– Смысл в том, что я даю вам понять, кто я такой. Я могу быть вашим другом. Я хочу быть вашим другом. Но если вы приходите ко мне домой и говорите так, как сейчас, если вы не проявляете уважения, то я могу стать вашим врагом. Не тешьтесь мыслью, что мои обходительные манеры позволяют вам презирать меня в моем собственном доме. Я прошел долгий путь, чтобы стать таким, как сейчас. Чтобы добиться успеха в России, нужно в равной мере обладать двумя качествами: мозгами и жестокостью. Тот бандит, о котором я говорил, был жестоким мерзавцем. Его убийства производили должное впечатление, но потом, когда он пошел в ателье без охраны… Безусловно, ему не хватило ума осознать последствия своей жестокости. Другие люди, – к примеру, бухгалтеры вроде меня – втянулись в преступные схемы, потому что у них были мозги для достижения успеха, но в условиях жесточайшей конкуренции, государственной коррупции и кровожадной охоты за деньгами… умных счетоводов сметали с доски еще быстрее, чем жестоких кретинов.
Тогда я понял, что рядом нет никого достаточно умного для бизнеса и достаточно решительного для продвижения вперед. Мозгов мне было не занимать… это я знал. Но жестокость? Для развития этого качества понадобилось определенное время.
– Значит, вы стали бросать людей в кислоту?
– Нет, я хорошо обхожусь с моими работниками. Если вы еще не догадались, то большинство из них – это национал-социалисты. Они избивают иммигрантов для потехи. Судя по цвету вашего лица и волос, они думают, что вы с Кавказа… так что здесь нет ваших поклонников. Нет, я не угрожаю им: я даю этим молодым людям жить по-своему, распоряжаться в этом доме и очень щедро плачу им.
– Золотыми цепочками?
Сид непринужденно рассмеялся.
– Ха! Нет, не золотыми цепочками. Они получают свое жалованье в евро. Раньше были доллары, но время не стоит на месте. Я понимаю, что вы рассержены. Мистер Грэй, вы можете сто раз повторить, что больше не хотите работать на меня, но обещаю, что у меня есть самые лучшие предложения, которые придутся вам по вкусу.
На стене слева от Джентри висела огромная картина в массивной позолоченной раме. В зыбком свете на него смотрело квадратное лицо Сталина с пронизывающим взглядом.
– Славная картина, – заметил Корт и опустился на неудобный деревянный стул с высокой спинкой.
Сидоренко покосился на портрет, как будто только сейчас заметил его.
– Да. Я уважаю властный дух, который она внушает.
– Вы не производите впечатление человека из старой гвардии.
– Что вы имеете в виду?
– Коммуниста. Я думал, что все криминальные миллиардеры – это капиталистические свиньи, как и остальной цивилизованный мир.
Сидоренко захохотал с разинутым ртом, булькая остатками чая в горле.
– О да, я свинья, но без идеологии, – он снова посмотрел на портрет. – Конечно, дядюшка Джо[4] был ужасным человеком, но он сказал одну из самых блестящих фраз: «Смерть решает все проблемы».
– «Нет человека, нет проблемы», – поправил Корт.
Сидоренко одобрительно улыбнулся.
– Разумеется, вы должны это знать. Это же декларация вашей миссии, разве нет?
– Нет.
Сид пожал плечами.
– Значит, оперативное кредо? – он не стал дожидаться ответа. – Сталин, Романовы, Великая Отечественная война, современный феномен русских скинхедов и националистов. Как видите, у меня есть склонность к самым ужасным вещам. Я сторонник жестокой власти. Человек, обладающий способностью причинять смерть и несчастья ближним, более могуществен, чем богатый и знаменитый добрый человек.
– Это ваше оперативное кредо?
– Не совсем. Развлечение, не более того. Большая часть моих деловых интересов лежит в относительно безобидной плоскости: проститутки, отмывание денег, продажа краденых автомобилей, кредитных карт, наркотиков… все, что приносит деньги, но не они являются моей подлинной страстью. Ничто не удовлетворяет меня больше, чем роль сильного игрока в той индустрии, где вы занимаетесь своим ремеслом. Я говорю об индустрии смерти. Я русский человек, а русская история полна убийств и разрухи. Очень много страдальцев и очень мало торговцев страданиями. Я решил примкнуть ко вторым. Ужасно, но все-таки лучше, чем оказаться раздавленным, вы согласны?
Корт промолчал. Он привык работать с безумцами, обставлять их или работать против них. Этот русский урод был всего лишь одной из пешек на том поле, где ему приходилось играть.
