– Боже мой, дорогая… – подруга взяла меня за руку, но я не чувствую ничего, кроме опустошения. Я словно глиняный графин, из которого вылили всю воду.
– Нужно ехать на похороны.
– Я так сочувствую тебе.
– После смерти родителей я так редко с ней разговаривала, – говорю я подруге без каких-либо эмоций, все еще пребывая в шоке. – Я даже забыла, как звучит её голос.
Подруга просто молча подсела ко мне рядом, продолжая трясти погремушкой, чтобы сын не расплакался от нехватки внимания.
– Если тебе нужны деньги…
– Нет, Маш, – остановила я ее и посмотрела в ее зеленые глаза. – Ты и так для меня всегда много что делаешь…
Икота и изжога не давали мне покоя. Я попыталась проглотить противную слюну и запить горький привкус разочарования в жизни сладким чаем. Но легче от этого мне не становилось, а еще блуждающая истерика, которая волнами подступала к горлу, раздражала меня.
– Нужно купить билеты, – пробормотала я, когда младший сын Машки, Сенька, начал истошно плакать.
– Тебе точно не нужны деньги? – переспросила Маша, взяв сына на руки. – Ну-ну-у, мой хороший. Чего ты расстроился?
Я смотрела на свою подругу, идеальную жену, мать двоих детей, и понимала, что мой мир не обрушился. Напротив, сначала мне будет очень сложно: тяжело до такой степени, что руки будут опускаться, но потом… Потом станет легче. Этот период в жизни нужно просто переждать, как бурю.
– Нет, Маш, – твердо ответила ей. – У меня есть сбережения…
– И ты поедешь хоронить ее одна?
Мысль о том, что мне придется вновь возвращаться к себе на родину, не внушала доверия и сил. Но делать было нечего… Тетка была родной сестрой матери, детей у нее не было, поэтому… Я была единственной, кто должен был выполнить долг перед семьей.
– Да. Придется поехать одной…
– Хочешь, я поеду с тобой? – вдруг сказала подруга, продолжая трясти малыша на руках, который вроде бы успокоился и больше не плакал. – А?
– Нет, Маш, – покачала головой. – Я сейчас посмотрю билеты. Если есть рейс в ночь, то я поеду в ночь. Если с утра, то…
– Конечно, оставайся переночевать, ты что, спрашиваешь еще? – закончила за меня мысль подруга, и я слабо ей улыбнулась. Она знает меня лучше, чем я сама.
– Спасибо, – ответила ей и уткнулась в телефон.
Билеты до Мурманска были не из дешевых. Но я всегда хранила сбережения в тайне от мужа, потому что… В жизни бывает всякое. Вот и теперь это «всякое» наступило, и я хотя бы осталась на первое время не с голой пятой точкой. Билетов за сегодня и завтра было не так много, и все они стояли от десяти тысяч рублей и выше. И то, это без багажа. А мне нужно было взять с собой, хотя бы теплые вещи, ведь в Мурманске сейчас холоднее, чем в Москве.
Найдя самый ранний рейс на семь утра и сорок пять минут, я быстренько заказала билеты и тяжело выдохнула. Времени отдохнуть было не столько много, потому что муж Машки играл в видеоигру, а старший ребенок решил побеситься и испачкаться в водных маркерах. Поэтому мне пришлось сидеть с Сенькой и развлекать его, все еще чувствуя скулящую боль в сердце. Когда Машка уложили детей спать, то она пришла ко мне на кухню.
– Как ты? Я тебе постелила в детской комнате…
– Спасибо, тыы очень добра, – сказала я ей и взяла ее за руку.
– Боже мой… как ты еще держишься, а?
– Ты же сама мне сказала, что жизнь на этом не заканчивается, – слабо улыбнулась ей. В этом была и доля правды, что слова подруги немного приободрили меня. Но лишь на самую малость…
– Ты всегда знаешь, что мы с Федькой…
– Да, Маш, – прошептала я, сжимая ее руку чуть сильней. – Я знаю.
