Семья Сонах просидела всю ночь под воротами Катами в ожидании, когда солнце взойдет и город откроют. Только под утро они смогли задремать. Всех троих из пролудрёмы вывел хриплый низкий голос:
– Вы, ребята, кто такие? Давайте в сторону. – Большой тучный мужик открывал ворота в город, и дети Сонах мешали ему. – Откуда вы тут взялись?
Аким первый поднялся на ноги, он подхватил поводья лошадей и отвел их в сторону, позволяя стражу открыть ворота. Рин поспешила накинуть на голову их младшей сестры капюшон плаща, чтобы скрыть её лицо и ауру. Чаще магические плащи, скрывающие энергию мага носили ведьмы. Рин же надеялась, что её ясную сестру будут также обходить стороной.
Дарка зевнула, потирая глаза. Капюшон был очень жесткий, и под ним сразу начала чесаться голова, да ещё и вид весь перекрывал. Младшая Сонах, что обладала яркой ясной энергетикой, приподняла подол капюшона, с интересом рассматривая недовольных стражей. Мокша, который не привык просыпаться так рано утром, вырвался из её рук и запрыгнул в одну из тележек. Он забрался на мешок, в котором хранились вещи Дарки и, устроившись удобней, заснул на нем.
– Пойдем, – произнес Аким сестрам, он подхватил поводья одной из тележек и начал заводить внутрь города, когда его окликнул страж:
– Куда! Я, кажется, спросил, откуда вы?
– Мы прибыли с земель Сонах, – спокойно ответила Рин. Она подхватила за поводья вторую лошадь. – Мы хотим продать некоторые вещи в городе и отправить письмо.
– Бха! – громко икнул стражник. – Гари! Смотри-ка, смельчаки! – Страж с интересом разглядывал заполненные повозки за спиной Акима. Его глаза загорелись жадностью.
Аким переглянулся с Рин, девушка пожала плечами.
– Какие смелые! И додумались же ступить на проклятые земли Сонах!– тем временем довольно говорил толстяк, качая головой. К ним подошел и второй страж. Он ухмыльнулся, потер руки, и начал обходить кругом телеги, выискивая там ценные вещи.
– Обкрали после падения лидера? – проговорил первый. – Все краденые вещи прокляты нечистью!
– Обокрали? – удивленно спросила Рин. Её взгляд проследил за вторым стражем, он подошел к её тележке и начал беспардонно прощупывать их мешки. Старшая Сонах, дернула поводья и лошадь двинулась вперед.
– Вы торговать ворованным не будете! Давайте остав, – забасил было первый страж, но, громко икнув, замолчал, когда ему в горло упёрся клинок меча. Аким бросил поводья, достал меч отца и поднёс к горлу говорящего. Его глаза горели яростью.
– Повтори, что ты сказал, – сквозь зубы прошипел юноша.
Второй страж поторопился на помощь товарищу, выхватил свой меч, однако рукоять из его мокрых рук то и дело выскальзывала.
– Как ты смеешь, – презрительно говорил Акимир Сонах, – называть наши земли проклятыми! За это…
Второй страж, наконец крепко схватил свой меч и с силой ударил им по клинку Акима. Клинок «Калабхити» отозвался в руке юноши вибрацией, и ему пришлось взять рукоять двумя руками, чтобы не выронить. Символы на клинке загорелись жёлтым светом и меч стража рассыпался в прах.
– Что здесь происходит? – услышали они голос позади. Толстый страж, грязным платком вытирая свой лоб и отступая от опасного меча подальше, обернулся на звук.
– Капитан! – хрипло воскликнул он. – Эти люди опасны! Мы остановили их перед входом в город! А этот парень угрожает нам магическим клинком!
– Он оскорбил наши земли! И нас! – тут же произнёс Аким и не думая убирать Калабхити. Его сердце требовало крови, а наполненные яростью глаза выдавали это желание с потрохами, вселяя в стража ужас.
Капитан охраны, не делая поспешных выводов, провёл взглядом по Акиму, сёстрам и, наконец, задержался на клинке, который сжимал юноша. На клинке ярко светились символы, сообщающие, что он готов к драке. Знаменитый «Калабхити», клинок Акмата Сонах.
