Эйден
Наверно, первым плюсом, который я осознал – дополнительный сон в количестве двух часов. Немного, но кардинально меняет самочувствие. Я слышал, как Рэн покидал квартиру ранним утром. И если бы с ним был Картер, то были бы проклятия, но он отстранён так же, как я. Теперь мы оба принимаем все, хоть и малые, но блага нормального сна. Не знаю, проснулся ли он, но мой будильник всё ещё со мной, поэтому я разбудил себя сам. Пришлось приложить все усилия, чтобы снова уснуть, а не мучиться из-за лишних мыслей.
Кружка с кофе дымится рядом. Это уже вторая, хотя не является нужной. Мне ничего не остаётся, как выпить её и покинуть квартиру. Картер всё ещё в комнате, и это только к лучшему. Вряд ли мы возьмёмся за руки и пойдём вместе. Рэн немного сглаживал последние остатки наших каких бы то ни было отношений, но сейчас они полностью скатились на дно. И, честно говоря, я не готов их возвращать. Я не нуждаюсь в дружбе с ним. Мы слишком разные, и это говорит о том, что мы не должны для чего-то терпеть друг друга. Мне хватает университета и совместного проживания.
Как и хотел, ухожу раньше, и когда вижу Рэна, не удивляюсь его внешнему виду. Он снова вымотан, таким же был я.
– Знаешь, что меня бесит больше всего? – интересуется он, когда я занимаю соседнее кресло.
– Удиви.
– То, что вы спали, пока я горел в аду.
– Для твоего успокоения, могу соврать.
– Ты проснулся и мучился?
– Немного.
– Я бы тоже хотел мучиться, лёжа в кровати.
– Недавно ты боялся вылететь из команды, а теперь желаешь моей участи.
– Потому что с каждой последующей тренировкой, тренер становится ещё жёстче. Сегодня он превзошёл самого себя. Сезон не начался, а я уже хочу, чтобы он закончился.
– Ты начинаешь ныть.
– Я думаю уйти.
Выгибаю бровь, не понимая желание Рэна.
– Уйти куда? – медленно спрашиваю я.
– Мы могли бы сделать что-то путное из тех парней вместе.
– Не кидайся из крайности в крайность. Это слабость. Он всего лишь старается добиться от каждого хороших показателей, так будет делать любой нормальный тренер.
– Есть другие способы.
– Есть, и это один из. Соберись и не расслабляйся, ты должен стать капитаном.
– Говорил бы ты это, если бы всё ещё был в команде?
– Да.
– Это не логично.
– Я не хочу проигрывать слабому. Какой вкус победы от того, что ты выбрал лёгкий путь, который пройдёшь с закрытыми глазами? Зачем выбирать слабого соперника? Лучше обойти равного, и радоваться победе.
– И поэтому ты выбрал тех? – со скепсисом интересуется Рэн.
– Я выбрал их не потому, что буду выделяться на их фоне, а потому что могу сделать из них что-то лучше, чем есть сейчас. Внести свой вклад.
– Этим должен заниматься их тренер, а не ты.
– Возможно.
– К чему эти жертвы?
– Это не жертвы, это моё решение.
– Идиотское решение.
– Это покажет только время. И ты только что хотел присоединиться к моему идиотскому решению.
Рэн улыбается.
– Минутная слабость, нужно было кому-то высказаться. Спасибо, что выслушал.
Закатываю глаза и смеюсь.
– Если ты думаешь, что должен быть нянькой Картера, а я – твоей, то это исключено.
– Где Картер?
– Понятия не имею.
– Он хотя бы встал?
– Не знаю, я не торопился будить его горячим завтраком в постель. Мне плевать, встал он или нет, это не моя забота.
– Ты негативишь.
– Он портит мне жизнь.
– Он портит тебе всё с Эммой, давай говорить на чистоту.
– Я и без него в нормальных с ней отношениях.
– В нормальных дружеских отношениях, но ничего другого.
– Мы не будем друзьями.
– Зато ты подружился с её парнем. Вскоре он будет частым гостем в квартире.
– С чего ты взял?
– С того, что среди всей толпы, он решил попросить тебя. Ни её друзей, ни сам, ни меня или кого-то ещё, а тебя. Что происходит вообще?
Вздохнув, тру затылок и качаю головой.
– Ничего.
– Охренительное ничего. Кто вообще доверит свою девушку незнакомому человеку? Я никогда не просил кого-то присмотреть и отвезти Лору домой. И тем более не оставил бы в живых того, кто ночевал с ней в одной квартире.
– С чего ты решил, что я ночевал у них?
– А где ты был? Нашёл кого-то по пути домой?
– Вполне мог.
– Ты остался у неё.
– Остался, но ничего не было.