– Он полнейший козел, – произнесла она и сделала вид, что плюет на пол. – Ему еще аукнется.
– Надеюсь, Маш. Ой как надеюсь.
Ещё несколько часов назад я бы никогда не подумала, что буду испытывать настолько сильную ненависть к человеку. Это очень странное чувство – одновременно ненавидеть, злиться и расстраиваться из-за того, кто раньше был для меня всем. Да что там… Костя влюбился в меня со школьной скамьи, а как только мы стали совершеннолетними, то расписались. И с тех пор прошло двадцать лет. Казалось, что все лучшие годы жизни только что утекли в водосток. Но это только казалось, ведь… Я очень надеюсь, что с появлением малыша моя жизнь окрасится в такие краски, которые я никогда ранее не видела и не испытывала. По-крайне мере так говорит Машка, а ей я доверяю.
Ранним утром я встала. Ночью плохо спала, потому что Сенька капризничал, но все равно несколько часиков подремать мне удалось. Машка выдала мне зубную щетку и пасту, которую я забрала с собой в сумку, а еще помогла быстренько перебрать вещи, чтобы все это влезло в ручную кладь, ведь… Чемодана у меня не было.
– Ты если что, скажи, – шептала она, чтобы не разбудить Федьку. – Я отправлю тебе твои вещи доставкой.
– Да всё в порядке, Маш. Я всё сделаю и вернусь обратно.
– Ну хорошо, – сказала она.
В дверях Машка крепко меня обняла, будто бы прощалась навсегда. Подруга даже немного всплакнула, смахнув слезы со щек.
– Позвони по мессенджеру, как доберешься, ладно?
– Ладно, – сказала я ей и направилась на выход. – Пока!
– Легкого перелета! – махала мне на прощание подруга, пока двери лифта не закрылись.
Сказать, что я клевала носом на ходу, ничего не сказать. Такси быстро довезло до аэропорта, в нужный мне терминал, где я принялась искать стойку регистрации.
Проделав очень скучную процедуру, я прошла службу внутреннего контроля, предполетного досмотра и села в зале ожидания, наблюдая за тем, как красиво взлетают самолеты. До рейса оставалось около часу, поэтому я то слонялась, то вновь подходила к стеклу и смотрела на самолеты.
Рейс, слава богу, был без пересадок. Прямой, занимающий два часа лету. Как только объявили, что начинается посадка, я сразу же побежала к нужному входу и, пройдя контроль билетов, стала искать свое место.
Перелет вышел очень легким, я бы сказала, даже слишком легким. Мне удалось поспать. Рядом со мной никого не было, поэтому я дремала без мыслей, что у меня что-то украдут из кармана. Да и пассажиров было не так много, как из Мурманска.
Прилетев, меня немного покачивало, но это лишь потому, что нужно было уже покушать. Конечно, в Мурманске аэропорт куда скромнее, чем в Москве, и в нем хотя бы невозможно потеряться. Выйдя из помещения, я вдохнула морозный воздух. Снег кружился, спускался на землю крупными хлопьями. Я пошла на остановку, к автобусу, который должен был довезти меня до Мурманского вокзала. До города я доехала не так быстро, как мне хотелось.
Возвращаться в родные края детства всегда больно и грустно. Я даже чуть ли не заплакала, когда увидела знакомые места и порты, которые мы проезжали.
Автобус высадил меня на конечной остановке. Удивительно, но спустя столько лет здесь разве что добавилось парочку новых магазинов, и переназвали продуктовые.
А в остальном всё так же, как и было раньше. Поэтому, найдя первую забегаловку, я заказала завтрак и, плотно покушав, расплатилась картой. Пока я сидела и грелась в кафешке, то искала отель. Проблема была в том, что тетка жила на Териберке. По всей видимости, ее везли оттуда в Мурманскую больницу, где она потом и скончалась. И мне не особо-то и хотелось возвращаться обратно, в то место, которое наполнено грустью и печалью. Но делать нечего…
Я должна была это сделать, и я это сделаю.