Сила выплеснулась из меня мгновенно – я даже не успела произнести заклинания! Обидчика собак и девушек подхватил бешеной силы вихрь, сбил с ног, протащил по двору и швырнул на старый плетень.
Горшки, что сушились на плетне кверху дном, взмыли в воздух и закружились в магическом водовороте. Один из них впечатался прямо в морду негодяю, другие попадали на землю и раскололись. Я испуганно опустила руки – всё сразу смолкло и замерло.
В этот самый миг из-за экипажа показался Мэтт, а на крыльцо вышел из трактира наш хмурый куратор. Кажется, они одновременно произнесли:
– Ронни? Что здесь происходит?
Поверженный негодяй не шевелился. Разбитое увесистой посудиной лицо его было в крови, а нос, кажется, свернуло набок. На меня смотрели все, а я словно потеряла дар речи. Ни слова не могла выдавить из себя!
Ещё несколько секунд над двором висела звенящая тишина, а потом она взорвалась возгласами и криками.
– Он ударил девчонку! Поделом ему! – закричала толстуха, стоящая у окна.
– Не девчонку, а собаку! – раздалось с другой стороны.
– Он обозвал её сучкой. Девчонку, говорю я вам!
– Нет, собаку! Она сожрала его колбасу. А девчонка – ведьма!
Злосчастная колбаса между тем валялась в пыли среди глиняных осколков, и никто не обращал на неё никакого внимания.
– Стража, стража, ну что же вы застыли как истуканы? Хватайте его!
– Держите лучше ведьму!
Я закрыла лицо руками прежде, чем ко мне подоспели Мэтт и Зак, отгораживая меня от надвигающейся толпы. Стражники разделились: двое поспешили в мою сторону, двое других пошли осматривать бесчувственное тело. Ни один из служителей порядка не стоял на ногах достаточно твёрдо, все они успели как следует отдохнуть в трактире.
– Мэтт, он ударил собаку, – всхлипнула я, очнувшись наконец от шока. – Помоги ей!
Целитель без лишних вопросов бросился к животному. Я направилась было следом, но куратор схватил меня за локоть и вернул на место. Хмуро заглянул мне в лицо.
– Ты цела?
– Вроде да, – прошептала я.
– Ни на минуту вас нельзя без присмотра оставить? Я ведь предупреждал по поводу Фиоры!
Я вскинула на Зака возмущённый взгляд:
– А ты что же, стоял бы и смотрел, как этот мерзавец избивает животных?
– Ронни, ты не имеешь права применять боевую магию, – прошипел он. – Почему ты не позвала на помощь? Здесь полно народу!
– Они ничего не делали, просто глазели! Никто бы не помог! – огрызнулась я.
Один из городских стражников приблизился к нам вплотную и попытался отстранить Зака.
– Эта девчонка применила магию… ик. Неоспоримый факт и куча свидетелей. Мы обязаны её… ик… арестовать. Отойди-ка, парень, – и пьяный страж потянулся рукой в мою сторону.
– Она со мной, – негромко сказал некромант и придвинул меня к себе. – Меня арестуй, если надо.
– Погодите-ка, сначала нужно р-р-разобраться, что к чему, – рассудил другой стражник.
Тем временем из трактира на крыльцо вывалили почти все посетители. Шум и споры нарастали. Негодяй с разбитой мордой очнулся и принялся грязно ругаться, указывая в мою сторону и проклиная всех на свете магов и ведьм и все на свете Академии, в которых растят подобных нам чудовищ. На себя бы посмотрел, скотина! Я с отвращением отвернулась от него, чтобы отыскать Мэтта и несчастную собаку.
– У собаки сломаны два ребра, – доложил целитель. – Щенки в порядке.
Мохнатые дети дворняжки крутились у ног Мэтта, мешая ему сосредоточиться на заклинаниях. Надеюсь, во время первого года обучения лекарей учат сращивать кости?
– А у меня, мать вашу, сломан нос!
– И поделом тебе!
– Эй, докторишка, тебя не учили сперва помогать людям? Или ты пёсий лекарь?
– Пустите, я сейчас наподдам этой ведьме…
– Да сиди уже, пока снова не получил!
Окружившие нас люди старались перекричать друг друга, причём некоторые не могли выбрать, чью сторону принять, и попеременно ругали то жестокого покупателя колбасы, то «понаехавших» в Фиору нечестивых колдунов. В конце концов через скопление народа к нам пробрался владелец трактира, крепкий бородатый дядька средних лет в клетчатой рубахе, просторных шароварах и замызганном замшевом жилете с большими медными пуговицами. К счастью, трактирщик был трезв как стёклышко и на первый взгляд вполне разумен.