– Вы мой инструмент, – продолжал Сид. – Полезное орудие.
– Если я так решу.
Сидоренко улыбнулся.
– Да, если вы так решите. Именно поэтому сегодня я доставил вас сюда.
– А я думал, для того, чтобы запугать меня.
– Вы напуганы?
– Ничуть.
Сид снова улыбнулся.
– Вот и хорошо, потому что есть другая причина. У меня есть работа для вас. – Он отпил большой глоток красного чая и слегка подался вперед с деловым видом: – Если бы вы прямо сейчас могли убить кого угодно, кого бы вы выбрали?
– Грега Сидоренко.
Сид рассмеялся, Корт нет. Постепенно веселье русского куда-то пропало и превратилось в легкую улыбку.
– Лучший убийца в мире хочет убить меня. Я должен быть напуган. Но я не боюсь, потому что, когда я назову вам имя вашей следующей цели, вы поблагодарите меня, и мы станем добрыми друзьями.
Корт встал и развернулся на каблуках. Четверо охранников быстро отлепились от стен и начали приближаться к нему.
– Я ухожу, – обратился он к Сиду. – Если эти ребята попробуют меня остановить, то они пострадают. У меня такое впечатление, что это зрелище может позабавить вас, но тогда вам придется искать себе новых дуболомов.
– Президент Бакри Аббуд! – провозгласил Сидоренко, словно герольд, возвещающий о прибытии важной особы.
Серый Человек замер на месте, но не стал поворачиваться.
– Я не возражаю против трудных задач, но не берусь за невозможные. К нему невозможно подобраться.
Он снова направился к выходу.
– Как правило, да, но у меня есть выходы на него и график его передвижений. Я знаю, как приблизиться к нему на безопасное расстояние, и у меня есть план отхода.
Корт презрительно фыркнул.
– Тогда почему вы сами не возьметесь за это?
– Я не говорил, что это будет просто. Но вы… вы можете это сделать. Просто выслушайте мой план. Разумеется, после этого вы все равно сможете уйти, если вам не понравится. Но я уверен, что вы останетесь довольны.
Корт повернулся и сделал несколько шагов к столу.
– Президент Судана знает, что он конченый человек. Уголовный суд в Гааге выпустил международный ордер на его арест за геноцид в Дарфуре. Он окружен телохранителями, он контролирует национальную полицию, армию, флот и ВВС, разведывательные ведомства… Он единолично правит этой гребаной страной! Один человек не сможет подобраться к нему.
Сид медленно потягивал чай.
– Через девять дней из Белоруссии отправится российский транспортный самолет с военным снаряжением для армии президента Аббуда. Пункт назначения – Хартум, столица страны. Это секретный полет: никаких деклараций, никакой таможни, никаких проблем. Через четыре дня после этого наступит 10 апреля, день рождения Аббуда, который он всегда проводит в Суакине – старинном портовом городке, где нет военного гарнизона и правительственных учреждений. Он поедет туда со взводом личной охраны, от двадцати до тридцати человек, но это все. Разумеется, его усадьба будет хорошо защищена, но он будет три раза в день ходить в местную мечеть. Утром, на рассвете, президент будет лично выполнять призыв муэдзина к молитве с минарета при мечети. Суакин окружен руинами древних башен и зданий, построенных еще при римлянах. Опытный профессионал со снайперской винтовкой сможет найти несколько хороших позиций, не так ли?
– Не знаю, – ответил Корт, изображая досаду, но тем не менее он слушал.
– Мистер Грэй, завтра я могу положить два миллиона долларов на ваш банковский счет. Я могу поместить вас на этот транспортный самолет, который через девять дней полетит в Судан, и я могу устроить так, что вы покинете аэропорт незамеченным. У меня есть свой человек, который отвезет вас в Суакин. Через неделю, если задача будет выполнена, я могу организовать ваше возвращение в аэропорт и перелет в Россию на нашем самолете. Потом вы отправитесь домой с двумя миллионами долларов на банковском счете.
– Четыре миллиона. Плюс комиссия с вашей доли. Ваш заказ должен исходить от человека, крайне заинтересованного в устранении Аббуда.
– Это правда.
– Кто это? – Корт снова опустился на неудобный стул.
Сидоренко наклонил голову вбок, слегка удивленный вопросом.
– Насколько я понимаю, вы обычно не интересуетесь, кто платит деньги. Вас интересует, достоин ли объект того наказания, за которое вам платят.
– Я стал не очень доверчивым после предыдущего контракта.
Теперь Сид был неподдельно удивлен.
– Слэттери? Но он был именно таким, как я сказал.
