Со смотровой площадки открывается замечательный вид на Нижний посад, похожей не кучу тлеющего мусора, на рыжую пустошь и ленту Ирия вдалеке.
– Я хотела сказать, что нисколько на тебя не в обиде, – говорит София. – Я понимаю, почему ты открылась мне только сейчас. Я была такая не сдержанная и глупая. Я обязательно проболталась бы Досе, а там, сама знаешь, чем бы все кончилось.
– И все равно я чувствую себя виноватой, – отвечает Ида Павловна. – Ты сходила с ума, а я не знала, как тебе помочь. А потом я отправилась в экспедицию, а Дося отдала тебя в Заведение.
– Это, наверное, было самым большим везением в моей жизни. В Заведение я узнала, что ни одна такая. И что я вовсе не сумасшедшая.
– А вот я думала, что такая одна, – вздыхает Ида Павловна.
– Скажи, откуда у тебя столько выдержки? Все эти годы, ты жила так, будто с тобой ничего не случилось.
– У всего есть своя цена, сестренка. Я расплачиваюсь черной меланхолией. У меня случаются дни, когда нет сил, чтобы подняться с постели. Я расплачиваюсь обжорством. Посмотри на меня, я же толстая, как корова! У меня одышка. У еле таскаю ноги… Если хочешь знать, меня до чертиков страшит это место! Иногда мне хочется завыть от ужаса, забиться в угол и крепко-крепко зажмурится. Чтобы успокоиться я ела медовые коврижки. За свою жизнь я съела, наверное, тысячу медовых коврижек.
– Я не смогла к этому притерпеться, как ни старалась, – жалуется сестре София Павловна. – Почему, скажи на милость, здесь все сделано так криво, что тошно смотреть?
– Но ведь кроме нас этого никто не замечает, – отвечает старшая сестра.
– Я хочу показать тебе одно место. Пойдем. Это недалеко.
Сперва сестры идут по Яровой, удаляясь от Кремля, потом сворачивают в переулок. Ида Павловна шагает в тени домов, сложив за спиной руки и выставив вперед поместительный округлый живот. Стройная и худенькая София Павловна рядом с ней кажется подростком.
– Я была тихим и скрытным ребенком, – рассказывает старшая сестра. – Ни матушка, ни экономка не видели, как со мной случился приступ эпилепсии. Но с этого самого дня весь мир превратился для меня в кошмарную и бессмысленную декорацию. Я думала, что сошла с ума. Я жила в постоянном страхе… Понимаешь, Софи, мне нужно было найти какое-то объяснение, пускай не очень умное и не очень складное. А иначе, я угодила бы в Заведение, как и ты.
– И что же ты придумала?
Они впервые разговаривает по душам, как две взрослые барышни. Софии Павловне кажется, что она перелистнула страницу, и с этого самого дня началась новая глава ее жизни.