На улице остались лишь слуга, Хаджар с Эйненом и разъяренная рыжая ведьма. Слуга, поняв, что в ближайшее время ему не стоит оказываться поблизости, отошел на центр улицы, где продолжил работу зазывалы.
– И у кого же ты украл это сокровище, варвар? – едва ли не рычала Тилис. – Хотя мне без разницы. Я лишь хотела сказать, что если ты думаешь, что защитные свойства твоего поводка меня остановят – ты ошибаешься. Можешь наслаждаться своими последними днями… если сможешь.
С этими словами она с силой обрушила скрижаль на мостовую. Та с треском раскололась и разлетелась на сотни мелких частей. Сновавший мимо народ на мгновение замер, посмотрел на происходящее и, не дождавшись продолжения, поспешил дальше по своим делам.
Ведьма, еще немного посверлив Хаджара взглядом, развернулась и пошла в сторону набережной.
– Тилис! – окликнул ее Хаджар. – Я любил твою сестру как верного друга, коим она и была. И видят боги, если бы я как-то мог изменить произошедшее, я бы все отдал…
Ведьма на мгновение остановилась. Было заметно, что она борется с желанием обернуться, но, увы для Хаджара, она все же заглушила этот порыв. Тилис ускорила шаг и вскоре скрылась в толпе.
– Последнее, что нужно раненому сердцу – слова утешения. – Эйнен похлопал Хаджара по плечу и отправился в сторону квартала, где жил Парис.
– И что же нужно раненому сердцу? – спросил Хаджар.
– Время, – бросил через плечо островитянин, – и, может, кровь того, кто его ранил.
Хаджар пробурчал легкое ругательство и отправился следом. Дальнейший путь они проделали в тишине. Каждый размышлял о своем. Хаджар, к примеру, о том, как все чаще он ощущал, что ему требовалось руководство в пути духа меча.
Те уроки, которые он получил у Травеса и тени бессмертного, были хороши в те времена. Теперь, после становления владеющим, он все яснее осознавал, что обладал весьма скудными и неполными знаниями.
Хаджар чувствовал, что может двигаться дальше, что ему еще есть куда расти, но он даже не видел направления этого самого роста. Дракон не спешил его навещать, да и вряд ли “Меч легкого бриза” мог помочь в дальнейшем развитии. Оставшиеся три стойки лишь углубляли уже изученные четыре, не открывая при этом ничего предельно нового.
Травес не соврал, когда сказал, что меч для него чужд и знания, которыми он обладает, поверхностны. Да, почти пятнадцать лет назад те знания показались Хаджару верхом мечтаний, но теперь… Он жаждал большего, но не знал, где может найти источник информации.
Видят боги, он бы даже согласился отправиться в ученики секты или школы.
Ха.
Хаджар мысленно засмеялся сам над собой. “Он бы даже согласился”… Многие, да что там – сотни тысяч молодых и не очень практикующих спят и видят, как стать учениками в таких организациях. Они согласны даже вести полурабское существование учеников внешнего круга. А тут он – варвар из северных королевств “согласился бы”.
Услышь кто такое – задохнулся бы от дерзости и наглости.
Но такова была натура Хаджара. Свободолюбивая и неспокойная, как у весеннего ветра в высокой траве.
Квартал Париса на поверку оказался едва ли не окруженной стенами крепостью. У ворот стояла самая настоящая стража. Вот только вместо оружия в руках они держали книги, как у Карисы, или жезлы, как у Рамухана. Еще вокруг них кружились танцующие в воздухе талисманы.
– Думаю, вы заблудились, – произнес самый смелый и, видимо, главный. От него исходила аура сильного практикующего, а Хаджар с Эйненом не скрывали своих. Так что надо было обладать недюжинной волей, чтобы выйти против двух практикующих, чья сила сравнима со средним Небесным солдатом. – Вход для не горожан в эту часть подземного города закрыт. Советую вам развернуться, или мы будем вынуждены применить силу.
Хаджар уже собирался вытащить приглашение в виде каменной плашки, как его остановил Эйнен.
– А разве наши обручи не оберегают нас от вреда со стороны горожан?
– В любом правиле есть исключения, – ответил один из охранников.
Хаджар с Эйненом переглянулись. Клятая Кариса действительно рассказала им далеко не все. Ну или – почти ничего.
– Тогда вот наше приглашение. – Хаджар протянул плашку.
