– Здравствуй, Райен, – приблизившись к главному механику, поздоровался сержант.
– Привет, Брант. Что-то случилось? – удивился хозяин ангара, вытирая руки ветошью не первой свежести.
Для чего-то же существуют искины и Сеть? Пусть она здесь только локальная и обновляется благодаря прибывающим из Внутренних систем грузовикам, но для местных потребностей этого достаточно. А тут командир звена истребителей заявился самолично, да еще и с явно недовольным видом.
– Есть один вопрос. Мне тут зарплату начислили.
– Всем начислили, – пожав плечами, произнес ничего не понимающий механик.
– Но не у всех при этом удержали в пользу их подчиненных.
Услышав его слова, Андрей невольно ухмыльнулся и поглубже влез под открытый капот бурового катера. Смех, а не машина для заработка. Отсек для руды небольшой, двигатели слабенькие, пригодные только для прогулки к ближайшим астероидам, в которых все ценное уже давно выковыряли. Выработка лазера мизерная. Электронная начинка – самая минимальная. Но этот видавший виды трудяга стоит как раз те самые тридцать тысяч кредитов, с которых зачастую начинают рудокопы. А особенно неудачливые так и подолгу задерживаются.
– О чем ты, Брант? – вздернул брови Райен.
– О закрытых тобой нарядах. Ты указал в них, что Леднев трудился здесь на благо компании по моему приказу.
– Правильно. А разве не так?
– А разве ты посылал начальству запрос о выделении тебе помощника?
– Да, я их отправляю постоянно. Рук катастрофически не хватает. Далеко не всегда можно заменить человека дроидом. Среди рудокопов сегодня слишком много новичков, так что работы по горло.
– Но я направлял сюда Леднева в качестве наказания для отбытия очередного наряда на работу.
– Секунду. – Райен сверился с записями на своем персональном искине и отрицательно покачал головой. – Согласно моим отметкам он только дважды работал здесь в качестве наказания. Все остальное время – просто по твоему приказу.
– Да быть того не может. Леднев!
– Я, господин сержант!
Андрей чертиком выскочил из-под капота и вытянулся перед начальством в струнку. Грудь колесом, подбородок приподнят, взгляд пожирает воображаемую кокарду на лбу командира. Вид молодцеватый и придурковатый, свидетельствующий о готовности мгновенно выполнить любую команду начальства.
– Что это значит?
– Прошу прощения, господин сержант, я не понимаю вопроса, – громко и четко произнес пилот.
– Отчего по прибытии к главному механику ты не докладывал ему, что отбываешь наряды на работу.
– Но вы только дважды наказывали меня, господин сержант. Во всех остальных случаях просто приказывали поступать в полное распоряжение главного механика Райена, – все так же громко, четко и вытягиваясь в струнку, доложил он.
– Ты смеешь врать мне?
– Никак нет, господин сержант. Вы можете все сами проверить. Алена, доступ сержанту Бранту к файлу «Механик».
Алена – это его персональный искин. Женский голос куда приятнее для восприятия.
Сержант какое-то время изучал записи, все больше мрачнея. Этот наглый русский в первый же день получил серьезное взыскание. Признаться, командир эскадрильи откровенно удивился подобной жесткости, но не стал отменять решение Бранта.
Андрей продолжал вести себя вызывающе. Вернее, подчеркнуто официально, причем в лучших традициях голливудских фильмов. Если коротко, то его общение с сержантом свелось к «так точно», «никак нет», «не могу знать» и далее по списку. Только тупица не усмотрел бы в этом издевательство, а Брант тупицей не был. Тип с завышенной самооценкой, стремящийся всем и каждому показать свою значимость, – это да. Но не дурак.
Подоплека подобного поведения сержанта стала Ледневу понятна, когда он узнал, что парнишке всего лишь двадцать один год. Ни о чем подобном Андрею слышать пока не доводилось. Но ведь всегда есть исключения.
Этого американского паренька забрали с Земли в четырнадцатилетнем возрасте. Вербовщик пожалел молодого человека, у которого обнаружилась неоперабельная опухоль головного мозга, и подделал его возраст. Благо сложением боженька парня не обидел. Никто особо не разбирался, есть заверения вербовщика, и этого более чем достаточно.
Бывший геймер словно с цепи сорвался, поначалу окунувшись в виртуал, а потом перенесшись в реальность. Он жил словно в игре. Мозги напрочь протекли. Даже пару раз уже летал на респ. В смысле, погибал, помещался в криокапсулу, а затем возрождался к жизни в регенерационной. И вот это бессмертие его заводило еще больше.
