9
Ночь была морозной, ветер завывал над антарктическими льдами, а группа Джека незаметно приближалась к российской базе в Восток. Многочасовое планирование и тренировки должны были вот-вот воплотиться в реальные действия, и нервы бойцов были натянуты, как скрипичные струны.
Джек наблюдал за лицами своих людей, освещенными лишь тусклым светом факелов. Когда они приблизились к базе, внезапный шум заставил его волосы встать дыбом. Над ними завис вертолет, осветив окрестности лучом света. Адреналин захлестнул всех членов команды, но Джек сохранял спокойствие и давал четкие указания.
«Разделиться и укрыться!» – решительно приказал он, и в его голосе прозвучали властные и решительные нотки.
Члены группы разделились и стали искать укрытие среди камней и сугробов, а вертолет улетел.
Между тем, сообщение о приближении американского корабля вызвало тихую тревогу на российской базе, и все военнослужащие были готовы и приведены в боевую готовность в течение нескольких минут. Все огни на базе были выключены, и в огромном сооружении воцарилась атмосфера видимого спокойствия.
С окончанием снежной бури была восстановлена связь с Москвой, которая немедленно отправила план эвакуации команды Игоря Смирнова. Сам генерал Рыбаков с несколькими доверенными лицами решил отправиться в опасное путешествие, чтобы доставить инопланетный вирус в безопасное место, в то время как российское командование все еще не имело подтверждения того, прибыл ли американский корабль за вирусом или просто для выполнения обычной научной миссии.
Тем временем люди Джека Томпсона были готовы к штурму русской базы, но вокруг царила атмосфера полной неопределенности, и никто не знал, что им предстоит найти.
Ночь была густой, а на базе царила странная тишина: не горел ни один фонарь, не было никаких признаков жизни.
«Что, черт возьми, происходит?» – спросил Томпсон у своих людей, и по его позвоночнику пробежала дрожь.
«Я не знаю, но в этой ситуации я не чувствую себя комфортно», – ответил Родригес, его специалист по разведке.
«Прежде чем двигаться, я хочу убедиться, что мы не встретим никаких нежелательных сюрпризов», – убеждал его Джек.
«Постарайтесь подойти как можно ближе к базе и, если не заметите ничего странного, подайте обычный сигнал. В этот момент мы двинемся. Но будьте осторожны и не попадайтесь».
Незаметными шагами Родригес добрался до ледяной насыпи, с которой в бинокль ночного видения можно было наблюдать за российской базой. Сердце бешено колотилось, адреналин бурлил в жилах, но его ожидания не оправдались.
Несмотря на то, что он старался смотреть во все стороны, он не мог обнаружить никаких признаков активности ни внутри, ни снаружи базы. Тишина окутывала его, как непроницаемый плащ, и тень беспокойства закрадывалась в его сознание.
«Что, черт возьми, происходит?» – прошептал про себя Родригес, пытаясь понять причину пустынной и безмолвной атмосферы. Не может быть, чтобы российская база была полностью заброшена. Что-то шло не по плану.
Но время ушло, на горизонте забрезжил рассвет, и нужно было принимать решение.
Уверенной рукой он достал из кармана фонарь, убедившись, что он достаточно заряжен и излучает интенсивный луч света. Он внимательно следил за расстоянием между собой и американской командой, стараясь не нарушить их позицию.
Затем он решительно включил фонарь и начал подавать условленный сигнал: короткая вспышка света, затем пауза, затем две последовательные вспышки. Эта последовательность была согласованным с Томпсоном сигналом о том, что база пуста и опасности нет.
Но внезапный металлический звук разорвал жуткую тишину.
Родригес инстинктивно замер, его сердце замерло в горле, а глаза стали искать источник этого звука. Бросив быстрый взгляд наверх, он понял страшную правду: на крышах базы и лаборатории расположились русские солдаты. Они были скрыты от посторонних глаз, прекрасно замаскированы и готовы наброситься на американскую команду.
Дрожь ужаса пробежала по его позвоночнику, но было уже поздно. Американские солдаты уже были в движении, не подозревая, в какую ловушку они попали.
С каждым шагом дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, и они продолжали медленно продвигаться к российской базе, осторожно и готовые к любой реакции.
Внезапно русские открыли огонь, и все инстинктивно бросились на землю в поисках укрытия, не успевая отстреливаться.
Через несколько минут многие бойцы Джека Томпсона были уже ранены и изранены, а некоторые лежали неподвижно на белом снегу, не подавая признаков жизни.
