Алиса
Лазарет черных магов – поражает меня, несмотря на то, что внушенные Ираной воспоминания меня к этому подготовили.
Много света, просторные и уютные комнаты, их и медицинскими палатами-то назвать язык не поворачивается. Все застелено белым, прикроватные тумбы – успокаивающих теплых оттенков дерева, да и вообще вся мебель выглядит добротно, и даже благородно.
В каждой комнате не больше двух пациентов. Я делаю парочку простых процедур по снятию совсем уж пустяковых проклятий – тут и внушенные лекарские навыки не пригождаются! И усаживаюсь в просторной круглой гостиной, также имеющей вовсе не казенный вид. Здесь место отдыха медицинского персонала, книжные шкафы врастают в стены, ковер глубокого темно-зеленого оттенка укрывает пол, как луговая трава… А в необъятном ярко-желтом кресле читает тонкую невзрачную книгу дежурный лекарь – поджарый черный маг на вид лет сорока с очень умным лицом – Виктор. Он кидает на меня быстрый взгляд поверх очков-полумесяцев, светящихся нежно-белым магическим светом, слегка улыбается мне и вновь углубляется в чтение.
Это совершенно не похоже на то, что называют лазаретом в Академии Белого Стана. По сравнению с пахнущими пряными травами, свежей выпечкой и свежестью палатами черных магов… лазарет родной Академии напоминает нечто среднее между монастырем и тюрьмой!
Тяжело вздохнув непонятно о чем, скорее всего о какой-то жизненной несправедливости, я усаживаюсь другое огромное желтое кресло. Двойник того, в котором уютно устроился дежурный лекарь.
На кресле ощущаю очень деликатную бытовую магию, рассчитанную на снятие стресса с медицинских работников. И в очередной раз восхищаюсь условиями проживания на землях Тьмы.
Но бытовая магия не позволяет мне забыть главное.
Все вокруг… ну или очень многие… почему-то считают Арона монстром. Но я же знаю, что это никак не может быть правдой! При мне он всегда пытался решать любой конфликт цивилизованно, и только в крайнем случае применял силу. Но уж если этот крайний случай наступал, ох…
Всё в Черной Башне выглядело как добротная, хорошо отлаженная, работающая система. Складывалось впечатление, что прежний Владыка Хаоса и впрямь выстроил быт и взаимоотношения с персоналом на высшем уровне. И теперь все, кто ему верен, бастуют, истерят и кляузничают.
– Неплохо ты её приложила… – произносит себе под нос дежурный лекарь и усмехается, не отрывая взгляда от книги.
Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне. И говорит о Клариссе.
– Мэтр Виктор, – тихо отзываюсь я с легкой иронией в голосе, – так это вам посчастливилось вправлять Клариссе нос?.
– Мне-мне, – кивает лекарь, – я и тебе подлечил бы царапины на лице. Чего сама-то этого не сделала до сих пор?..
Я пожимаю плечами. Если честно, я о них совсем забыла. Боли нет. Чешется только слегка.
– Слышал тебя хочет видеть Владыка, – продолжает Мэтр Виктор, – давай поправлю ситуацию, пока он не спросил откуда раны… Ты же понимаешь, Эва… это все для всех сейчас очень некомфортно. Я, как и все мы, не в восторге от того, что происходит. Но нарываться на конфликт с новой властью не планирую…
Лекарь поднимается из кресла, откладывает книгу и делает несколько шагов в мою сторону. Я задумчиво подставляю под черное свечение его опытных рук своё лицо. Чувствую, как раны начинают чесаться сильнее, но терплю. А потом ощущение пропадает, и я знаю: царапин больше нет.
Меня занимают не самые радужные мысли. Получается, и мэтр Виктор против Арона? Но занимает позицию невмешательства.
Да что же такого он им всем сделал?! Мне непременно надо всё разузнать!
***
За мной в назначенное время приходит не Алик. А тот самый стражник, что просил не доносить на Клариссу. Что ж, так даже лучше. Этот просто проводит меня к покоям Арона, а Алик вытянул бы из меня всю душу по дороге, играл бы в гляделки своими умными кобальтовыми глазами.
