Девушка явно колебалась, и я мог понять её опасения. В последнее время, когда незнакомые мужчины предлагали подвезти девушек вечером, это могло привести к неприятным последствиям. У меня было не так много аргументов, чтобы убедить её в том, что я – обычный человек, а не какой-то подозрительный тип. И предлагал ей помощь от чистого сердца.
– Ну, что скажете? – поторопил я ее, потому что сам чувствовал, как ветер таранил куртку, словно насквозь.
– Мне тоже в Ледовицк.
– И что вы скажете? – я все ждал, когда девушка ответит что-то внятное. И наконец-то, дождался.
– Ладно.
Она подошла к бугру и откопала заснеженную спортивную сумку. Я поспешил взять ее из ее рук.
– Позволите?
Девушка вначале мялась, стеснительно заглядывая в мои глаза. Крупные снежинки красовались на ее шоколадных волосах, будто бы самые настоящие сияющие заколки.
Это было воистину красиво.
– Конечно, спасибо.
Мои скулы уже болели от дурацкой улыбки, которую я не мог содрать с лица. Девушка шла рядом со мной до машины.
– Я положу ее в багажник, – сказал ей и, открыв, попытался найти место. Когда я закрыл багажник, то увидел, что девушка держит в зубах варежку, а в ее изящной руке, которая уже стала бледно-розовой от колкого ветра, красуется телефон. Она что-то фотографировала, и я понял, что она фотографирует номер моей машины. Девушка была забавной, что я даже не заметил, как с моих уст сорвался едва слышный смешок.
Засунув руки в карман куртки, я правой рукой перебирал ключи от машины. Ругать ее за этот жест я не мог. Она просто пыталась обезопасить себя и свою жизнь. Винить ее в этом у меня не было права. Когда она увидела, что я смотрю на нее, девушка поспешила вытащить изо рта варежку и, пожав плечами, сказала:
– На всякий случай.
– Я не против, – улыбнулся ей в ответ. – Садитесь в машину, становится холоднее.
Девушка замешкалась, куда ей сесть. Остановившись около водительского сидения, я решил, что нужно вмешаться:
– Вы можете сесть сзади, если захотите.
Девушка одобрительно кивнула головой и села на заднее сиденье. Я же поспешил сесть на переднее, и, пристегнувшись, тронулся с места.
Через пару минут неловкого молчания, которое тяготило, я все-же задал вопрос:
– Вы не против, если я включу тихо музыку?
– Нет, – воскликнула девушка. – Не против.
– Если вам холодно, скажите. Я прибавлю печку.
– Спасибо…
И ей, и мне, было чертовски неловко. Поэтому пришлось взять ситуации в свои руки, чтобы хотя бы немного разрядить эту обстановку.
– Меня зовут Иван, – представился я. – Наверное, с этого нужно было начинать?
Девушка слабо улыбнулась.
– Антонина.
– Очень приятно, Антонина, – произнес я ее имя, попробовав на губах.
Тося. Антонина. Оно чертовски красиво звучало.
– Вы направляетесь в поселок как турист?
– А.. почему спрашиваете? – уверенно спросила девушка, и я посмотрел на нее через зеркало заднего вида.
– Просто пытаюсь поддержать разговор, – пожал плечами, вцепившись в руль. – Чаще всего туристы, которые приезжают в поселок, собираются группами, а вы – одна.
– Есть кое-какое дело, что требует незамедлительных решений, – кротко ответила девушка, глядя на меня, а после отвела взгляд в окно.
– Понимаю.
Девушка была абсолютно не расположена к общению, но я не собирался отступать. В нашем взаимодействии было что-то загадочное, и моё любопытство, как мужское, заставляло меня чувствовать себя как на раскалённой сковороде.
– Я вот месяц назад решил круто поменять свою жизнь. Уехал из Сочи, купил в селе кафешку и теперь пытаюсь привыкнуть к новому ритму.
– Боюсь спросить, зачем вам это?
– Даже не знаю, – с лёгкой улыбкой произнёс я, когда мы выехали на трассу, лишённую освещения. Здесь не было фонарей. – Возможно, это было моей давней мечтой, и наконец-то я смог её осуществить.