Родригес, отчаявшись и разозлившись на свою ошибку, бросился к входу на базу, открыв бешеный огонь, но успел пройти всего несколько шагов, прежде чем точный выстрел снайпера попал ему в голову.
Ситуация для американцев стремительно ухудшалась, и даже Джек, их командир, был ранен в плечо. Угроза была реальной, и теперь им предстояло бороться за выживание во все более критической и хаотичной ситуации.
К этому времени уже рассвело, и ни русские, ни американцы уже не имели возможности скрыться за темнотой.
Хотя рана чертовски болела, он достал из кармана бинокль и посмотрел во все стороны, чтобы понять, как обстоят дела. Слева от него небольшая группа солдат, пробираясь по снегу, успела добраться до лаборатории и перебить всех русских солдат, размещенных там для охраны. Однако с крыши базы были слышны лишь спорадические вспышки автоматов Калашникова – явный признак того, что оставшихся русских либо мало, либо у них заканчиваются боеприпасы.
«Это наш шанс», – сказал Джек, указывая указательным пальцем на вход в российскую базу. Тут же остальные члены его команды встали и побежали в направлении входа. Странно, но дверь оказалась полузакрытой, как будто кто- то торопился уйти.
По условленному сигналу сержант Ник Дэвис, специалист группы по подрыву, бросился на территорию комплекса, стреляя по всем, кто двигался в его сторону.
В общей суматохе Джек был единственным, кто заметил, что небольшая группа русских покинула базу и бодрым шагом направляется на восток, где их должен был ждать корабль поддержки. По крайней мере, Томпсон инстинктивно подумал именно об этом.
Тут же Джек призвал своих людей к докладу и разделил их на две группы. Меньшая, под командованием сержанта Ника Дэвиса, должна была остаться для патрулирования базы с задачей провести ее тщательную и всестороннюю проверку, а также подорвать ее и полностью взорвать по возвращении.
Остальная часть группы, возглавляемая лично Джеком, должна была отправиться в погоню за небольшой группой русских беглецов.
«Мы должны добраться до них любой ценой! Давайте двигаться!» – воскликнул Джек Томпсон.
Тем временем генерал Рыбаков с небольшим конвоем и группа Смирнова все дальше и дальше удалялись от своей базы к заранее намеченной точке, где их должен был ждать вертолет корабля поддержки.
Прибыв на место назначения, генерал обнаружил, что вертолет еще не прилетел.
«Следите за рацией и доложите, когда увидите его», – приказал он сопровождающему сержанту.
Наконец, после нескольких минут ожидания на горизонте показался вертолет. Генерал и его группа поспешили к посадочной площадке, и все поднялись на борт, в том числе и доктор Игорь Смирнов, в руках которого по- прежнему был крепко зажат кейс с инопланетным вирусом.
Вертолет быстро взлетел, оставив позади российскую базу и американцев, которые прибыли на место происшествия слишком поздно. Несмотря на напряженность момента, группа Рыбакова наконец-то смогла вздохнуть с облегчением.
Но их счастье вскоре было прервано сообщением по радио.
«Генерал Рыбаков, это Москва. Мы получили сообщение, строго засекреченное, о возможном вооруженном нападении американского спецназа на нашу базу в Восток. Американцы намерены похитить наш инопланетный вирус. Пожалуйста, подтвердите сохранность образцов, находящихся в вашем распоряжении».
Генерал Рыбаков посмотрел Игорю Смирнову в глаза, затем ответил с видимым спокойствием.
«Это генерал Рыбаков. Кейс с чемпионами в безопасности. Повторяю, чемпионы в безопасности в наших руках».
Доктор Смирнов, последним поднявшийся на борт вертолета, наслаждался великолепным видом, как вдруг услышал выстрел, за которым быстро последовали еще два. Вертолет находился на высоте около тридцати метров, и напряжение на борту достигло апогея, когда все увидели Наталью с пистолетом в руке и генерала Рыбакова с двумя бойцами, неподвижно лежащими на земле.
Воспользовавшись замешательством, майор Дмитрий Иванович Иванов попытался обезоружить женщину, но ситуация вскоре вышла из-под контроля.
В одно мгновение Наталья и Дмитрий оказались прижаты друг к другу в отчаянной борьбе за выживание, пока внезапным и неконтролируемым движением не погрузились в пустоту в смертельном свободном падении.
Вертолет продолжил свой путь к кораблю поддержки, а российская команда все еще находилась в шоке от произошедшего.
Игорь Смирнов все еще прижимал к груди кейс с инопланетным вирусом, а остальные члены экипажа пытались понять, что же произошло.
«Кто была эта женщина?» – спросил Павел Андреевич Федоров, специалист по тропическим болезням, второй выживший участник научной экспедиции, пытаясь расставить все точки над «i».
