До самого утра мне так и не удалось уснуть. Все время перед глазами стоял труп обгоревшей женщины. В который раз я кляла себя на чем свет стоит за то, что засунула свой дурацкий нос туда, куда вовсе не следовало, за свой неуемный характер, за привычку лезть туда, куда и вовсе не следует.
Моя маета не осталась незамеченной. Дед гремел кастрюлями на кухне и сердито пыхтел. Наконец я решила, что в своей спальне я от проблем не спрячусь и умного ничего не придумаю. Следовало взять себя в руки и заняться наконец-то своей жизнью. А для начала пойти и устроиться на работу. А то от безделья и вовсе крыша может съехать. Я взяла полотенце и отправилась на реку. Дед молча проводил меня настороженным взглядом, но ничего не спросил.
Ночью, когда он нашел меня на крыльце магазина с уже здорово повеселевшей после очередной порции живительной влаги Надеждой, он тоже ничего не сказал. Просто постоял немного рядом с нами молча, а потом буркнул:
– Домой-то пойдешь или здесь ночевать будешь?
Надюха попыталась убедить его присоединиться к нашей компании, но дед Матвей только отрицательно покачал головой и зыркнул на меня из-под лохматых бровей так, что у меня сразу откуда-то взялись силы, и я весьма бодро засеменила следом, махнув Надьке на прощание рукой. За всю дорогу он только один раз спросил у меня:
– Надеюсь, ты не начнешь по примеру некоторых заливать свои душевные потрясения?
Я в обалдении уставилась на него.
– Ты чего, деда? Ты же знаешь, я к алкоголю равнодушна, – потом, хмыкнула и добавила: – Как в общем-то и он ко мне. Мы с ним одинаково равнодушны друг к другу.
Мне показалось или дед с неким облегчением выдохнул и веселей потрусил к дому. Я только головой покачала и прибавила шаг, стараясь успеть за ним.
После завтрака я стала собираться. На молчаливый вопросительный взгляд деда просто ответила:
– Отпуск закончен. Пошла на работу устраиваться.
Дедуля одобрительно крякнул. И проговорил мне уже в спину:
– Ну, удачи тебе, внуча.
Контора леспромхоза располагалась на другом конце поселка. Мне пришлось идти мимо сгоревшего дома. При виде торчащих головешек я невольно поежилась. Вчерашние события явно оставили в моей душе более глубокий след, чем я могла предположить. Это был не первый пожар, который мне довелось повидать. И жертвы тоже были, и мертвых людей я видела. Но до вчерашнего дня я думала, что могу выдержать многое. Оказалось, не могу. И это удручало. А еще в голове продолжали крутиться слова, сказанные мне вчера старухой. Что они означали? Что такого я должна сделать? Конечно, можно было списать на то, что тетка была не в себе. Как-никак вторая дочь у нее погибла. Да и слухи ходили, что старуха сумасшедшая. Но я еще помнила ее взгляд вчера. Он точно принадлежал абсолютно здравому человеку. Это и не позволяло мне отмахнуться от всего, списав на сумасшествие женщины.
Я постаралась пройти мимо пожарища быстрым шагом. Но мысли при этом из головы никуда не ушли. Только оказавшись на крыльце конторы леспромхоза, я очнулась. Даже головой потрясла. Но мысли – это не сухой горох, их вот так просто не вытрясешь. Из головы никуда не делись. Погремели, погремели, да там же и остались, засыпавшись до поры до времени в какой-то темный и дальний уголок. И на том спасибо. Надеюсь, выгляжу я вполне адекватно, иначе на работу меня точно не примут.
