– Что с ним такое?
– Ты собираешься прихлопнуть его для Сида.
Корт не видел смысла прикидываться дурачком. Если ЦРУ было известно об этом, то, наверное, там знали больше подробностей о предстоящей операции Сидоренко, чем было известно ему самому.
– Я еще ни на что не соглашался.
– Да, но ты согласишься. Нам это нужно.
– Почему ты думаешь, что мне не насрать на ваши хотелки?
– Послушай меня, мальчик. Либо это, либо ордер о твоей ликвидации. Так что, почему бы и нет?
Корт отобрал пакет со льдом и приложил к разбитой нижней губе, оставив заплывший левый глаз открытым.
– Я слушаю.
Хайтауэр наклонился вперед.
– Вот какой расклад, мальчик… – Джентри было тридцать шесть лет, но Хайтауэр называл его «мальчиком» с момента их первой встречи восемь лет назад. – Мы хотим, чтобы ты подрядился работать на Сидоренко и воспользовался русскими для проникновения в Судан. Они подготовили для тебя качественный оперативный план, – лучше, чем мы можем предложить без использования транспортных средств и логистических возможностей агентства, – а нам не разрешено это делать.
– А потом?
– А потом, когда ты будешь готов прихлопнуть Аббуда, мы хотим, чтобы вместо этого ты в последний момент похитил его.
– Похитил?
– Так точно.
– А потом?
– Потом ты передашь его мне и моим парням. Мы будем на месте, не на виду, но поблизости. Ты передашь его нам и эвакуируешься на лодке вместе с моей группой.
– Зачем ЦРУ понадобился Аббуд? Вашингтон хочет очистить Дарфур от грязи, как и остальные нормальные страны, а этот Аббуд практически единолично несет ответственность за геноцид.
– Это правда, но POTUS[8] и его люди хотят передать Аббуда в Международный уголовный суд в Гааге. Он хочет вручить им Аббуда на серебряном блюдечке. На него уже три года назад открыт международный ордер об аресте.
– Это мне известно. Но прибить его будет гораздо быстрее и чище, причем без подозрений в участии ЦРУ. Вам бы лучше просто отпустить меня, чтобы я выполнил работу для русских.
Зак хохотнул.
– Знаю, Корт. Твое предписание для любой болезни – двойная доза свинца в голову. Но в Вашингтоне наступили новые времена, братец. Президент и его команда в Белом доме заигрывают с Европой, поддерживают международные организации и прочую дрянь. Они хотят поставить эту операцию себе в заслугу.
Корт не верил своим ушам.
– Должно быть, ты разыгрываешь меня. Белый дом действительно хочет спасти жизнь Аббуду, чтобы передать его европейцам?
Зак пожал плечами.
– Дело не только в этом. Услуга за услугу, взаимовыгодная сделка и куча других выражений, за которые мне слишком мало платят, чтобы я понимал их. Но в целом… так оно и есть.
Корт покачал головой.
– Не то что в старые добрые дни, да?
– Да. Пять лет назад мы могли просто взять и пристрелить, кого нужно было пристрелить. К черту международные судилища. Послушай, я согласен: на кой ляд нужно так рисковать, чтобы потом передать этого засранца в ООН или куда-то еще? Но кто-то в Лэнгли убедил кого-то в Белом доме, кто убедил президента, будто у нас есть верный способ захватить Аббуда и передать его в распоряжение Международного суда в Гааге без неприятных последствий для нас, даже если дело пойдет не по плану.
– И я – этот самый верный способ, – сказал Корт.
– Вот именно. Любое разведывательное ведомство, которое чего-то стоит, хорошо знает, что ЦРУ хочет видеть труп Серого Человека. Это делает тебя образцом правдоподобного отрицания. Если дело пойдет вкривь и вкось, там не будет душка секретной операции ЦРУ.
– Значит, это была идея ЦРУ?
– Сто процентов. Группы поиска и уничтожения лишены возможности действовать автономно. Военные дроны могут летать на высоте тридцать тысяч футов и отстреливать плохих парней направо и налево своими «Хеллфайрами»[9], но полувоенные оперативные группы вроде «Виски-Сьерра» просто сидят на жопе. Белый дом ограничил все, чем мы занимаемся. Даже наш тренировочный режим страдает от этого. Мы не убиваем террористов, не проводим операции в дружественных странах и не подтираем задницы, если у нас нет трехслойной туалетной бумаги с ароматом персика. ЦРУ нужна эта операция, чтобы показать президенту, что специальные оперативные группы все еще могут представлять ценность для нового, политкорректного и обходительного ведомства. Ты – наше доверенное лицо: ты берешь риск на себя, приносишь нам Аббуда на блюдечке, мы передаем его в Министерство юстиции, а они отдают его в распоряжение Международного уголовного суда. Президент и его трусливые прихвостни дадут нам большую свободу действий, если убедятся в том, что мы можем ублажить его европейских приятелей, передав им Аббуда на гуманное заклание. У нас нет беспилотников, которые могут кого-то похитить, – во всяком случае, пока еще нет.
