Я словно передачу по телевизору смотрела. Насупленный мужчина в мантии судьи глядел сквозь меня и старательно выговаривал:
– Слушается дело по иску Крутикова Игоря Семеновича по отношению к Крутиковой Луизе Сергеевне по расторжению брака.
В ушах зашумело, голос слуги закона доносился будто сквозь толщу воды.
– К ответчику предъявляются имущественные претензии…
Ответчик – это я. А истец – мой пока еще муж. Он тоже в зале суда, сидит с совершенно спокойным выражением лица, даже улыбается слегка. Загадочно, как Мона Лиза.
И надо же, он предъявляет ко мне имущественные претензии.
– Игорь! – не вытерпела я. – Ты уже отобрал нашу квартиру, что тебе еще от меня нужно?
– Отобрал? – человек, с которым я провела без малого пятнадцать лет, поднял брови домиком, выражая искреннее недоумение. – Но милая, мы с тобой проживали на территории моей мамы! Эта святая женщина сама ютилась на выселках!
– Луиза Сергеевна, вы полагали, что имеете отношение к данной жилплощади? – все так же, чуть ли не по слогам, спросил судья.
Я кивнула. Муж критически фыркнул, как бы показывая, что я малахольная и оторванная от реальности дамочка. Претендую на кровные метры его маменьки.
На самом деле уютное трехкомнатное гнездо было совместно нажитым. Мы оба продали свои добрачные квартиры, объединили капиталы и добавили еще денег, которые дали нам родители. В итоге удалось купить трешку в центре. О том, что Игорь записал ее на свою маменьку, я узнала, только когда дело дошло до развода.
Вот такая я была доверчивая влюбленная дурочка в начале нашего брака. Да и в конце, наверное, тоже. Потому что не замечала перемен в своем суженом.
Игорь между тем доверительным тоном рассказывал судье о том, как намучился в браке со мной. Оказывается, я его ввела в заблуждение сразу на старте нашей совместной жизни.
Да что там, еще до свадьбы!
– Я рассчитывал построить с Луизой крепкую счастливую семью, – Игорек всхлипнул от избытка чувств, – верил, что в нашей с ней квартире… то есть квартире моей мамы, будут звучать детские голоса и звонкий топот маленьких ножек. Но этого не сбылось.
Голос Игоря трагически затух, и мне показалось, что хмурый судья тоже сейчас всплакнет.
– Луиза не смогла обеспечить меня наследниками, – закончил муж свой драматический рассказ, – и я считаю справедливой компенсацией за обманутые надежды, потраченное время и вложенные в нее ресурсы – этот загородный домик. Тем более, я закупал материалы на его ремонт, заключал договоры с подрядчиками…
Шум у меня в ушах усилился.
Ничего он не закупал. Да, подпись в документах ставил, и договоры на его имя. Но оплачивала всё я. А он сейчас тряс какими-то чеками и доверенностями, доказывая, что за время нашего брака вложил в мою дачу все свои силы и средства. Вот зачем, собственно, и суд.
Что самое ужасное, когда у нас с Игорем начались скандалы и он мне принялся намекать на разочарование и возможный уход, я еще какие-то документы по своему имуществу подписывала не глядя, надеясь на примирение. А теперь оказывается, что у мужа есть какие-то права на мой домик с участком.
– Ты хочешь меня совсем без всего оставить? – с усилием спросила я. – Зачем тебе столько одному?
– А кто сказал, что я буду один? – вскинулся пока еще супруг. – У мужчины после сорока жизнь только начинается. И я стану отцом. Мне нужно потомство обеспечивать. А ты, Лушенька, уж прости за честность, не первой свежести рыбка.
Ненавижу, когда он меня Лушенькой называет. Да и рыбкой тоже, причем любой степени свежести.
Но сейчас не это было самое страшное, и я промолчала.
Судья что-то уточнял, а я просто кивала. Мне было уже все равно. Этот долгий бракоразводный процесс со скандалами и неожиданно вылезающими подробностями меня доконал. А теперь, оказывается, Игорь еще и отцом стать собирается. Мы много лет пытались, но у нас ничего не вышло. И на обломках нашей семейной жизни он ставит мне это в вину.