С долгом перед корпорацией Арика на Океании он разобрался за четыре года. А после за прошедшие три стал сержантом. Выйдя из школы пилотом второго разряда, он с ходу рванул в самую горячую точку. Допуск на получение звания он заслужил досрочно и, чего уж греха таить, истребителем был отчаянным и умелым. Этот вывод Андрей сделал на основании тренировок и разговоров сослуживцев. Из последнего источника почерпнул и остальные сведения.
Иными словами, парень болезненно воспринимал любой намек на свою молодость. А тут весь такой из себя независимый Леднев. Вот и сорвался сержант под кручу, особенно когда Андрей начал всячески подчеркивать командную должность Бранта, нарочито придерживаясь старинной истины – ты начальник, я дурак.
Чем исполнительней был подчиненный, тем требовательней становился начальник. Когда посредством выговоров сержант лишил его всех надбавок, то стал мордовать Андрея нарядами на работы. Только малость увлекся и расслабился, за что и поплатился.
Два первых раза Брант четко обозначал, что отправляет подчиненного отрабатывать наряд в качестве наказания. Потом обленился, потерял бдительность или просто не ожидал подобной каверзы от подчиненного, но конкретика в наложении наказаний исчезла. Появилась возможность трактовать его слова уже не как взыскания, но как приказы, чем Андрей и воспользовался.
Здесь не армия, но наряды на работы есть, и выполнять их приходится в свободное от основной службы время. Работа в личное время и в выходные оплачивается по двойному тарифу. Компания не станет платить за дурость начальника, решившего по своему усмотрению использовать труд наемника. Но и не выплатить полагающееся они не могут. Андрею и заплатили. Из кармана сержанта.
Наблюдая за изменившимся выражением лица Бранта, Леднев едва не рассмеялся в голос. Весь его вид указывал на то, что у себя сержант ничего не протоколировал. Бумажки или электронные документы – это ведь такая тягомотина. Драться в космосе куда интереснее. И уж тем более – с превосходящими силами противника. Вот где красота, романтика, адреналин и проявление настоящего таланта.
– Умный, значит, – сквозь зубы процедил Брант.
– Да уж не дурак, – прекратив вытягиваться в струнку, пожал плечами Андрей.
Он так не поступил бы, если бы Райен и другие механики не предпочли убраться подальше от ненужных им разборок. За прошедший месяц к Андрею успели проникнуться уважением, а потому не хотели ставить его в неловкое положение. Хотя чье самолюбие тут пострадает, это еще вопрос.
– Ничего, я учту это на будущее, – вперив в Леднева злой взгляд, скорее выплюнул, чем сказал Брант.
– Конечно, учтешь. А потом проколешься на чем-нибудь другом. Сынок, ты гораздо талантливей меня управляешься с истребителем, и я это признаю. Пока. Однако ты мальчишка по части жизненного опыта. Он у тебя попросту отсутствует. Решил ударить меня по самому больному – по деньгам. Отсюда вывод: ты ни черта не знаешь о русских. Для подавляющего большинства русских деньги не сама суть, а только средство. Не все можно измерить ими.
– Но ты решил все же восполнить свои потери за мой счет. Причем перекрыл их с запасом.
– Признаться, я этого не планировал. Просто воспользовался твоим просчетом. Глупо было пройти мимо такой возможности. Тем более что для тебя-то это как раз наиболее болезненно. Не смотри на меня так. Просто сделай соответствующие выводы, и я готов служить без выкрутасов. У меня, между прочим, есть планы по овладению дополнительными специальностями.
– За нетактичное поведение с непосредственным начальником объявляю тебе два наряда на работы.
– Ты так ничего и не понял, сынок, – горестно вздохнул Андрей.
– Три наряда на работы!
– Ну-ну. Не так резво. Ты еще не командир эскадрильи. И вообще… – Андрей подобрался, принял положение «смирно». – Довожу до вашего сведения, что согласно положению о дисциплинарных взысканиях я подам апелляцию командиру эскадрильи.
– Это твое право.
– Я знаю, сержант, – хмыкнув ответил Андрей.
– В таком случае двигай к лейтенанту.
– Мною уже получен наряд на производство работ от главного механика, закрыть его может только он. Я навещу лейтенанта по окончании работ. Разрешите продолжать, господин сержант? – с неприкрытой иронией поинтересовался Леднев.
Брант еще несколько секунд сверлил Андрея взглядом. Потом погрозил пальцем, мол, ничего не закончилось и это тебе еще аукнется. Господи, ну дите дитем. Работа с личным составом – это не на истребителе мертвые петли крутить.
С буровым катером Андрей закончил, как и намечал изначально. Благо тут не авария, а очередное техобслуживание. Этот трудяга принадлежит компании и сдается внаем. Рудокопам проще отдать пятнадцать процентов от выручки, чем выкупать, а потом думать, кому такую радость впарить. Раштин, конечно, выкупит, но только за полцены, а то и куда ниже, в зависимости от остаточного ресурса узлов, агрегатов и оборудования. Так что здесь обзаводиться собственностью не торопятся.
