«Как понять, что твой кошмар окончен?»
– А-а-а! – закричала Сапфир и села.
Голова кружилась, живот скручивало, а руки тряслись от пережитого ужаса. Сапфир вытерла подолом рубашки пот со лба и отряхнула грязь с коленей. Только потом поняла, что Гронидел сидит у костра и внимательно наблюдает за ней. Принцесса опустила рубашку ниже и отругала себя за неосмотрительность.
– Веселый, видно, тебе приснился сон, – он указал на ее дрожащие пальцы. – Или ты так сильно по зальтийским настойкам соскучилась?
Сапфир проигнорировала ехидство Гронидела, встала и забрала с куста высохшее платье.
– Уже светло. Пора одеваться и идти дальше, – пробормотала принцесса.
– Я тоже их вижу, – пространно произнес Гронидел. – Кошмары, – добавил принц. – Ужасней всего, открыв глаза, не знать, спишь ты или уже нет.
Сапфир медленно обернулась к Грониделу, сжимая в онемевших пальцах платье. Она могла поклясться, что уже слышала эту фразу. Во сне. Или наяву?
– Как понять, что твой кошмар окончен? – спросил Гронидел и сам же ответил: – Пока не проснешься по-настоящему, все равно не узнаешь.
– Тебе стоит взять клинок и встать, – прошептала она.
Гронидел вскинул брови, наблюдая за тем, как Сапфир отбрасывает платье в сторону и пятится назад.
– За моей спиной какая-то дрянь? – натянуто улыбнувшись, спросил он.
– Когтекрыл. Он притаился в кроне дерева и спикирует вниз, когда ты…
– Когда я что? – понизив тон, спросил Гронидел.
– Встанешь.
– То есть пока я сижу, мы в безопасности?
– Да, – с уверенностью заявила Сапфир, но тут же усомнилась в собственной вменяемости. – Или нет. Я не знаю, – она перевела обеспокоенный взгляд на Гронидела и остановилась. – Он спикирует вниз, а ты будешь стоять. Мне это приснилось.
– Когда именно?
– Спикирует, когда ты…
– Когда приснилось? – перебил Шершень.
– Только что, – пробурчала Сапфир.
– Тогда я лучше посижу. – Он развел руками. – Так мы останемся в безопасности.
Надменная ухмылка на лице зальтийца подсказывала Сапфир, что он ей не поверил. Принцесса в ужасе замерла, ожидая появления нечисти, что должна схватить ее за плечи и поднять в воздух. Гронидел успеет метнуть клинок в огромную летучую мышь с мелкими когтями на перепонках крыльев. Лезвие вонзится нечисти в спину, и от боли она разомкнет пальцы на задних лапах. Сапфир с визгом полетит с высоты вниз.
От удара принцесса и проснулась. Только полагала, что ее кошмар на этом окончен. Однако похоже, что он только начинался.
«Разве ум приносит счастье в стране дураков?»
Гронидел вздрогнул, услышав голос матери. Померещилось? Принц оглянулся и проскользил взглядом по деревьям вокруг. Никого. Тихо. Слишком тихо для раннего утра в лесу.
– Птицы петь перестали, – обронил он, выдернул торчащий из земли клинок и встал.
Когтекрыл спикировал вниз из-под зеленой кроны ближайшего дерева. Летучая мышь ростом с самого Гронидела едва не задела его когтистой перепонкой крыла. Принц чудом увернулся и хотел выставить щит, но не успел.
Когтекрыл вцепился задними лапами в плечи Сапфир, и та взвыла от боли. Принцессу моментально оторвало от земли. Гронидел успел метнуть в летающую нечисть клинок, и острие плотно вошло твари в спину. Та издала писк и выпустила принцессу из лап.
Она завизжала, глядя на землю, что молниеносно приближалась к ее лицу. В последний момент принцесса закрыла лицо руками и приготовилась проститься с жизнью.