– Вы дети Акмата Сонах? – спросил капитан. Его мрачный взгляд опустился на своих подчинённых.
– Мы не знали, – сконфуженно произнёс толстяк, по тишине догадавшись, что это была правда.
– Акимир Сонах? – спросил капитан стражников города. Аким напряжённо кивнул, не сводя взгляда, который требовал крови, с лица толстяка. – Убери клинок. Мы в городе не приветствуем насилие.
– Хорошо, что мы за пределами города, – сладко проворила Рин. Девушка, чьи глаза так же требовали мести, подошла к брату, становясь с левой стороны. Толстяк сфокусировал взгляд на мече и громко икнул: он наконец осознал, что это был за клинок. Не нужно быть мастером боя для управления этим мечом. В руках своего хозяина он уничтожал в прах всё, чего касался.
– Мы не можем впустить тех, кто угрожает безопасности города, – твёрдо проговорил капитан стражи. Атмосфера нагнеталась, и он вновь заговорил: – После смерти вашего отца любой даже незначительный стражник важен городу.
Капитан сделал шаг и встал прямо перед своим подчинённым.
– Он оскорбил нас, – вновь процедил сквозь зубы Аким.
– Я… – Толстяк скукожился, чуть прижал голову к плечам, отчего его и без того короткая шея испарилась, и, запинаясь, еле слышно проговорил: – юсь… из-няюсь за слова… необдуманные.
Рин положила руку на плечо Акима, и он убрал меч в ножны.
Когда ситуация была улажена, Аким с Даркой начали завозить повозки в город. Рин отошла в сторону к толстяку. Он продолжал обильно потеть, и протирать свой лоб грязным платком. С недоверием посмотрел на старшую Сонах. Она положила руку на его плечо. Ей было безусловно противно до него дотрагиваться, но она не могла спустить с рук оскорбление. Девушка заглянула в его глаза, прибегая к магии, которую изучала последние два года, с удовольствием сломила его волю.
– Ты хочешь, – сладко, на самое его ухо очень тихо заговорила Рин, – искупаться в поросячьем хлёве и ходить по городу, восхваляя свой новый парфюм.
Стражник стоял и смотрел прямо перед собой невидящим и неосознанным взором. Арина Сонах имела сильные ментальные способности. Эти способности при особых усилиях помогали знать чувства и мысли других и даже подчинять волю слабого населения.
– Мы хотим обратиться в Орден зачистки, – произнесла Рин, нагнав брата с капитаном стражи города.
– Хочешь наказать тех, кто бросил земли Сонах? – спросил капитан, нахмурившись и остановившись. Он посмотрел на старшую дочь Сонах.
– Нет, – ответила Рин. Поведение покинувших их некромантов было верным. Они действовали, исходя из своих интересов. Она качнула головой, показывая, что и в мыслях не было им предъявлять. Пояснила: – Мы хотим продать оружие наших оружейных Ордену, если они нуждаются.
Взгляд капитана упал на меч Акима и загорелся жаждой наживы.
– Мечтаете? – тут же насмешливо спросил Аким. Он посмотрел прямо в глаза капитана и произнёс: – Даже если мы решим продать реликвию отца, вас… – Аким презрительно выделил эти слова. – …наш меч не признает.
Капитан стражи смерил взглядом заносчивого юнца, что ещё и жизни не видал. И капитан бы оставил их разбираться со своими делами, однако, осознание, что их орден сможет получить оружие Акмата Сонах, заставило его остаться на месте. Он медленно кивнул Рин, приглашая последовать за ним.
– Ясная в Катами! – раздался громкий скрипучий голос и вскрик младшей из молодых господ. Старая ведьма схватила за руку младшую Сонах. Дарка впервые была за пределами территорией дома, поэтому медленно шла, приподнимая рукой капюшон, с интересом разглядывая и бедно одетых горожан, и серые улицы города.
– Я не яс-на-я, – громко по слогам говорила Дарка. Она всеми силами тянула руку на себя, а другой била по морщинистой кисти старуху, чтобы та её отпустила.
