– То есть как это нет?
«А вот так, пийпьль! Нет отсюда выхода. Это закрытая, пийпьль, бухта, огороженная со всех сторон скалами», – прочитал я через секунду перевод очередной дельфиньей трели.
– А как же волны?
«Так прилив же, пийпьль!.. Эй, ты обещал отрыв, а сам по плавникам пузыришь! ПИЙПЬЛЬ!»
– Рихтовщик обещания держит. Будет тебе отрыв. Но прежде давай хоть минут пять побазарим. Должен же я понять, где оказался.
«Бульк с тобой. Но только пять минут!»
– Уговор!.. Значит, прилив, говоришь. Выходит, вода сюда как-то поступает?
«Ясен бульк, поступает. Она прибулькивается из бездны, пийпьль. Туда же и бултыхается в отлив».
– А чё за бездна?
«Бездонный провал в середине бухты».
– Чё, так-таки и бездонный?
«Да пийпьль её знает. Мне глубже полторы сотни хвостов тяжко бултыхаться. Там уже ТАК плющить начинает, что просто пийпьль! И с этой предельной глубины я там всё равно локатором дна не чую. Потому и бездна, пийпьль!»
– Ладно, забей. Хрен с ней, с этой ямой. Всё равно я плаваю, как топор.
«Как кто? Пийпьль?»
– Как что, мля!.. Короче, долго объяснять, братан. Суть в том, что эта хрень – топор – в принципе в воде удержаться не может и сразу идёт на дно.
«Пийпьль! Пийпьль! Пийпьль! И как ты здесь выживать собрался, если кругом вода, а ты как топор?»
– Так с твоей помощью и собираюсь… Ой, млять.
Привыкнув за время беседы с союзником к равномерному накату невысоких волн, я перестал обращать на них внимание, за что был жёстко наказан. Очередной водяной вал оказался вдруг вдвое выше остальных, и мало того, что сорвал меня с камней и душевно приложил спиной о гранит скалы, так ещё высокая волна принесла с собой гостинцы в виде останков перебитых Свиллем иглозубов, и прибитая к берегу башка одного из мертвецов острыми, как колючая проволока, зубами приложилась мне по яйцам. Штаны, к счастью, смягчили удар, обошлось без членовредительства. Но всё равно неожиданный удар по столь чувствительному месту вышел пипец каким болючим.
Свилль же, скотина, наблюдая со стороны за моим злобным шипением, от души угорал, издавая частые короткие попискивания, злорадный смех за которыми я угадал без всякого перевода.
Впрочем, как говорится, нет худа без добра. Превозмогая боль в отбитых причиндалах, я перехватил норовящую уплыть обидчицу и, призвав из ячейки резак, вскрыл споровик на затылке заражённого дельфина.
«Э-э-э! Ты чё, пийпьль, творишь?!» – оборвав писклявый смех, издал нормальную трель Свилль.
– Трофеи собираю, – откликнулся я, деловито извлекая из глубокой складки спорового мешка густо оплетённую паутиной гроздь горошин и споранов и пряча добычу в боковой карман мокрой спецовки.
«Мозги?»
– Да не мозги это, а трофеи. Их употребляют для усиления.
«Фу, пийпьль! Ты потом жрать, что ли, это будешь?»
– Просто так жрать это нельзя – сдохнешь от отравления. Их сперва растворяют в алкашке или уксусе. Кстати, не подскажешь, здесь алкашкой можно где-нибудь разжиться?
«Ну ты бульканул! Я слова-то такого ни разу не слышал».
– Паршиво. Понимаешь, братан, алкашка нужна для изготовления живца, без которого я тут долго не протяну. У меня, конечно, заныкан небольшой запасец ценного продукта на крайняк. Но…
«Слышь, Рихтовщик, пять минут прошло, – перебил пронзительной трелью дельфин. – Ты обещал! Пийпьль!»
– Короче, план такой. Сейчас я цепляюсь за твой спинной плавник – только пальцы не отрежь мне, лады? – и ты помогаешь мне доплыть до ближайшего берега бухты.
«И в чём здесь отрыв?»
– По дороге будем валить всех оказавшихся у нас на пути иглозубов.