Удар был болезненным. Гронидел толкнул ее в бок, и она полетела в сторону, приземлившись у костра на настил из еловых веток.
Открыв глаза, Сапфир выругалась и застонала.
– Почему ты его не сожгла?! – закричал Гронидел, останавливаясь рядом с ней.
– Я растерялась, – простонала Сапфир.
– Ты огневик! Когтекрыл был бы тебе нипочем, если бы ты применила дар.
– Где эта тварь?
– Улетела вместе с моим фамильным клинком, – злобно ответил Гронидел.
Сапфир села и потерла ноющее плечо.
– Что ты сделал? – спросила она, глядя на Шершня.
– Спас тебе жизнь. Снова!
– Но как ты…
– Этот трюк применяют акробаты. Если кто-то падает с высоты, другой должен с силой толкнуть его, чтобы изменить траекторию падения. Физика, ничего кроме.
– Физика? – переспросила Сапфир.
– Наука о законах мироздания, которая в нашем мире пока не стала отдельной ветвью естествознания, – бросил Гронидел и пошел одеваться.
Час спустя грязные и молчаливые молодожены добрались до ближайшей деревни. Там они узнали, что почтовая карета разбилась невдалеке от поселка, и кучер погиб. Когда их привели в хлев, где оставили тело работника замка Света, Сапфир почувствовала дурноту. Взглянув на бурый от крови сверток ткани, принцесса выскочила на улицу и едва не согнулась у ближайшего кустарника.
Не то чтобы она корила себя за смерть этого человека, но что-то подсказывало, что Гронидел не позволит ей забыть, по чьей вине они отправились в храм в почтовой карете. От этого становилось еще более гадко.
– Хорошо, что не стала на него смотреть, – сообщил Гронидел, как только вышел из хлева на улицу. – Эти люди любезно согласились предоставить нам лошадей. А за избавление от мохнонога вообще расщедрились: не только счастливого пути пожелают, но перед этим еще и накормят.
– Я поем в замке. – Сапфир обмахивала лицо, чтобы подавить дурноту. – Сколько до него верхом? Полчаса?
Гронидел озадаченно огляделся и задумчиво потер подбородок.
– Лучше плотно позавтракать здесь. До замка Света добираться не меньше дня.
– Дня?! – Сапфир обернулась к Шершню, вперив в него негодующий взгляд. – Это шутка?
Он только покачал головой.
– Это еще не все новости.
Принцесса уронила руки, не ожидая услышать ничего утешительного.
– Мы с тобой долго отсутствовали.
Сапфир вопросительно изогнула бровь.
– Два месяца, – озвучил Гронидел. – Не знаю, обрадует ли тебя эта новость, но нас успели похоронить.
Всю дорогу до замка Света Гронидел размышлял об их с Сапфир прыжке в пространстве и времени. Три года назад работа устройства по созданию порталов между мирами привела к изменениям материи и расслоению границ миров. Тогда во время формирования окон между мирами создавались туннели. Что же произошло сейчас и кто тому виной? Гронидел не хотел думать о плохом, однако мысли его все равно витали вокруг источника возможных неприятностей.
С наступлением заката молодые супруги торжественно въехали в ворота замка. Встретили их, как и подобало в подобной ситуации: криками ужаса и воплями счастья.
Шум вокруг поднялся такой, что Гронидел пожалел, что и в самом деле не умер. Объяснять всем и каждому, что произошло, он не намеревался. А когда узнал, что пост руководителя школы занял Ордерион, даже обрадовался. Кто знает, возможно, Свет Звезды смирится со своей участью и освободит Гронидела от навязанной должности?
Ордериона на месте не оказалось, поэтому сообщить о чудесном возвращении Гронидела и Сапфир из мира мертвых отправили гонцов – по одному в Звездный замок Турема и Солнечный замок Зальтии.
Входить в кабинет нового руководителя школы Гронидел не стал. Вряд ли, конечно, Ордерион сильно что-то в нем изменил, но все же это больше не его территория, и, возможно, никогда больше ею не станет.
