Я просыпаюсь и с испугом вижу нависшее прямо надо мной трольдское лицо с квадратной челюстью.
Я всасываю воздух, а моя голова резко прижимается к подушке. Два больших бледных глаза моргают один за другим из-за пары толстых хрустальных линз.
– Арх! – рычит глубокий, но определенно женский голос. – Лар эк-ям!
Мои одурманенные чувства проясняются, и я начинаю оглядываться по сторонам. Ох, точно. Я все еще в лазарете. А эта женщина – целительница. Мадам Ар, так ее, кажется, зовут. Я видела ее раз или два, пускай нас и не представили друг другу официально. Усиленно моргая, я выдыхаю и сжимаю пальцами переносицу.
– Что случилось? – выдавливаю я вопрос.
Целительница что-то рычит по-трольдски, прежде чем ответить на моем родном языке.
– Ты упала в обморок, маленькая принцесса. Опять.
Я морщусь. Что-то в последнее время я частенько это делаю. Мое тело почти не в состоянии вынести хоть какое-то напряжение без того, чтобы попросту отказать. Казалось бы, спустя все это время пора бы мне уже привыкнуть, но меня все равно обжигает стыдом.
– Трольдам такое не свойственно, – продолжает мадам Ар, делая еще шаг назад и складывая руки поперек своей глыбообразной груди. – Все эти аханья и паданья.
– Ну, знаете ли. – Я приподнимаюсь на кровати, стискивая зубы, пока комната вокруг меня вращается, и жду, что желудок успокоится. – Не считайте меня образчиком человеческих женщин. Большинство из нас тоже не падают на пол при малейшей провокации.
– Возможно. – Целительница пожимает плечами. – Предыдущая человеческая королева тоже была хрупким маленьким созданием. Вечно оказывалась у меня, бледная и обмякшая. Хотя она стала сильнее. Со временем. – Она наклоняет голову набок. – И ты станешь, наверное.
Я хмурюсь. Предыдущая человеческая королева была слабой? Как я? Мне мало о ней известно, об этой женщине, что была матерью Фора. Я знаю лишь, что она была несчастлива в Подземном Королевстве и в конце концов бросила ребенка и мужа, исчезнув навсегда. Может, ее тоска усиливала ту слабость, которую наблюдала Ар? Или же у нее просто было хрупкое здоровье? Очень жаль, что трольды никогда не узнают мою сестру, Ильсевель. Уж она-то бы показала им, что такое человеческая женщина и насколько та бывает сильна. Я же – образчик довольно жалкий.
Я свешиваю ноги с края кровати и секунду сижу, сжимая руками матрас. Мой взгляд прыгает через сводчатую комнату к тому месту, где лежит лорд Рат. Его глаза закрыты. Судя по тому, как вздымается и опускается его грудь, он вроде бы спит. Возможно, снова под успокоительным.
– Как он? – спрашиваю я.
Целительница-трольд бросает быстрый взгляд в сторону своего пациента.
– Яд вроде бы из его организма вышел. – Она снова с прищуром смотрит на меня из-за своих хрустальных линз. – И ты с этим как-то связана, так ведь?
Я колеблюсь. Но мои силы никогда не были тайной. Кроме того, что-то в выражении ее лица подсказывает мне, что она уже и так знает правду. Так что я киваю.
– Так я и думала. Предыдущая королева тоже умела лечить от раога. А такое даже жрецы или жрицы не могут повторить, сколько б ни бились.
Я ошарашенно гляжу на целительницу, не вполне уверенная в том, верно ли ее расслышала. Она что, только что намекнула, что мать Фора обладала силой, схожей с моей? Нет, этого быть не может. Божественные дары редки. Я никогда не слышала, чтобы один и тот же дар проявился дважды в течение одного и того же века. Разумеется, предыдущая королева вполне могла родиться в другом веке; в конце концов, время между мирами течет по-разному. Собственно, я не знаю даже, сколько лет самому Фору, по крайней мере по человеческому летоисчислению. Мне как-то не показалось важным пытаться уложить его в такие стандарты.
Но каковы шансы, что его мать обладала точно такой же способностью получать доступ к чувствам окружающих? Это маловероятно. Я не могу такого даже представить, не сейчас.
– Где Фор? – вместо того резко спрашиваю я.
– Его никто не видел. С тех самых пор, как он утопал разбираться с принцем Сулом.
– Что делать?