«Будем валить?.. Толку-то от тебя, пийпьль! Сам признался, что в воде как топор».
– Уж поверь, братан, я полон сюрпризов.
«Всё равно бульк, а не план!»
– Да с хрена бульк-то?! Погнали, братан. Обещаю, тебе понравится.
«Берег бухты в двадцати хвостах за твоей спиной. Эта скала – прибрежный утёс. И после отлива, пийпьль, по мелководью добраться до остальных береговых скал ты легко сможешь без моей помощи».
Признание дельфина решало проблему перехода на берег. Но интуиция подсказывала мне, что выход из ловушки, в которую я угодил, находился всё-таки в воде. И чтобы добраться до него, следует как можно быстрее научиться плавать. Значит, пока под рукой имеется такой союзник, как высокоуровневый дельфин, нужно использовать это на всю катушку.
– Тогда поплыли, что ли, просто так поохотимся, – предложил я.
«А вот это мне по душе. Цепляйся, пийпьль!»
Я уговаривал себя, что хищный оскал, которым союзник сопроводил свою очередную трель, на самом деле был довольной улыбкой.
Свилль лёгким движением хвоста направил мощное тело впритирку к камням, на которых я стоял.
– Только через сорок минут меня нужно будет доставить обратно, – выставил я встречное условие, потому как до окончания блокировки Душеловом паразита в теле Кромсателя по таймеру оставалось чуть более сорока двух минут, и очень не хотелось, увлёкшись охотой, в какой-то момент вместо союзника обнаружить под боком пышущего неистовой злобой монстра в ранге кусача.
«Доставлю, не ссы. Ежели, пийпьль, не сожрёт кто-нибудь в процессе охоты», – трелькнул Свилль и сложил серповидные наросты на спинном плавнике, намекая, что безопасный доступ моим пальцам открыт.
Я ухватился обеими руками за плавник и…
Первую минуту стремительного полёта (по-иному описать свои ощущения от барахтанья рядом с мощной торпедой в лице союзника просто не получалось) я лишь отчаянно старался не захлебнуться во встречном потоке солёной воды. Наглотался этой горькой гадости за бесконечную минуту, наверное, больше, чем за все предыдущие годы жизни до этого аттракциона.
И только-только я худо-бедно приноровился к встречному потоку морской воды, перед глазами загорелись строки перевода трели дельфина-мутанта, которую в яростном шуме бурлящей вокруг ушей пены я, разумеется, не расслышал.
«Рихтовщик, готовься, пийпьль. Прямо по курсу вижу первую стаю иглозубов. Веселуха начинается».
Подтянувшись на руках, я на мгновение высунул голову из потока и выдохнул фразу-активатор:
– Сквозняк.
Бурая в ночи толща морской воды тут же просветлела до стекольной прозрачности. Но огромное красное пятно рядом, которым мгновенно пробудившийся дар обозначил союзника, практически полностью перекрыло мне боковой обзор с одной стороны. К счастью, твари, которых Свилль выбрал объектом атаки, находились строго прямо по курсу, и я прекрасно видел их силуэты, обозначенные Всевидящим оком зловещим багрянцем.
Мы с сумасшедшей скоростью неслись в направлении стаи из дюжины иглозубов, и судя по тому, как твари стали друг за дружкой разворачиваться в нашу сторону, агрессивное намерение дельфина с прицепом было ими разгадано.
Свилль выбрал себе целью здоровенного вожака, примерно равного с ним размера. Участвовать в качестве бесполезного балласта в столкновении титанов в мои планы, разумеется, не входило. Потому метров за десять до их встречи я разжал удерживающиеся за плавник пальцы и, мгновенно оказавшись в тылу прошмыгнувшего вперёд союзника, призвал из ячеек резак и Шпору.
А в следующую секунду реально прифигел от того, что меня ни с того ни с сего вдруг лихо рвануло и потащило в сторону. К счастью, соображалка из-за притока адреналина сработала быстро и чётко. Оставленный в воде пенный след за вращающимся шипастым диском Шпоры подсказал причину сноса влево – и вот так, нежданно-негаданно, я вдруг обнаружил, что являюсь обладателем роскошного водного движка.