В конторе было тихо и прохладно. В углу коридора стоял старинный трехведерный самовар, приспособленный под холодную питьевую воду, со множеством медалей на блестящем боку. «Ему бы в музее стоять…» – посетовала я про себя. Рядом стояла эмалированная кружка с веселенькими цветочками по бокам. Водопровод еще не дошел сюда. И меня это почему-то порадовало. Как будто данное достижение цивилизации олицетворяло для меня город, из которого я так торопливо сбежала. По коридорам никто не бегал, не суетился. За дверями с надписью «Приемная» слышался треск пишущей машинки. Я выдохнула и решительно открыла дверь.
Маленькая кругленькая женщина вся в мелких кучеряшках сидела за столом, нацепив очечки на самый кончик носа, и бодро стучала по клавишам старенькой пишущей машинки. Завидев меня, она остановилась, стянула очки с носа и вопросительно уставилась на меня. Я вежливо обратилась к ней, не сумев спрятать улыбки при виде ее жизнерадостного лица.
– Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, директор у себя?
Женщина встала из-за своего стола. Она вся была похожа на колобок. Такой сдобный, румяный и сияющий улыбкой. Ямочки на щеках делали ее лицо похожим на лицо маленького Купидона, которого изображают на картинках и открытках, но в глазах плясали веселые чертенята, что немного сбивало с толку и не давало приписать ее к ангельскому сословию. Она незатейливо спросила.
– А вы кто?
Мне давно уже никто не задавал такого непосредственного вопроса, и я почему-то подумала, что мы с ней непременно подружимся.
– Я Варвара Куренкова. Варвара Мстиславовна Куренкова, – поправилась я, вовремя вспомнив, что пришла устраиваться я на работу в официальное заведение.
Женщина сморщила носик, пытаясь что-то вспомнить. Моя фамилия ей явно была знакома. Не дожидаясь очередного вопроса, я поспешно добавила:
– Я по поводу работы к Семену Андреевичу. Он у себя?
Колобок, как я про себя окрестила секретаршу, нерешительно кивнул головой, как видно, все еще копаясь в своей памяти. Пауза слегка затягивалась. Потом лицо ее осветила радостная улыбка.
– А… Вы внучка деда Матвея… – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала она.
Отказываться от родства с дедом я не стала и с готовностью кивнула головой. Мол, да, я она самая и есть. Но причудливая память секретарши несла ее уже дальше.
– Так вы же, вроде в Управлении работаете… – закончить свою мысль она не успела.
Дверь в директорский кабинет открылась, и на пороге возник Семен Андреевич Кузнецов собственной персоной. Я была с ним немного знакома. Приходилось пересекаться по работе, по всяким совещаниям и различным проверкам.
– Маша … – начал он весьма решительно, обращаясь к секретарше. Но, завидев меня, слегка растерялся. – О! Варвара Мстиславовна! А вы как здесь?
Особого восторга в его голосе не чувствовалось. Оно и понятно, кто же любит всяких проверяющих чиновников. Болтаются то тут, то там, от работы отвлекают и нервируют коллектив.
Я поспешила прервать поток его вопросов по поводу моего появления в его приемной. Скромненько так улыбнулась и с покаянным видом промяукала:
– А я вот к вам, Семен Андреевич. Разрешите?
Надо сказать, что Кузнецов не обладал могучей фигурой или выдающимся героическим видом вообще. Он был невысок ростом, щуплый, как мальчишка. И только его великолепная шевелюра с проседью придавала ему слегка солидный вид, да, пожалуй, еще проницательные глаза с легким прищуром мешали отнестись к нему с легкомысленным пренебрежением. Руководителем он был жестким. Леспромхоз под его управлением работал, как хорошо отлаженный механизм. В народе про него говорили: «С Андреичем не забалуешь!» И я это знала доподлинно. Контингент работающих на лесоповалах был не самым простым. Но Кузнецов умудрялся найти общий язык с любым. Он чем-то напоминал мне моего деда, каким я его представляла в молодые годы.