Ожидая, когда слуги подготовят для него новую комнату и найдут чистые вещи, принц вышел прогуляться. Он поймал себя на мысли, что ощущает себя как во времена, когда ни знание, ни ответственность не давили на его плечи. Тогда он был юн и полон надежд на великое будущее вдали от своей большой и шумной семьи.
Дар Гронидела открылся в пять лет. Еще пять лет он пугал братьев и слуг, играя с маной как ему вздумается. Иллюзии – страшное оружие. И глупцы те, кто их не опасается. Гронидел едва не довел до самоубийства одну из служанок: она так сильно испугалась мари огненного дракона, что попыталась удрать в окно из комнаты в башне. Сам же Гронидел в последнее мгновение успел схватить деву за платье, благодаря чему она не рухнула камнем вниз и осталась в живых. Тогда Грониделу было десять лет, и он отчетливо понял, что игры с иллюзиями вполне способны кого-то убить.
Больше принц ни братьев, ни слуг не пугал. Общительный ребенок, он старался привлечь к себе внимание взрослых другими способами. Устраивал мелкие проказы, много шутил и еще больше болтал. Гронидел рассказывал вымышленные истории о нечисти, богах и своих приключениях. И его слушали. Правда, потом оказалось, что только слуги и только потому, что Гронидел был их принцем.
Когда в двенадцать лет мальчика отправили в Небесный замок, он не задал себе вопроса, сколько продлится его обучение. Принц был уверен, что пробудет в гостях не больше пары месяцев и вернется домой. Однако когда верховный повелитель силы, нынче покойный Янтарный Сокол, сообщил ему, что обучение в замке займет минимум пять лет, сердце Гронидела упало.
Конечно, он не позволил себе проявить слабость и заплакать, но Янтарный Сокол и без того все понял: зальтийского мальчика не желали видеть дома и спровадили постигать науки о мане на максимально долгий срок.
За пять лет Гронидел вырос. Своих родных он видел редко: в первые годы обучения короткие визиты отца и матери казались слишком скоротечными, а после смерти матери отец и вовсе перестал его навещать.
Это не испортило характер младшего принца, наоборот, он стал больше шутить и еще прилежнее учиться. Многие считали, что Гронидел попросту не умеет грустить и его постоянно прекрасное настроение – дар богов. Энергичный и предприимчивый, он быстро завоевал себе репутацию рубахи-парня, который со всеми ладил. Поэтому, когда Янтарный Сокол объявил, что Гронидел станет одним из гонцов смерти, другие повелители силы пришли в ужас. Конечно, ведь гонцы смерти являлись самыми талантливыми и одаренными среди повелителей. И именно они казнили предателей, посмевших нарушить законы ордена. Гонец смерти – это прежде всего палач, а палач, который способен втереться в доверие и найти подход к каждому, опасен вдвойне.
В восемнадцать лет Гронидел вернулся в Солнечный замок в мантии повелителя силы и с гордо поднятой головой. Он уже носил второе имя и считался самым юным из гонцов смерти. Серебряное Зеркало не спешил хвастать перед родней своими достижениями, а умолчав о них, быстро понял, что Солнечный замок не то место, где ему следовало находиться.
Так зальтийский мальчик, рубаха-парень и большой шутник отправился покорять Великий континент.
С тех пор минуло восемь лет. Теперь самый старший брат Гронидела правит Зальтией. Все остальные члены большой и шумной семьи погибли во время нападения Дуона и его прихлебателей. А сам Гронидел здесь, грязный и вонючий после стольких приключений, сидит на стоге сена у хлева и пялится в небо, на котором стали появляться звезды.
– Вот ты где!
Услышав голос Огненной Ведьмы, Гронидел невольно вздрогнул. Он опустил голову и устало взглянул на свой личный ночной кошмар.
– Они отправили все мои вещи в Звездный замок, – жаловалась Сапфир, едва не топая ножками от злости. – А в моей комнате теперь живет инайская дера-ученица!