– Немедленно отпусти! – прогремел капитан стражей. Но Дарка уже сама высвободилась и, подбежав к брату, крепко схватилась за него.
Старуха бросилась за чистой энергией. Протянула руку к Дарке и замерла, наткнувшись на взгляд Акима. Поджала морщинистые сухие губы и развернулась назад, бурча под нос проклятия. Вновь остановилась. Прямо за её спиной стояла Рин. Она улыбалась. В кармане она держала артефакт из кабинета отца под названием Дыхание дракона. И Рин была готова им воспользоваться, когда старуха от неё начала пятиться. Ведьма схватилась за спину, сгибаясь почти на пополам и прихрамывая на правую ногу, направилась прочь. Сонах развернулась следом.
– Рин, оставь бабушку! – воскликнула Дарка, глядя на сестру. Закатив глаза, старшая сестра позволила старой ведьме проковылять прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, старуха неожиданно излечила хромую ногу и бросилась бежать.
– Вам не стоит оставаться в городе надолго. К вечеру все горожане будут знать, что в городе ясный маг, – проговорил капитан стражей города. Он заторопился к Ордену, чтобы молодые господа не успели передумать и продать оружие в соседнем городе.
– Я тёмный маг, – пробурчала Дарка. Девушка уже сама сильнее натянула капюшон на своё лицо.
– Темнее нас, – усмехнулся Аким, он положил руку на голову Дарки и потрепал, отчего её голова ещё сильнее зачесалась. Ясная сморщилась и убрала голову из под его руки.
– Мы очень признательны за ваш совет, – сказала Рин, мило улыбаясь капитану, – но уверена, мы разберёмся сами.
Заносчивые юнцы. Капитан вновь подавил раздражение и начал показывать путь до ордена зачистки.
***
Мяун и Иса
Столица Аталии – Иса являлась большим и очень живым городом. Жители страны ехали в туда за лучшим будущим, работой и безопасностью. А те единичные ясные маги, что ещё жили в других городах, бежали в столицу за защитой. И пусть закон Говена Второго защищал последних Ясных, на деле же он действовал только в столице. А по уголкам Аталии Тёмные по-прежнему думали, что Ясные – расходный материал для их благополучия.
Посреди одного из центральных кругов Исы находилась огромная Академия Магии и Истории имени Ашуры Амедичи. Прямо напротив одного из её корпусов стояло небольшое трёхэтажное здание с весьма знаменитой лавкой тёмных артефактов. Из этого дома с самого утра на весь академический район доносился страшный звон, шум и ругань.
Молодой человек по имени Мяун, известный артифактор-самоучка города Исы, находился на третьем этаже у своих квартирантов и ловил огромного грызуна. За ночь животное успело прогрызть бо́льшую часть мебели и вещей и увеличиться втрое. Жители этой квартиры лишь под утро заметили тварь, когда ножки на одной стороне кровати были прогрызены до самого основания и половина кровати рухнула вниз. Тогда жена уважаемого господина Ли, нового аспиранта Академии, и встретилась глаза в глаза с крысой-демоном.
Хозяин лавки и этого дома схватил артефакт, из которого выбрался демон .
– Госпожа Ли, в сторону, – сказал Мяун, прыгая на грызуна. В последний момент огромная, но на удивление поворотливая крыса успела убежать. Бросилась прямо под ноги ребёнка Ли, который громко завопил, закрыв глаза. Испугавшись крика, крыса попыталась забиться под полуразрушенную кровать. Тогда Мяуну и удалось её поймать. Всё действие продолжалось под громкий матерный строй главы семейства, который стоял на столе.
Мяун, сев на пол, довольно сжал в руках артефакт. Когда молодой человек падал, он умудрился сломать крышку коробка, и, стоило ему убрать руку, как его крыса-демон тут же сбежала бы. Мяун, убедившись, что крепко держит крышку, наконец улыбнулся шокированным квартирантам.