И возможно получил бы в нос, как Кларисса, потому что к вечеру я сделалась нервной. Видимо я раздразнила аппетит малыша краткой встречей с Ароном, и теперь ребенок требовал нашей новой встречи. Желал пить прохладный умиротворяющий мрак своего отца, не довольствуясь моим тусклым светом.
В раздумьях, я как-то не сразу замечаю, что мы идем не туда. Ни я ни фантомная Эва не должны были знать, где располагаются личные покои Владыки Хаоса. Но Ирана позаботилась, и поэтому я знала: мы идем не туда.
И ребенок начал тревожиться.
Я резко останавливаюсь, затем, не раздумывая над тем как выгляжу со стороны, разворачиваюсь и несусь по длинному коридору к ближайшей винтовой лестнице.
В разуме сквозят разрозненные воспоминания, они сливаются в очень неприятную догадку. Этот воин, что меня увел – Итан. Он муж Клариссы. И он не поверил, что я не донесу об утреннем происшествии. Он решил перестраховаться. Завести меня на башню и столкнуть… Или что-то в этом роде.
Я ускоряюсь. Я уже бегу не как Эва. Я бегу как Алиса. И на периферии сознания мелькает: не потерять бы личину! Не сорвать бы ее своей глубинной магией!..
Как будто кто-то задувает свечу – я лишаюсь своей запредельной скорости! И время возвращает привычный ход. Я не сомневаюсь: Ирана вмешалась! Очевидно – чтобы я не попалась… Но теперь я в еще большей опасности! Она же не может отслеживать всё… или может?
Я оглядываюсь на бегу. Воин оказывается неожиданно близко. Хватает рукав моего форменного платья! Тот с треском рвется и остается у побледневшего воина в руках. Платье на груди тоже частично надрывается, я рефлекторно прихватываю его рукой.
Еще несколько мгновений спустя мой бег заканчивается.
Я врезаюсь в твердое, теплое… такое родное тело. Тону в запахе терпкого мятного меда и хвои… У меня дрожит всё внутри. Да, я испугалась. Но когда Арон опускает руки мне на плечи, одно из которых голое из-за того что у платья больше нет рукава,… меня точно прошибают тысячи силовых разрядов.
Я разглядываю Арона какие-то секунды. Светлая рубашка, темный с серебристыми нашивками камзол снова небрежно распахнут. Черные волосы буйно вьются. Лицо Арона сурово, жесткий рот сжат, ноздри – яростно раздуваются. Я поспешно отвожу взгляд. Это запрещено. Эве запрещено так смотреть на Владыку… А Алисы здесь нет.
Владыка зол. За его спиной пара суровых воинов в кожаных черных латах. Из тех, с кем Арон ходил в боевые походы. Они по форме одежды и даже как будто по движениям – немного отличаются от стражников Черной Башни. Эти воины – явно ему верны.
– Что происходит? – цедит Арон, – леди…
От такого его тона мне хочется потерять сознание.
– Я… – нервно шепчу, пытаясь прикрыть голое тело, и вывернуться из-под опаляющей хватки Арона. Ведь я буквально плавлюсь в его присутствии, а мысли беспорядочно скачут, но он не собирается меня отпускать, – я думала, что меня ведут к вам… но… потом мне показалось, что нет. И я попыталась убежать…
Мой лепет звучит очень неубедительно. На месте Арона я бы мне не поверила.
– Разве вам не сообщили, что за вами явится другой воин? – в голосе Владыки металл.
– Я… я не помню, я не думала, что важно кто именно придет, но…
– Но?
– Но потом мне показалось, что… что мне грозит опасность…
– Не без оснований, – хмыкает Арон и наконец выпускает меня, я без сил приваливаюсь к каменной стене просторного коридора. Перед глазами снова начинают плясать черные кляксы. А ноги становятся ватными. Я очень медленно сползаю по стене вниз, отстраненно наблюдая как муж Клариссы бухается перед Владыкой на колени и что-то сбивчиво объясняет.
