Постояв еще немного на палубе, мы опять спустились вниз и зашли внутрь корабля. Мне захотелось выпить еще кофе, и Игорь вызвался его сварить. Думаю, он чувствовал себя не очень уютно сейчас, и пытался за простыми действиями скрыть эту неловкость. Я уступила ему место у плиты, а сама уселась за стол, и, глядя ему в спину, начала приставать с расспросами.
– Ты что-нибудь еще выяснил насчет Юдина?
Он, не оборачиваясь, кивнул:
– Да… Представляешь, он таки купил Мнезенцевскую вотчину. Торги вчера были. Теперь он наш сосед. Как думаешь, он был в курсе … – Он замялся на секунду, стараясь подобрать правильное слово. А потом, опять продолжил. – Был он в курсе той деятельности, которую развернул тут этот наш общий «друг»?
Сообщение Игоря для меня, по понятным причинам, уже не было новостью. Но, пока я не рассказала Игорю о посещении меня Федором, нужно было, по крайней мере, делать вид, что это для меня стало неожиданностью. Я тихонько присвистнула, выражая тем самым свое «удивление». А про себя сказала крепкое и не очень лицеприятное словцо по отношению к старому Хранителю. Нет, дорогие товарищи, я так долго не продержусь. Ну, не мое это! Конечно, когда надо, я умею хранить тайну, не хуже героев-подпольщиков. Но, чтобы таиться от близкого мне человека, это уж, увольте. Но, что-то помешало мне тут же, не сходя с места, рассказать все Игорю. Сработал какой-то внутренний запрет, словно, я собралась открыть дверь, а она возьми, да и защелкнись на щеколду. Ох… Вот я влипла… На душе стало паршиво.
Задумчиво поводив пальцем по столу, я проговорила:
– Не знаю. Но, думаю, что Мезенцев вряд ли стал с кем-нибудь делиться, или откровенничать по поводу ТОЙ находки. Жаден уж больно был. – Я опять слегка поморщилась.
Тема для меня была очень болезненной. Игорь, будто почувствовал мое настроение, и повернувшись ко мне лицом, серьезно произнес:
– Ты ни в чем не виновата. У тебя просто не было другого выбора. На войне, как на войне. Либо они нас, либо мы их. В тот раз получилось, что «мы их». Но, могло ведь и наоборот выйти. Так что, не кори себя и не терзайся.
Речь, произнесенная Игорем, конечно, была впечатляющей, но мне от этого легче не стало. Я проговорила тихо, вспомнив изречение из Священного Писания, будто, пытаясь в чем-то убедить сама себя:
– Не оглядывайтесь, ибо, в соляной столб превратитесь… – Потом, будто очнувшись, уже бодрым голосом проговорила. – Нет, Игорь, я не думаю, что Юдин в теме, так сказать. Хотя, то, что он захотел приобрести этот участок, оставшийся после Мезенцева, при более глубоком рассмотрении, наводит на определенные мысли. И, потом, не забывай, историю с Сергеичем. В любом случае, нам его надо навестить. Вопрос с мужиками надо решать, пока наш доблестный прораб в больнице валяется. Не то, сердешные, с голоду помрут.
Кофе был готов, и я, с большим удовольствием сделала глоток из своей чашки. В исполнении моего друга, он был божественным. Он добавил туда зернышко кардамона, как делают арабы, и на кухне запахло Востоком.
Допив кофе, Игорь вопросительно посмотрел на меня.
– Ну, что? Сейчас и поедем. Чего его в долгий ящик откладывать.
Я согласно кивнула. Взяла куртку, ключи, и мы вышли из корабля, и направились к моей машине. Видок у моей старушки после всех поездок был еще тот. Оставалось только вывести на заляпанном грязью боку, сакральную надпись: «Танки грязи не боятся!» Но я хмыкнула про себя, все равно, моя машина выглядела намного лучше, чем у Сергеича. Ехать было недалеко. Может, километров пять, не больше. Но, месить грязь и идти пешком, мне почему-то не хотелось. По дороге, я спросила Игоря:
– А ты хоть раз видел этого самого Юдина в глаза?