«Он был американским шпионом», – ответил Смирнов, его голос дрожал от шока и страха.
У российской команды не было возможности защититься от нападения женщины, которая действовала очень решительно и быстро. Гибель генерала Рыбакова и еще трех человек в такой быстрой последовательности стала настоящим переворотом.
Вертолет, не обращая внимания на происходящее, продолжал свой путь к ледяному океану, а Игорь беспомощно наблюдал за происходящим внизу. Сверху он отчетливо видел неподвижные тела майора Иванова и Натальи по кличке Колибри, к которым стремительно приближалась американская команда. Джек и его люди были вынуждены отступить из Арктики, так и не добившись ничего конкретного, а ценный инопланетный вирус оказался в руках русских.
Миссия Джека Томпсона провалилась, и гибель агента Хаммингберда стала бы большой потерей для американских спецслужб.
Тем временем в Вашингтоне ситуация становилась взрывоопасной. Между сотрудниками аппарата президента, военным командованием и руководителем ЦРУ посыпались взаимные обвинения.
Каждый пытался переложить вину на плечи другого, но ни у кого, похоже, не было ответа, как разрешить ситуацию. Миссия была полностью провалена, и человеческие жертвы были огромны.
Кто заплатит за провал миссии?
И как это отразится на будущем российско-американских отношений?
Пока еще рано говорить об этом, но одно можно сказать точно: эта ночь навсегда останется в памяти всех, кто ее пережил.
10
В целях безопасности, а также для того, чтобы быстрее добраться до границ России, доктор Смирнов и его ценный груз были перегружены на современную атомную подводную лодку. Перевозка была деликатной и конфиденциальной операцией.
С соблюдением самых строгих мер безопасности вирус был помещен в специально разработанный контейнер, чтобы сохранить его стабильность во время транспортировки. Подводная лодка, чудо отечественной техники, была бесшумна, как тень в глубинах океана.
Пока подводная лодка бесшумно уходила в океанские глубины, Смирнов пытался разработать хитроумный план. Он понимал, что должен как можно скорее найти противоядие от опасного вируса, который, попав в чужие руки, может привести к вымиранию человечества. Но для этого требовалась новая опытная команда и комбинация передовых веществ и технологий. Теперь оставалось только ждать, думать и принимать решение о дальнейших действиях.
Через неделю подводная лодка достигла Североморска в Мурманской области на северо-западе России. Здесь Смирнова встретила группа агентов спецслужб, готовых сопровождать его на ближайший рейс в Москву. Его значимость и ценность его открытий достигли такого уровня, что требовали максимальной защиты и конфиденциальности.
В самолете, летевшем в Москву, Смирнов находился во власти смешанных чувств – волнения и опасений.
Он думал о том, какие новые задачи стоят перед ним и какие новые опасности ему еще предстоит преодолеть, чтобы выполнить свою миссию. В его руках находилась судьба человечества, и эта огромная ответственность давила на него, как глыба.
Самолет вовремя приземлился в Москве, и Смирнова сразу же отвезли в отдельную комнату в Кремле, где он успел принять душ, побриться и надеть элегантный костюм, который сотрудники охраны специально положили ему на кровать.
Через час его должен был принять сам Президент, и в эти последние минуты он несколько раз пытался поправить галстук, но, как обычно, не смог и в конце концов сдался.
Глава государства принял его энергичным рукопожатием и в присутствии всех собравшихся высоко оценил мужество и решительность, проявленные им во время выполнения миссии в Антарктике.
«Вам, наверное, было нелегко, – убеждал его Президент.
«Гражданский человек, привыкший распутывать пробирки и химические формулы, блестяще выполнил истинно мужественную миссию. Вся нация бесконечно благодарна ему за все, что он сделал».
В конце помпезной речи он подозвал к себе одного из своих сослуживцев и приколол к груди его пиджака престижную награду.
«Я с гордостью награждаю Вас орденом Святого Владимира, в знак признания всего народа за Ваши выдающиеся достижения в области науки и научных открытий».
Прощальный тост завершил церемонию, и доктор Смирнов вместе с Президентом и несколькими доверенными лицами скрылся за огромной дверью золотого цвета.
Все заняли свои места вокруг дорогого стола из красного дерева и приступили к беседе.
Тон Президента внезапно превратился из приветливого в суровый: «Доктор Смирнов, я разочарован и обеспокоен тем, что произошло с вашей командой. Как могло случиться, что в вашей команде оказался иностранный шпион? Вы знаете, насколько важна безопасность и конфиденциальность наших исследований. Это была серьезная ошибка».
