Злата
Не знаю, сколько мы так препирались, но, в итоге, мужик всё же сдался. Конечно! Он не с кем-нибудь, а с самой царевной-лягушкой спорил. У меня упрямство в крови течёт!
А ещё у меня была серьёзная причина: с наступлением ночи, хочу я того или нет, лягушачий облик спадёт, и я окажусь в своём истинном обличии. А показаться в нём перед гологрудым рыцарем я никак не могла.
Мы выждали ещё около часа, в течение которого мужик, развалившись, просто лежал и отдыхал. А потом опять посадил меня на голову и приказал не издавать ни звука. Я, конечно, надулась, но так как дурой полной не была, то всё же замолчала. Просто, терпеть не могу, когда мне указывают!
Михаил же, стараясь не производить ни звука, полез в сторону соседней сосны, пытаясь по веткам перелезть на неё.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда на землю опустились сумерки, мы смогли всё же отползти так далеко от медведя, что даже спустились на землю.
– Так, – сразу взяла командование я в свои руки, спрыгивая с волосатой головы, – хорошо, что мы вышли с этой стороны. Тут, буквально в паре сотен метров, сосновый бор заканчивается и начинается Долина Цветов, прямо перед входом в Кошачьи Холмы. Заночуем там. Как раз вдоль долины протекает Мур-речка.
– Мур-речка? – переспросил рыцарь.
– Именно. Ну, что сидим, кого ждём? – поторопила я его, потому как, пока я ориентировалась на местности, перепрыгивая с одного валуна на другой, этот лентяй уже успел развалиться на траве.
– Сейчас, только передохну, и пойдём.
– Мы тогда не успеем до заката!
– А если я не передохну, то передОхну! – рассердился он.
Я злобно втянула ноздрями воздух, надуваясь от бессильной злобы. Время заканчивается!
– Если ты мне не поможешь – сама справлюсь! А если меня сожрёт какая-нибудь цапля, то это ты будешь виноват! – бросила ему и поскакала в нужном направлении. Нужно было успеть добраться до реки!
Позади послышался раздраженный вздох, а потом звук ломающихся веток под мужскими ногами. Мужик явно шёл за мной. Ну, хоть так!
Я продолжала его игнорировать и упрямо прыгать в сторону выхода из леса.
Когда уже стал ярко виден просвет между деревьями, мужские руки подхватили меня под гладкое пузо и с ещё одним вздохом усадили себе на плечо.
Я довольно улыбнулась. Вот так-то лучше.
– Правее бери, – скомандовала ему.
В ответ послышалось что-то неразборчивое, где упомянулись, с какой-то стати, лягушачьи лапки, но направление мы всё же сменили.
Выйдя из леса, нам пришлось преодолеть еще около километра, и только потом показалась водная гладь реки.
– Наконец-то! – счастливо выдохнула я, спрыгивая с мужчины и деловито осматривая берег. – Так, ты делай, что хочешь, а я спать. Буду… вооон за теми зарослями шиповника. Ты только туда мне травы натаскай, чтобы спать не жестко было.
– А не охренели ли вы, Ваше Высочество?! – взорвался мужик, смотря на меня, как на врага народа.
– Тебе что, жалко, что ли?
– Нет, мне совсем не жалко! Я просто сгораю от желания сейчас пойти рвать вам траву вместо того, чтобы поесть, отдохнуть, поспать… Да помыться, в конце-то концов! И смыть с себя грязь и кровь.
Я обиженно насупилась и молча запрыгала в сторону зарослей. Было бы время – успела бы с ним попрепираться. А так… Придётся на земле ночевать. Благо, хоть на берегу был нагретый за день песок, но, всё равно, приятного мало.
Что делал в это время Михаил, не знаю, но, когда минут через десять я вернула себе истинный облик и теперь раздумывала, как лучше устроиться на ночлег, послышался плеск воды в реке. Значит, всё же пошёл мыться.
Еще через полчаса, когда я обиженно хлюпала носом и уже потихоньку начала замерзать, лёжа на холодеющей земле, услышала негромкий голос рыцаря:
– Царевна? Эй… Злата… Ты там как?
Я вздохнула и не ответила.
– Ну давай, травы тебе нарву, если нужно, – примирительно предложил он.
– Не надо, – всё же ответила я, опять шмыгнув.
– А что тогда?
– Только не заходи сюда. Я… Стесняюсь спать при свидетелях.
Снаружи послышался насмешливый хмык.
– Хорошо, я лягу с другой стороны. Если что – зови.
– А ты… А ты не мог бы… Костёр разжечь? – тихо попросила его. – Пожалуйста…
– Ладно уж, – снова усмехнулся он, но в этот раз как-то по-доброму, – раз просишь «пожалуйста», то как не сделать… Тем более, для прекрасной дамы.
Он пошёл собирать хворост, а у меня, против воли, на лицо выползла глупая улыбка.
В эту ночь я впервые, с начала своего путешествия, не замёрзла…