Я представил Эмилии дворецкого и экономку. Представление прошло в тёплой, дружественной атмосфере, как принято говорить в таких случаях. Обе стороны старательно разыграли в нём свои роли. Потом я распорядился насчёт размещения, ужина, отдыха и принялся знакомить супругу с местом ссылки.
Хотя Драгаард не выглядел внушительным, особенно издалека, при необходимости в нём могла разместиться небольшая армия. Уж все жители одноимённой деревеньки – точно, даже в старые времена, когда их было больше.
– В крепости существует три входа. Первый – через Морские ворота, они открываются на пирс. Второй – через ворота Сторожевой башни. Это обычный вход со стороны деревни, где сейчас работает подъёмник. Он вот там. – Я показал на дверь слева. – Но в лихие времена все ворота запирались, подвесные мосты поднимались, и попасть внутрь можно было только по лестнице. Через Верхние Врата в Драгаард входили только те, кому замок доверял.
– Великая честь – триста ступенек вверх, – скорчила недовольную физиономию Эмили.
– Сто семьдесят. Их было и остаётся сто семьдесят. Хотя поначалу кажется, что все пятьсот.
Моя жена с любопытством разглядывала небольшой холл. На его стенах, отделанных для сохранения тепла деревом, висели охотничьи трофеи и старинное оружие. Экспозиция была призвана показать гостям: не стоит переходить границы. С Эльдбергами лучше дружить, чем враждовать.
Слева, в дальнем углу холла, находилась неприметная дверца, запертая на висячий замок. Она вела в подземелье. В детстве я жутко боялся туда заходить. Деревенские мальчишки рассказывали страшилки о духах невинноубиенных узников замка, которые витают впотьмах и воют от бессильной злобы.
Когда стал взрослым, мне пришлось туда спуститься.
Что я могу сказать?
Никаких духов я не встретил. Да, внутри были темницы, ещё глубже – запасной колодец и кладовые на случай осады. Драгаард не был сказочным дворцом. Это была настоящая цитадель, выкованная в горниле войны, и пахла она отнюдь не горными лугами.
– Замок слишком велик, и чтобы познакомиться с ним, потребуется не один день, – продолжил я свой рассказ для Эмилии. – БОльшая его часть теперь необитаема, и там жутко холодно. Давайте пройдём в сторону жилой части. – Я показал рукой вперёд, к широкой двери, предлагая молодой жене локоть.
– Это – Рыцарский зал, – пояснил я, когда мы покинули холл. Сделал широкий пасс рукой, и свечи в витых канделябрах вспыхнули весёлыми огоньками.
– Здесь кто-то живёт? – поразилась Эмилия.
– Кроме духов моих предков? – усмехнулся я.
– И много у вас духов предков? – деловито поинтересовалась новоиспечённая нэйра Эльдберг.
– Вы в них верите?
– Скорее нет, чем да. Во всяком случае, лично не сталкивалась. Но как говорит один модный нынче писатель и драматург: «Есть многое на свете, друг Йоханнес, что и не снилось нашим мудрецам».
– Да вы поклонница Сказкаарда? – узнал я цитату.
– Что вы! Какая поклонница? Так, скромная почитательница. Зал великолепен, – огляделась Эмилия. – Эти наборные полы… Старинные подсвечники… – Она коснулась рукой ближайшего кованого канделябра, потемневшего от времени и недостатка внимания со стороны прислуги. – Камин какой огромный! Витражи в окнах. И гобелены потрясающие… Они очень похожи на те, что висят перед вашим кабинетом в королевском дворце.
– Вы очень наблюдательны, Эмилия. Те тоже из коллекции Эльдбергов. Напоминают мне о доме.
– Очень тёплые у вас о доме воспоминания, судя по их содержанию. Поэтому вы здесь почти не бываете? – Она обернулась на меня.
Что ж, новая нэйра Эльдберг в совершенстве владела сарказмом. Посмотрим, какие ещё сюрпризы мне приготовили капризная Фройя и её шутник-супруг.
