Совсем недавно Ратова назначили генеральным директором свежеиспеченной государственной корпорации по биотехнологиям.
Получалось так, что президент требовал закрытия или преобразования госкорпораций, но, прежде чем исчезнуть, они сноровисто размножались методом почкования, делились на дочерние структуры, и процесс явно затягивался. Каждый раз находились веские причины не закрываться.
Впрочем, Ратов был уверен, что рождение корпорации по биотехнологиям было абсолютно правильным решением. Когда речь заходит о практической реализации проектов, неизбежна специализация.
К своему удивлению, Ратов узнал от Дюка, что в секторе биотехнологий только в системе Академии наук трудится более двадцати институтов. А в этих заведениях – свыше пятнадцати тысяч сотрудников.
– Огромная научная отрасль. Как-то незаметно все произошло, – заметил Ратов. – Ты, видимо, не случайно завел об этом речь.
– Извини, что с должностью министра не получилось. Я вроде предложил, но не от меня, в конечном счете, зависит, – сказал Дюк, проявив неслыханную и даже не совсем логичную деликатность.
– Ну, это предложение родилось не в Кремле, а в правительстве, – улыбнулся Ратов, давая понять, что не видит, какие могут быть претензии к Дюку. – Ничего страшного. Лучше заниматься конкретным делом, чем реформой, которая даже не обсуждалась.
– Хорошо, что понимаешь, – порадовался Дюк. – Предлагаем тебе заняться биотехнологиями. Президент согласен. В правительстве тоже не возражают.
– Я вообще-то экономист.
– Точнее менеджер, управляющий. В корпорации будет президент – крупный ученый. А ты займешь кресло генерального директора. Дело перспективное. Я бы сказал, реальное воплощение модернизации, о которой много сейчас говорят.
– Неожиданное предложение, – засомневался Ратов.
– Все в жизни неожиданно. Только подумай, о каких масштабах идет речь. Можно сравнить с развитием сотовой связи. В девяностые мобильные телефоны – дорогая забава, категория «люкс», не всем доступно. А сейчас сотовый у всех – школьников, пенсионеров, даже бомжей. Бабушку видел на днях, еле шепелявит, но делает это по телефону. С биотехнологиями произойдет столь же бурный рост. В ближайшие десять лет неизбежна биореволюция, и все будут носить «умную» одежду. Не упустить бы.
– Думаете, справлюсь?
– А из кого выбирать? Толковый, системный, порядочный человек. Тебе доверяют.
– Вот спасибо. Уже начал чувствовать признаки депрессии. Непонятно, списали моряка на берег или пригожусь для какой-либо надобности? – сказал Ратов.
– И еще одна новость, надеюсь, приятная, – с обольстительной улыбкой добавил Дюк. – С Громовым ты знаком? Крупный ученый. Эффективный руководитель. Из Сибирского научного центра переведен в Москву.
«Откуда он знает о наших отношениях?»
– Кстати, твой дядя Борис Павлович Бровин лоббировал его кандидатуру.
«Ах, вот в чем дело. Тогда понятно, от кого информация».
– Да, мы знакомы, – подтвердил Ратов. – Он что, будет президентом корпорации?
– Нет, молод еще. Но у него интересный проект. Ознакомься. С этого проекта и начнем.
«Не успели расстаться, а жизнь опять нас сводит», – подумал Ратов.
– Ты согласен? – спохватился Дюк.
– Предложение, от которого невозможно отказаться, – поскромничал Ратов.
– И не нужно отказываться!
Петр проработал в лаборатории до поздней ночи. Утром успел заскочить в свою квартиру, поспать часа два, принять контрастный душ, после чего отправился на встречу с Ратовым. К счастью, ехать было недалеко.
– Обживаешься? – спросил Громов, входя в кабинет Ратова. – Только что узнал, что мы теперь коллеги. Поздравляю.
Ратов молча кивнул. Ему не понравилась ирония, прозвучавшая в словах Громова.
«Намекает, что я никогда не занимался биотехнологиями, а теперь вправе решать судьбу изобретений, в которых мало что понимаю. В принципе он прав, но все равно неприятно».
– Извини, старик, – пояснил Ратов. – Когда мы встречались, вопрос о назначении окончательно решен не был. Президент только вчера подписал указ. Так что можешь поздравить. Кстати, я получил указание ознакомиться с твоим проектом. Как видишь, я не скрытный. Откровенен и наивен, как ребенок.
– Вот-вот. Я давно говорил, что с детишками нужно поаккуратнее. В разведке это называется «использовать втемную». Выведал секреты, пользуясь моей доверчивостью, – усмехнулся Громов.
– Ну, секретов я не услышал. Так, намеки на секреты и пояснения общего порядка. Мне профессиональные тайны не нужны. Формулы я все равно не запомню. Да и зачем?
«Что не помешает тебе давать руководящие указания. Все-таки он изменился. Суше стал, волком смотрит. Интуитивно чувствует, что я неравнодушен к Марике, или злится за прошлое? Обидно будет, если это скажется на проекте. Возможен и другой вариант – дает понять, что дружба дружбой, но решать ему».
– Дюк доложил информацию о твоих исследованиях президенту, и он начертал резолюцию: срочно, немедленно, архиважно, на особый контроль и тому подобное, – доверительно сообщил Ратов, поглядывая в сторону окна, выходящего в глухой внутренний двор.
– Очень своевременные указания. А то проспим все на свете. Профукали кибернетику, генетику, информационную революцию. Осталось добавить к этому биотехнологии. И роль сырьевого придатка обеспечена еще лет на пятьдесят. До последней капли нефти.
– Ожидание неприятностей хуже самих неприятностей, – сказал Ратов, поморщившись.
– Но есть и плюсы во всей этой истории. Ты станешь одним из первых потребителей «гормонов счастья»? – загадочно улыбнулся Громов.
– Готов испытать на себе, и немедленно.
«Интересно получается. Из друзей мы превратились в спарринг-партнеров, как на ринге. Вроде помогаем друг другу и одновременно испытываем на прочность. Проверяем, держит удар или нет. Хотя какие это удары? Так, ласковые поглаживания. А может, у него манера такая? Не замечал раньше. Для дела это неплохо», – Ратов почувствовал уверенность, что лучше Громова для этого эксперимента ему просто никого не найти.
– Испытания проводились? – спросил Ратов.
Петр внимательно посмотрел на своего делового собеседника, а теперь и «старшего партнера», если следовать лексикону инвестиционных и юридических компаний. В глазах читался вопрос, понимает ли Ратов, о чем идет речь? Что-то он слишком спокойный и уверенный. Наверное, все же не понимает.
Сохраняя многозначительное молчание, Громов встал из-за стола, задержался у окна, посмотрел на полутемный двор, наполненный сырым воздухом, отодвинул декоративную деревянную панель и открыл спрятанный в стене сейф. Извлек из него диск и протянул его Ратову.
– Здесь все о результатах. Только не пугайся.