– Твои друзья ещё и порога не успели переступить, а уже учинили погром! – сурово сказал он, уставившись на Зака.
– Парни здесь ни при чём, – заявила я. – Это я сломала ваш забор. Точнее – моя магия. Но я не нарочно, честное слово!
Все снова загалдели наперебой. Со всех сторон сыпались обвинения, оправдания или советы, как следует с нами обойтись. При этом одни говорили, что нас нужно немедленно накормить, напоить и разместить в лучших комнатах, а другие – что лучше было бы нынче же ночью сжечь меня на костре. Услышав о своей собаке, хозяин заведения бросился к ней.
Мэтт как раз закончил – дворняжка, лежавшая на боку, поднялась на ноги и радостно завиляла хвостом.
– Моська, Моська, живая, вот умница! – Хозяин потрепал её по холке.
Моська громко залаяла в ответ, и я невольно заулыбалась. Как оказалось – рано. Трактирщик выпрямился и обернулся ко мне и Заку. Справа от нас негодующе подвывал удерживаемый стражами мужик, ставший причиной всей этой суматохи.
– Пайк, конечно, сволочь, и в другой раз я и сам разобью ему морду, если тронет мою собаку, – рассудил трактирщик. – Но от вас, студентов, тоже одни неприятности. Поставьте на место забор и убирайтесь-ка вон отсюда. Разве что ваш лекарь может остаться. Да.
– То есть… – снова заговорил самый трезвый и старший по званию стражник. – Забирать их в каталажку? Всех вместе с Пайком?
– Мне по барабану, лишь бы никто больше ничего разбил и не сломал. И довольно споров!
Слово хозяина постоялого двора, должно быть, имело немалый вес на окраине Фиоры. Люди всё ещё продолжали обсуждать случившееся, но постепенно начали расходиться по домам. С каждой минутой становилось всё темнее, небо вновь затянулось облаками. Наш извозчик заявил, что до утра не двинется с места и, если мы не найдём, где переночевать, то вполне можем забраться в повозку и поспать на жёстких лавках.
Зак приказал Мэтту не сводить с меня глаз, а сам пошёл к завалившемуся забору, взмахнул руками и в считаные секунды вернул его на место. Ещё бы, некроманты мертвецов из могил поднимают, а тут всего-навсего старый плетень! Я вызвалась убрать осколки от горшков (безо всякой магии), и Зак указал мне на метлу, спрятанную под крыльцом.
Стражники долго совещались, но в итоге пришли к выводу, что состава преступления нет, сломанный нос Пайка – случайность, да и показываться перед начальством в таком виде не стоит. Пайк пытался было вытребовать у нашего лекаря лечение и для себя, но Мэтт демонстративно сунул руки в карманы и во всеуслышанье заявил, что запас его магических сил на сегодня исчерпан. Ругаясь на чем свет стоит, Пайк наконец-то убрался с постоялого двора.
В скором времени стало совсем темно. Надежды найти ночлег в городе у трёх юных магов не было. Наши желудки предательски урчали от голода, а впереди было ещё два дня пути до Форстада.
– Я поговорю с трактирщиком ещё раз, – решил Зак. – Пообещаю, что мы будем тише воды и ниже травы. Ты не подведёшь, Ронни?
– Как ты можешь обвинять её? – вступился за меня Мэтт. – Ронни никого не подводила! Она всего лишь защитила бедное животное как могла.
Некромант покачал головой:
– Нам просто повезло, что стражники были пьяны и никто не привёл вечерних патрульных. За применение магии против жителей Фиоры можно угодить в тюрьму! Такие случаи были. Тем более что у Ронни нет лицензии, и, строго говоря, она вообще не имеет права творить заклинания без присмотра старших.
– А если бы этот хрен и правда ударил её? – не сдавался целитель.
– Пожалуйста, не ссорьтесь! – влезла я, вставая между ними. – Всё ведь уже закончилось.
– Ждите на крыльце.
– Нет уж, на этот раз пойду я, – заявил Мэтт. – Если не сумею убедить хозяина впустить нас, то хотя бы еды раздобуду. А ты пока присмотришь за Ронни.
Куратору ничего не оставалось, кроме как уступить: всё-таки Мэтта никто не выгонял, и его шансы добыть нам ночлег и еду были куда выше, чем у некроманта и взбалмошной ведьмы. Хотя, разумеется, никакая я не ведьма. Неотёсанные болваны! Студенток Академий так не называют, мы – будущие маги.
