До дома Майи несколько минут езды. Она проживает на окраине Виста-дель-Соль, но я знаю об этом только со слов Квинта – он как-то упомянул, что побывал у нее на дне рождения, когда учился в средних классах школы. Не подумайте, что я специально следил за ней или что-то в этом роде. Но меня Майя никогда к себе не приглашала. В этом районе немало симпатичных особняков со скульптурами львов, обрамляющими крыльцо, с колоннами, с фонтанами на круговых подъездных дорожках, но, когда лимузин довозит меня до места, я испытываю некоторое облегчение, увидев, что дом Майи – не из разряда гигантских палаццо. По размерам он больше, чем наш дом, и дворик более ухоженный, с цветниками, но без излишеств. Белые оштукатуренные стены, крыша из красной черепицы, парадная дверь, выкрашенная в ярко-голубой средиземноморский цвет, и лимонное дерево перед крыльцом. Выглядит… гостеприимно.
Я выхожу, не дожидаясь водителя, который бросает на меня неодобрительный взгляд, потому что, очевидно, мне полагается подождать, пока он откроет дверцу? Меня никогда не учили правилам лимузинного этикета.
Я расправляю плечи и подхожу к голубой двери, сжимая в руке букет тигровых лилий, который еще днем купил в супермаркете.
Рука дрожит, когда я звоню в дверь.
Я даже не успеваю запаниковать, как она распахивается. Широкоплечий темнокожий мужчина с короткой стрижкой и аккуратной козлиной бородкой стоит в дверном проеме и улыбается мне. Я полагаю, отец Майи.
– Ты, должно быть, Джуд. О, ты принес мне цветы? Это лишнее!
Я сглатываю ком в горле.
– Э-э…
–Просто шучу. Проходи! Я Майлз, и, позволю себе сказать, моя дочь чрезвычайно взволнована предстоящим вечером. Ее трясло, когда она вернулась из школы во вторник. – Он протягивает мне руку и благодарно кивает. – Концерт Садашива. Молодец, парень.
Я неловко улыбаюсь и, запинаясь, пытаюсь произнести несколько слов, чтобы не показаться полным идиотом, но, если честно, так нервничаю, что даже не знаю, о чем говорить. Я пожимаю ему руку, и, хотя он на голову выше меня и выглядит так, будто не расстается с тренажером для жима лежа, рукопожатие у него не слишком агрессивное.
– Папа, не напрягай его своими шуточками. – Майя появляется на верхней площадке лестницы.
–Кто? Я?– обиженно произносит он.– Не волнуйся, твоя мама дала мне четкие инструкции, чтобы я вел себя наилучшим образом. «Не приставай к бедному мальчику, не смущай нашу дочь, не заставляй нервничать ее кавалера». – Он искоса поглядывает на меня. – Ты ведь не нервничаешь?
– Нет, сэр, – вру я, сжимая стебли цветов так сильно, что они чудом не ломаются у меня в руке.
– Вот видишь? – Майлз многозначительно смотрит на дочь. – С ним все в порядке. И он даже принес мне цветы! Мы отлично ладим.
Майя закатывает глаза, прежде чем перевести взгляд на меня.
– Привет, Джуд.
– Привет. – У меня слегка перехватывает дыхание, когда я оглядываю Майю. Черные волосы небрежно собраны в высокий хвост, ниспадающий мерцающим водопадом. Сначала я подумал, что мерцание мне только чудится, но нет – она посыпала волосы блестками; блестки сверкают и у нее на ресницах. В шелковой белой блузке и розовой юбке, которая развевается, когда Майя спускается по лестнице, она похожа на фею, только что сошедшую со страниц детской книжки. На роскошное волшебное создание. – Ты выглядишь…
Тут я понимаю, что мне следовало бы лучше продумать эту фразу, прежде чем произносить ее вслух. Я боюсь, что она прозвучит топорно. Ты выглядишь… изумительно. Невероятно. Ошеломляюще. По сути, все это правда, но слова застревают у меня в голове, путаются, и жар заливает мои щеки, пока я пытаюсь выбрать одно из них, сказать что-нибудь – хоть что-нибудь.
Майя расплывается в улыбке.
– Приму это как комплимент.
Я сглатываю и киваю.
