Сейгун
Потомок раздражённо носилась по Академии. Я чувствовал её эмоции: яркую злость, пряную горечь и затаённую надежду. Она не походила на ту девчонку, которая нашла кусок муромати в оружейной. На неё слишком многое свалилось. Душа избранной неспокойно металась с одной мысли к другой, не находя ответов. Поведение Саттии, будто что-то напоминало мне, что-то давно забытое, но важное. Дни после возвращения на Энду я пытался вспомнить. И да, это случилось почти тысячу лет назад.
***
За тысячу лет до появления избранной на Энде
Чтобы рассказать о том, что я вспомнил, нужно вернуться к самому появлению людей в этом мире. Всё началось с нас.
Я – молодой и безрассудный полководец вёл своих воинов в очередной поход по захвату ближайших к нашей границе земель.
Наш путь лежал через горный перевал, и мы умудрились заблудиться. Закончилась провизия и вода. Мы съели всех лошадей, кроме моего коня. Стоял невозможный для гор зной, воздух сушил мои лёгкие, вызывая хриплый кашель, дерущий горло. Мы нашли прохладные пещеры и, потрескавшимся от жажды губами, я скомандовал: «Привал».
Воины не роптали, не принято тогда было, но я видел, как им тяжело. За последние куски вяленого мяса они чуть не передрались. Когда я потерял надежду и подумал, что мы так и останемся навечно в тех пещерах, мои разведчики нашли нечто в недрах гор. Низко согнувшись, я вполз в небольшой грот, где бледно мерцала плёнка портала. О магии мы знали с детства и верили в неё, как и в священных китайских духов.
Да, я был полководцем Китайской империи, шли войны, которые не прекращались ни на день. Мой полк, изнемождённый походом, согласился перейти в другой мир. Мы поверили, что духи даровали нам спасение.
Пятьсот воинов и я облюбовали плодородные земли, силой выгнав кочевых жителей с насиженных мест. Мы выучили местный язык, осели и построили город. Мои люди провозгласили меня Королём людей. После перехода в другой мир, у моих воинов, как и у меня, начала проявляться магия, спавшая на Земле.
Единственное в чём мы нуждались и без чего просто не смогли бы существовать и жить полноценно – женщины. Поэтому с моего разрешения воины женились на украденных девушках кочевников. Так начали появляться дети с более чистым даром – маги. Кочевники, жившие здесь изначально, были дикими смесками рас, изгнанными из всех королевств и осевшими на свободной территории. Ничейные земли теперь и являются королевством магов.
Я был рад и горд тем, что создал целое королевство. Пока я налаживал торговые и политические связи, мои люди бесчинствовали на моих же землях, устраивая настоящий геноцид кочевым смескам. Вырезали целые поселения, забирая женщин себе. Тогда ко мне и попал юный мальчишка, которого из-за длинных волос и смазливого личика приняли за девушку и преподнесли мне в дар. Мальчик был полуэльфом-полуфениксом, единственный из виденных мной за всю жизнь.
Боги одарили его не только магией, но и божественной искрой, думаю, чтобы он мог покарать мою армию за истребление кочевников. После этого мальчик, которого я сделал слугой и воспитывал – заболел. Только сейчас я понял, что произошло: его магия не уживалась с божественной силой, образуя диссонанс в теле подростка. Он умер через год после того, как попал ко мне. Все усилия лекарей были тщетны. Его тело с течением болезни опутали чёрные прожилки, проступая под кожей и рисуя ужасные чернильные рисунки.
Мне стало страшно за Сати, мальчишка ведь был наполовину эльфом, а значит физически сильнее, чем она. Если он сгорел за год, то у моей девочки и того меньше времени. Нужно поговорить с ней о том, что может случиться. Неужели я обречён всю жизнь терять дорогих мне людей?
***
«Сейгун? Что случилось? Я чувствую твою боль, – всполошилась избранная, устало хмурясь.
Конечно, целый день носилась как заведённая. С лекции на лекцию, после на дополнительные занятия, потом к этим волколакам, которые совсем не волколаки теперь. Больше на громадных псов похожи.
Псы ощущались другими: защитниками и друзьями. Такое впечатление, что девочка меняет всех своим присутствием. Светлые и тёмные эльфы дружат, не разлей вода просто. Их компания, которую она собрала вокруг себя – такая разная, но друг за друга горой стоять готовы.