Смирнов, решительно глядя на него, попытался оправдаться: «Господин Президент, я понимаю Ваше беспокойство и беру на себя всю ответственность за случившееся. Я лично выбирал членов своей команды, считая их надежными. Я глубоко сожалею о случившемся».»
«Сожаления недостаточно!!!», – сурово ответил президент, – «Доктор Смирнов, успех нашей миссии оказался под угрозой из-за присутствия шпиона, и мы не можем позволить себе больше подобных ошибок».
«Господин Президент, я готов сделать все необходимое для разрешения этой ситуации. Я усилю контроль и проверки, чтобы обеспечить честность моей новой команды. Я не допущу повторения подобной ситуации».
Президент, скрестив руки и нахмурившись, призвал: «Члены вашего нового штата будут подбираться под моим личным контролем. Это будут ученые из Министерства науки, доверенные лица, прошедшие строгую проверку на благонадежность.
Я не допущу никакого вето на это решение».
«Я понимаю Вашу позицию, господин Президент, и буду действовать соответственно. Я буду доступен и готов сотрудничать с членами команды.
Но я должен обратиться к Вам с личной просьбой. Прежде чем отправиться в неизвестном направлении, я хотел бы получить несколько дней отпуска, чтобы вернуться в Санкт-Петербург и побыть с моей мамой, которая очень больна. Всего несколько дней, о большем я не прошу».
Президент, глядя ему в глаза с предельной суровостью, сухо ответил: «Я предоставляю вам эти несколько дней отдыха, но служба внутренней безопасности будет следить за вами постоянно, днем и ночью. Вы должны будете заблаговременно сообщать своему начальнику сопровождения о каждом своем шаге и именах всех людей, с которыми вы встретитесь во время пребывания в Петербурге, даже случайных».
«Большое спасибо, господин Президент. Я незамедлительно передам любую запрошенную информацию. Я не намерен ставить под угрозу безопасность наших исследований».
Все присутствующие встали и энергично пожали друг другу руки, как бы заключая договор.
Президент Волков вышел из зала заседаний в сопровождении своего эскорта. Решительные шаги гулко отдавались по тихим коридорам Кремля, а напряженный воздух, казалось, следовал за ним, как тень. Пройдя через золотые двери, он вернулся в свою личную комнату, где, наконец, смог сбросить накопившуюся за день усталость.
Решительным жестом он расстегнул галстук и бросил его на стул, освобождая шею от груза ответственности. Его взгляд остановился на драгоценном французском коньяке, подаренном его коллегой несколько месяцев назад.
Размеренными жестами он налил небольшой стаканчик вожделенного ликера и с наслаждением ощутил тепло, которое медленно разлилось по груди.
Лежа на мягкой кровати, он снял трубку и позвонил жене, которая вместе с дочерьми проводила отпуск на даче в Сочи. Голос жены в трубке напомнил ему о человечности, скрытой за его институциональной фигурой.
Они говорили о бытовых мелочах, о занятиях девочек и планах на их возвращение.
Этот краткий миг семейной близости успокоил его и дал силы для решения предстоящих задач.
Волков положил телефон на прикроватную тумбочку, уставший от долгого дня политических переговоров. Он вытянулся на кровати, не снимая одежды, и в голове его пронеслись воспоминания и мысли, уносящие его в прошлое. Он представил себе лицо жены, и в памяти всплыла их первая встреча в университете.
Ольга была обаятельной и умной женщиной, и сейчас она отчетливо вырисовывалась в его памяти.
Он влюбился в нее с первого мгновения, а ее решительность покорила даже ее сурового, но любящего отца, влиятельного российского олигарха, который увидел в Волкове родственную душу.
Воспоминания о тех минутах вернули его на дачу в Сочи, где они проводили долгие летние дни, утопая в красотах Черного моря.
Волков улыбнулся, вспомнив внушительную фигуру своего тестя, который поначалу казался непреклонным, но в итоге признал любовь и преданность Волкова к своей единственной дочери.
Эта семейная связь придавала ему силы и поддерживала его политические амбиции. Всего два года назад он был избран президентом, в том числе благодаря финансовой поддержке жены и влиянию тестя. Однако груз власти и политические проблемы начали разделять его личный и общественный миры.
С этими мыслями Волков встал с кровати и вышел на балкон, где легкий ветерок ласкал его лицо. Там, погрузившись в ночную тишину, он осознал свою роль и ту огромную ответственность, которая лежала на нем. С тяжелым вздохом он вернулся в спальню и в окутывающей тишине своей комнаты окончательно уснул.