За исключением поцелуя. Второго, будь я проклят. Я прыгнул в эту пропасть дважды, и хочу третий. И не только третий, все последующие. Хуже быть не может. Хотя, если бы Алестер не был геем, а действительно был парнем Эммы, вот тогда было бы хуже.
– Я бы давно свернул тебе шею, будь на его месте.
– Я бы сделал то же, – выдыхаю я.
– Он хотя бы знает?
– Что мы не лучшие подружки? Конечно, знает.
– Если пошёл, то иди до конца. Зачем бегаешь от самого себя?
– Я не хочу быть вторым или третьим между кем-то.
– Иногда лучше так, чем никак. Некоторые отношения лучше разрушить, потому что в них нет ничего для будущего.
– С чего ты решил, что между ними ничего нет?
– Он ни разу не поцеловал её, не заехал тебе или Картеру, спокойно оставляет тебя с ней, ему вообще похрен на неё.
– Поверь, далеко не так. Это называется доверием.
Рэн жмёт плечами, но лишь я знаю правду. Я не могу сказать, что Алестер плевал на Эмму, это лишний раз доказывает наш последний разговор. И будь это действительно так, он мог уехать молча, бросив её в одиночестве. Конечно, Эмма могла добраться до квартиры, но никто не исключает дополнительные приключения, которые могут оказаться катастрофой.
– Тогда иди и забери своё, – говорит Рэн.
– Что ты имеешь в виду под моим?
– Девушку.
– Она не моя девушка.
– Наверно, стоит это поменять. Этого хочешь ты и она, зачем бегать?
– И окончательно заставить Картера залезть мне под кожу.
– Как будто тебя это волнует.
– Твоя правда, – киваю я.
Рэн уже открывает рот, чтобы что-то сказать, как я подлетаю с кресла.
– Эй, ещё даже не было начала!
– Да плевать вообще, – говорю я, но вряд ли он слышит.
Вылетаю из аудитории, как из пылающего здания. За мной слово тянутся языки пламени, настолько сильно я лечу по коридорам сам не понимая, куда. Я только знаю, что должен найти её и вытянуть любым способом. Как только сворачиваю за угол, чуть ли не сбиваю с ног того самого парня, который должен был идти на свидание с Эммой несколько дней назад благодаря её же парню. Что я делаю? Ничего. Наоборот, только усугубляю. Вряд ли это невзначай, но я продолжаю спешку, предварительно пихнув его плечом. Это за дело. Не знаю, за какое, но я готов придумать по пути.
Он не кричит вслед и не торопится меня догнать. Ему же лучше.
Я бы принял себя за идиота, который страдает картографическим кретинизмом, если бы видел подобное со стороны. Какой-то ненормальный бегает и заглядывает в каждую дверь. Самое настоящее чудо, если она вообще на лекции. Но я не унываю. Пройдя пятьдесят процентов университета, удача наконец-то поворачивается ко мне передом. Лекция ещё не началась, но профессор вот-вот заговорит, поэтому я максимально ускоряюсь.
Глаза Эммы готовы выпасть, когда она поворачивается. До этого она улыбалась, разговаривая с кем-то несколькими рядами выше, сейчас её лицо побледнело. Она практически под цвет своего белого платья, что держится на плечах. Короткие рукава открывают руки, и плотно огибая поясом талию, оно имеет свободную форму юбки.
– Пошли, – говорю я, закрывая ноутбук и двигая к ней, чтобы она убрала его в сумку.
– Что? Куда?
Не радуюсь медлительности Эммы, сам протягиваю руку и беру сумку, которая рядом с её бедром, из-за чего у неё открывается рот.
– Эйден, что ты делаешь?!
– Похищаю тебя, ворую, забираю, увожу, – перечисляю я. – Выбирай любой из вариантов.
– Ты сошёл с ума?
– У тебя нет выбора, ты пойдёшь со мной.
На лице девушки только чистый шок и замешательство. Что ж, то же самое на всех лицах, кто наблюдает за нами. Приходится подтолкнуть её. Беру ладонь Эммы и тяну её за собой.
– Объясни, что происходит! – слишком мягко требует она, волочась следом.
Профессор провожает нас взглядом вплоть до того момента, пока мы окончательно не скрываемся за поворотом. Я продолжаю вести Эмму, а она продолжает осыпать меня вопросами, и с каждым последующим, беспокойство в её глазах растёт. Она доходит до того, где переходит к мрачным мыслям.
– Что-то с Алестером? – напряжение и дрожь в её голосе, заставляют меня остановиться и обернуться.
– Нет.
– Что ты делаешь? Что происходит?
– Ты пойдёшь со мной на свидание. Плевать, нравится это кому-то это или нет.