– Однако плательщик был указан неправильно, – ровным тоном ответил Корт.
Русский задумался над этим аргументом и в его маленьких блестящих глазах появилось отсутствующее выражение. Его зрачки реагировали только на свет от дров, пылавших в камине. Сначала Джентри показалось, что Сид хочет возразить ему, изобразить недоумение или отрицание. Но тот поднял руки в шутливом жесте капитуляции и пожал плечами.
– Правда, я обманул вас. Мне очень жаль. Но взамен я отвечу на ваш вопрос: не более и не менее. Российское правительство желает смерти Аббуда. Они платят деньги. Они заказали контракт. Разумеется, через посредников.
– Вы снова лжете. Россия и Китай – практическое единственные страны, которые поддерживают дружественные отношения с Аббудом. Зачем России…
– Потому что наши отношения с Суданом далеко не такие хорошие, как у Китая. Три года назад Китай расширил права на добычу полезных ископаемых в Дарфурской пустыне, особенно в крупном секторе под названием «Участок 12А». В то время Москве было наплевать на кусок пустыни у границы с Чадом.
– Но Китай что-то нашел, – сказал Корт.
– Не что-то, а самое прибыльное из всего.
– Нефть.
– Да, в огромном количестве. Сейчас, пока мы беседуем, китайцы вовсю разрабатывают «Участок 12А». Везут специалистов и оборудование. Скоро начнутся буровые работы, разрешенные Аббудом. Но если устранить Аббуда, то влиятельные члены парламентского совета Судана, – люди из собственной партии Аббуда, – дадут Москве понять, что новые руководители выдворят китайцев и отдадут русским «Участок 12А» по взаимовыгодной договоренности между странами.
– Если суданцы уже имеют договор с китайцами, то как новый президент может проигнорировать это?
На какое-то мгновение Сидоренко показался глубоко разочарованным в своем выборе убийцы. Тон его ответа указывал на опасную наивность собеседника.
– Это Африка, друг мой.
Корт кивнул.
– И что этот новый человек сделает с геноцидом в Дарфуре?
– Как вы понимаете, ничего нельзя утверждать с уверенностью. Но было бы логично, если после смерти Аббуда положение начнет улучшаться. Кроме того, Дарфур станет важным для чего-то еще, кроме истребления нищих и отчаявшихся людей. Преемник Аббуда может покончить с геноцидом, чтобы ООН убралась куда подальше тратить западные деньги в другом месте, – Сид улыбнулся. – А потом туда придут мои соотечественники.
Джентри ничего не сказал, но посмотрел на портрет Сталина и на дрова, потрескивавшие в камине.
– У вас есть возможность устранить очень плохого человека, – с нажимом произнес Сид. – И наверное, это будет серьезным шагом к окончанию геноцида, который творится там последние десять лет.
– Ну да, конечно, – пробормотал Корт, глядя на огонь. Сиду было наплевать на геноцид или на дурных правителей; это была лишь попытка воодушевить убийцу, которого он считал миролюбивым паинькой.
Русский улыбнулся.
– Было бы славно, если бы вы доверяли мне, но наши отношения завязались совсем недавно. Доверие приходит со временем. Между тем, вы можете сами разобраться в этом вопросе, провести собственное исследование. Мои люди устроят вас в одной из лучших гостиниц. Вечером вы сможете просмотреть материалы, которые я подготовил для вас, узнать главных игроков, их связи и интересы, изучить карты. Приезжайте сюда завтра утром и дайте ответ. Я уверен, что вы примете верное решение, а потом мы сразу же начнем подготовку к операции, в соответствии с вашими запросами.
Корт медленно кивнул.
– А ваши люди? – спросил он. – Следует ли мне предположить, что им приказано оставаться рядом со мной?
Григорий Сидоренко улыбнулся, но его взгляд остался серьезным.
– Да, вы можете на это рассчитывать. Петербург – довольно опасное место для непосвященных. Они будут присматривать за вами, – тут он приподнял брови с озорной улыбкой. – Сегодня вам предстоит много работы, но я могу обеспечить вас приятной собеседницей. После работы бывает приятно… немного расслабиться.
– Вы имеете в виду проститутку?
– Эскортницу высшего класса.
Корт сгорбил плечи. Теперь еще и это.
– Сид, не присылайте ко мне женщину.
– Как пожелаете, мистер Грэй. Я лишь подумал, что это улучшит ваше настроение.
Он сказал охранникам что-то по-русски и рассмеялся вместе с ними. Корт не понял ни слова.
– До завтра, – сказал Сид и махнул рукой на прощание.