– И вы не побоялись оставить комфортную жизнь в тёплых краях и переехать в отдалённый посёлок на берегу Белого моря?
Мне нравились её вопросы. Они словно содержали в себе глубокий философский смысл, касающийся жизни.
– Моя жизнь требовала перемен, – произнес я с горечью на кончике языка. – Серьезных перемен, поэтому я оставил прежнюю жизнь, ища покоя на краю света.
Девушка грустно улыбнулась.
– Не всем удаются такие смелые поступки, – сказала она.
– Согласен. – Я кивнул. – Люди часто боятся перемен. Делать то, что находится за гранью комфортной зоны, всегда страшно.
– Но и не всем людям свойственна храбрость.
– Верно подмечено.
Девушка, кажется, начала оттаивать. Как испуганный котенок, она постепенно открывалась мне навстречу.
– Я еду в поселок из-за смерти тетушки, – вдруг сказала она, будто бы всё это время правда рвалась наружу. – Нужно забрать кое-какие документы, поговорить с администрацией. В общем… Бумажная волокита перед похоронами.
– Соболезную, – сказал я, взглянув на девушку через зеркало. – Вы были близки?
– Не совсем, – ответила она, глядя в темное окно. – Мы редко с ней созванивались. Она была последней моей родней. А теперь…
Мне показалось, что девушка начала плакать, по крайней мере, она пару раз стёрла слезинки.
– Случаем, вашу тетушку звали не Нина Федоровна?
– Да, – воскликнула девушка. – А вы ее знали?
– Мое кафе находится напротив ее дома. Я нередко помогал ей, если что-то было нужно.
– Понятно, – ответила девушка с грустью в голосе.
– Смерть не спрашивает разрешения, когда ей можно прийти в твой дом, – подытожил я разговор, чувствуя, что если буду дальше расспрашивать девушку о ее горе, то она и вовсе зальется слезами. – Но не будем о грустном.
– Да, – сухо ответила она. – Не будем.
– А вы сами местная?
– Нет. Точнее… Я родилась в Мурманске, – с грустью в голосе произнесла девушка, шмыгнув носом. – Потом родители увезли меня в Москву, где я выросла и училась на филфаке.
– Наверное, грустно возвращаться в родные края?
– Немного, – сказала девушка, а я вновь посмотрел на нее в зеркало заднего вида. – Скорее тоскливо.
О чем говорить с ней дальше, я не знал, поэтому остаток дороги мы ехали молча. Девушка успела вздремнуть, пока я вел машину, рассекая снежные покровы. И буквально за пять минут до приезда в село, когда мы съехали с трассы на проселочную дорогу, девушка наконец-то очнулась. Она сладко потянулась и стала смотреть на небольшие огоньки, которые мигали вдали.
– Мы уже практически приехали, – сказал я, но девушка ничего не ответила. Когда припарковал машину около своего кафе, девушка поспешила выйти на улицу. Я наблюдал за тем, как девушка вдыхает полной грудью влажный и холодный воздух. Осматривает дом, в котором теперь не горит свет. Казалось, что ее сердце переполняет грусть, переливаясь через край. Я подошел к багажнику и открыл его.
– Спасибо, – пробормотала она, взяв свою сумку. – Я, если честно, не думала, что доеду…
– Целой и невредимой? – рассмеялся я.
– Да.
– Я понимал ваше опасение, поэтому не настаивал.
– Спасибо…
Тоня остановилась около ветхого забора и дома, который, как мне показалось, пугал ее. Она не решалась пойти дальше машины, будто бы ее что-то останавливало, невидимый барьер, через который ей было страшно переступить.
– Антонина…?
– Да? – обернулась она ко мне, будто бы ждала, чтобы я ее окликнул.
– Позвольте еще предложить вам помощь?
Девушка ничего не ответила, просто кивнула головой.
– Дом вашей покойной тетушки не отапливался неделю. Вам будет достаточно зябко спать в этом доме, тем более я не помню, остались ли в нем дрова, – девушка хотела возразить, но я не дал ей этого сделать. – Поэтому у меня при кафе есть гостевая комната. Дом отапливается, поэтому вы можете остаться там.
– И вас это не затруднит? – с невероятной надеждой в голосе спросила Тоня.
– Конечно нет. Напротив, я буду рад вашей компании.