Через пять минут Джентри вышел из бара «Падрик Пирс». Слэттери ушел первым, сразу же после «спасения» чужака от двух местных громил, которые молча вернулись на свои места за столом. Бармен не отводил взгляда от газеты.
Корт пошел на восток по Пирс-стрит, то и дело ныряя в тень примерно в ста ярдах от хромого мужчины с барабаном, закинутым за плечо.
Теперь все изменилось; операция ускорилась из-за решения Джентри войти в паб через парадную дверь. Теперь он не мог просто проследить за Слэттери. Он спугнул цель, которая теперь ударится в бега или будет строить линию обороны. Не требовалось блестящего ума, чтобы пресечь угрозу нападения со стороны одного человека. Убегай или построй круг из фургонов, ощетинившихся ружьями. Это была первая страница из руководства «Как избежать покушения на жизнь», и Джентри не сомневался, что Дугал читал эту книжку.
Крепкий юноша в черной рубашке с логотипом регбийного клуба вышел на улицу из укрытия за большим мусорным баком примерно в двадцати футах перед Кортом. Джентри замедлил шаг и остановился, глядя на него и держа руки опущенными вдоль тела. Это был один из парней, сидевших со Слэттери в баре «Падрик Пирс». Ирландец продемонстрировал длинный кусок цепи в руке за спиной, покачивая им, словно маятником.
– Какого хрена тебе нужно от моего друга? – его густой акцент был почти неразборчивым, но это не имело значения. Корт не слушал его. Его внимание было сосредоточено на посторонних звуках, таких как тихие шаги, которые в любую секунду могли послышаться за спиной. Дружок этого типа был где-то рядом, и Джентри не сомневался, что тот нападет сзади. Он может попробовать удушающий захват, или, что более вероятно, хлестнет цепью или монтировкой по незащищенной спине жертвы. Корту приходилось иметь дело с гораздо лучше подготовленными и снаряженными противниками. Но когда он работал под прикрытием в доках или посещал злачные места в преступных районах, то вдоволь навидался драк и потасовок с участием тупоголовых громил и знал, что следует делать.
На самом деле не имело значения, где ты находишься. В уличных драках было что-то вроде универсального языка.
Человек в черной рубашке крикнул что-то еще, на этот раз совершенно невнятное, и вот оно: тихие шаги, набиравшие ход за спиной. Корт заставил себя смотреть на противника впереди, вплоть до последнего момента.
Он действовал молниеносно, когда вступил в первую драку за несколько месяцев. Одним слитным движением он низко присел, развернулся и отодвинулся в сторону, когда увидел лысого молодого человека в оранжевой регбийной рубашке, который с силой опустил согнутый арматурный прут на то место, которое он занимал три четверти секунды назад. Вес железного прута и сила инерции увлекали ирландца вперед, и он продолжал двигаться, прежде чем осознал, что удар не достиг цели. Корт быстро выпрямился, толкнул нападавшего левой рукой, чтобы придать ему дополнительное ускорение, и выбросил правый кулак, сработавший как поршень. Удар, попавший прямо под правое ухо, сломал челюсть, откинул голову в сторону, и нападавший потерял сознание за несколько секунд до падения на мостовую.
Арматурный прут с лязгом покатился по камням. Ирландец упал ничком и прокатился вперед, пока не замер, раскинув руки и ноги в разные стороны, у ног своего приятеля.
Он не шевелился. Следы крови с разодранной щеки, которой он проехался в дорожной пыли, блестели под кобальтовым светом уличных фонарей.
Парень в черной рубашке принялся бешено вращать цепь, поглядывая на павшего друга. Потом бросился в сторону, в равной мере объятый яростью и ужасом, и посмотрел на бородатого мужчину, который расслабленной походкой приближался к нему.
Человек в своей стихии.
Цепь метнулась вперед.
Серый Человек заступил на пути удара, ловко поймал цепь левой рукой и сильно рванул, выбив противника из равновесия и подтянув его к себе.
Резкий удар в горло опрокинул ирландца на спину. Задыхаясь, он катался по мостовой и хватался за разбитую и распухающую гортань, беспомощно глядя на бородача, который присел на корточки перед ним. Голос американца звучал ровно и спокойно, как будто он сам устроил засаду в темноте.
– Пожалуйста, назови адрес Слэттери. Я спрошу только один раз.