Арон поворачивается ко мне и кидает странный взгляд, который мне совершенно не нравится. Мне становится не по себе, понимаю, что должна собраться и в очередной раз бежать. Но тело точно налилось свинцом, и я уже не могу остановить свое сползание по стене на пол.
Кажется, один воин из личной свиты Арона наклоняется и бьет мужа Клариссы в живот. Также точно и лаконично, как я сломала ей утром нос… Почему-то мои губы трогает легкая улыбка. Я двигаюсь похоже. С той же пластикой, что и воины Арона. Как и сам Владыка. Это его ребенок делает меня такой.
И я от этого почему-то счастлива.
Воины берут провинившегося под руки с двух сторон и куда то тащат. Вероятно, в темницу. В подземелье. Пытать? Не удивлюсь, если завтра Кларисса налетит на меня с пламенной речью о том что “при прежнем Владыке тут никого не пытали, дикость-то какая”!
А Арон тем временем…ох!..
Вся обмираю и на миг перестаю дышать, поняв что Арон подхватил меня на руки и куда-то понес.
И я снова тону в этом бесподобном терпком запахе – смеси горького меда, мяты и хвои.
***
Я прихожу в себя в уютной просторной гостиной, на диване с резной спинкой черного дерева и неожиданной светло-песочной обивкой. В очередной раз приходит в голову, что в землях Тьмы уж больно много всего светлого…
– Прикройся, – приказывает Арон, кидая мне в руки черную тонкую рубашку и усаживается в кресло напротив. Нас разделяет только небольшой круглый столик.
Я начинаю судорожно натягивать ее поверх разорванного платья. И ощущаю взгляд Арона на своем обнаженном теле, мелькающем в разрывах ткани… С одной стороны, я хочу, чтобы он на меня смотрел. С другой… он ведь не может знать, что под этой личиной я. А значит он смотрит на другую… От этой мысли неприятно колет где-то за грудиной.
– Ты неглупа, Эва, и сама прекрасно знаешь, что твой лепет звучал бредово. Мы еще это отдельно обсудим. Позже. – жесткий голос Арона вырывает меня из мучительных размышлений, и развеивает мысли о том, что Владыка как-то по-особенному смотрел на чужое тело…
– Простите, Виар… то есть, Владыка, – бормочу под нос, попутно оглядывая роскошные покои Арона. Камин, диван, кресло, резной столик… И в общем-то все. Двустворчатые двери ведут в другие комнаты личных покоев.
Арон сидит напротив молча.
– Как ты меня назвала?..
– Простите… – отзываюсь еще тише, покрываясь холодным потом. Ни в моих мыслях ни во внушенных знаниях нет ответа на вопрос, запрещено ли называть Владыку прежним титулом – Виар. Это считается каким-то страшным оскорблением или что? Как же все сложно.
– Ничего, – как-то печально усмехается Арон, – зови так. Пока официально не назначен новый Виар, я являюсь и им тоже. Ты произнесла это слово с очень характерной интонацией…
Неужели попалась?! Да так глупо. На “интонации”!
– Так это слово светлые выговаривают. Белые маги. Как-то мягко, текуче… видимо это из-за того, что у тебя смешанный дар. Ты родом из светлых земель?.. А впрочем это неважно.
Очень медленно и осторожно выдыхаю. Чтобы Арон не заметил, как я испугалась.
– Прекращай трястись, Эва, – Арон поднимается из кресла напротив меня, – ты здесь не за этим.
Он небрежно скидывает на кресло камзол и распахивает рубашку. А я… не знаю, на чем бы остановить взгляд. Лишь бы не смотреть на него.
Арон опускается на диван рядом со мной и сбрасывает рубашку, поворачивается ко мне спиной.
– Приступай, Эва…
Я знаю, что надо делать. Это умеет интуитивно любой белый маг, теперь я знаю как сделать это лучше – благодаря лекарским навыкам, внушенным Ираной.
