделав вид, что понятия не имею, от кого она, я демонстративно разрываю её на мелкие кусочки и выбрасываю в урну. «Идиот!» – устало думаю про себя.
Выведя из спящего режима ноутбук, принимаюсь за дело. На рабочем столе всплывает сообщение, напоминающее о совещании отдела художественной литературы в конференц-зале ровно в 18:00. Посмотрев на часы, я осознаю, что до этого остаётся четыре часа, за которые мне требуется успеть выбрать и отредактировать тексты для согласования. «Вот блин!» – мысленно чертыхаюсь я, хотя за три года работы в издательстве меня и научили быстро находить стоящие вещи, а все остальные отправлять в корзину. Признаться честно, мне всегда хотелось заниматься каким-то одним хорошо продающимся писателем, с которым можно погрузиться в тексты с головой и работать, как Маргарет работает с Майклом. Впрочем, к великому сожалению, пока я довольствуюсь лишь отбором и редактурой новых авторов. Те же, в особенности на фоне Кима и других, очевидно не дотягивают до премии Алана По.
В следующие часы меня поглощает работа. Мне вообще нравится ставить себе дедлайны, ведь они хорошо организуют мой день. «Необходимо привести в порядок хотя бы два эпизода в предстоящих книгах, которые планируют издать стандартным тиражом», – прикидываю я, размышляя о том, насколько же эти тексты непохожие друг на друга. Мне вспоминается, как Маргарет часто говорит о том, что мой нюх на остросюжетную литературу заслуживает похвалы. Мол, что произведения, которые выходят в свет из-под моей редактуры, всегда хорошо скупаются читателями. Вот только мне интересен сам процесс редактирования, а не слава, что наступает после. И пускай те книги, в которые я вкладываю душу, силы и время – не бестселлеры по мировым стандартам, но всё же я люблю их. Каждую букву, строчку и запятую. Каждый час, проведённый с авторами в чатах или в разговорах по телефону.
К примеру, на данный момент меня занимает история про серийного маньяка, что скрывается под носом у полиции. Вторая же является психологическим триллером, где героиня теряет память и не понимает, что давно связана с криминальным миром. Оба автора ещё новички, попавшие мне на глаза совершенно случайно. Шерстя страницы на литературном портале, я просто зацепилась за одну аннотацию, а когда опомнилась, то уже была на середине истории. Другую же мне подсунула Роуз, которая частенько натыкается на рекламу в Инстаграме. Точнее, она отыскала любовный роман, а вот когда я перешла по предложенной ссылке, то меня заинтересовала другая книга, привлекая внимание обложкой.
«Не все могут сразу писать хорошо, ведь мастерство на голову не свалится, и с ним вы тоже не родитесь. Это я знаю по своему опыту. Нужен твёрдый характер, огромное желание и стальные нервы, чтобы написать хотя бы одну сносную книгу. И не столь важно, что все истории уже давно рассказаны. Нужно писать, писать, писать и писать. Каждый месяц я отбираю лучшие тексты, которые скидывают мне незнакомые авторы. И эта сторона работы требует куда больше сил и энергии, чем редактирование книги», – частенько говорю я, общаясь с писателями на специализированных форумах.
Уже практически заканчивая со второй половиной задач по отбору черновиков, я подпрыгиваю из-за того, что чья-то рука хлопает меня по плечу.
– Ой! – восклицаю я, оборачиваясь.
Мой взор падает на чудовищный клетчатый пиджак со значком «Star Wars» на лацкане. Подняв глаза выше, я натыкаюсь на кривую улыбку и каштановые кудрявые волосы. Несомненно, это оказывается Фредди, что стоит практически вплотную ко мне.
«Господи, ну почему он не может как-то по другому подходить, а не вечно ко мне подкрадываться? Это же персонаж из тех мужчин, которые не умеют эффектно появиться перед женщиной. Любая попытка этой «эффектности» заканчивается либо комедией, либо трагедией», – думаю я, окидывая его взглядом и в который раз понимая, что он совершенно не в моём вкусе.
