Через полчаса после нас приехали двое друзей Матвея из старой школы: Чижик и Олежка. По красоте оба баллов на пять, но не такие замороченные, как наши математики, и Ксюша немедленно переключилась на них. Я выдохнула с облегчением, а Степа, наоборот, напрягся.
Матвей сразу отправил ребят колоть дрова для мангала, и Ксюша, оставив меня одну выкладывать канапе из пластиковых коробок по тарелкам, ушла с ними.
Тим со Степой готовили площадку для танцев, раздвигая мебель в большом зале на первом этаже, а Матвей руководил ими, поэтому, когда на кухне появился Иван Сергеевич, я растерялась.
– Привет, Алиса! – На учителе был оранжевый пуловер и обычные синие джинсы.
И выглядел он гораздо моложе, чем в свитерах и костюмах, которые носил в школу.
– Здравствуйте! – Я потупилась, чтобы он не подумал, будто я его разглядываю.
– Приятно видеть тебя за работой.
– Спасибо.
– Не помешаю, если повожусь здесь немного?
– Нет конечно.
– Вот и отлично! – Иван Сергеевич взял из большой миски на подоконнике два апельсина, а возле раковины деревянную дощечку и нож. – Ты пробовала кофе с апельсином?
– Нет.
– Сейчас попробуешь.
Порезав апельсины пополам, Иван Сергеевич выдавил руками сок из каждой половинки в чашку.
– Как добрались?
– Спасибо. Хорошо. А вы как?
– Тоже хорошо. Я на машине.
– Понятно. А мы на такси.
Повисло неловкое молчание. К счастью, канапе раскладывать я закончила и, воспользовавшись этим, побежала докладывать Матвею, что все сделала. Но он, к моему глубокому разочарованию, вернул меня обратно, велев нарезать овощи: огурцы, помидоры, перец и разложить их по тарелкам.
Овощей было килограмма по три – работы на полчаса, что в обществе математика представлялось мне вечностью. Я уже собралась отправиться за Ксюшей, чтобы потребовать ее участия, как неожиданно Иван Сергеевич предложил в помощники себя, временно отложив приготовление кофе с апельсином.
– Мама всегда запрягала меня помогать с готовкой! – Закатав рукава, он высыпал половину пакета с огурцами в раковину. – А когда женился, совсем отвык, разленился. А тебя мама заставляет готовить?
– Не заставляет. Но я и сама могу.
– А что ты обычно готовишь?
– Ну не знаю, разное – сырники, блины, пасту.
– Паста – это макароны, что ли?
– Не только макароны.
– Понятно! – Он едва заметно улыбнулся, как улыбаются взрослые, не желая оспаривать детские фантазии. – А я здорово готовлю плов. Себя, конечно, нехорошо хвалить, но это объективно. Всем очень нравится.
Он передавал мне мытые огурцы, а я резала каждый вдоль на четыре части.
– Ты, наверное, удивилась, увидев меня здесь?
– Да, немного.
– По правде говоря, я долго отказывался, но Матвей настоял. Забавно, они меня так опекают, словно я старый дед.
– А сколько вам?
– Тридцать два.
Я украдкой посмотрела на собеседника: лицо гладко выбрито, кожа ровная, без изъянов, но в уголках глаз и губ небольшие морщинки, глаза зеленовато-серые, губы тонкие, лоб большой, но каштановые волосы скрадывают его объем. Пахло от Ивана Сергеевича сладковатым одеколоном, смешавшимся с запахом апельсинов.
– А дети у вас есть?
– Нет. Не сложилось.
Мы снова замолчали, и я подумала, что зря спросила об этом. В очередной раз протягивая порцию огурцов, он вдруг прямо посмотрел на меня.