– Виар… Владыка, вам лучше лечь…
***
Арон лежит на животе на кровати черного дерева необъятных размеров. На черном с серебряным орнаментом покрывале. И смотрит в сторону, подложив руки под подбородок. Я тоже сижу поверх покрывала, на коленях рядом с ним, склоняюсь над Владыкой и касаюсь его крепкой спины… затем шеи, оглядываю магическим зрением… Сколько же проклятий! Пожалуй даже больше чем было тогда, в Академии Белого Стана. А ведь сейчас Арон на своей собственной земле, а не на покоренной. А получается, что здесь к нему относятся хуже. Вопрос, чем он это заслужил, не дает мне покоя.
– Виар… – мой язык произносит, до того как успеваю себя остановить.
Потому что знаю, что он слегка улыбнется, и я увижу край этой улыбки. Потому что я произношу это слово так как белые маги это делают в светлых землях, как это делала раньше. Когда он называл меня Алиса… Арави.
– Что А.. Эва? – Арон отзывается, не открывая глаз.
– Могу я спросить…
– Мм?..
– Почему ваши подданные так странно себя ведут?..
Под моими пальцами напрягаются мышцы спины Арона. Зря я это…
– Значит ли это, – жестко отвечает Арон, слегка приподнимаясь на локтях, – что ты себя к моим подданным не причисляешь?
– Я не это имела ввиду, Виар, вы же знаете, – я говорю ласково, глажу зажатую спину, смывая разнородные пожелания смерти с Владыки.
– Ты говоришь искренне, – удивленно протягивает Владыка и ложится обратно, – впрочем, как показала практика, я вообще не разбираюсь в людях. Особенно в женщинах. Особенно в белых волшебницах.
– Я не белая… – также мягко отзываюсь я.
И вновь я не вру. Больше не белая. Наш ребенок меня “подкрасил”, а я охотно это приняла. Потому что быть белой мне всегда было немного некомфортно.
– Твое счастье, – прохладно бросает Арон, – прежний Владыка был очень популярен. Он был хорошим политиком и стратегом. Он умел правильно отыграть. Расскажи я, каким он был на самом деле, никто не поверит. Потому что для них мое слово будет против всей их жизни, всего их уклада, всего, что им было дорого. Отец прикормил целую армию адептов. Я бы даже сказал, фанатов. А я его убил. Я для них – отрицательный персонаж, который вот-вот потребует отдать первенцев и отберет их “долго и счастливо”… Довольна?
Я молчу. Разговор напряженный. Зачем я об этом заговорила? Арон закрывается от меня. Ребенок нервничает. Ему трудно получать питательную тьму…
– На вас следы… от проклятия “белой сети”, Виар… – начинаю я подход с другой стороны.
– Я в курсе.
– Снимали неумело… Но тот, кто это делал, чуть не поплатился жизнью. И очень искренне к вам относился. Я это вижу по рисунку силовых линий. Они вроде рубцов на коже у людей. Знаете, на обычных людях ведь глубокие раны не заживают бесследно.
– Не думал об этом, – Арон отвечает мне уже намного мягче, – ты можешь увидеть что-то еще? О том… кто снимал эту белую сеть проклятия.
Конечно могу, мой милый. Ее снимала я. Алиса. И я люблю тебя так, что у меня дрожат руки и темнеет в глазах. И мне больно от того, что я тебе тогда сказала много обидных слов. Надеюсь, ты поймешь однажды. А еще я ношу под сердцем твоего ребенка. Но я не могу этого рассказать.
Так что вместо этого всего говорю другое.
– Тот, кто это делал – взял задачу не по силам. Но белая магия она такая… иногда работает на чистой любви. Можно иметь очень мало навыков и совсем слабый магический потенциал но… очень хорошо относиться к тому, кого пытаешься исцелить. Обычно такая картина на ауре как у вас бывает в подобных случаях.
– Ты много такого видела?
– Нет… Если честно Виар, дважды. Белые маги редко так сильно любят черных.
И вновь я не вру. Хоть бы он не стал спрашивать, на ком именно я такое видела.
Арон дергается под моими руками и слегка расслабляется. Ребенок пользуется этим мгновенно, подключаясь к энергетическому источнику Арона.
