И шила Розмари и завершила холст, без имени был он. Потому что у холстов обычно не было его. Баллада там была такая.
И герой тот был тьмой в сердце своём осквернён, но нити красные Розмари брала, и в холст вплетался жизни тот узор. И жизнь была отрадна та.
И герой тёмный тот исправился и покаялся в грехах своих. И простил дух погибшего героя, брата своего, и мир настал. Это и есть узор жизни той.
Ведь тьма сама и есть – иной. Чего не существовало в мире этом, но вторглось, и начались в мире изменения.
А Розмари хотела бы не знать начала, как тьма героем овладела, как утащила доверие его к себе. Но рада Розмари, что свет тут победил.
И тень из-под камина разговор опять свой заводила:
– Какая красота родилась у меня! Скажи так. Скажи.
Но Розмари смотрела лишь на холст свой и не слушала Тень ту. И видела Розмари, что мир тот хорош. И сказала она себе:
– Мир мой хорош, потому что свет одолел тьму. Мир нуждался в узоре жизни той, и я вшила его. Хорошо я сделала, потому что теперь есть жизнь в мире этом и тьма не одолела его.
Но Розмари вовсе не соглашалась с Тенью, а лишь говорила о своём. Но Тень её не оставляла.
Но надо бы сказать про силу Тени. Или ещё не время? Откуда взялась и почему твердит о красоте дела своего. Ведь гармония есть и в этом. И Розмари понимала суть вещей.
Однако не вечна тьма. Действия Розмари лишь ускоряли тьму саму, не трогая людей и мир.
Ведь тьма по сути своей не убедительна на самом деле.
Герои мира того сделали свой выбор и приняли свет иглы и нити силы. И сами стали сильней, простив друг друга на века. Отпустив всё, что давно пора уже отпустить.
И гармония вернулась на холст. Закончили работу нити. Закончила она работу.