Меж тем невольно оставленные на несколько секунд без внимания иглозубы, опасаясь сунуться к моему могучему союзнику, уже вовсю нарезали круги в опасной близости от меня. Поглощённый смертельной схваткой с равным по силам вожаком Свилль ничем помочь мне не мог. Впрочем, я на него и не рассчитывал, изначально планируя устроить некое подобие подводной корриды и, благодаря своей читерской реакции, барахтаясь на одном месте, уворачиваться от атак быков-иглозубов, щедро раздавая в ответку плюхи резаком и Шпорой.
Но после того как я нежданно-негаданно разобрался с новой гранью старого оружия, первоначальный план претерпел глобальные изменения. Из не помышляющей об атаке, хоть и зубастой, но привязанной к одному месту жертвы я превратился в заточенного на убийство охотника со сверхмобильным мотором мощностью в одну Шпору.
Приноровившись к управлению вращающимся шипастым диском, я рванул наперерез первому иглозубу и, легко увернувшись от щёлкнувшей вхолостую пасти на месте моего отодвинутого в сторону плеча, выверенным до миллиметра росчерком резака вскрыл противнику чешуйчатое брюхо от нижней челюсти до хвоста. Утратившая багровую подсветку тварь стала медленно погружаться на дно бухты в тёмном облаке крови, я же, наметив очередную цель, влекомый вращающейся, как вечный двигатель, Шпорой, атаковал очередного противника. И снова играючи увернулся от удара зубастых челюстей, а в ответку вскрыл твари брюхо – на этот раз, для разнообразия, не вдоль, а поперёк, вывалив наружу содержимое кишечника твари. Требухой ещё живой жертвы моего вандализма неожиданно заинтересовались сразу трое иглозубов, и атаковавшие полумёртвого собрата твари за считаные мгновения буквально разорвали моего недобитка на части. Ну а я тем временем отсёк ещё несколько хвостовых плавников у попытавшихся увернуться и спасись бегством иглозубов. Обездвиженные таким варварским способом калеки стали погружаться на дно, а я сверху коршуном налетел на тройку пирующих собратьев каннибалов и планомерно вскрыл каждому его прожорливую глотку.
Ещё четверо иглозубов, которым хватило мозгов не лезть на рожон, а держаться в стороне, за спинами более агрессивных товарищей, наблюдая моё подавляющее преимущество в манёвре и реакции, предпочли не связываться и, развернувшись, дружно задали стрекача. Мне с трудом удалось подавить желание броситься в погоню и протестить скоростные возможности движка-Шпоры. Но я наступил на горло хотелке из опасения подставить этим экспериментом Свилля. Ведь связанный даром союзник обязан был находиться рядом со мной, и дельфину пришлось бы, отвернувшись от недобитого противника, плыть за мной следом, чем не преминул бы воспользоваться вожак стаи, атаковав моего союзника сзади.
Направив диск Шпоры вниз, я вынырнул на поверхность и с удовольствием сделал глубокий вздох после продолжительной задержки дыхания.
Ещё через несколько секунд ко мне подплыл Свилль. В частоколе торчащих из пасти зубов дельфина-мутанта появилось несколько прорех, а на боках гиганта добавилось свежих царапин. Но, как бы то ни было, очередной свой бой союзник выиграл, отчего пребывал в приподнятом настроении. О чём тут же поведал протяжной трелью, текстовый перевод которой через секунду загорелся у меня перед глазами.
«А врал, пийпьль, что плавать не умеешь! Я краем глаза видел, как ты остальных иглозубов только что покрошил. И вот что тебе скажу: ты, Рихтовщик, пийпьль, какой балабол, оказывается».
Доказывать союзнику, что сам в шоке от неожиданно обнаруженного в рукаве козырного туза, не хотелось от слова совсем. Поэтому, угрюмо проглотив несправедливый упрёк, я отправил резак со Шпорой обратно в инвентарь и, по новой зацепившись руками за плавник, спросил:
– Чё, лясы будем точить или продолжим охотиться?
Вместо ответа мне в лицо ударила стена воды, и я в очередной раз лишь чудом не захлебнулся. Млять, к этому грёбаному способу передвижения я никогда, наверное, не привыкну.