– Ты тоже классно выглядишь. – Ее взгляд падает на цветы. – Это…
– О, точно. – Я выставляю букет перед собой. – Это для твоего папы.
Майлз заливается смехом, когда я протягиваю ему цветы. Даже Майя удивленно хихикает, и это самый волшебный звук во вселенной. Я бы потратил кучу гоблинского золота, чтобы снова услышать этот звук. Чтобы снова вызвать этот звук.
– Нет-нет, я знаю, ты делаешь это просто из вежливости, – говорит Майлз, взмахивая руками.
Я протягиваю цветы Майе, когда в дверях появляется ее мама. Я сразу узнаю ее, поскольку много раз видел ее на разных школьных мероприятиях. Ее вьющиеся волосы коротко подстрижены, но в остальном они с Майей очень похожи, вплоть до веснушек и улыбки, которая сразу располагает к себе. Обычно. Сейчас мои нервы взвинчены до предела, и ничто не может меня успокоить, даже эта улыбка.
– Ты, должно быть, Джуд. Я Синтия.
– Приятно познакомиться.
– Ты не знаешь, примерно в котором часу Майя будет дома?
– Концерт начинается в половине восьмого, – отвечаю я. – Тогда, может, в десять или около того?
Она кивает.
– Замечательно. Майя, если концерт закончится намного позже, напиши нам, чтобы мы не волновались. Милая, хочешь, я возьму цветы, поставлю их в воду?
– Спасибо, мам. – Майя передает ей букет, а затем берет меня под руку, и молния пронизывает мое тело.
– Ладно, мы же не хотим опоздать. Пока, мама! Пока, папа!
Я рассеянно машу свободной рукой. Родители желают нам хорошо повеселиться, пока Майя выводит меня на улицу, но мои чувства переполнены мощной смесью восторга и ужаса. Майя держит меня под руку. Майя прикасается ко мне.
Почему-то вплоть до этого момента все происходящее не казалось реальным до конца.
Я иду на свидание с Майей. Настоящее, клянусь богом, свидание.
Майя резко останавливается на крыльце, когда видит лимузин.
– О, ничего себе. Это что, радиостанция прислала?
–Да. Внутри довольно круто. Там даже что-то вроде холодильника. И кнопки подсветки, как на звездолете «Энтерпрайз»[44].
Майя бросает на меня взгляд, и я внутренне съеживаюсь, вспоминая предупреждение Люси. Никаких ботанских разговоров.
Но улыбка Майи становится только шире.
– Ты готов?
Не-а.
– Да. Пойдем.
Она почти тащит меня к ожидающему лимузину, и я чувствую, как легка ее походка; улыбка Майи кажется ярче заходящего солнца, когда шофер распахивает перед нами дверцу.
– Джуд, я так рада, что ты пригласил меня на концерт, – говорит она, когда мы усаживаемся на кожаные скамейки. Затем, к моему полному изумлению, Майя вкладывает свою ладонь в мою, и наши пальцы переплетаются. – Это просто мечта, в прямом смысле слова.
Мой мозг взрывается. Рука горит.
– Да, – задыхаясь, выпаливаю я. – Для меня тоже.
Однако в следующее мгновение ее рука выскальзывает из моей.
– Это пульт? – Майя бросается к противоположному сиденью и хватает пульт дистанционного управления с подноса, рядом с которым в ведерке для льда охлаждаются бутылки воды «Пеллегрино». – Как ты думаешь, что он делает?
– Задает сверхсветовую скорость, – машинально отвечаю я.
Боже. В этом я не силен.
Майя ничего не говорит, просто нажимает кнопки.
Через несколько секунд салон лимузина превращается в крошечный ночной клуб. Из скрытых динамиков доносятся басовые ритмы, а лампочки на потолке меняют цвет с фиолетового на голубой и розовый.
– Вау! – Майя поворачивается лицом ко мне, оглядываясь вокруг. – Держу пари, здесь происходило много чего непристойного.
Я хихикаю.
– Понятно, почему здесь не устанавливают ультрафиолетовые лампы.
Майя издает короткий смешок и демонстративно возвращает пульт на место, как будто больше не хочет к нему прикасаться. Она снова поворачивается ко мне, и я замечаю, что ее каблуки стучат по полу, отчего колени подпрыгивают вверх-вниз, вверх-вниз. Она словно вибрирует.