Настоящие ведьмы живут в лесах или пещерах и передают знания из поколения в поколение. Магических книг и формул ведьмы и ведьмаки не признают, а для заклинаний используют древний язык жестов и звуков.
Я взглянула на Зака, застывшего рядом со мной неподвижным изваянием. Он о чём-то задумался, и, судя по сведённым вместе бровям и плотно сомкнутым губам, его мрачные мысли были обо мне. Как можно быть таким непробиваемым? У него совсем нет сочувствия к людям и другим живым существам?
Вздохнув и поправив растрёпанные волосы, я демонстративно отвернулась от куратора и стала высматривать звёзды и луну, что изредка мелькали в разрывах облаков. Фиора – город, где не жаловали магов, – казалась в темноте бесформенным нагромождением домов, деревьев и заборов. Вот и хорошо, что наутро мы уезжаем! Мне совсем не хотелось здесь задерживаться.
– Ты должна пообещать мне, что это было в первый и последний раз, – промолвил Зак мне в затылок. – Иначе завтра же утром я отправлю тебя обратно в Академию.
– Вот как? А ректору ты сказал, что справишься! Так быстро сдался?
Чуть повернув голову, я скосила глаза, чтобы посмотреть на его реакцию. Куратор не постеснялся – взял меня за плечи и развернул лицом к себе. Это что? Гнев или проявление власти?
– Ты просила взять тебя на практику, и я твою просьбу выполнил, хотя мог бы не обратить на неё никакого внимания. В Академии полно магов общей практики, многие из них гораздо способнее и опытнее тебя, желторотой первокурсницы.
– Я не желторотая! – огрызнулась я и дёрнулась в его руках.
– Повторяю: ты попросила – и я сделал.
– Не просто так, ты ведь сказал, что я должна тебе одно желание, – прищурилась я.
– Всё верно.
– Выходит, твоё желание состоит в том, что я должна хорошо вести себя, даже если рядом со мной будут избивать собак, детей и женщин?
– Нет, Ронни, это не моё желание, это правила и закон! – отчеканил некромант, не сводя с меня глаз.
– Ах вот как, не хочешь тратить желание на такую ерунду?
– Это не ерунда!
Не пойму, какого цвета его глаза. Такие тёмные, словно в них кроется самая суть его магической силы. Опасной и чуждой всем живым существам. И фонарь, висящий над нашими головами на крыльце трактира, отражается в зрачках Зака точно в окне. Отражается, но за стёклами глаз совсем ничего не видно.
Не желание, значит. А каким же будет его желание? Холодные мурашки поползли по моей спине, стало неуютно. Я осторожно повела плечами – и пальцы некроманта разжались, но взгляд не отпустил меня. Чёрт, всё-таки он внушает мне страх, сколько бы я ни твердила себе о равенстве всех магов! И ему это, похоже, нравится.
– Я не смогу быть равнодушной, – честно ответила я после недолгого молчания.
– Что ж, тогда постараюсь всё время быть поблизости, – сказал он. – Куратор в ответе за свою группу.
– Надеюсь, в туалет ты не собираешься меня сопровождать?
Он покачал головой и наконец отступил. Я направилась к деревянному строению среди цветущих сиреневых кустов. На душе было неспокойно: я всё ещё была возмущена всем случившимся, жутко устала с дороги и хотела есть. Вдобавок ко всему меня теперь откровенно раздражал этот Зак – сухарь и буквоед, которому правила важнее, чем живые существа. Ну-ну, когда это некроманты сочувствовали живым, они и мёртвым-то не сочувствуют, им лишь бы могилу какую раскопать! Фу.
Вот если бы Мэтт был в группе главным, всё складывалось бы гораздо лучше! А главное – веселее и интереснее. Никаких тебе нравоучений.
Надо сказать, в этот вечер Мэтту удалось ненадолго почувствовать себя героем: на ночлег нас всё-таки впустили, правда, с условием, что мы не станем высовываться в общий зал, а поутру уберёмся восвояси.
Спустя четверть часа мы затолкали багаж в крохотную комнатку, расположенную между кладовой и выходом на задний двор. Наши саквояжи заняли ровно половину пространства, а вторую половину занимала широкая, до ужаса скрипучая кровать и шкаф без одной дверцы.
– Замечательно! – воскликнула я и, раскинувшись звездой, плюхнулась на кровать. – Кто будет спать в шкафу?