– Я чувствую что-то странное, Эва… – Арон медленно моргает и прикрывает глаза. Он засыпает.
– Все хорошо, мой Виар… – я склоняюсь над ним, вдыхаю запах его кожи и волос. Терпкий мятный мед и хвоя.
Я чувствую, что Арон засыпает очень крепко.
Поэтому позволяю себе лечь рядом, прижаться к нему и полной грудью вдохнуть родной запах. Я невольно всхлипываю. По щеке катится слеза, потом вторая. И вот я уже сотрясаюсь в беззвучных рыданиях рядом с ним. Мои губы сами шепчут: “ты не один, не один…”
***
Сама не замечаю, как засыпаю, уютно угрешвись рядом с Ароном. Мне снится, как по комнате снуют сумрачные тени, и протягивают к нам с Виаром скрюченные узловатые пальцы. Эфирные существа перетекают из света во тьму, их лица как дым, вместо глаз – зияющие провалы.
Что это? Коллективная воля всех магов в Черной башне, что не желают присягать на верность Арону как новому Владыке? Или просто тягучий изнуряющий кошмар, навеянный очень тяжелым днем?
Тени развеивает змеиное шипение. Тени прячутся по углам, как напуганные грызуны.
– Алис-с-са… – шелестит в моем ментальном поле.
Я узнаю это шипение. Златка! Мой фамильяр. Бывший. Белая кобра, которая преследовала меня в магическом лесу и пыталась атаковать. Чтобы убить моё еще нерожденное дитя, пока мой изначальный свет не угас… А потом Арон рассек Златку пополам, и она, вместо того чтобы умереть, – задвоилась. Теперь Златка двуглавая, двухвостая змея, жутко сросшаяся в одно существо посередине тела….
Но сейчас в шипении Златки я слышу извиняющиеся нотки. За то нападение и… за что-то еще. Перед моим мысленным взором – двуглавое тело моего бывшего фамильяра. Одна голова Златки мне представляется снежно-белой, какой и была всегда на моей памяти. А вторая почему-то черная… И черная часть раздвоенного хвоста обвивается вокруг моей спящей младшей сестренки Элины.
Элина! Я не думала о ней столько времени! Как я могла?.. Беременность как будто физически вытеснила из меня весь эмоциональный запас… Но это не оправдание, я обязательно продолжу искать сестру.
Мысль об Элине отсекает другая. Более яркая. Сердце разгоняется. Меня прошибает холодный пот. Как Златка до меня добралась? Миновала все магические щиты Ираны? Пробила? Что будет, если в эту брешь заглянет кто-то еще… Если бы Арон сейчас бодрствовал, он бы точно это заметил, и тогда…
Посылаю Златке короткое: “Прощаю. Жива. Так больше не делай. Не ищи меня”. Напрягаюсь изо всех сил, тянусь к магической энергии ребенка, складываю наши силы… и выбрасываю Златку из своего ментального поля!
Меня все еще колотит от страха. Я присаживаюсь на кровати, кошусь на Арона. Он спит крепко. Так быть не должно, мне от этого не по себе. Прошу ребенка больше так не делать – не забирать слишком резко черную энергию отца. Понимаю порыв малыша: он не хотел, он отдал бы назад немного…но я только что потратила весь резерв, вышибая отсюда Златку.
"Нет-нет, не нужно, не беспокойся", – кладу руку на низ живота, делаю себе зарок так больше не волноваться, – "если твой папочка сейчас проснется, у нас будут неприятности".
Бесшумно спускаю ноги с огромной высокой кровати. Ступни тут же тонут в мягком пушистом то ли ковре, то ли шкуре. Ухожу от спящего Арона – как по живому разрываю. Я очень хочу остаться. Хотя бы просто лежать рядом и вдыхать запах его кожи. Но благоразумие берет верх. И я крадусь к выходу. Потому что… ну как это все будет выглядеть? Целительница Эва завалилась к Владыке в постель и проспала там до утра? А потом вышла растрепанная, когда весь замок уже кишел народом, и не иначе как столкнулась с кем-нибудь в коридоре. С той же Клариссой.