Суд удалился, чтобы принять решение. Я ничего не видела и не слышала. Перед глазами плыл туман, в котором я могла разглядеть лишь свое грядущее одиночество.
Кажется, Игорь что-то там бубнил, хоть его адвокат и одергивал. Но всё уже было неважно.
Человек, которого я любила, подал на развод и отобрал все, что у меня есть.
– Суд постановил, – услышала я ровный мужской голос, – расторгнуть брак Игоря Семеновича и Луизы Сергеевны Крутиковых и частично признать имущественные требования Игоря Семеновича.
Как в дурном сне, двигалась я к дверям. В зале, кроме нас, никого и не было, вся процедура – чистая формальность.
Выйдя на крыльцо, я прищурилась. Не по-осеннему яркое солнце ударило в глаза. По щекам потекли слезы.
– Гошенька! – меня чуть в стену не впечатала юная блондинка с бесконечными ногами, раскрывающая объятия навстречу моему уже бывшему мужу. – Мы победили?
Они победили?
Проморгавшись, я смогла сфокусировать наконец свое зрение и разглядела огромный живот, который гордо несла перед собой эта нимфа. Вот значит как.
Поймав мой взгляд, Игорь торжественно сказал:
– Да, Луша, у нас с Вероничкой вот-вот родится сын. Наследник.
– Так это, скорее, мой наследник, – отреагировала я, – все, что ты можешь ему передать, на самом деле я и заработала.
– Вот еще, глупости какие! – бывший супруг нежно придерживал внушительную округлость своей новой единственной. А та с превосходством смотрела на меня и презрительно улыбалась. Вдвое его моложе и во столько же раз выше. Где он ее нашел такую?
– И потом, – продолжал Игорь, – я же у тебя всего половину дачи отсудил. Продадим, деньги поделим. Как раз тебе с долгами будет чем расплатиться
Он хохотнул и повел “Вероничку” вниз, к автомобилю. На который я брала потребительский кредит наличными, но ездить будет она. Потому что покупка, разумеется, была оформлена на моего супруга.
“У тебя все равно прав нет, Лушенька”.
Я стояла на крыльце, бессильно наблюдая, как смеющаяся Вероничка усаживается рядом с Игорем в машину. И думала о том, что если доведется мне разводиться еще раз, буду умнее. Не стану что попало подписывать, и вытрясу муженька из последних штанов. Только вот кто захочет на мне жениться, даже чтоб потом выгодно расторгнуть брак? Мне ведь и правда за сорок.
Тогда я не знала, что следующий мой развод будет уже завтра…
– Стерва, ты мне жизнь испортила!
Из здания суда вывалилась парочка, которую безуспешно пыталась разнять охрана. Кажется, не всегда разводы проходят так мирно, как у нас с Игорьком.
Плюгавый мужчинка вцепился в кудри женщины средних лет. Но она в этом спарринге оказалась сильнее, зарычала, резко дернула головой и толкнула своего противника в грудь так, что он полетел прямо на меня.
Отступив шаг назад, я поняла, как это было глупо. Ведь я стояла на верхней ступеньке лестницы и кубарем полетела вниз.
Тело пронзило болью.
Потом тьма и глухая тишина. Правда, короткая, поскольку ее разорвал мужской возглас:
– Луиза! Луиза! Очнись! Или ты к родственничкам в преисподнюю отправилась?
В преисподнюю, да еще и к родственникам? Кто это тут меня пришел после сложного развода поддержать? Голос незнакомый, молодой и с такой характерной хрипотцой, что я бы его точно запомнила, если б раньше слышала.
Открыв глаза, я снова чуть не зажмурилась.
Реальность прыгала, мельтешила и расплывалась передо мной, но фигура на первом плане выглядела очень четкой.
Красивый мужчина смотрел сверху вниз. Он выглядел, как актер исторического фильма. И определенно, играть он мог только героя-любовника, который с легкостью разбивает девичьи сердца. Длинные, блестящие волосы собраны в элегантный хвост, костюм отсылал куда-то в эпоху Возрождения.
Камзол, из-под которого виднелся ворот атласной рубашки, обтягивающие бархатные штаны, высокие сапоги. Чисто маркиз или виконт.
– Луиза! – снова услышала я. – Ты можешь встать?