Мадам Ар отвечает на цепочку моих последующих вопросов быстрыми, короткими предложениями, в ее голосе звучит сильный акцент резкого трольдского языка. По мере того как я слушаю, мое сердце проваливается все ниже. Я догадывалась, что между Фором и его братом какой-то разлад, но я чувствовала преданность Сула Фору. Она была реальной и истинной, неотъемлемой частью его духа. Как мог он пасть столь низко? Попытаться заставить своего брата… убить меня? Было бы гораздо проще сделать дело самому. Здесь кроется что-то еще, что-то, чего я не до конца понимаю. Новые, не поддающиеся осмыслению тайны.
Но у меня нет на них времени. Не сейчас.
– Мне нужно увидеться с Фором, – говорю я, вставая на ноги. И тут же мир вокруг меня расплывается и кренится.
– Это, пожалуй, не лучшая идея. – Голос Ар долетает до меня сквозь гул в ушах. – Ты уже два раза подряд в обморок падала. Ты же не хочешь, чтобы получилась несчастливая тройка, верно?
Но я не стану садиться обратно. Я жду, пока пол не перестанет качаться, а зрение не прояснится. Затем, коротко поблагодарив целительницу, я спешу через комнату так быстро, как только могут нести меня мои босые ноги. Многочисленные глаза опасливо следят за мной с коек лазарета – раненые, выжившие в нападении пещерных дьяволов. Я пригибаю голову и ускоряю шаг. Фор нуждается во мне. Я в этом уверена. Ему больно, и я должна быть с ним. Никто не останавливает меня, когда я взбираюсь по ступеням основного этажа лазарета к выходу. Я распахиваю дверь и оказываюсь в наружном проходе.
Два копья с каменными наконечниками преграждают мне путь.
Я останавливаюсь, глядя на эти бритвенно-острые лезвия, и медленно поднимаю глаза на лица трольдов-стражников, стоящих по обе стороны от двери.
– Фор поставил вас следить за мной, верно?
Они молча обмениваются взглядами.
– Я пойду к королю, – настаиваю я. – Я вам не пленница, – сказав это, я хватаюсь за скрещенные копья и тяну. Нет ни малейшего шанса, что мои жалкие потуги заставят этих сильных трольдов хотя бы шелохнуться. Но стражники обмениваются еще одним долгим молчаливым взглядом. Затем, к моему удивлению и облегчению, они поднимают свои копья, делают шаг назад и позволяют мне пройти между ними в затененный коридор.
Слегка запыхавшись, я делаю несколько быстрых шагов, прежде чем замедляюсь, останавливаюсь. Где Фор? Все еще говорит со своим братом? Моя рука почти неосознанно поднимается, чтобы ухватиться за кристалл в поисках утешения и, быть может, совета. Но он молчит у меня в ладони. Я закрываю глаза, наклоняю голову, концентрируюсь. Мой божественный дар не пропал – я это доказала. Он уже не тот, что раньше, но он все еще является частью меня. А с Фором я уже соединялась. Когда мы занимались любовью, мы словно делили на двоих одно сердце, одну душу, одно чувство. Уж наверное, такая связь не может полностью изгладиться?
Вот. Я чувствую… что-то. Слабое притяжение, необъяснимо влекущее меня.
– Я знаю, где он, – шепчу я.
Обеими руками подхватив серебристые юбки моего трольдского платья, я спешу вниз по коридору, а два стражника молча шагают за мной.
Сады отражают на себе отпечатки нападения пещерных дьяволов и толчков. Многие из более крупных каменных формаций, поражавших меня своей красотой, теперь растрескались и обвалились. По крайней мере, сумеречные кошки при той атаке вроде бы не пострадали. Они роятся все в том же количестве, их безглазые мордочки и большие навостренные уши – отрадное зрелище. Один из маленьких зверьков запрыгивает мне на плечо и мурлычет, потираясь своей пушистой щекой о мою и покусывая меня за волосы. Что-то в резонансе его мурлыкания кажется мне знакомым.
– Это ты меня держал, верно? – шепчу я, поглаживая его голову. – Когда я умерла, ты не давал мне ускользнуть. Пока Фор не сумел до меня добраться.
Словно в ответ существо взмахивает хвостом у меня под носом, а затем спрыгивает с моего плеча. Оно пляшет среди кристаллов, пока я иду дальше по тропе. Прочие сумеречные кошки держатся подальше, опасаясь двух стражников, следующих за мной на некотором расстоянии. Но мой маленький друг скачет впереди, словно бы зная, куда я направляюсь.