Он отрицательно помотал головой.
– Только фотографию в интернете.
Дальше мы ехали в молчании. Я все пребывала в тяжелых думах по поводу разговора с Федором, решая, как и когда рассказать об этом Игорю. И так задумалась, что чуть не проскочила поворот. Игорь посмотрел на меня, в глазах тревога. Я в ответ ему лихо улыбнулась.
– Прости, бессонная ночь дает о себе знать.
Проехав еще метров пятьсот по лесной дорожке, заросшей дерном, на которой блестели небольшие лужицы растаявшего снега, мы остановились у добротного тесового забора, выкрашенного в серый цвет, из-за которого торчала крыша небольшого домика, покрытая по старинке шифером. А Игорь принялся мне тихим голосом рассказывать:
– Этот домик принадлежал раньше егерю. Юдин его купил за гроши у охотхозяйства, когда эту территорию отвели под туристическую зону. Отремонтировал, и теперь живет здесь, видимо, ожидая того момента, пока переберется в хоромы Мезенцева.
Я с любопытством оглядывалась. Ничего необычного не заметила. Простой деревенский дом. Правда выстроен добротно, на фундаменте из дикого камня. Да, и место было шикарное. Небольшая поляна, с одной стороны лес стоит стеной, а с другой река. И не скажешь, что какая-то цивилизация рядом имеется. С удивлением про себя отметила, что хотела бы жить в таком доме и в таком месте. Тихо, покойно, никто не потревожит. Странный выбор для упыря, каким я себе представляла этого самого Юдина.
Тем временем, мы подошли к воротам. На столбе имелась кнопка звонка. Не современной охранной сигнализации, а обычная кнопка, к которым мы привыкли еще со времен нашего детства. На белом квадратике пластмассы, черная пипочка. Сверху была пристроена латка из дерматина, чтобы, значит, дождь не попадал. Мы позвонили, и стали ждать. Первым на наш звонок отозвался яростный собачий лай. Дверь в домике открылась и на дорожку выскочил здоровенный лохматый кобель, и понесся к калитке. Насколько я могла судить, собака была какой-то немыслимой помесью. Что тоже, на мой взгляд, говорило только в пользу хозяина. Не баловень какой-нибудь породистый, чистых кровей, а нормальный сторожевой пес, родословная которого уходила далеко вглубь к обычным дворовым «Тузикам».
Я сурово нахмурилась, злясь на себя за то, что как-то уже стала проникаться симпатией к неведомому хозяину. Мне пришлось даже напомнить себе, что это, скорее всего, логово затаившегося врага, а вовсе не друга. Следом за собакой из дома появился человек. Сначала я даже подумала, что это просто сторож. Довольно высокий, плечистый, с небольшой бородкой, с чудесной волнистой шевелюрой длинных, до плеч волос, в которых уже виднелась седина. Обычный свитер грубой ручной вязки и потрепанные джинсы. Он громко свистнул собаке и позвал ее:
– Алаш, ко мне!! Свои, Алаш, свои…
Пес притормозил слегка, потом развернулся и рванул к хозяину. Хвост его заходил туда-сюда, при этом собака радостно повизгивала, подставляя свою огромную медвежью башку под ласковую руку хозяина. Мужчина неспеша подошел к калитке, и, вполне доброжелательно улыбаясь спросил:
– Вы к кому?
Я с легким недоумением поглядывала на него, все еще надеясь, что это сторож. За нас обоих ответил Игорь.
– Мы ищем Юдина Кирилла Захаровича. И если это вы, тогда мы к вам.
В глазах у мужчины зажегся интерес, и он чуть на распев произнес:
– Юдин Кирилл Захарович – это я. С кем имею честь…?