Андрей закрыл у Райена наряд, который потом вновь оплатит сержант, и поспешил к себе, дабы успеть застать начальство. Пока доделывал работу, обдумал сложившееся положение дел и пришел к выводу, что все эти кружева с сержантом ему без надобности.
Едва выйдя за шлюзовую переборку, оказался в широком коридоре. Здесь это не редкость, а скорее данность. Это ведь бывшие штольни, из которых выбрали рудные пласты. Поэтому на базе просторно. К примеру, на месте ангара раньше был огромный рудный карман, после которого остался внушительный зал. Установили шлюзовые ворота, соединили в единую систему жизнеобеспечения – и порядок.
– Привет, Эйтон.
– А, Андрей. Здравствуй, – откладывая инструмент и протягивая руку в земном жесте, ответил садовник.
Имелся таковой на базе. Основы садоводства, между прочим, преподавали и пилотам, проходящим обучение на управление судами среднего класса. На малых не развернуться, а там, где простора побольше, вдоль стен уже можно устраивать настоящие оранжереи. Генетикам удалось вывести вьюн игонию, которая вырабатывала просто запредельное для растений количество кислорода. Настолько, что теперь можно было серьезно сэкономить на регенеративных картриджах. Атмосфера в космосе – это жизнь.
Разумеется, выращивание на кораблях игонии не являлось стандартом и рассматривалось как дополнительная опция. Ни один нормальный пилот или капитан не станет делать ставку на растения, хотя бы потому, что они могут заболеть и погибнуть.
Но то на кораблях. На станциях же и таких базах, как на Уллис, зеленые насаждения уже выходят на первые роли, оттесняя фильтры и регенерационные картриджи на второй план. Уж больно масштабные здесь объемы, так что экономия выходит ощутимой.
Коридоры и переходы Уллис не были исключением. Здесь имелись насаждения везде, где только позволяла ширина проходов. А еще, дабы порадовать глаз, выращивали цветы, кусты и небольшие фруктовые деревья. Правда, плоды были дорогими. Практически официальный приработок садовников, на который руководство смотрело сквозь пальцы.
Вопреки прежнему мнению Андрея, проблем с водой в космосе нет. Ледяные глыбы встречаются в любом астероидном поясе. Остается только растопить лед и очистить, что не так дорого, как может показаться. Этому способствовали замкнутая циркуляция станции, капиллярная система полива, ну и переработка отходов жизнедеятельности серьезно экономила ресурс.
Так вот, стены широкого коридора, ведущего в ангар, утопали в зелени широколистной игонии. А возле одной из секций лотков копался местный садовник. Хозяйство большое, но он и его помощники-дроиды вполне с этим справлялись.
– Как обстоят дела на ниве садоводства?
– Хорошо обстоят, – с улыбкой ответил невысокий мужчина со слегка раскосыми глазами и смуглой кожей.
Чем-то похож на японца, но точно не имеет никакого отношения к землянам. Подобные черты присущи выходцам с планеты Тау.
– Ну что же, рад за тебя, как и за нас всех. Воздух, очищенный и насыщенный кислородом не за счет картриджей, а посредством зелени, куда приятнее.
– Многие не видят в этом разницы. И они не так уж далеки от истины, – пожав плечами, возразил Эйтон.
– Но живую красоту ничем не заменить, – продолжил Андрей.
– Вот уж где с тобой соглашусь, так соглашусь. Как насчет планов овладеть специальностью садовода? Ты еще не передумал?
– Я-то нет, да мой сержант категорически против. Опять придумал мне пару нарядов на работы. Эдак я скоро закрою второй разряд на механика. Не сказать что бесполезная специальность, но пока не столь актуальная. Опять же, садоводство у меня не отдельным пунктом проходит, а в дополнение к пилоту судов среднего класса.
– Понятно. Кстати…
Эйтон полез в корзину под брюхом садового дроида и протянул Андрею контейнер из тонкого непрозрачного композита. Леднев вскрыл крышку и удовлетворенно улыбнулся. Цветы были просто шикарны. Не розы, но что-то похожее на них. Впрочем, основное их достоинство было в необычной расцветке.
– Как просил, сайота с планеты Леос.
– А почему не позвонил? – переводя садовнику оговоренную сумму, удивился Андрей.
– А зачем? Десять из девяти, что в свое свободное время ты будешь в ангаре. У меня же здесь все равно дела.
– А если бы меня здесь не оказалось?
– Ты действительно считаешь, что найти тебя на этой базе так сложно?
– Нет, конечно.
– Вот и не задавай глупых вопросов. Иди давай. И с тебя видео с выражением лица Тилии. Иначе можешь ко мне больше не подходить.