– Вот всё и закончилось, – промурлыкал молодой владелец лавки, продолжая улыбаться профессиональной улыбкой торговца. Улыбка не сошла с лица Мяуна, даже когда в соседней комнате раздался жуткий грохот разваливающейся мебели.
Мяун был одет в тонкую майку и шорты, в которых его и подняли с кровати. Светло-русые волосы торчали во все стороны. На теле артефактора-самоучки можно было рассмотреть огромное количество татуировок, начиная от пятиконечника тьмы на груди и заканчивая именем «Мяун» под картинкой нежити на его ноге.
– Всё! – завопил отец семейства. Наконец погрызенный за ночь стол не выдержал его веса, и он рухнул с громким шумом вниз. – Мы съезжаем!
– Давайте не будем горячиться, – проговорил Мяун, крепко сжимая артефакт. Это были седьмые квартиранты за этот год. С каждым разом находить новых жильцов становилось всё сложнее и сложнее. Слухи о его доме расходились по всему академическому району, и даже близкое расположение к Академии не помогало ему найти новых жильцов. Ни одна пара не выдерживала в его доме больше месяца, а семья Ли собиралась съехать и вовсе через три недели. Он поднялся на ноги, продолжая им улыбаться, и, словно не замечая всей разрухи в квартире, заговорил: – Зачем горячиться и терять деньги за квартиру из-за малого происшествия?
– Малого? – изумилась госпожа Ли и в шоке обвела взглядом комнату, в которой не осталось ничего целого.
– Это было восьмое происшествие за этот месяц! – забасил отец семейства. Он очень тяжело и быстро дышал, не в силах совладать с дыханием и злостью. – Сначала на моего сына напала язва…
– Он сам схватил запрещённый артефакт в моём прилавке, – мелодично, но тихо сказал Мяун.
– …потом мою жену отправило в другой город! Пять часов езды!
– Тот артефакт лишь выполняет потаённые желания заказчика, – так же вежливо проговорил Мяун, довольно улыбаясь, ведь он ещё и взял деньги с госпожи Ли за артефакт. Аспирант громко дышал, хрипя и охая.
– Два часа, и нашего духу здесь не будет! Если ты не вернёшь нам деньги за месяц, я обращусь в Верхнюю Палату!
– Стойте, – вдруг произнёс Мяун, словно только заметил разрушенную квартиру. – Что значит верну деньги? Разве вы не должны мне заплатить за сломанные вещи? – удивлённо спросил молодой человек. Он обвёл взглядом квартиру, оценивая расходы на её восстановление, и поцокал. Аспирант настолько не ожидал таких слов, что схватился за сердце и громко захрипел. К нему подбежала жена и стала обмахивать его из-за разрухи пыльным веером, отчего отец семейства начал чихать. – Должен признать, – тем временем, не замечая состояния квартирантов, продолжал Мяун, – вы первые съёмщики, которые умудрились разрушить мой дом всего за какой-то месяц. Пойду позову свидетеля и стражника, чтобы они записали убытки, которые вы мне принесли, – меланхолично закончил Мяун, направившись к выходу из комнаты. Он понимал, что задержать их в квартире ему всё равно не удастся.
– Ах, свидетели! Ах, урон! – басил аспирант, сжимая руки в кулаки. – Да я сделаю так, что ни один маг не снимет у тебя квартиру! Жена, порчу! Наведи на него порчу!
Жена Ли вздрогнула. Она была ведьмой с маленьким запасом внутренней энергии и все, что могла делать, это наложить порчу безбрачия. Но госпожа Ли не видела в этом смысла, ведь этот торговец и без того никогда не встретит свою любовь.
– Порчу? – произнёс Мяун, развернувшись и удивлённо приподняв брови, словно он не мог поверить, что ему угрожали. Мяун знал как никто, что ни одна порча на него не подействует, но факт такой неблагодарности его крайне расстроил. Его взгляд был очень невинным, он улыбнулся им и наконец убрал руки с поломанного артефакта, вновь освобождая запечатанный дух демона-крысы. – Хорошего вам дня, мои квартиранты, – промурлыкал он и отправился вниз, в свою квартиру этажом ниже, не обращая внимания на жуткий шум и визг.