Брови Эммы взлетают.
– О ком ты?
– Обо всех.
– А я? Ты не хотел спросить меня?
Улыбка тянет губы вверх, и я признаюсь честно.
– Нет. Я же сказал, у тебя нет выбора. Ты обречена, Эмма. И я ещё раз говорю, что соврал.
– Соврал? – хмурится она.
– Он не был первым и последним. Возможно, на счёт только первого была правда. Это третий.
Стараюсь как можно легче дернуть её за руку, чтобы девушка упала в мои объятия. Пальцы тут же теряются в карамельных волосах, когда огибаю её затылок и примыкаю к губам. Эмма выдыхает и обмякает. Обвожу её талию, прижимаю к себе и вновь чувствую то, что хотел. А я хотел именно её. Плевать на совесть, лживые отношения, стереотипы и предрассудки. Она будет моей, нравится ли это Алестеру или Картеру. Им лучше принять и смириться с данным фактом.
Целуя Эмму, ощущая её тепло и аромат тела, чувствуя трепетные касания, понимаю, как легко из-под ног уходит земля, словно планета начинает крутиться быстрее, и сила гравитации больше не способна удержать нас. Оставляю несколько завершающих поцелуев в уголке её губ, но окончательным становится тот, где я целую кончик её носа.
С улыбкой смотрю на неё, потому что не могу иначе.
– Готова?
– Этот вопрос немного пугает, – смущённо улыбается Эмма, продолжая смотреть и отражать мои собственные глаза.
– Ты готова пойти со мной на свидание, Эмма Фишер?
– Откуда ты узнал? – щурится девушка.
– У тебя на столе лежал обходной лист.
– Что ты ещё увидел?
– Что у тебя есть браслет вечной дружбы, – смеюсь, мысленно возвращаясь в её комнату. – Кто-то это покупает?
– Алестер, – улыбаясь, признаётся она.
– И ты была против?
– Нет… – невнятно и смущённо бурчит Эмма. – Я выбирала цвета. Это по-дурацки…
Она уже хочет отвернуться, но я ловлю её подбородок и удерживаю на месте, поглаживая бархатную кожу.
– Это не по-дурацки, – без намёка на шутку, говорю я. – Больше не называй вашу дружбу дуростью. Она, конечно, со своими тонкостями, но я больше не хочу на это обращать внимание.
– Почему?
– Потому что тебя хочу больше.
Щёки Эммы наливаются румянцем, и я тяну её за собой, хотя она очень милая, когда смущается.
– Куда мы идём?
– У тебя есть аллергия на что-нибудь? – обобщив, интересуюсь я.
– На что?
– На что-нибудь?
– Я многого не делала, откуда мне знать.
– Значит, нет.
– Либо тебе придётся искать для меня противоядие, – улыбчиво сообщает она.
– Найду, – уверенно киваю я.
Продолжаю держать её руку до тех пор, пока не ловлю такси и не пропускаю её вперёд, чтобы занять место в салоне. Да, мои поиски средства передвижения затянулись, но то, что я уже посмотрел – не то. Это был хлам, который на фотографии казался кладом. В итоге, должен найти хоть что-то, что способно за максимально короткое время доставлять меня до нужной точки без обшарпанного салона и нудной музыки волынки, как, например, сейчас. Это словно похоронный марш, но с экзотическими мотивами.
Называю адрес и вытягиваю звонящий мобильник из кармана. На экране фотография Мэди, и замечая её, Эмма отводит глаза к окну, словно не увидела и ей это совсем неважно. Что ж, ей придётся смериться с тем, что у меня есть сестра, конечно, о которой она не знает. Удачный выбор фотографии, обрисовывает всю нелепость ситуации. На ней Мэди всего лишь восемнадцать. Её длинные шоколадные волосы распущены, но те, что на височной зоне, повязаны бантиком позади. Голубые глаза светятся весельем и счастьем, а улыбка подгибает колени. Не мои, но многих. Особенно её мужа. Вряд ли бы я мог посмотреть на свою сестру с другого ракурса, но не могу отрицать, что она красива. Она не похожа ни на маму, ни на папу. Она что-то среднее между ними, и ей чудом достался оттенок таких глаз. Мои и Мэйсона принадлежат родителям.
Когда принимаю вызов, слышу только шорох и слова:
– Прекрати ломать лестницу! – рассерженно ворчит Мэди.
– Этим занимался Мэйс, – смеюсь я, вспоминая, как старший брат пытался вырвать металлические линии, из которых состояли боковые части.
– Это ужасно, – устало выдыхает она. – У меня нет сил.
– А где ваш любимый нянька?
– Вчера он научил их взбираться на шкаф. Теперь они все наказаны.
– И как наказан Мэйс?