– Как насчет Сидоренко?
– Мы провернем дело таким образом, чтобы Сид решил, что мы шлепнули тебя и похитили Аббуда в ходе одной операции. Поверь, ты больше не захочешь работать с этим психопатом, любителем черной икры. Даже по сравнению с остальными русскими бандитами Грег Сидоренко с его нацистскими отморозками выглядит полоумным.
Корт склонил голову набок.
– Если вы собираетесь находиться в боевой зоне для передачи Аббуда, то как вы сможете гарантировать отсутствие последствий для ЦРУ?
Зак махнул рукой:
– Это детали. Мы затаимся и проведем большую часть времени в международных водах, а потом сделаем быструю вылазку на берег. Ты выполнишь тяжелую работу, а мы поддержим тебя. У суданской резидентуры ЦРУ есть информатор в Суакине, который знает расписание поездок Аббуда. На всякий случай он занимается разработкой чрезвычайных сценариев; ему известны распоряжения для президентских телохранителей и их тактика.
– Как это поможет мне?
Зак улыбнулся.
– У группы личной охраны есть протокол действий на случай нападения, когда президент совершает свою ежедневную прогулку к мечети. При появлении угрозы, когда они находятся на площади перед мечетью, они уводят Аббуда в местный банк и запираются в сейфовой комнате до прибытия поддержки.
– Полагаю, у вас есть возможность убедить их в наличии подобной угрозы?
– У суданской резидентуры есть план. Они контролируют повстанческий отряд Суданской армии освобождения в сто человек, который может напасть на Суакин в воскресенье, 10 апреля, в 6:35 утра. Как раз в то время, когда Аббуд со своей свитой выйдет на площадь. Президент с группой лучших телохранителей войдет в банк, который, разумеется, должен быть совершенно пустым.
– Но он не будет пустым.
Зак снова улыбнулся и энергично кивнул.
– Ты все правильно понял. Ты будешь там, готовый вывести из строя охрану, захватить Аббуда и вывезти его из города, пока суданские повстанцы будут скакать вокруг и устраивать фейерверки, отвлекая местных и остатки команды Аббуда. Потом ты встретишься со мной, и дело в шляпе.
Было ясно, что Хайтауэр увлечен предстоящей операцией; он постоянно жестикулировал, пока объяснял план.
Корт на несколько секунд задумался и спросил:
– Теперь можно разразиться аплодисментами?
– Это хороший план, Шестой. Мы называем его «Ночной сапфир».
– Прямо мурашки по спине, – язвительно заметил Корт, никак не тронутый рвением Зака.
– Но лучшая часть – это сделка, которую меня уполномочили предложить тебе.
Джентри окинул своего бывшего командира долгим взглядом, прежде чем заговорить.
– ЦРУ уже четыре года хочет уложить мою голову на плаху. Какая еще сделка может заинтересовать меня?
– Для начала никакой плахи. Мы отзываем гончих псов. Не только в ЦРУ, но и в Интерполе.
– Интерпол меня не пугает.
– Знаю, тебя нелегко испугать. Но я знаю, чего боится Серый Человек.
– Чего я боюсь, Зак?
– Нас. Разве ты не хочешь освободиться от нас? От приказа стрелять без предупреждения? Я знаю, каково тебе приходится, братец. Люди толкуют о Сером Человеке так, будто ты какой-нибудь долбаный Джеймс Бонд, который летает на реактивных лайнерах по всему миру, угорает в лучших клубах и распивает мартини с красавицами на Лазурном побережье. Но я знаю, каково это на самом деле – находиться в бегах, мотаться из одного паршивого городка в следующий, где никто тебя не любит, где ты никому не нужен, где всем наплевать на твою жизнь. Вечно прятаться в тени и рыскать глазами, опасаясь убийц вроде меня, готовых загнать тебя в угол. Жрать бобы из консервной банки на лестнице в тараканьем притоне, пока настоящие Бонды в белых смокингах лакомятся хвостом лобстера в ресторане отеля «Four Seasons».
Эти слова были чистой правдой, но Корт не собирался доставлять Заку удовольствие от сознания его правоты.
– Мне нравятся бобы.