– Нас месяц как похоронили, – напомнил Гронидел и вновь уставился на звезды. – Дай слугам время, и они подготовят тебе новую комнату. А вещи тебе из Звездного замка привезут.
– Ага, как же! – взмахнула руками Сапфир и начала забираться на стог сена, чтобы примоститься рядом. – Их за ненадобностью наверняка раздали всем желающим.
Принцесса толкнула мужа в бок, чтобы подвинулся, и тут же поудобнее устроилась. Пахло от нее далеко не розами, и Грониделу показалось странным, что этот аромат ему вовсе не претил.
– Тебя не беспокоит, что обитатели замка косятся на нас и стараются не приближаться? – Сапфир указала на слуг, которые в спешке покидали хозяйственные постройки близ хлева и разбегались, кто куда.
– Ты спугнула их своими воплями.
– Неправда. – Ведьма понизила голос.
Гронидел улыбнулся ее заговорщицкому тону.
– Люди склонны бояться того, чего не понимают. Мы для них не иначе как пара призраков, а объяснять всем и каждому, что с нами произошло, я не могу.
– Для начала мне объясни, – прошептала она. – Как случилось, что мы угодили в разрыв пространства и времени?
Принц вскинул брови и удивленно покосился на Ведьму, что с такой легкостью разбрасывалась умными словами. Сапфир, заметив его реакцию, протараторила:
– Я перечитала много книг из твоей коллекции.
Гронидел нервно почесал лоб и отвернулся.
– Не помню, чтобы оставлял в кабинете трактат «О мирах и времени», – невесело констатировал он.
– Он хранится в твоей тайной библиотеке в подвале. Туда Изумруд периодически захаживала.
– Следила за ней? – хмыкнул Гронидел.
– Будто ты не знал, что мы брали оттуда книги! – возмущенно выдала Ведьма и наклонилась вперед, настойчиво заглядывая Грониделу в глаза.
– Изумруд, как ты верно подметила, книги воровала, – сообщил он. – Но я всерьез полагал, что этим промышляла только твоя сестра.
– Ошибся! – твердо заявила Сапфир и хлопнула себя по коленям. – Но почему ты позволял Изумруд заимствовать книги без разрешения? Не проще ли было давать их ей прочесть?
– Изумруд больше интересует то, к чему ей ограничивают доступ. Тогда она занимается с особым рвением, а не спустя рукава.
– Моя младшая сестра не умеет отлынивать, – в укор пробубнила Сапфир.
– Вы не настолько разные, как ты думаешь. Вот тебе, например, больше нравилось таскать книги из моего кабинета, чем заниматься со мной в учебной комнате.
– Из твоего кабинета я таскала сугубо настойки, – с невозмутимым видом соврала Сапфир.
– Не оставляй я на полках литературу, специально для тебя созданную, ты бы так и не научилась контролировать дар. И хотя я не могу сказать, что ты прилежная ученица, но твои успехи меня радуют.
– Да что ты! – прыснула Сапфир.
– Я собирал крупицы знаний и объединял их в книги, которые могли бы помочь овладеть даром огневика, – совершенно серьезно заявил Гронидел, не разделяя веселья женушки. – Но разве ради твоей благодарности я это делал?
Сапфир оборвала смех и насупилась.
– Конечно, нет. Ради безопасности окружающих, – ответила она.
– Ты судишь однобоко. Огневик может навредить не только окружающим, но и себя сжечь.
– Или ошпарить, – добавила принцесса, рассматривая собственные ладони.
Он взял ее за руку. Гронидел и сам не знал, зачем это сделал, но Сапфир не вырвалась и только вопросительно взглянула на него.
– Какое правило ты забыла, оказавшись под дождем? – тихо спросил он, поглаживая указательным пальцем рубцы от воздействия маны на ее ладони.