Четыре минуты спустя пистолетный глушитель толкнул незапертую дверь квартиры 66 в кооперативном доме «Куинс-Корт». За глушителем находился пистолет Макарова в модификации «Байкал», а за пистолетом находился Серый Человек. Он был предельно сосредоточен – особенно потому, что владелец квартиры преднамеренно оставил дверь открытой, хотя и знал, что за ним придут.
Когда Джентри вошел в ярко освещенную комнату, ему не пришлось гадать, где находится объект. Слэттери сидел за простым деревянным столом в центре комнаты, где стояла бутылка ирландского виски и три стопки, и глядел на дверь. Корт заметил, что ирландец сменил рубашку и теперь на нем была надета черно-синяя трикотажная кофта с логотипом регбийного клуба, расстегнутая сверху и туго обтягивавшая его массивный живот. Любимая команда?
Слэттери долго смотрел на него. Потом взял одну стопку и перевернул ее вверх дном. Ну, конечно: он ожидал двух гостей, которые остались лежать на улице. Оправившись, Дугал медленно поднял вторую стопку.
– Выпьешь, паренек?
Он явно нервничал; его обычно хриплый голос звучал надтреснуто. Корт быстро осмотрел комнату; при этом его оружие оставалось направленным в лоб мишени.
– Руки на стол, – он говорил тихо, но со спокойной уверенностью. – Держи их на виду.
Слэттери подчинился.
– Ты убил их?
– Регбистов? Нет, с ними все будет в порядке… рано или поздно.
Слэттери кивнул и пожал плечами.
– Как нож сквозь масло, да?
– Они не доставили трудностей.
– Они смотрелись бы получше, если бы не надрались в доску. Ладно, садись и давай потолкуем. У меня отличный виски.
Корт продолжал выискивать невидимые угрозы, не позволяя себе расслабиться. Объект казался странно покорным своей участи, что могло оказаться уловкой.
– Нет.
Ирландец снова пожал плечами.
– Тогда, может быть, ты разрешишь мне сначала немного выпить.
Не ожидая ответа, он налил в стопку порцию «Олд Бушмиллс» забросил виски в открытый рот, поставил ее на стол и снова наполнил.
Корт направился к окну, по пути выключив верхний свет. Находясь в темноте, он посмотрел на улицу.
– Никто не придет, – сказал Слэттери. – Я ждал тех двоих, с которыми ты уже встретился. Если они еще могут ходить, то уж точно не пойдут в эту сторону.
Корт проверил спальню, кухню и совмещенный санузел. Они были одни. Ирландец продолжал сидеть за столом, глядя на дверь. Он выпил очередную порцию и налил еще.
Он терпеливо ждал.
Когда Джентри снова встал перед ним, Слэттери обхватил бутылку и протянул ее гостю.
– Уверен, что не хочешь капельку? Когда я был в деле, мне помогало.
Корт покачал головой и поднял пистолет.
– Послушай, парень, – быстро заговорил Дугал. – Я понимаю, что ты должен это сделать. Никаких возражений с моей стороны. Когда-то я был в деле и знаю правила. Только окажи мне маленькую услугу. У меня есть ребенок. Не совсем ребенок, ему сейчас около тридцати. Он в Голуэе.
– Мне-то какое дело?
– У него синдром Дауна. Хороший мальчик, но не может позаботиться о себе. Я поместил его под частную опеку. Кроме меня, у него никого не осталось.
– Мягко говоря, мне плевать.
– Просто так вышло. Я посылаю достаточно денег, чтобы уберечь его от государственной опеки.
Корт взвел курок «Макарова» большим пальцем. Дугал заговорил еще быстрее:
– Без денег он окажется в психиатрической клинике. Поверь, этого и врагу не пожелаешь. Мой мальчик – это наказание за мою жизнь. Можешь загасить меня к чертовой матери, но не заставляй его платить за это.
Корт подумал, что ему следовало всадить пулю в голову этого человека, как только он вошел в комнату.
– У всех кто-то остается. Я не могу тебе помочь.