С трудом приподняв голову, я поняла, что слишком сильно ударилась. Скорее всего, даже ступеньки затылком пересчитала. Иначе, чем еще объяснить мои странные видения?
Красавец стоял на лестнице. Но выглядела она не так, как ей положено. Будто не у здания суда находится, а в старинном особняке. Деревянная, отполированная до блеска, с коваными перилами. Я не понимала, что происходит.
Мужчина приблизился, наклонился и протянул мне руку, при этом на его лице появилась гримаса отвращения. Я увидела, что глаза у него удивительного цвета. Издали они показались карими, но при более близком контакте меня словно ударило молнией глубокого темно-фиолетового цвета.
Откуда он меня вообще знает? И куда подевалась улица, вместе с автомобилями и пятиэтажной административной коробкой из стекла и бетона? Я оказалась в фойе… музея? Или это театр какой-нибудь?
Меня рванули вверх, и я зашипела от боли. Кажется, ушиблась довольно сильно всем телом. Но красавца это ничуть не тронуло.
Незнакомец оказался выше меня на целую голову. Его исторический костюм выглядел новым и богато пошитым. Откуда он здесь, с реконструкции “суды в царской России”?
– Луиза! Только попробуй меня в этом обвинить!
Мужчина процедил это сквозь зубы, с ненавистью.
– Хотя остаться вдовцом за день до развода было бы соблазнительно.
Что он несет?
– Вы тоже разводитесь? – вежливо спросила я, пытаясь наладить контакт. – Очень хорошо вас понимаю, развод – такая мука. Особенно когда тебя обдирают как липку.
– Да ты издеваешься! – он все еще придерживал меня, не давая упасть, но вид у него был такой, будто сейчас придушит. – О, небеса, за что мне так не повезло с женой?
– И здесь я вам сочувствую, – постаралась я поддержать “виконта”, – мне и самой достался гад вместо супруга. Язык не поворачивается назвать его мужчиной после всего, что случилось!
Возможно, бестактно такое говорить о человеке в его отсутствие. Но этот тип казался мне сильно не в себе, и хотелось его как-то расположить. А общие проблемы, как известно, объединяют.
– Какая же ты злодейка, Луиза! – он не просто это сказал, а словно выплюнул. И глаза его бешено сверкнули. Зубами же он скрипнул так, что на месте его стоматолога я бы радостно потирала руки, подсчитывая возможную прибыль.
Мой неуравновешенный собеседник отпустил меня и сделал шаг назад. Я начала приходить в себя и уже теряла терпение. Где я? Просторный холл, картины в старинных рамах по стенам развешаны, и вообще повсюду роскошь и великолепие.
Как раз собиралась поинтересоваться, откуда он меня знает, и почему мы находимся на первом этаже какого-то исторического музея, но тут нашему разговору помешали.
Массивная двустворчатая дверь распахнулась, впуская мужчину с внешностью прирожденного дворецкого.
– Лорд Ренли, вам доставили пакет из министерства.
– Благодарю, Хенли.
Красавец, который вот так внезапно оказался лордом, церемонно принял пухлый конверт.
Дворецкий повернулся ко мне, вежливо склонив голову, как породистый попугайчик:
– Леди Ренли, ничего не желаете?
Я растерянно промычала что-то даже мне непонятное.
– Странно спрашивать ее об этом, – желчно хмыкнул лорд, – конечно же, она желает прибрать к рукам это имение после развода. Что ж, завтра увидим, удастся ли леди Ренли обвести судью вокруг пальца так же, как меня!
Оба смотрели в мою сторону. С осуждением, кажется.
Они что, решили, что это я леди Ренли, которая завтра разводится?
– Не знаю, что у вас тут за розыгрыш, – возмущенно сказала я, – но я не намерена все это выслушивать. У меня был очень тяжелый день.
Отвернувшись от хамоватого лорда, я направилась к выходу, чуть прихрамывая. Падение о себе напоминало.
По пути взгляд мой упал на большое, в полный рост зеркало в раме. И дальше я идти уже не смогла. Застыла на месте и разглядывала свое отражение. А оно точно было мое, судя по отвисшей в изумлении челюсти.
Что это? В зеркало какой-то фильтр вмонтировали, который убирает пару десятков лет и лишних килограммов?