Картинка в моем воображении складывается столь реалистичная, что мне на секунду это кажется предвидением. Мда уж, кто-то пророчит о великих свершениях, или хотя бы о смене государственных границ… а я. Предвижу позорный выход из мужской спальни.
Но этого не произойдет! Потому что я уже положила руку на круглую прохладную дверную ручку. Ощутила ладонью выгравированного крылатого змея в металле.
Надеюсь, никаких сторожевых заклятий, запирающих покои изнутри, на дверях не висит. Фух, нет. Все открывается.
– Стоять.
Властный глубокий голос Арона, пробирающий меня до самой души.
Я дергаюсь и замираю. Затем медленно оборачиваюсь к Арону. Он полулежит на кровати, с голым торсом, вальяжно закинув ногу на ногу.
– Простите, Виар, – тихонько шепчу в ответ, – я не хотела вас разбудить. Вы уснули после очищения. Так бывает…
– Я знаю, как бывает и как не бывает, Эва, – жестко перебивает меня Арон, – мне делали эту процедуру тысячи раз. Сейчас ты солгала мне. Так не бывает. Вернись и сядь рядом со мной. И объясни, как ты это сделала, пока я тебя не казнил. Я Владыка Хаоса. Но был беззащитен как котенок перед твоим воздействием. Меня это не устраивает. И я не могу позволить тебе шататься по замку без надзора при таком раскладе.
Арон.
Я наблюдал пару минут, как девичья фигурка блуждает в темноте. Как она якобы бесшумно слезает с кровати, как крадется к выходу из моей спальни…
Меня только что разбудило тревожное ощущение, что защитный контур моих покоев взломан. Я слышал змеиное шипение, что вполне для меня привычно. Но дальше… Теплое тело девушки рядом со мной. Сначала она была расслаблена, кажется прижималась ко мне во сне, затем сжалась в тугой комок, а после и вовсе – вышвырнула кого-то из ментального пространства.
Кого-то настолько сильного, что пробил все мои защиты. Она. Слабенькая нейтральная волшебница с преобладающей светлой искрой.
А перед этим – она погрузила меня в очень глубокий магический сон, и если предположить, что она усыпила меня намеренно, Тьма ее знает почему, не предприняла никаких действий против меня. Испугалась? Не решилась?
Но я пробовал ее кровь. И все, о чем мне рассказала капля, выпитая с ее нежной белой шейки, – что ее ко мне влечет. Это было так ярко, что вытеснило все остальные мысли и мотивы.
Мне нужно решить этот вопрос.
Сейчас я вытяну из нее все, что она сможет мне рассказать. А на рассвете в замок вернется Алик, и мой главный ищейка расскажет мне обо всем, что я упустил.
Но и до рассвета я извлеку из нее немало.
– Ты что, плохо слышишь, Эва, я сказал, подойди ко мне…– шиплю, подпуская вторую ипостась очень близко, это пугает абсолютно всех. Это не пугало только Алису. Мою Арави.
За грудиной туго колет. При воспоминании о рыжей предательнице, меня охватывает злое черное вожделение. Что я с ней сделаю, когда Алик найдет ее для меня?..
Хм, много чего…
Эва побледнела. Немудрено, мои намерения читались по ауре. А глупенькая нейтральная волшебница отнесла их на свой счет.
Впрочем, это мне даже на руку. Так она будет честнее отвечать на мои вопросы.
– Не смотрите так на меня, пожалуйста… – лепечет Эва, опуская взгляд. И откуда только смелость взялась.
– Не бойся, целительница, эмоции, которые ты сейчас считала, адресованы не тебе, – я не спеша поднимаюсь с кровати и делаю несколько шагов к Эве.
– А кому? – гордо вскидывает голову девчонка и смотрит. Прямо в глаза. Мне. Ничего себе. Смелая или глупая? Хотя, это слишком часто одно и то же…
– Моей Арави… – шиплю я, выпуская на волю змеиную ипостась, с наслаждением наблюдая как бледнеет от ужаса личико Эвы.