Солнце уже вставало, когда «Таункар» повернул на тихую улочку, заканчивавшуюся тупиком. Через несколько секунд машина остановилась на подъездной дорожке уютного на вид двухэтажного каркасного дома с широким крыльцом. Дом располагался в самом конце улицы. О том, что здесь живет самый главный коп округа Колумбия, говорили лишь пост охраны и переносные барьеры, убранные, когда «Таункар» свернул к дому.
– Бет, что за чертовщина тут происходит? – спросила Мейс. – У твоего дома никогда не было охраны. И водителем ты обычно не пользуешься.
– Мир изменился. И мэр настоял.
– Тебе что-то угрожает?
– Я получаю угрозы каждый день. За мной таскаются и в штаб-квартире, и здесь.
– Я знаю. Так что изменилось?
– Тебе не о чем беспокоиться.
Бет Перри опустила стекло, обменялась несколькими словами с дежурящими полицейскими, потом они с Мейс вылезли и направились к дому. Внутри та сбросила на пол мешок со всеми своими пожитками и огляделась.
– Ты не собираешься рассказать, зачем вся эта новая система безопасности?
– Нечего рассказывать. Мне это не особо нравится, но я уже говорила – мэр настоял.
– Но почему он…
– Хватит, Мейс!
Сестра смотрела ей прямо в глаза, пока Мейс не отвела взгляд.
– А где Слепыш?
Будто услышав ее, в комнату вошла довольно крупная старая дворняга с серыми, черными и каштановыми отметинами на шкуре. Пес понюхал воздух, тявкнул и потрусил прямиком к Мейс. Она опустилась на колени и принялась чесать пса за ушами, а потом обняла его, уткнувшись носом в гладкую шерсть, пока пес увлеченно облизывал ей ухо.
– Кажется, я скучала по этому парню почти как по тебе.
– Он тосковал без тебя.
– Эй, Слепыш, ты скучал по мне, приятель, скучал по мне, да?
– До сих пор не могу поверить, что его собирались усыпить лишь потому, что он не видит. У этого пса такой нюх, что он может заменить две пары нормальных глаз.
Мейс встала, но продолжала гладить Слепыша по голове:
– Ты вечно притаскивала бездомных животных со странностями. Глухой кот, трехногий Билл-боксер…
– Все заслуживают своего шанса.
– Включая младшую сестру?
– Ты похудела, но, похоже, в прекрасной форме.
– Тренировалась каждый день. Только это меня и держало.
Бет странно посмотрела на нее. Мейс потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело.
– Я чиста, Бет. Я была чиста, когда попала туда, и за все время ни разу не прикоснулась к этим штукам, хотя должна сказать, что наркотиков там больше, чем в штаб-квартире «Пфайзер»[10]. Но я выбрала эндорфины, а не мет. Если хочешь, могу сдать анализы.
– Я – нет, но твой инспектор захочет; это условие надзора.
Мейс глубоко вздохнула. Она забыла, что в течение года официально находится под надзором из-за некоторых обстоятельств, связанных с ее приговором. И если она облажается, ее отправят назад, причем не на двадцать четыре месяца, а на гораздо больший срок.
– Я знаю этого парня. Нормальный. Играет честно. Твоя первая встреча с ним на следующей неделе.
– Я думала, мы должны встретиться раньше.
– Обычно так и бывает, но я сказала ему, что ты побудешь со мной.
Мейс пристально посмотрела на сестру.
– Есть какие-то новости насчет того, кто меня подставил?
– Давай поговорим об этом попозже. У меня есть пара мыслей.
В ее голосе прозвучали нотки, убедившие Мейс не спорить.
– Я жутко проголодалась, но можно я сначала заскочу в душ? Две минуты холодной мороси в день в течение двух лет здорово достают.
– Полотенца, мыло и шампунь наверху. Вся твоя одежда в гостевой спальне.
Через полчаса сестры уселись в большой, просторной кухне за омлетом, кофе, беконом и тостами, приготовленными Бет. Шеф переоделась в джинсы и футболку с надписью «Академия ФБР». Волосы она стянула в хвост и разгуливала босиком. Мейс натянула белую рубашку с длинным рукавом и вельветовые брюки, которые последний раз надевала два года назад. Хорошо сидящие тогда, сейчас они сползали с узких бедер.
– Тебе нужно прикупить новой одежды, – заметила старшая сестра. – Сколько ты сейчас весишь, сотни полторы?
– Чуть меньше… – Мейс провела пальцем по внутренней стороне пояса брюк. – Не знала, что я была такой жирной.