– Что огневик способен мгновенно превращать воду в пар. – Она виновато опустила глаза, явно испытывая стыд за глупую оплошность, из-за которой навредила себе и не справилась с мохноногом.
– Иногда нам необходимо самим допускать ошибки, чтобы потом правило отскакивало от зубов, – прокомментировал Гронидел.
Сапфир, словно уязвленная его замечанием, вырвала руку и прижала ее к груди.
– Ты и впрямь создавал книги специально для меня? – спросила она после нескольких секунд молчания.
– Я способен это сделать, так как все знания храню здесь, – он постучал пальцем по виску.
Сапфир тяжело вздохнула.
– Хотела бы я, чтобы в моей голове была такая же искра. Постигать науки стало бы куда проще.
– Не желай того, о чем почти ничего не знаешь. Искра – не игрушка. Она лишает воспоминаний, способна свести с ума и даже убить.
– Как убивает тебя, – добавила принцесса.
– Верно, – согласился принц.
– Так что насчет нашего путешествия в будущее? Ты знаешь, что могло спровоцировать подобный прыжок?
– С радостью послушаю твои версии. – Принц вольготно откинулся на спину и сунул руку под голову.
– Вариант первый, – принцесса сжала кулак и разогнула палец, – боги притащили в наш мир свое устройство для пространственных перемещений и повторяют все то, что уже натворили три года назад. Вариант второй, – Сапфир разогнула другой палец, – вопреки запрету кто-то из нашего мира создает пространственные порталы и путешествует в другие миры. Вариант третий, – Ведьма легла рядом и разогнула средний палец, – мы сами что-то нарушили два года назад и теперь пожинаем плоды.
Гронидел нахмурился:
– Ты о нечисти, которая попала к нам из других миров и осталась здесь размножаться?
– Я о четырех месторождениях маны, которые мы взорвали с помощью юни.
Гронидел повернул голову к Сапфир и замер. Она смотрела на него своими алыми глазами и на мгновение показалась принцу слишком привлекательной. Принц мотнул головой, стряхивая с себя наваждение. Дева с отметками силы на лице, которые сплошной сеткой покрывали ее щеки и каплями стекали с век, должна была устрашать, а не привлекать!
– Вступи юни в цепную реакцию с маной, от нашего мира ничего бы не осталось, – справедливо заметил Гронидел.
– Ты рассуждаешь как всезнайка. Но наш мир отличается от мира богов. И есть области знаний, которые открыли повелители силы. Почему такие открытия интересовали наших создателей? И что еще, кроме маны, они хотели здесь найти?
– Давно в тебе пытливый ум проснулся? – прошептал Гронидел.
Сапфир проигнорировала его вопрос.
– Одинелла так и не рассказала, зачем боги создали наш мир и какие именно эксперименты в нем проводили. Да, они исследовали ману. Но разве у них самих не было материи, которую можно было изучать? Миров, подобных нашему, больше сотни. Зачем они создали их так много? Для чего?
Гронидел задумчиво смотрел в глаза Сапфир и молчал.
– Я как будто сама с собой говорю, – пожаловалась принцесса. – Ты вообще меня не слушаешь.
– Слушаю, – сказал он.
– Что-то непохоже.
Сапфир вдохнула и поморщила нос. Да, от него несло лошадиным потом еще больше, чем от нее. Но принцесса не обращала на это внимания, продолжая лежать слишком близко к нему. Не будь они женаты, это сочли бы за неподобающее поведение. Но ведь они женаты…
– Причин, по которым мог образоваться разрыв пространства и времени, гораздо больше, чем три, – спустя минуту безмолвия произнес Гронидел. – Взять хотя бы тебя и твое странное поведение в лесу. Ты сказала, что тебе приснился кошмар, и была уверена, что на нас нападет когтекрыл. Тем не менее, когда он появился, ты не смогла его сжечь. Растерялась? Возможно, – принц пожал плечами. – Или причина в другом.
– В чем же? – насупилась Сапфир.