Главный принял ее и положил на один из своих многочисленных талисманов. Тот засветился красным, затем обернулся вокруг плашки, а потом распрямился. На его поверхности даже песчинки не осталось.
– Достопочтенный Парис уже вас ожидает. – Охранник кивнул подчиненным, и те открыли ворота.
– А почему сразу было нельзя пропустить? – спросил Эйнен.
– Скучно здесь, – пожал плечами охранник, – к тому же вы – не горожане. А нам, горожанам, положено относится к вам с предубеждением.
– А, ну раз так, – закивал Хаджар.
Этот высокий, плечистый, такой не похожий на остальных “магов” охранник ему сильно понравился. И, видимо, это чувство было взаимным.
– Постарайтесь не задерживаться до красных фонарей, – донеслось в спину со стороны входа, – в это время гуляет действительно много недоброжелателей.
Хаджар был уверен, что иди он вместе с Неро, тот бы не упустил возможность позубоскалить на тему “красных фонарей”, но…
Поблагодарив охранника за совет, Хаджар с Эйненом, ориентируясь на подсказки указателей, направились к дому Париса. Жил он практически вплотную к стене квартала. Небольшой дом на две комнаты, с собственной каменной оградой и маленьким садиком. Скорее даже – клумбой. На ней росли красивые цветы с белыми цветами в красную крапинку.
Дверь Парис открыл сам и еще до того, как Хаджар успел постучаться.
– Проходите, – улыбнулся исследователь.
Как и положено гостеприимному хозяину, он усадил Хаджара с Эйненом на лучшие стулья (деревянные, что для подземного города вообще крайняя роскошь) поставил посуду из фарфора и откупорил кувшин терпкого вина.
В углу уже слегка пыхтел раскуренный кальян. Они здесь слегка пропускали дым, чтобы в комнате висел легкий, сладковатый смог.
– Не обижу? – спросил Хаджар, демонстрируя собственные табак и трубку.
– Глупости, – отмахнулся Парис.
Некоторое время, как и положено “добрым” гостям, Эйнен на пару с Хаджаром развлекали хозяина беседой ни о чем. В основном, конечно, рассказывали о прошлом и родных странах. Хаджар почти ничего не скрывал. Даже шутил на тему того, что был генералом.
– Наверное, непросто – командовать войсками.
– Никогда не задумывался, – честно ответил Хаджар. – Иногда есть слово “надо”.
– Надо… – повторил Парис. – Мало кто из молодых уважает это слово. Большинству лишь бы побыстрее пройти по пути развития до истинного адепта и окунуться с головой в вечную войну мира боевых искусств.
После этого наступило нелегкое молчание. Хаджар уже забыл, когда в последний раз он вот так вот просто сидел – никуда не спешил, ни о чем не думал. Хотя чего уж там, даже сейчас он прокручивал в голове сотни вариантов, как поскорее уйти из подземного города.
Ведь где-то там, над головой, его ждала маленькая испуганная девочка с таким знакомым именем. Сера.
– Ах да. – Парис хлопнул по коленям, поднялся с подушки, на которой сидел, и скрылся в соседней комнате.
Вскоре он вернулся со стареньким, покореженным ронг’жа.
– Сыграй, Хаджар, и поговорим о делах.
Никто и не сомневался, что Парис не просто так пригласил их к себе.
Хаджар бережно и осторожно притронулся к струнам. Он на слух подтянул колки – такое забытое и словно бы чуждое чувство. Прошелся пальцами по обтянутой кожей, овальной базе инструмента. Уселся так, чтобы уложить ронг’жа изгибом на колено.
Казалось, что последний раз он играл в прошлой жизни…
– Увы, я забыл почти все песни, – извинился Хаджар.
И это было чистой правдой. При работающей нейросети он не считал нужным запоминать тексты и ноты. Теперь же, по прошествии лет, не вспомнил бы музыку и слова.
– Почти – хорошее слово, – заметил Парис. – Сыграй ту, что помнишь.
Хаджар кивнул и заиграл. Странно, но он отчетливо помнил лишь одну. Ту, что ему играла в детстве мама.
Песнь о Черном Генерале.
О том, как он был убит богом войны за то, что тот хотел помочь человеку стать богом. И о том, как он воскрес, чтобы погрузить во тьму половину мира.
Убийца демонов и богов, враг Яшмового Императора, погибель для всего сущего.
Хаджару нравилась эта песня.
От нее веяло благородством.
А его порой так не хватало под Вечерними Звездами.