Средний рост и худощавая комплекция, клочковатая щетина, большие голубые глаза и курносый нос, что жирной точкой выделяется в его внешности – всё это лишь отталкивает меня. Я знаю, что Фредди имеет репутацию местного бабника, который часто хвалится в курилке другим мужчинам о том, с какой женщиной вчера отжёг в ночном клубе. Впрочем, больше всего меня раздражает в нём запах духов. Эдакое сочетание древесины и плесени, со шлейфом ванили и сигаретного дыма. Уже от одного упоминания последнего мной ощущается тошнота. «Райт работает в издательстве дольше меня на три года, и его придурковатость в поведении с каждым годом растёт всё больше и больше», – понимаю я, не ожидая от него ничего хорошего.
– Олливия, как ваши дела? – спрашивает он.
– Как видите, я работаю, – отрезаю в ответ и отворачиваюсь от него, чтобы уткнуться взглядом в монитор ноутбука. Я испытываю явный дискомфорт, находясь рядом с ним.
Фредди же подкатывает ко мне рядом стоящий стул и садится настолько близко, что его коленка касается моего правого бедра. «Это ещё что за выходки?» – мысленно возмущаюсь я, пока стараясь держать себя в руках.
– Я вижу, что вы сегодня не очень общительны?
– А я заметила, что отдел поэзии опять без работы.
– Вам кажется, что работы нет, – отвечает он и ложит руку рядом с моей, по всей видимости, в надежде дотронуться до той. – Но возможно, что она и есть. Я же главный редактор, – добавляет коллега, выделяя последнее слово и явно гордясь своим статусом, а затем продолжает: – И это значит, что могу работать тогда, когда сам захочу.
В какой-то момент тот начинает напоминать мне типаж петушиного героя, который вечно и при любой возможности пытается рассказать всем о том, какой же он важный. «Интересно, а у него всегда такой недостаток внимания, или этот пижон просто хочет потрахаться?» – задумываюсь я, недовольно сдвигая брови и спрашивая:
– Мистер Райт, вы ведь уже не так молоды, не правда ли?
– Разве? Взрослые мужчины более опытные, вы об этом не думали? – отзывается Фредди, склоняясь ко мне так, что я чувствую его дыхание на шее.
«Мне нужно что-то сделать, чтобы избавиться от назойливого собеседника и этого мерзкого ощущения», – приходит ко мне понимание, и я спешно оглядываюсь по сторонам. Первое, что попадается мне на глаза – это тяжёлые папки с рукописями, которыми можно легко и убить кого-то. Впрочем, я почему-то машинально хватаю самую тонкую и резко встаю, отчего спинка стула неожиданно разворачивается на девяносто градусов и впечатывается в скулу мужчины. Тот, взвыв от неожиданности, быстро прикладывает ладонь к покрасневшей коже. Что до меня же, то я лишь сдерживаю победоносную улыбку, радуясь возможности отплатить ему за навязчивость. «О, как же я довольна этим моментом!» – понимаю про себя, но повернувшись, изображаю удивлённый взгляд и обеспокоенно спрашиваю:
– Ой, мистер Райт! Как же так вышло?
– Кажется, спинка стула ударилась о мою скулу, – бормочет он, всё ещё потирая ушибленное место ладонью.
«Как жаль, что твоё слабоумие ничем нельзя травмировать!» – зло думаю я в ответ.
– Серьёзно? – повысив голос на последнем слоге слова, едва ли не хохочу от своей же наигранности.
– Олливия, не переживайте! Я в порядке.
– Ну и славно, а то я подумала, что вы захотели добавки.
Смотря на Фредди, я всё гадаю, когда же ему надоест устроенный цирк. Просверлив его взглядом и не добившись понимания, пожимаю плечами и направляюсь в библиотеку издательства. И, что самое неприятное, отдаляясь от мужчины, я с каждым шагом ощущаю, как его взгляд буквально пожирает меня. «Вот же чёртов извращенец!» – с отвращением ёжась, мысленно ругаюсь про себя.