Вот кто мне не нравился, так это учитель-эльф. Вернее, как он смотрел на девочку, пока она не видела. Ещё один воздыхатель нашелся на её бедовую головку. Единственный достойный Сати мужчина – это Аббадон, если не предаст. Но слишком они разные: из разных миров, культур. И характеры у обоих не сахар. Но он сильный и сможет сдержать её нрав, быть с ней на равных, считаться. Ну это я так, хочу пристроить её в надежные руки, а то слишком много воздыхателей на мою ученицу.
Вообще, таких воинственных особ, как Сати, я ещё не встречал. Её душе нужно было воплотиться в мужском теле, хотя девушке свойственна женская импульсивность, а может просто молодость. В любом случае, я чувствую себя ответственным за неё, словно она моя потерянная дочь. Я мучаюсь вместе с ней, вижу, как ей плохо без хироса, и что она до сих пор не смирилась с его смертью. Не могу подобрать слов, чтобы хоть как-то помочь, успокоить. Чувствую яркую надежду на то, что она сможет вернуть свою тень, и не имею права погасить её. Это может сломать, а она сейчас и так нестабильна.
Я наблюдал, как она возиться с волколаками. Поистине чудо. Твари ели с её рук, словно игривые безобидные щенки. Надо же. Похоже, у неё теперь своя личная стая сумрачных псов.
– Эй, потише вы! – смеялась девочка, когда они норовили обтереться об неё, оставляя шерсть на одежде и чуть не заваливая на землю в попытках облизать с ног до головы.
«Предок, ты чего замечтался? – насмешливо протянула моя подопечная. – О Грее, небось, думаешь?»
«Ох, Сати, – выдохнул я. – Не хотел тебя расстраивать, но мой долг предупредить и рассказать всё, что знаю сам».
«О чем ты?» – она прищурила светлые глаза и между смоляных бровей залегла морщинка.
«О твоих силах: феникса и божественной. Прости, я и забыл, что видел такое прежде. Просто произошло это около девяти веков назад. Слушай…»
По мере того, как я рассказывал свою историю и историю мальчика, взгляд Саттии становился всё задумчивее.
«Знаешь, один из моих любимых писателей как-то сказал: «Мне всегда казалось – случилось, значит случилось. Какая к черту разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, мне надо выстоять». К чему я это все», – она закатала рукав туники, и я ужаснулся – от локтя к запястью протянулась уже видная чёрная паутина, сантиметров десяти в длину.
«Сати! – воскликнул я, схватившись за голову. – Мы что-нибудь придумаем, слышишь?»
Ронарика
Я, честно, не хотела подслушивать, но и прерывать мысленный рассказ Сейгуна не стала. Уж очень интересной оказалась история его прежней жизни. Так, невольно я узнала то, что подруга пока не решилась нам доверить.
Время. Сейчас время играет против нас, потому что у Сати стоит смертельный таймер из-за противовеса сил. Осознание её близкой гибели или возможности смерти морально придавило меня, словно на душу опустили целую гору. Я залетела в пустую аудиторию. Не знаю, как она, человеческая девчонка, стойко выдерживает удар за ударом. Я была разбита наличием такого количества плохих новостей. Ещё и отец грозился приехать и забрать меня лично из Академии, потому что боялся за мою жизнь.
– Что ты здесь забыла? – презрительно громыхнул мужской голос.
Я подняла голову и быстро стёрла с лица влажные дорожки слёз. Шерохсин. Я случайно зашла в его аудиторию. Оторвавшись от бумаг, он стремительно приблизился. Нахмурившись, молча рассматривал моё лицо. Протянул руку и бесцеремонно схватил за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– Ронарика, что случилось? – его голос звучал обеспокоенно. Или это я себе внушила?
Я отцепила его руки и встала:
– Всё в порядке, я зашла по ошибке.
Он снова схватил меня, только уже за руку выше локтя.
– Я спросил – что случилось. Ты плачешь. Почему? – что у него за коктейль из эмоций, который я сейчас чувствую? Ему словно жаль меня.
Меня хватило только процедить:
– Камагистр Шерохсин, отпустите мою руку и дайте уйти.
Дракон смягчился, заметив, что я на грани истерики. Силой притянул к себе и крепко обнял.
– Поплачь, Рика, – сократил он моё имя, и это вышло так естественно. – Иногда слёзы – лучшее лекарство от всего.
И я послушалась, словно маленькая девочка, разрыдавшись у него в объятиях. Намочила ему рубашку и жилет. Шерохсин не утешал и не успокаивал, просто крепко держал в кольце своих рук, даря защищённость.
Хорошо, что занятия уже закончились, и никто не видел моего позора. Выплакав годовой запас слёз, я отстранилась, не решаясь взглянуть в его глаза.
– Я пойду.