– Во сне твое тело потратило слишком много сил на создание разрыва пространства и времени, чтобы заглянуть в будущее и предугадать события.
Сапфир возмущенно вскинула брови, а затем и вовсе фыркнула.
– Намекаешь, что это я перебросила нас на два месяца вперед?
– Я не намекаю, а говорю как есть. – Гронидел снова уставился в потемневшее небо. – Я никогда не встречал провидцев, но в трактате «О мирах и времени» сказано, что они способны создавать окна в будущее и подглядывать за событиями. Если ты и впрямь видишь во сне будущее, то что мешает тебе создавать пространственно-временные порталы, когда ты бодрствуешь?
Принцесса отвернулась и села.
– Я едва огонь подчинять научилась. Неужели теперь меня поджидают еще и другие проблемы?
Она произнесла это спокойно, по крайней мере, ему в этот момент ее голос показался сдержанным. Но он все равно создал вокруг себя щит, на случай если женушка утратит самообладание и подпалит стог сена под ними.
– Давно тебе снятся сны про будущее? – спросил он, в уме подсчитывая, сколько провокационных вопросов с его стороны сможет выдержать Сапфир.
– Про когтекрыла сон сбылся. А остальные нет. – Она прижала ладонь ко лбу. – Иногда я вижу кошмары из воспоминаний. Но чаще мне снится несвязный бред.
– Приведи пример, – попросил Гронидел.
Сапфир задумалась и замолчала.
– Не можешь вспомнить?
– Это трудно. – Она обняла колени и прижалась к ним подбородком. – Все как будто в тумане.
– А видения у тебя бывают? – Гронидел подложил под голову вторую руку, мысленно проводя линии между звезд и собирая их в созвездия.
Сапфир отвечать не спешила, что означало лишь одно: у нее появились видения, о которых она никому не рассказывала. Иначе ответ на его вопрос был бы быстрым и отрицательным.
– И давно у тебя видения? – Гронидел скрестил ноги, поудобнее устраиваясь на стоге, на котором мог бы и вздремнуть.
Молчание Сапфир начало раздражать.
– Ответить трудно? – буркнул он.
– Вчера, когда ты выбросил меня из кареты и я больно ударилась головой.
– И что ты видела?
– Изумруд.
Гронидел сел и устало посмотрел на осунувшуюся женушку.
– Я так и буду по слову в час из тебя вытягивать или ты расскажешь мне, что за видения тебе стали приходить?
– Да нечего рассказывать, – ощетинилась Ведьма. – Я видела сестру в черном костюме богов. Она стояла передо мной на дороге и о чем-то спрашивала.
– О чем?
– О том, что я сама должна ее спросить. Но откуда мне знать, о чем я должна ее спросить?
Гронидел озадаченно потер подбородок.
– То есть она просила тебя задать ей вопрос?
– Да. А потом произнесла: «Когда все это началось?»
– Что именно началось? – Он наклонился, чтобы в полумраке горящих фонарей рассмотреть лицо Сапфир.
– Изумруд не сказала. Только задала этот вопрос и исчезла.
– Что еще ты увидела за вчерашний день?
– Бескрайние воды, – принцесса мечтательно улыбнулась, произнеся это.
– Ты прежде видела их?
– Да. Мы с сестрами ездили к ним. Но на юге Турема на пляже белый песок, а там, где стояла я, песок был желто-золотым.
– Горы рядом заметила? – допытывался Гронидел.
– Нет.
– Значит, ты видела южные золотые пески Ошони. Без гор поблизости мест с таким песком больше нет.
– Уверен? – хмыкнула Сапфир.
– Я объехал Великий континент верхом вдоль всего побережья. Я знаю, где и какие существуют пляжи. Кто-нибудь с тобой там был?
– Нет. – Принцесса тяжело вздохнула. – Я стояла одна и смотрела на воду.
– А про волосы мои когда видение было? – Гронидел подпер рукой подбородок, озадаченно глядя на Сапфир.