Я пытаюсь не позволять себе обращать внимание на Круг Урзулхар, который стоит на своем возвышении, притягивая к себе взгляд. Я не хочу на него смотреть. Не хочу снова чувствовать то притяжение, что ощущала раньше, или же вспоминать ту силу, которая проносилась сквозь мое тело и кости, когда я стояла в его центре. Потом еще будет достаточно времени, чтобы обдумать все это. Сейчас же во мне нуждается Фор.
Я нахожу его ровно там, где и ожидала, на берегу Хирит Борбата, озера Тысячи Огней. Он стоит ко мне спиной, сцепив руки, глядит на исходящие паром воды водопада, каскадом спадающего со скалистых утесов на той стороне. Живые кристаллы сияют настоящей радугой красок сквозь падающую воду, огни пляшут и слепят в темноте сумрачья. Но не похоже, чтобы Фор любовался видом. Пусть его плечи и расправлены, но что-то в его позе говорит о том, что он потерпел поражение.
Я останавливаюсь, его имя застывает на моих губах. Что бы ни произошло между ним и его братом, причина тому – я. Будет ли он рад видеть меня сейчас? Когда я дам ему понять, что пришла, обернется ли он ко мне с любовью в глазах или обвинениями?
Это не важно. Я нужна ему. Это все, что я знаю наверняка. Но этого достаточно.
Я оборачиваюсь и смотрю на двух стражников, застывших позади.
– Ступайте, – говорю я и делаю отсылающий жест. – Идите назад. Оставьте нас наедине.
И вновь молчаливый обмен взглядами. Затем женщина-стражница пожимает плечами и кивает своему товарищу. Он выгибает каменную бровь, но поворачивается вслед за ней и топает вниз по тропе. Не сомневаюсь, они займут оборонительную позицию где-то неподалеку, чтобы убедиться, что их королю и его странной маленькой невесте никто не помешает.
Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я поворачиваюсь к озеру и устрашающей фигуре моего мужа. Я не стараюсь скрыть звук моих шагов, приближаясь к нему. Он не оборачивается, но я вижу, что он заметил меня. Его поза слегка меняется. Я иду дальше, пока не встаю рядом с ним на берегу озера. Вода омывает мои босые ноги, теплая и ласковая. Фор ничего не говорит. Он не глядит на меня, а я не гляжу на него. Предлагая ему свое присутствие, я жду, рассматривая эти великолепные водопады.
– Не стоит тебе быть здесь, – наконец рокочет Фор.
Я закрываю глаза.
– Я именно там, где и должна находиться.
Он наконец-то поворачивается ко мне, его массивная фигура меняет положение. Он такой большой, такой могучий, сам магнетизм его существа влечет меня к нему. Я ничего не могу с собой поделать, не могу удержаться и не посмотреть ему в глаза. На его лице слезы, но они ничем не умаляют силы, читающейся к каждой из его точеных черт.
– Ты знаешь? – спрашивает он.
Я киваю.
Он ругается по-трольдски и опускает голову, не в силах удерживать мой взгляд.
– Это моя вина. Я знал, что это он. После первого же отравления знал. Но у меня не было доказательств, и… я просто не хотел, чтобы это было правдой. Я хотел создать мир, живущий согласно моим желаниям. Мир, в котором мой брат мне верен.
Я тянусь к нему, беру его за руку. В тот миг, когда наши ладони соприкасаются, его чувства затапливают меня. Это сложный вихрь вины, печали, злости и страха. Они с силой ударяют по мне, и я не могу удержать вздох, срывающийся с губ.
– Нет! – Фор тут же делает шаг назад, вырывая у меня свою руку. – Я делаю тебе больно. Твой дар…
Я прыгаю к нему и снова хватаю его за руку.
– Раздели это со мной, Фор. Пожалуйста.
Он с легкостью мог бы снова вывернуться. Он такой крупный и сильный, а я всего лишь маленькое смертное ничтожество, дух, запертый в теле, которое постоянно пытается меня подвести. Но сердце мое сильно. От меня так просто не отмахнуться.
– Я не хочу причинять тебе боль, – говорит Фор, в голосе его звучит агония. – Не хочу тебя обременять.
– Я твоя жена. Это честь для меня – разделять твое бремя.
– Я больше всего на свете хочу, чтобы ты была рядом. Но если что и понял за последние несколько дней, так это то, что мои желания несбыточны.
Еще одна волна боли прошибает мне руку. Внутри этой боли я чувствую жесткость, твердость целеустремленности и решимости. Это пугает меня сильнее, чем что бы то ни было.
– Фор, – шепчу я. – Фор, что ты имеешь в виду?
Он встречается со мной взглядом. Все та же твердость пылает в глубине его глаз.