– Ты заходи, если нужно будет, – протянул он, и это звучало не издевательски, а скорее сочувственно.
Мне стало стыдно, не оборачиваясь, я почти выбежала из аудитории. И тут же столкнулась с подругой, ударившись лоб в лоб. Я, потому что глядела под ноги, а она – шла, читая на ходу какой-то учебник.
– Чёрт! Рони, прости, – проговорила девушка, улыбаясь мне и потирая лоб.
– Ничего, – я приобняла её за плечи. – Что читаешь? – спросила, заглядывая в книгу. Я гадала, как же поднять тему с чёрными прожилками у неё на руке. Может не сейчас. Сати стойко держится, а выспрашивая, я лишний раз напомню ей об этом.
Девушка вздохнула:
– Всё тоже. Я не смогла сегодня связаться с Владыкой Самюилом. А мне очень нужно узнать у одного наглого вампиробога, видел ли он моего хироса!
– Давай попробуем завтра, хорошо? – Она кивнула. – Пойдем на боковую, день тяжёлый выдался. Не знаю, как ты, а я мечтаю укутаться в одеялко и заснуть.
Подруга внимательно скользила светлым взглядом по моему лицу:
– Свет от магсветильников конечно плохой, но всё равно заметно, что ты рыдала. Что случилось? Кого бить будем? – потребовала она, остановившись. Я покачала головой.
– Не сейчас, ладно?
– Если это снова Шерохсин тебя достаёт, то я ему хвост точно оторву! – кипятилась Сати, и в её глазах вспыхнули серебристые крапинки.
Я прыснула и снова замотала головой.
– Нет, милая. Дракон не причём, хватит на него охотиться. Пойдем спать, моя кровожадная подруга.
Саттия
В ту ночь я думала, что не усну. Но провалилась в сновидение, едва моя голова коснулась подушки. Так как я целый день мысленно чертыхалась, поминая Аббадона – он мне приснился. Точнее, я снова с помощью божественной силы перенеслась на вампирские земли, очутившись в его поместье. Там тоже наступила ночь. Две луны отражались в многочисленных окнах стеклянного коридора. Под потолком тускло горели магические светильники.
Беловолосый мужчина показался из-за поворота, на ходу подписывая и протягивая бумаги, идущему рядом пожилому дворецкому.
– Аскелетон, на сегодня всё. Остаток ночи, прошу, не доставай меня этими бумагами. И проследи за нашей слишком прыткой гостьей, её мельтешение передо мной порядком злит.
Дворецкий хитро ухмыльнулся, но почтительно поклонился и ушёл. До меня вдруг дошло, что я слышу, о чём они говорят, а это уже хорошо.
Я билась в стекла и кричала, не зная, как дать ему понять, что я здесь. Аббадон, не пройдя и половины длинного коридора, резко остановился, обернувшись прямо на меня:
– Сати?
– Да, я здесь и очень зла на тебя! – хмуро проворчала я, прекрасно понимая, что он меня не слышит.
– Птичка, я в курсе, что ты не знаешь, как обращаться с моей силой, – протянул он. – Но поговорить мы можем. – Он кивнул на стекло во всю длину коридора.
– Я не понимаю, – ответила я снова вслух.
– Если ты здесь, просто подумай о том, что хочешь сказать мне или спросить, – терпеливо объяснял мужчина. Подошел к стеклу, подышал на него, и то запотело.
– Попробуй написать.
Ну, конечно, как будто я каждый день только и делаю, что пишу на стеклах мужчинам во снах. Да, я нервничала и истерила. Поэтому первое, что написала ему было:
«Ты эгоист!» – и он увидел. Его зрачки расширились и губы дрогнули в улыбке. Аллилуйя! Значит, я смогу спросить о Локи.
Аббадон рассмеялся и сказал с весёлой злостью в голосе:
– Это не я себя убил, помнишь? Птичка, неужели ты думала, что я другой?
Я топнула ногой и написала:
«Как ты воскрес? Ты не видел Локи или его тело в тумане?»
Он вмиг стал серьёзным. Провел пальцами по написанному на стекле, и ответил:
– Я воскрес Первым вампиром, Сати. Ты убила во мне Бога. Но до этого у меня уже была жизнь. Я рассчитывал к ней вернуться.
«Локи???» – требовательно написала я ещё раз и ещё.
Он мягко улыбнулся:
– А вот за это, птичка, ты мне будешь должна!
После этих слов моё сердце забилось пойманной колибри от волнения.
– Я вытащил твоего хироса из тумана. Он жив. Мы вместе пришли в Корнадор.