– Он не придёт к нам до тех пор, пока они не забудут про этот способ.
– То есть, никогда?
– Ладно, – хнычет Мэди. – Он придёт завтра. Ди будет на работе, я тоже должна уехать. Мама с папой улетели.
– Куда?
– Они назвали это новой жизнью.
– Запакуй и отправь их в Испанию.
– Они прогрызут коробку и выпадут из самолёта.
– Ты такая везучая, – смеюсь я. – Как дела?
– Если я делаю лицензию на оружие, это можно считать, как хорошо или плохо?
– Собираешься выпускать пар на птицах?
– Нет, планирую застрелиться.
– Ты должна быть счастливой мамой трёх сыновей.
– Я была бы рада, если была мамой только одному.
– И кого из них ты бы оставила?
Мэди выдыхает и берёт паузу. Конечно, всех троих, вряд ли она может сделать выбор. Никакой человек в здравом уме не соберёт двух детей и добровольно не отправит их в другую семью, чтобы растить только одного.
– Ладно, – улыбка в её голосе говорит о том, что я прав. – Как дела? Как хоккей?
– Всё отлично.
– И всё? – недоверчиво переспрашивает она.
– А что ты хочешь услышать ещё?
– Ты не хочешь рассказать про начало сезона? Команду? Тренера? Когда игра?
– Пока не могу, – хмурюсь я, ведь сейчас прибегаю ко лжи или тайнам. Ненавижу это.
– Эйден?
– Да?
– Что происходит?
– Мы можем поговорить об этом потом? Или вообще не разговаривать?
– Эйден…
– Ты не должна думать обо мне, я сам могу всё решить.
Сделав тяжелый вздох, Мэди принимает моё нежелание.
– Ты можешь поговорить со мной. Я не расскажу Мэйсу или родителям, или кому-то ещё. Только между нами.
– Хорошо, – слабо улыбаюсь. – Я потом перезвоню.
– Ладно.
– Поцелуй их за меня, и дай подзатыльник Мэйсу.
– С удовольствием, – хихикает она, из-за чего я начинаю смеяться. Ещё бы она отказалась. Есть только три девушки, которые могут избить его и ничего не получить в ответ.
Сбрасываю вызов и улыбаюсь, смотря на экран, где исчезает фотография Мэди. Но я тут же осознаю, что делаю, и поворачиваю голову в сторону Эммы, которая продолжает смотреть в окно.
– Не иначе, как ревность? – с улыбкой, начинаю я.
Эмма резко оборачивается и встречается со мной глазами.
– Что? – я почти верю в её искреннее удивление.
– Мне больше нравилось, когда ты была со мной честна.
Эмма на секунду кидает взгляд в сторону мужчины за рулём, но после чего возвращает его ко мне.
– Это неправильно, – тихо говорит она.
– Быть честной или испытывать ревность?
– Второе.
– Ты не должна думать о том, что правильно, а что нет. Это не мы решаем, и никто-то другой. Ты не должна стыдиться своих чувств.
– Возможно, – соглашается Эмма.
Беру её ладонь и поглаживаю запястье большим пальцем.
– Я познакомлю тебя с ней.
– С кем?
– Со своей девушкой из штатов, – вполне серьёзно говорю я, из-за чего она распахивает глаза и открывает рот, а я начинаю смеяться. – С сестрой, Эмма.
– У тебя есть сестра?
– Ну, если быть точным, то у меня старший брат и сестра. Они близнецы. Один, конечно, редкостный придурок, Мэди понравится тебе больше. Мэйс – это не лучшее лицо нашей семьи. Скорей, как тёмное пятно. Хотя… родители называют их всадниками апокалипсиса.
– То есть, удался только ты? – смеётся Эмма.
– Не могу так судить, иногда я думаю, что они хотят пристрелить нас всех.
– Как мило.
– Ещё бы.
Машина останавливается на парковке, и я быстро сую мужчине несколько купюр. Выползаю первым, Эмма следует моему примеру. Её глаза начинают блестеть, а радостная улыбка поднимает уголки губ. Мне ещё не удавалось видеть её такой сияющей от счастья. Говорю спасибо самому себе за выбор.
– Зоопарк? – восторженно шепчет она.
– Думаю, ты уже откормила всех птиц на набережной, – улыбаюсь я. – Другие тоже голодные.
Я совсем не ожидал её последующую реакцию. Полагал, что Эмма смутится, но она чуть ли не сбивает меня с ног, когда бросается с объятиями и крепко сжимает мою талию. Она что-то воодушевленно лопочет у груди и подпрыгивает на месте. Вместе с ней, радуюсь сам. Чутко ощущаю, как колотится сердце, доселе неизведанное чувство счастья и умиротворения поселяется в груди.