– Коллекционируешь восторженные лица.
– Видел бы ты свое. И это притом, что привет не с твоей планеты.
Ничего удивительного в том, что они с напарницей стали сексуальными партнерами. Вот если бы наоборот, тогда дело совсем другое. Опять же, партнеры не любовники. Это что-то вроде секса по дружбе. Просто взаимная физиологическая потребность.
Правда, у Андрея с этим как-то не ладилось. Ну не мог он относиться к этому как к стакану воды, потому и к проституткам никогда не хаживал. Для него интимная близость всегда была чем-то личным. Возможно, это наследие его прежней стеснительности и нерешительности.
– Господи-и-и, какая прелесть! Откуда? – Тилия буквально зарылась лицом в цветы.
– Наш Эйтон расстарался, откуда же еще.
– Прямо домом пахнуло. Спасибо. – Она бережно и в явной нерешительности положила цветы на стол.
– Секунду.
Андрей открыл свой шкаф и извлек из сумки вазу из прозрачного композита. Стекло в космосе нежелательно, уж больно много от него бед может приключиться. Композит же весьма прочный материал, да и фигуры из него можно получить какие угодно.
– И это тоже тебе, – протягивая девушке вазу, произнес он.
Тилия бросила на него подозрительно осуждающий взгляд и тяжко вздохнула.
– Зачем? – спросила она.
– Что – зачем?
– Зачем ты все усложняешь. Лишнее это.
Конечно, лишнее. До пятидесяти лет ирианцы вообще не задумываются о том, чтобы обзаводиться семьей, а то и до более позднего возраста. Некоторые вообще приходят к выводу, что такой анахронизм, как постоянный партнер и дети, им не нужен. Регенерационные процедуры вполне позволяют им жить долгой и полноценной жизнью.
– Никаких сложностей. Мы ведь друзья. Так отчего же я не могу сделать приятное подруге. Ты бы видела свои глаза, когда рассказывала о родной планете и полянке в вашем городском парке, засаженной сайотой. А еще выражение твоего лица минуту назад… Не одними деньгами и сексом сыт человек. Ну вот скажи, что тебе было неприятно?
– Приятно.
Она взяла вазу и прошла в санузел, чтобы наполнить ее водой. Потом поставила в нее цветы, вздохнула и посмотрела на Леднева.
– А еще стало грустно и захотелось навестить дом и родителей. Это еще и больно.
– Извини, в планах такого не было.
– Я знаю. Спасибо. Ну и как у тебя дела? Сегодня обошлось без взысканий?
– Не дождешься, – хмыкнув, ответил Андрей.
Потом в двух словах поведал о случившемся, на что Тилия искренне рассмеялась. А как еще реагировать на произошедшее? Неплохая отдача прилетела сержанту.
– Только ведь он теперь еще больше обозлится, – вытирая выступившие от смеха слезы, заметила она.
– Это его проблемы.
– Уверен?
– Брант, по сути, мальчишка. В чем-то он меня превзойдет, это факт. Но во многих вопросах он просто пыжащийся сопляк. Ладно, в любом случае это уже в прошлом.
– В смысле?
– Понимаешь, глупо торчать в этом захолустье только ради того, чтобы раз за разом приземлять какого-то недоросля. А он теперь уперся, и здравого смысла в его башке уже нет. Пусть это будет ему наукой на будущее. Я в учителя не нанимался.
– Если разорвешь контракт, это не лучшим образом скажется на твоем резюме.
– Один раз – это еще не система. Так что ничего страшного. Карьеру же наемника я делать не собираюсь, мне по душе более мирные специальности. И одна из причин моего нахождения здесь – это возможность их приобретения.
– Значит, решил?
– Решил. Пускай Брант самоутверждается за чей-нибудь другой счет. Прямо сейчас и схожу к лейтенанту. Пока я в явном барыше, – намекая на оплаченные наряды, с ухмылкой закончил Андрей.
Однако у лейтенанта на этот счет было свое мнение, отличное от мнения его подчиненного. Терять перспективного пилота в его планы не входило. Успел оценить потенциал Леднева во время плановых тренировочных полетов. Тем более при дефиците пилотов на фоне идущей войны.
Точку в этом противостоянии поставила простая ротация кадров между звеньями. Причем уже давно слаженную пару ветеранов лейтенант разбивать не стал. Да и у Андрея с Тилией наметился неплохой прогресс.
А еще, похоже, комэск провел беседу с сержантом. Во всяком случае, ничем иным последующее игнорирование Брантом персоны Леднева последний объяснить не мог. Да оно и к лучшему, в общем-то. Он ведь не лукавил и впрямь подался бы восвояси. Ну не улыбалось ему бодаться с этим бычком. Легкая пикировка – это еще куда ни шло. Но откровенное противостояние… Лишнее это.