А я про себя фыркнула. Еще не хватало, чтобы он при этом щелкнул каблуками и спросил Игоря: «В каком полку служить изволите?» Так как я все еще пребывала в легком недоумении, и была способна сейчас только хлопать глазами, говорить продолжал Игорь. Он сначала представился сам, а потом, поглядывая с недоумением на меня, представил и мою скромную персону.
Юдин, видя мою легкую заторможенность, слегка улыбнулся. Только на одно мгновение. Но, мне вполне этого хватило, чтобы прийти в себя. Улыбка у него была… Не улыбка вовсе, а ядовитая ухмылка, оценивающая, жесткая. Нет, дружок, я не ошиблась… А красивых «фантиков» я в своей жизни повидала. Юдин, тем временем, распахнул перед нами калитку, и с широким жестом гостеприимного хозяина предложил:
– Ну, тогда проходите. Чего ж на улице-то разговаривать. А собаку не бойтесь, он вас не тронет. Сами понимаете, без собаки в таком месте никак нельзя. – Он шел впереди, а мы семенили за ним.
Я все время оглядывалась, стараясь, чтобы это не было уж так явно. Двор, как двор. Зеленая лужайка, уже вытаявшая из-под снега. Несколько голых кустов сирени возле крыльца. Огромная старая черемуха у дальнего края забора. Рядом с домом небольшой гараж, по-видимому, переделанный из старой сараюшки. Вот, собственно, и все. Ничего зловещего, ничего особо примечательного. Ни тебе пыточных, ни тебе столбов с цепями и оковами. Все патриархально, благостно и пристойно. Если бы не его эта мимолетная ухмылка, я бы сделала вывод, что в оценке Юдина мы ошиблись, и, что произошедшее с Сергеичем не имеет к нему ни малейшего отношения. Но, торопиться с выводами я себе отсоветовала. Как известно, поспешишь – людей насмешишь.
Тем временем, мы вошли в дом, вслед за хозяином. Пес остался на крыльце и провожал нас настороженным взглядом. Войдя в дом, я осмотрелась. Обычный деревенский дом. Все из дерева. Даже мебель вся деревянная безо всяких городских изысков. Даже русская печь имела место быть. Не дом, а моя голубая мечта. В таком доме должно пахнуть по утрам вкусным печевом, звучать детский смех, кот должен мурлыкать на печи, на стене тикать «ходики», а по вечерам из дальнего уголка должно раздаваться треньканье сверчка. От моих мечтаний меня отвлек Игорь. Он дернул меня за руку. Я слегка вздрогнула и посмотрела с изумлением на него, будто, только сейчас обнаружила его присутствие рядом со собой. И тут до моего слуха, наконец, донесся чуть насмешливый голос хозяина.
– Что вы предпочитаете пить? Чай, кофе, или что-нибудь покрепче? – Судя по выражению лиц мужчин, вопрос этот он задавал мне уже не в первый раз.
Эк, меня занесло с мечтами-то! Взгляды, обращенные на меня, были разные. Юдин смотрел на меня с легкой насмешкой, Игорь- с недоумением. Я поспешно пробормотала:
– Чаю, пожалуйста, если не трудно…
И сердито глянула на друга, хотя сердиться должна была на себя. Но, уж больно дом этот произвел на меня впечатление. Кирилл Захарович быстро собрал на стол. Чувствовалась привычка, а еще, что не привык он к обслуживающему персоналу. По крайней мере, присутствия кого-либо еще в доме не ощущалось.
Когда мы сделали несколько глотков чая из своих чашек, хозяин наконец задал свой вопрос:
– Ну-с… Чем обязан…?
Игорь бросил взгляд на меня и заговорил первым. Меня это вполне устроило. Во-первых, сохранялся некий паритет. Так сказать, мужской разговор. А, во-вторых, мне можно было свободно крутить головой, как бы со стороны наблюдая за собеседником.