– Ага, очень жирной. Даже тогда ты могла спокойно обогнать большинство копов. Ни один пончик не угонится за Мейс Перри.
Солнце светило в окно, а Бет наблюдала, как сестра неторопливо жует тосты и смакует кофе маленькими глотками. Мейс поймала взгляд сестры и отложила вилку и чашку.
– Жалкое зрелище, сама знаю, – произнесла она.
Бет наклонилась, ее длинные пальцы обхватили предплечье сестры:
– Сказать не могу, как я рада, что ты вернулась живой и здоровой. Такое облегчение…
Голос подвел Бет, и Мейс увидела, как на глазах старшей сестры выступают слезы; тех самых глазах, которые видели худшее в этом городе. Как и Мейс, Бет начинала рядовым полицейским в самом опасном районе, куда не заходил ни один турист, дороживший своей жизнью.
Шеф торопливо подошла к кухонному столу, налила еще чашку кофе и стала смотреть в окно на маленький задний дворик, пытаясь взять себя в руки. Мейс вернулась к еде. Через несколько минут она с набитым ртом спросила:
– Так что тебе удалось приберечь?
Смена темы явно обрадовала Бет.
– Пойдем, покажу.
Она открыла дверь в гараж и ткнула локтем в выключатель. Гараж был рассчитан на две машины. Одно место занимал черный «Джип Чероки» Бет. Рядом стоял другой транспорт, и при виде его Мейс широко улыбнулась.
Вишнево-красный мотоцикл «Дукати Спорт 1000S». Единственная вещь в жизни, на которую решила разориться Мейс. Притом что купила она его за полцены у дородного копа, приобретшего мотоцикл на фоне кризиса среднего возраста, а после этого обнаружившего, что он боится ездить на этой проклятой штуковине.
Мейс подошла к своему любимцу, провела рукой по перевернутой алюминиевой передней вилке, великолепному изделию «Марзоки». Потом погладила амортизаторы «Сахс», которые так хорошо смягчали тряску, когда она выбирала собственный транспорт для преследования плохих парней. Сзади у мотоцикла была съемная накладка, придающая ему спортивный вид, но если ее снять, он становился двухместным. Однако Мейс предпочитала ездить одна. Шестиступенчатая коробка передач, электронный впрыск топлива от «Марелли», пара L-образных цилиндров и двигатель мощностью почти в сотню лошадей при восьми тысячах оборотов. Ни один мужчина не пробыл рядом с Мейс столько, сколько этот мотоцикл: она любила его намного сильнее, чем парней, с которыми ей доводилось встречаться.
– Как же мои кредиторы его прохлопали?
– Я переписала его на себя, так что нечего было прохлопывать. В качестве платы за ведение твоих дел, – ответила Бет и протянула сестре ключи. – Твои права еще действительны?
– Даже если нет, ты все равно меня не удержишь.
– И это ты говоришь начальнику полиции, который клялся хранить и защищать…
– Ну вот и храни эту мысль, пока я не вернусь.
Мейс водрузила на голову шлем.
– Погоди секунду…
Она оглянулась как раз вовремя, чтобы подхватить черную кожаную куртку; эту куртку Бет подарила ей к покупке мотоцикла. Мейс влезла в куртку. Мышцы плеч окрепли, так что сверху куртка была чуть тесновата, но все равно ощущение потрясающее – ведь сейчас и плечи, и все ее тело наконец-то свободны.
Мейс завела мотор.
По ту сторону кухонной двери начали скрести когти, а потом Слепыш завыл.
– Он ужасно не любит, когда ты садишься на эту штуку, – крикнула Бет сквозь рев мотора.
– Господи, но он так хорошо звучит, – отозвалась Мейс.
Бет уже нажимала кнопку гаражной двери. И не зря, потому что через пару секунд «Дукати» взревел еще громче и вырвался из гаража на свежий утренний воздух, оставив на полу полосы сгоревшего протектора.
Охранники еще не успели отреагировать и отодвинуть барьеры, а Мейс уже лавировала между ними, едва не укладывая мотоцикл на землю. Машина безупречно отвечала на любое движение, будто они с наездницей слились в единое существо. А потом – мощный выдох итальянской инженерии, и Мейс исчезла.
Охранники, чеша в затылках, обернулись к своему шефу. Бет иронично отсалютовала им чашкой кофе и ушла в дом. Однако гаражная дверь осталась открытой. Четыре года назад излишняя ретивость младшей сестры уже лишила Бет одной двери. И она не собиралась повторять эту ошибку.