– Я был эгоистом. Думал, что смогу оставить тебя здесь, посреди неизбежного разрушения. Думал, что смогу тебя защитить.
А. Вот, значит, к чему привели его размышления. Он снова планирует отправить меня домой. Проигнорировать мои собственные желания во имя защиты, изгнать меня из своего мира, из своей жизни. А что потом? Я буду до конца своих дней жить в ссылке среди моего же народа? Буду обречена вести жизнь, возвращаться к которой никогда не хотела? Жизнь, которую придется именно что провести, а не прожить, вдали от этого мужчины, само существование которого стало единственным истинным домом.
Я смотрю в его глаза и вижу в них убежденность. Он ведь все-таки король; он привык к тому, что его воля – закон. Он готов страдать ради меня и не хочет, чтобы я страдала ради него. Но я сама себе хозяйка.
Я сжимаю его руку. Боль его чувств взрывается у меня в голове, но я подаюсь ей навстречу, берусь за нее так, словно имею на это право. Сквозь оглушительный стук в висках я шепчу:
– Я никуда не поеду.
– Оставаться – безумие.
Выражение его лица могло бы разбить мое сердце так же, как боль в его душе грозит раздробить мое тело. Я подаюсь еще ближе и повторяю:
– Я никуда не поеду.
– Фэрейн, Фэрейн! – Он вздыхает и привлекает меня к себе, нежно проводит пальцем по изгибу моей щеки. – Мы словно дети, увлекшиеся выдумками, рассказываем сами себе красивые сказки. Но у этой сказки не может быть счастливого конца. Все будет потеряно. Это неизбежно. Предсказано Глубокой Тьмой многие столетия назад.
– Возможно, – соглашаюсь я, подаваясь навстречу его прикосновению. – И я буду с тобой, Фор. До самого конца.
Даже сейчас он противится. Его любовь ко мне в данный момент, вероятно, – мой злейший враг. Эта любовь вынуждает его бояться. Бояться потери, бояться разлуки, которую ему не получится ни предсказать, ни контролировать.
– Я вернул тебя из мертвых затем, чтобы ты жила, – говорит он. – А не затем, чтобы видеть, как ты надышишься яда, будешь разорвана в клочья или раздавлена насмерть в результате землетрясения. Твоя жизнь мне слишком дорога.
– И все же она моя. Моя жизнь. Мой выбор.
– Фэрейн…
Тогда я отрываюсь от него, разворачиваюсь на пятках и шагаю вдоль озерного берега. Мои босые ноги плещут по мелководью. Здесь есть острые камни, но я избегаю самых крупных, отходя от своего мужа на какое-то расстояние. Я обхватываю себя руками. Он ведь прав. Опасность здесь, в Мифанаре, крайне велика. И неизбежна. Какая надежда у нас есть? Ни я, ни Фор, да и никто другой по-настоящему не верим в то, что мой отец пришлет своих магов на помощь Подземному Королевству. Да даже если пришлет – что они смогут сделать против такого врага?
Дракон. Самого этого слова достаточно, чтобы мои коленки превратились в студень. Я не знаю точно, откуда пришла эта мысль, кто мне о ней рассказал первым. А может, я сама догадалась? Доказательства повсюду – вся эта резьба в каждой комнате дворца, на каждой стене. Изящные змеиные кольца, вышитые на одежде и затканные в гобелены. Миф о Великом Драконе пропитывает все королевство, сказ о могучем существе, запертом в сердце мира, спящем… ворочающемся… пробуждающемся…
Мифаты способны творить такие чудеса магии, какие мне и не вообразить. Но они – ничто по сравнению с такой первобытной разрушительной мощью. Им не остановить то, что грядет. Никому не остановить.
«Ты хочешь? Сражаться за Фора? Сражаться за Мифанар?»
Но как мне сражаться? Моя и без того капризная магия сейчас еще более непредсказуема, чем когда-либо. Я ничего не могу сделать против тех сил, что осаждают мир Фора. Я совершенно бесполезна.
Но это не важно. Бесполезная или нет, я все равно могу стоять рядом с ним, держать его за руку, пока его королевство рушится. Я могу быть с ним. До конца. И мы пройдем через это царство тумана и отыщем дорогу в то посмертие, которое уготовили нам боги. Вместе.
Внезапно он оказывается позади меня. Так близко, что я чувствую тепло его дыхания на своей шее. Я делаю вдох ровно перед тем, как его руки хватают меня за плечи.
– Фэрейн.
Его прикосновение вновь прошибает мои чувства его эмоциями. Но на этот раз не болью. Нет, определенно не болью.
– Я не уеду, Фор.