– Да, ты не можешь мне помочь. Но ты можешь помочь ему. Я прошу лишь один день. Гребаные двадцать четыре часа, и я взломаю банк, валютный обменник или что-нибудь еще. По Доусон-стрит каждый день проезжает инкассаторская бронемашина. Я добуду деньги, чтобы его нормально устроили, только мне нужно немного времени. Если бы я знал, что ты придешь за мной, то позаботился бы заранее, но получилось как-то неожиданно. Я уже давно не при делах и думал, что меня оставили в покое. Послушай, я не убегу. Завтра я стопроцентно отправлю перевод в Голуэй, а потом вернусь сюда, и ты сможешь завалить меня. Клянусь маминой могилой. Ты получишь плату за мой скальп, а я отправлю деньги моему мальчику, чтобы за ним присмотрели, когда меня не станет. Смотри, я сижу здесь и оказываю тебе уважение. Показываю, что я не беглец. Я не боец, больше нет. Я сижу тут и отдаю себя тебе. Надеюсь, что ты поступишь правильно и дашь мне один день, чтобы я обеспечил достойное будущее для моего сынка.
Он почти плакал. Выглядел отчаявшимся человеком. Корт не сомневался в его искренности. Тем не менее он взял себя в руки и поднял оружие.
– Извини, приятель. Этому не бывать.
Голубые глаза Слэттери наполнились слезами, когда он опрокинул следующую стопку. На этот раз он не стал наливать снова.
– А я-то подумал, у тебя есть душа. Ошибся. Значит, мой сын пойдет под государственную опеку, – он слабо улыбнулся. – Но не все потеряно; у меня есть одно маленькое утешение. Я знаю, что однажды Сид пришлет за тобой такую же сволочь.
Корт слегка опустил пистолет.
– Сид?
– Ты новый парень Сида, так? Я его старый парень, так что вижу твое будущее, понятно? Он послал тебя на мокрое дело, чтобы освободить место для тебя в своей организации. Это твоя проверка на лояльность.
Когда Корт не ответил, слезящиеся глаза Слэттери широко распахнулись.
– Он не сказал тебе, да? Что за ублюдок! Ты небось думал, что он передал тебе контракт от кого-то еще, кто хочет моей смерти? Нет, дружок, все это придумал Сид, от начала до конца.
Корт немного опустил ствол пистолета.
– Почему?
Слэттери налил себе еще одну порцию и проглотил ее.
– Пять лет назад Сид подвалил ко мне. Я… я тогда работал на другого русского. Сид сказал, что ему нравится моя работа и он хочет, чтобы я перешел к нему. Я только спросил: «Кого завалить?» Все знают, что Сидоренко предлагает самые жирные контракты. Он сказал, что мне нужно просто убрать того человека, который занимает мое будущее место. Создать вакансию для себя, понимаешь? Этот тип, израильтянин, пережил дни своей славы. Уж не знаю, почему. Сид сказал, что когда я уберу его, стану главным жеребцом в его конюшне.
– И ты убил его.
– Истинная правда, я так и сделал. Разве это не наш бизнес? А теперь я слишком стар и слаб, чтобы брать крупные контракты. Я больше не приношу денег, как раньше, так что он послал тебя, чтобы ты разобрался со мной. Он считает, что если есть хотя бы минимальная возможность, что я развяжу язык, обращусь в газету или в Интерпол, чтобы прижать его, то от меня нужно избавиться.
Корт был поражен. Сид солгал ему насчет принципиального смысла его контракта. Русский не действовал в интересах подрядчика, но собирался убивать по своей прихоти. Потом Корт немного успокоился и напомнил себе о наиболее грязных делишках Слэттери из досье Сида.
– Он поведал мне о грязных убийствах из твоего прошлого.
– Грязные убийства? Грязные убийства? А что такое, черт побери, «чистое убийство»?
Корт с неподдельным изумлением посмотрел на него и наклонил голову.
– Я имею в виду, что ты убивал невинных людей.
– Чепуха. Ты судишь обо мне по словам Сида? Тогда ты гребаный идиот. Давай кончай с этим. Прострели мне башку и будь доволен собой. Грязные убийства? Невинные люди? Да ты самый претенциозный убийца, который когда-либо осквернял собой эту богом забытую планету!
Ноздри Слэттери гневно раздувались, когда он смотрел на глушитель, прикрепленный к стволу маленького «Макарова». В его глазах светилось пьяное торжество и ни капли страха.
После долгой паузы Корт опустил пистолет. Он пододвинул деревянный стул и медленно опустился за стол напротив ирландца.
– Пожалуй, теперь я выпью.
Слэттери не сводил глаз с американца, когда наливал на двоих.