Он сначала хмуро смотрел на меня, ожидая какого-нибудь подвоха. Но я стояла и улыбалась, глядя на него с совершенно невинным видом. Не веря в счастливые случайности, Кузнецов буркнул:
– Проходите. – И, недоверчиво проводив меня взглядом, когда я протиснулась мимо него в кабинет, проговорил, обращаясь к секретарше: – Машенька, сделай мне чайку… – потом покосился на меня, крякнул и поправился: – Сделай нам чайку и пригласи мне главного инженера … – он опять бросил взгляд в мою сторону. – Минут через двадцать.
А я про себя ухмыльнулась. Думаю, мы справимся и за десять. Вокруг да около я ходить не стала и разговоров про погоду тоже не заводила. Время людей следовало беречь.
– Семен Андреевич, возьмите меня на работу, – сказала просто, глядя на директора с солнечной улыбкой.
Кузнецов от неожиданности икнул и посмотрел на меня с недоумением. Потом достаточно быстро взял себя в руки. Еще раз посмотрел на меня внимательно. И, минуя дурацкие политесы и возгласы, сразу приступил к делу. Подобную собранность и серьезный подход к работе я уважала в людях безмерно.
– Варвара Мстиславовна, боюсь, у меня сейчас нет для вас подходящей должности. – Он почему-то начал нервничать. Стал перекладывать с места на место бумаги на столе и перебирать карандаши в стаканчике, вырезанном вполне искусно из древесного сучка.
Тут двери растворились и вкатился Колобок по имени Маша. В руках держала маленький поднос с двумя чашками чая и блюдечком с печенюшками. Директор замолчал, дожидаясь, пока за секретаршей закроется дверь, а потом продолжил:
– Я слышал в управлении отзывы о вас. Они характеризуют вас как хорошего специалиста и неплохого руководителя. Но все руководящие вакансии у меня заняты. И в ближайшее время не думаю, что какая-либо из них освободится. Так что карьерного роста я вам обещать не смогу, – он замолчал и стал пристально меня разглядывать. Вроде бы как сей факт его сильно печалил.
Выждав для порядка секунд двадцать и поняв, что директор сказал все, что хотел, я мурлыкнула:
– А я и не претендую на руководящую должность. Да и бог с ним, с карьерным ростом. Согласна на любую работу, пожалуй, кроме разве что вальщика. А все остальное… Вы же знаете мой послужной список.
Он еще потренировался со своими бумажками, покрутил в задумчивости свою авторучку и решительно поднял на меня взгляд.
– Хорошо. Тем более что я понимаю, вы не просто так обратились ко мне с подобной просьбой. Наверняка у вас есть для этого веские причины. Не буду лезть к вам в душу, выпытывая, что это за причины. Но и вы поймите меня. Я должен знать, для вас это как, временно пересидеть, или вы настроены на серьезную работу?
Я, все еще не убирая улыбку с лица, спокойно ответила:
– Вы же сами сказали, что вам известна моя репутация. А в нашей профессии репутация – она дорогого стоит. Нет, я настроена на серьезную работу.
Он кивнул головой, будто ожидая от меня подобного ответа.
– Хорошо. Мастером на заготовку пойдете?
– С удовольствием, – пропела я в ответ. – Только у меня с собой нет трудовой книжки, надо бы запрос отправить в отдел кадров. Сами знаете, на руки не дают. – И потом спросила просто: – Когда на работу выходить?
Директор полистал настольный календарь, что-то прикидывая, и сказал, бурча себе под нос:
– Давайте со следующей недели. Мы сейчас новую бригаду собираем. Про то, что контингент у нас не совсем простой, я вам рассказывать не буду. Если будет невмоготу, скажите. Найду для вас место поспокойнее.
Я кивнула головой и с легкой усмешкой ответила:
– Не волнуйтесь, я справлюсь. Спасибо, Семен Андреевич. Так я сейчас в отдел кадров зайду, заявление написать и прочие формальности выполню. Всего доброго, и еще раз спасибо.
Я выскользнула из кабинета, так и не притронувшись к кружке с горячим чаем.