Теперь, когда после того разговора прошел целый год, Ник уже лучше понимал, о чем его предупреждал майор Фонтен.
К концу первого месяца он действительно был близок к тому, чтобы подать рапорт. Он бы и подал его, не вмешайся в это дело сержант Поджерс, которого Ник считал своим персональным истязателем.
– Ну что, сынок, – сказал Поджерс как-то ночью, подняв Ника с постели, – надеюсь, ты знаешь, что тебе делать? Через три дня половина роты подаст рапорта, и ты просто обязан сделать то же самое. Тебе это ясно, курсант Ламберт?
– Ясно, сэр, – ответил Ник, вытянувшись перед огромным сержантом по стойке «смирно».
– Я рад, что ты такой понятливый. Однако хочу добавить, что если ты останешься – по чистой случайности, то тебя отчислят по медицинским показаниям. Я лично приложу к этому руку, тем более что в твоем медицинском файле и так уже отметки ставить некуда. Ты доходяга, Ламберт, и вообще дерьмо. Ты мелковат для нашей службы, да и трусоват тоже. И поспать ты любишь… Еще нужно что-то говорить?
– Я все понял, сэр, – быстро ответил Ник.
– Понял-то понял, но закрепить пройденный материал не помешает…
С этими словами Поджерс так двинул Ника в солнечное сплетение, что тот увидел разноцветную радугу и белые искорки, вьющиеся в воздухе, словно мошки.
Когда он сумел наконец сделать первый вдох, сержанта рядом уже не было.
Ник помассировал себе живот и снова уснул, поскольку спать курсантам хотелось все время.
Утром сержант Поджерс построил учебную роту и объявил, что настало время попробовать на вкус, что такое быть настоящим «корсаром». После этого рота промаршировала на склад, где курсанты получили полный комплект тяжелого вооружения, в которое входили штурмовые доспехи, навесные системы наведения, штатный «МС» и еще много всякой мелочи, которая удобно размещалась на кнопочках и подвесках брони, делая ее совершенно неподъемной.
После того как рота с горем пополам была полностью обмундирована, сержант Поджерс поставил задачу:
– Сейчас мы идем на тренировочную площадку, где вам представится возможность почувствовать то, что чувствует настоящий солдат, идя в атаку на вооруженного врага. А то, сдается мне, многие из вас представляют службу как сплошной приключенческий боевик, где через каждые четверть часа главный герой трахает сисястую девицу… А теперь – напра-во, шагом марш…
Ник помнил, как тяжело им было идти, впервые почувствовав нагрузку настоящего «корсара». Он тогда здорово засомневался, по силам ли ему стать полноценным коммандос.
Рядом шагали более рослые и подготовленные парни, но и они прилагали усилия, чтобы не свалиться прямо на дороге.
Словом, все говорило за то, чтобы подать рапорт, однако обращение и тон сержанта Поджерса глубоко задевали Ника. Ему было неприятно, что его заранее списали со счетов, путь даже он был в роте самым низкорослым.
Когда курсанты наконец прибыли на учебную площадку, стало ясно, что им предстоит сделать.
Впереди, метрах в восьмидесяти, стояла пневматическая пушка, которая стреляла трехсотграммовыми шарами из мягкого пластика. Ствол у пушки был довольно длинный, Ник прикинул, что и скорость снарядов должна быть немалой.
– Ваша задача, – прокричал Поджерс в мегафон, – добраться до отметки в пятьдесят метров! Хотя бы одному человеку! Теперь построились! Опустили забрала! Вперед марш!
Три шеренги, одна за другой, побежали вперед, если это можно было назвать бегом. А потом послышались частые хлопки, и курсанты стали разлетаться в стороны, как бильярдные шары, роняя оружие и стукаясь друг о друга.
Кто-то ударил Ника локтем в шлем, кто-то повалился ему под ноги, однако он пыхтел и изо всех сил старался продвинуться вперед, пока не получил в грудь такой удар, что увидел на фоне неба собственные ноги.
Последовало жесткое приземление, а в довершение удовольствия на него рухнул «МС».
Если бы не армированные доспехи, все окончилось бы печально, а так Ник лишь зашелся кашлем, однако нашел в себе силы подняться и снова двинуться вперед вместе с немногими еще державшимися на ногах курсантами.
Сержант Поджерс был беспощаден. Он мастерски владел пушкой и ухитрялся наносить по нескольку ударов по каждой жертве, добивая ее уже во время падения. Если кому-то удавалось устоять после попадания в корпус, Поджерс легко вышибал ногу, и курсанты валились как подкошенные.
Совместными усилиями им удалось пройти только до отметки в тридцать метров. Продвинуться дальше уже не было сил. После пяти-шести попаданий совсем не хотелось подниматься с земли, и только несколько упрямцев, и среди них злой как черт Ник, продолжали подставлять себя под жестокий обстрел, хотя было очевидно, что и это ненадолго.
Когда Поджерс в очередной раз навел пушку на Ника, тот интуитивно присел, выставив перед собой тяжелый «МС». Пущенный снаряд угодил в шлем, но попадание было касательным, и Ник устоял на ногах. Поняв, что это единственно правильная поза, он стал передвигаться короткими шажками на полусогнутых.
Несколько точных попаданий в голени потрясли его, однако надежные доспехи защитили кости от перелома.
Сержант усилил подачу воздуха, теперь шары били в Ника с чудовищной силой, однако он только шипел от боли и не сдавался. Между тем и другие курсанты стали копировать его методику, так что сержанту пришлось отвлекаться и на них тоже.
Когда стало ясно, что рота, хотя и с потерями, но двигается к установленному рубежу, Поджерс выставил давление воздуха на максимум, и очередной попавший в шлем снаряд разлетелся на куски, а сам Ник почувствовал, что теряет сознание. Ему оставалось пройти каких-то пять метров, однако он понимал, что еще одного такого удара не выдержит.
Пушка сержанта Поджерса продолжала громко хлопать, но теперь снаряды летели куда-то еще и крики пораженных выстрелами доносились сзади.
Поняв, что это единственный шанс, Ник что было сил толкнул вперед тяжелый «МС» и прыгнул вслед за ним.
Вряд ли он оторвался от земли, однако рывок получился быстрый. Поджерс с опозданием разбил о Ника еще два шара, но тот уже приземлился за чертой в пятьдесят метров.
Следуя уговору, инструктор сразу прекратил стрельбу и вызвал по рации врача. Оказалось, что некоторые из «упрямцев» получили травмы, когда открыто побежали вперед, отвлекая внимание от Ламберта. Именно поэтому сержанту пришлось вести огонь по всем мишеням, и вместе курсанты одолели его, несмотря на все его мастерство. Одолели, несмотря на тяжелые, отбивавшие внутренности удары.
После этого побоища курсанты до самого вечера занимались изучением теории и засыпали над учебниками, однако всевидящий Поджерс больно тыкал им в спины пальцем и интересовался, не хочет ли кто-то отдохнуть.