– Нет, не нравятся. В твоей нынешней жизни тебе не нравится ничего, кроме работы. Работа – это ты. Все остальное – просто временные неприятности. Я знаю итог, «Сьерра-шесть». Быть Серым Человеком – сплошное расстройство, и больше ничего.
– Дай-ка, я угадаю. Ты хочешь спасти меня от этого?
– Ты чертовски прав. Я могу сохранить твою работу, но на тебя больше не будут охотиться. По крайней мере, мы не будем охотиться.
– Работу? На кого?
– Разумеется, на ЦРУ, – Зак протянул руку, взял Корта за подбородок и повернул его лицо из стороны в сторону. – Я думал, мы уже обсудили это. Может быть, я слишком сильно ударил тебя?
Он снова взял у Джентри пакет со льдом и приложил к своей руке.
– Я проверну для тебя эту авантюру в Судане и после этого ты предложишь мне работу? Как будто прошлых четырех лет и не бывало? Все вернется к тому, как было в прежние времена?
– Никак нет. Я предлагаю контрактную работу. Ты делаешь так, чтобы руки у Лэнгли оставались чистыми, и твое жалованье будет куда выше, чем правительственный оклад. Мы хотим вернуть тебя, – Зак улыбнулся и пожал плечами. – Ладно, я выражусь яснее. Я не имею в виду кабинетную работу и забронированное место на парковке в Лэнгли. С людьми вроде тебя так не бывает. ЦРУ не собирается признавать свое сотрудничество с Серым Человеком. Но время от времени мы сталкиваемся с ситуациями, когда люди начинают говорить: «Лучше бы “Сьерра-шесть” по прежнему был с нами, а не барахтался в помойке, отстреливая сутенеров и наркодельцов по частным заказам». Клянусь, иногда нам тебя не хватает.
Он выдержал многозначительную паузу и добавил:
– Ты всегда был лучшим. Мы хотим, чтобы ты оставался в живых, Корт. Делал грязную работу под чужим флагом.
– Откуда мне знать, что вы не убьете меня после суданской операции?
– Потому что ты нужен нам. Мы не предлагаем тебе выращивать нарциссы в Айове по программе защиты свидетелей. Мы хотим, чтобы ты продолжал заниматься своим делом и жил на холоде, а мы будем делать вид, будто по-прежнему гоняемся за твоей задницей. Послушай, это у тебя в крови, и агентство до сих пор может пользоваться твоими услугами, несмотря на тот облом в 2006 году. Теперь Вашингтон не дает оперативным группам поиска и уничтожения пачкать руки в грязи. Но если мы всё разыграем правильно, то у тебя будут грязные руки, зато мы будем поддерживать тебя. Это же идеальный вариант, парень. Вроде как слизывать кокаин со шлюхиной задницы. Понимаешь, о чем я?
Корт медленно покачал головой:
– Не вполне понимаю.
– Послушай, ты ведешь себя цинично, но я знаю тебя. Ты патриот, сынок. Ты ссышь сине-красно-белым цветом. Белому дому кое-что нужно. Мне кое-что нужно, и тебе кое-что нужно. Мы можем помочь друг другу, – он усмехнулся. – И все останутся в выигрыше.
На несколько минут дискуссия свернула в сторону обсуждения подробностей будущей операции. У Зака был готов ответ на каждый вопрос Джентри. Когда список оперативных деталей подошел к концу, Корт отобрал у Хайтауэра пакет со льдом и прижал его к распухшему месту под глазом. Зак с тоской посмотрел на пакет, но не стал возражать.
– Мне нужно услышать об этой сделке от вышестоящего начальства, – хрипло сказал Корт.
– Например? – поинтересовался Хайтауэр без особого удивления.
– С меня будет довольно Мэтью Хэнли. Полагаю, наш старый куратор сейчас руководит отделом спецопераций, если не поднялся еще выше.
– Мэтта выдворили из отдела спецопераций. Последнее, что я слышал о нем, – занимается кабинетной работой где-то в Южной Америке. Кажется, в Парагвае.
Корт не скрывал своего недоумения.
– Он был гением по части секретных операций. Что случилось?
– Ты случился, дурачок. После того как один из его лучших бойцов слетел с катушек и перестрелял членов собственной группы, ему пришлось забыть о повышении по службе.
– Значит, я еще и в этом виноват?
– Историю пишут победители. Ты вроде как сумел выжить, но ЦРУ еще предстоит написать официальную историю о том, что и почему ты сделал.
Корт немного подумал и повторил:
– Мне нужно услышать об этой сделке от вышестоящего начальства.
Хайтауэр кивнул:
– Разумно. Посиди здесь, я скоро вернусь.
Корту вернули его одежду. Он оделся и стал ждать.