«Где он сейчас?» – нетерпеливо написала я.
– Он решил добраться до Академии самостоятельно, ещё не зная, что ты вернулась.
Облегчение, словно бокал горячего вина согрело мои внутренности, размягчая тот клубок горя, который скрутился во мне за время, пока я оплакивала свою тень. Аббадон спас его. Ради меня. Сейчас я готова была его расцеловать и простить ему все наши споры и размолвки.
– Ты молчишь? – нахмурился он. – Сати, ты ещё здесь?
«Здесь, – быстро написала я. – Я рада, что Локи жив. Спасибо, – и добавила, – Я рада, что не убила тебя навсегда, Аббадон!»
Он прочитал, и я увидела, как вспыхнули ртутные глаза. Что это? Удовольствие и радость на его лице? Жаль, что у меня нет дара Ронарики. Именно сейчас мне ужасно хотелось узнать, что чувствует этот мужчина.
– Птичка, – охрипшим голосом прошептал он, и моя кожа покрылась мурашками от бархатного тона. В это раз не от страха, а от волнующего предвкушения. Только вот чего? Нашей встречи?
А он продолжил:
– Твои последние слова мне были о ненависти. Я понимаю. А сейчас ты что чувствуешь?
Я хмыкнула. Похоже, он думал о том, что и я. Только Аббадон сказал это вслух. Он вынуждает меня написать, что мне без него скучно. Я подошла ближе, желая услышать его запах, но видимо сегодня, я слышала только его речь. Видимо моё неумение управлять силой не даёт получить весь спектр сразу, или это странность, которую я не понимаю.
– Сати? – позвал он, подняв руки ладони ко мне, будто показывая, что не хочет навредить. – Я испугал тебя или обидел?
«Нет, – написала я. – Я привыкла к тебе в своих снах, а сейчас там пусто».
Он просиял и улыбнулся:
– Хочу увидеть тебя, птичка. Я скучаю.
Такие простые слова, а сколько смысла. Мне стало тепло, и кровь прилила к щекам.
– Я не могу пока прибыть в Исталон. Но очень прошу – являйся мне, когда спишь. Ты сможешь, если захочешь. Моя сила в тебе способна на это.
Из вредности я написала:
«Я подумаю».
И меня начало утягивать назад, на краю сознания прозвучал утренний гонг. Но я успела увидеть, как Аббадон улыбался, проводя пальцами по исчезающим буквам, что были написаны мной.
Проснувшись, я долго лежала, прижав ладони к алеющим щекам. Что это было с моей стороны? Флирт? Дура! Я накрылась одеялом с головой. Самое главное, что Локи жив и вернётся.
– Сати! – влетела в комнату подруга. – Опа, ты, что ещё не встала?
– Рони! – Я вскочила, схватив опешившую девушку за руки и кружа её по комнате. – Локи жив! Представляешь?
– Как? Что? Откуда ты знаешь? – подруга забросала меня вопросами, сразу став серьёзной и собранной.
– Так, я покажу тебе, но только часть нашего разговора, – вспыхнула я.
Мне было стыдно за свои ночные откровения.
– Ээээ, Сати, – сразу уловила моё состояние демоница. Но потом заметила смущение и сдалась. – Хорошо, покажи, что считаешь нужным. Хотя я не отказалась бы подсмотреть все, – подмигнула она.
Я шутливо треснула её по руке, и открыла сознание, прокрутив в памяти тот кусок разговора о Локи. Девушка радостно захлопала в ладоши и обняла меня.
– Я рада, что твоя тень жива! И рада, что ты наконец-то перестанешь чувствовать вину за его смерть. Только приготовься, что малыш прибудет примерно через месяц, а то и через два.
– Почему так долго?
– Ему нужно пересечь континент. Ты же помнишь, что порталы не работают? – начала объяснять она. – После сесть на корабль и доплыть до другого материка или сразу в дальнее плавание, чтобы добраться до нашего. Это долго, учитывая то, что он существо и не может залезть с мыслеречью каждому в голову, плюс ко всему, это трудно.
– Как же так, – расстроилась я, мне хотелось увидеть хироса уже сейчас. – Может выдвинуться ему навстречу? Только мы можем разминуться.
– Вот именно. Но не вешай нос! Он жив и обязательно доберётся сюда. Локи такой же упёртый, как и ты, – приободрила Рони.
Я лишь кивнула.
– Мой тебе совет, – позвала она, когда я заправляла постель, – Сейчас просто учись и жди. Он точно вернется.
«Я поняла», – со смешком ответила я мысленно, и день снова пронёсся бешенными американскими горками.