– У меня слишком много дел в столице, – напомнил я. – Представьте, каково его величеству без Правой Руки?
– Неловко, – согласилась Эмилия. – А для чего использовался этот зал?
– Для балов и празднеств, конечно.
– Для кого? – удивилась супруга.
– Как «для кого»?! – Я сделал вид, что оскорбился. – Наш род древний и уважаемый, и многие почитали за честь побывать у нас в гостях.
– А теперь?
– А теперь в замке нет хозяйки. Без женской ласки и внимания он чахнет, как любой мужчина.
– Ну так поделитесь. Вам жалко, что ли? – между делом обронила Эмили.
– Чего жалко? – не понял я.
– Женской ласки. Вы же ею не обижены.
– С чего вы взяли? – напрягся я.
Я взрослый мужчина и имею право на личную жизнь. И даже не на одну. Тем более – в холостом состоянии.
Однако есть вещи, которыми я не хотел бы делиться с молодой женой.
И чтобы другие этим с нею делились, тоже не хотел бы.
– Ну… говорят.
– Что говорят?
– Что есть чем поделиться, – хитро улыбнулась моя тринадцатая, очень разговорчивая о чём не надо жёнушка.
А о чём надо – прямо кремень.
– Мало ли кто что говорит… Может, это ещё ни о чём не говорит? – отбился я.
Эмилия пожала плечами, и я поспешил сменить тему:
– Как вы видите, на стене изображён символ нашего рода – Дракон, в честь которого и назван замок, – продолжил я свой рассказ, указывая на фреску над незажжённым камином, рядом с которым мы стояли. – В левой лапе он сжимает меч, а в правой – розу. Это символизирует, что род Эльдбергов стоит на защите хрупкого и прекрасного. Как вы.
Эмилия премило засмущалась.
– А почему меч в левой руке? – быстро успокоилась она и выразительно подняла бровь.
– …Прекрасного, но колючего, – поправился я и вернулся к заданному вопросу: – Потому что Эльдберги владеют оружием обеими руками. В равной степени. Дракон как бы делит замок на две части, – рассказывал я. – По левую лапу от него находится служебная и гостевая половина крепости, по правую – хозяйская жилая. Слева – Сторожевая и Корабельная башни, справа – Девичья и Главная.
Корабельной называлась восточная башня, та самая, где находились отсыревшая стена, забившийся дымоход и заколоченные Морские Ворота. Подъёмный мост соединял их с пирсом. Когда-то давно в ней размещали гостей. Я помню те времена. Тогда ещё были живы родители и мои младшие брат и сестра. Именно из Морских Ворот они отправились в последнее в своей жизни плавание.
Думаю, я так и не смог башне этого простить.
– А голубое облачко из пасти значит, что защищают до последнего вздоха? – с любопытством посмотрела на меня спутница.
– Думаю, мои предки оценили бы вашу метафору, но всё проще. Лучше всего нам даётся магия льда. Поэтому дракон извергает не огонь, а холод, – пояснил я.
– Это индивидуально? – загорелась Эмилия. – Магия? У каждого рода своя? А как же?.. – Она показала на свечи, которые я зажёг с помощью дара.
– Эмилия, магия – это инструмент для воздействия на окружающий мир. Как музыка, – пришла мне на ум аналогия. – Музыку можно играть на разных инструментах. Но кому-то лучше даётся один, а кому-то несколько. Вот вам на чём легче всего играть?
– На нервах, – с готовностью ответила моя юная жена, потрясающая в своей первозданной прямоте. – Хотите фугу в трёх актах?
– Актах чего? – не понял я.
– Чего хотите! – пообещала мне Эмилия.
– Благодарю, я верю. Вот. В общем, если долго и старательно тренироваться, то можно освоить несколько инструментов. Помимо нервов, – наставительно добавил я. – Идёмте, дорогая. Продолжим знакомить вас с новыми владениями, – показал я вперёд.
Мы покинули зал. Чуть заметным движением я затушил свечи за нашими спинами и зажёг в новом помещении.
– Это храм?.. – удивилась Эмили.