– Пристал ты к этим волосам, как комар к зад… – она не договорила, прикрыв рот ладонью.
– К заду, – хмыкнул Гронидел.
– Да, к нему, – слишком быстро согласилась она.
– Расскажи мужу правду, и он от тебя отстанет. – Принц ласково улыбнулся.
Принцесса поджала губы и пригладила грязную ткань платья на коленях.
– Когда ты перерезал паутину мохнонога и я упала, от боли будто в голове помутилось. Я увидела тебя в черном костюме богов и с их оружием за плечами. Твоя прическа, – она покрутила пальцами у лба, – была другой. Без жгутов. Просто остриженные гладкие волосы. – Сапфир тяжело вздохнула и замолчала.
– И что я делал в твоем видении? – уточнил Гронидел.
– Кажется, ты рисовал юни передачи жизненных сил на моей груди, – невесело произнесла Сапфир.
– Кажется? – он наклонился к самому ее лицу.
– Я точно не помню! – вспылила принцесса. – Мне было больно! И страшно! А видение даже минуты не длилось. Ты с гладкими волосами исчез и тут же появился вновь, в своем привычном облике. И… – она не договорила.
– Нарисовал юни передачи жизненных сил на твоей груди, – закончил мысль Гронидел.
– Спасибо, – невпопад произнесла Сапфир. – Ты дважды меня спас, а я даже толком тебя не поблагодарила.
– Трижды, – отметил Гронидел, припоминая, как вытолкнул ее из кареты. – Но кто считает, – он пожал плечами.
Сапфир закатила глаза, демонстрируя манеры простолюдинки, чем рассмешила принца.
Он заметил слугу, который вышел из-за хлева и направился к стогу.
– Надеюсь, он скажет нам, что комнаты готовы. – Гронидел снял с себя щит из маны и мысленно похвалил Сапфир за то, что не вышла из себя. – Хочу помыться и лечь спать.
Ведьма согласно закивала в ответ.
Слуга остановился напротив стога и учтиво поклонился.
– Меня просили передать, что покои готовы.
– Для меня или его высочества Гронидела? – уточнила Сапфир.
Слуга стушевался и зашаркал ногами, отходя назад.
– Так это… Мне сказали, что для молодоженов.
Теперь от Гронидела несло еще и дымом. Он устроился в ванне, из последних сил пытаясь не уснуть.
После того как слуга произнес слово «молодожены», Ведьма заискрила. Сухая солома от этих искр моментально взялась пламенем, и Гронидел сильно пожалел, что убрал щит.
К счастью, никто не пострадал. Слуга вовремя унес ноги. Стог быстро потушили. А Ведьма почти не жаловалась на боль в боках, после того как Гронидел столкнул ее и приземлился сверху.
Клубы пара заволокли комнату, где стояла ванна, и принц замер с мылом в руке. Он внезапно вспомнил об одной странности. За время приключений с Сапфир он ни разу не видел ни тумана, ни молний. При цепной реакции расслоения пространства температура воздуха вокруг резко понижается, что приводит к формированию тумана. При создании пространственного портала с помощью камней-юни появляется электромагнитное поле, воздух ионизируется и возникают молнии. Выходит, что Сапфир создает окна в будущее каким-то особенным способом, о котором он – хранитель знаний – ничего не знает.
Намыливая голову, Гронидел вспомнил еще об одной детали, которой пока что не нашел объяснения. Перед тем как увидеть мохнонога, он услышал голос няни. А перед тем, как напал когтекрыл, Гронидел отчетливо различил голос матери. Обе женщины, которых он любил, давно мертвы. Тогда как они могли с ним говорить? Возможно, ему послышалось?
Гронидел хотел бы, чтобы голоса оказались странным дурманом, но логика подсказывала, что это не так.
Смыв с себя пену, принц еле нашел силы выбраться из горячей ванны и дойти до кровати в другой комнате. Он рухнул на перину в одном полотенце и мгновенно уснул.