Есть такое выражение: “Стать лучшей версией себя”. Вот сейчас я как раз на нее смотрела.
Мое лицо казалось минимум на пятнадцать лет моложе, волосы – вдвое пышнее и длиннее, фигура стала точеной. А серый деловой костюм, в котором я пришла на свой развод, обернулся темно-синим платьем в пол.
Поняла! Это “умное зеркало”, наверняка сенсорное. Протянув руку, я коснулась пальцем отражения, ожидая, каким будет эффект.
И меня настигло новое потрясение. Рука была ухоженная, с аккуратным маникюром, а кожа гладкая и, кажется, помолодевшая.
Догадавшись кинуть взгляд вниз, я увидела, что на мне шикарное синее платье!
Получается, отражение в зеркале – это действительно я?
– Куда же вы, госпожа Ренли? – окликнул меня дворецкий. – Ваши апартаменты на четвертом этаже.
– Благодарю, – растерянно ответила я, продолжая пялиться на свою улучшенную версию в зеркале, – падение с лестницы меня вывело из равновесия. Точнее, сначала это произошло, а потом я упала. Но неважно. Теперь мне нужно подышать свежим воздухом.
– Вам нужен врач, леди Ренли! – настаивал дворецкий. И чего он заботливый такой? Красавчик-лорд, кажется, наоборот, за то, чтобы мне никакой помощи не оказывать.
Я, понятное дело, в обмороке сейчас валяюсь, котелком стукнулась. Досадно, что развод мне и в таком состоянии видится. Не могу расслабиться даже без сознания.
– И правда, Луиза, – нехотя заметил лорд, – тебя нужно осмотреть. Чтоб ты меня завтра не обвинила в черствости и равнодушии. Хенли, вызови лекаря. И проводи леди в ее комнаты.
Это вот очень правильно. Потому что леди сама свою комнату не найдет точно.
Дворецкий любезно подставил мне руку, чтобы я могла опереться. Я благодарно воспользовалась этой возможностью.
Когда Хенли повел меня к лестнице, я внутренне сжалась, вспомнив свой роковой полет. Но потом рассудила, что даже самая невезучая женщина с одной лестницы дважды упасть не должна.
Хотя… умудрилась же я на новый развод прибыть. Что, если мое ушибленное воображение сейчас начнет фантазировать бесконечный, закольцованный полет с лестницы?
Ладно, по простой логике, если я свалюсь с этого образца деревянного зодчества, то теперь глаза должна буду открыть в знакомой обстановке. Может быть, даже Игорь с Вероничкой меня встретят радостным гоготом. Я содрогнулась при этой мысли.
Но мы уже были на нужном этаже, и я все так же стояла на своих двоих. И немного пошатнулась, когда увидела перед собой длинный коридор. Да это не просто особняк, а дворец какой-то! Ничего себе, аппетиты у меня.
– Вот ваши комнаты, леди.
Хенли предупредительно распахнул передо мной дверь. Внутри было темно, но стоило мне ступить на порог, комната тут же осветилась.
– Я постараюсь, чтобы доктор Хаверус пришел как можно быстрее, – пообещал Хенли, закрывая дверь за моей спиной.
Вот значит, где живет мой средневековый аналог. Помещение, в которое я попала, было просторным и выглядело как гостиная. Я увидела еще три двери, комната проходная. Какой богатый дом!
Как оказалось, в моем распоряжении теперь спальня, туалетная комната и что-то вроде будуара или гардеробной. В общем, нечто полное косметики, одежды и всяких женских штучек.
Странно как-то. Если я замужем, почему у меня отдельные апартаменты? Наверное, у богатых так принято, и супруги встречаются в общей спальне, бронируя для этого часы между балами и приемами.
Я усмехнулась своим фантазиям и выглянула в окно. И тут же снова застыла, не в силах поверить в увиденное.
На улице было светло, но не это меня поразило. Вид из окна чудесный. Этот великолепный особняк или дворец, уж не знаю, что именно мне привиделось, располагался на возвышенности.
Взгляду моему открылся сад на фоне горного пейзажа. А в безмятежном голубом небе ярко светили два солнца. Одно было чуть ниже другого, словно готовилось к закату.
Этого я выдержать спокойно не смогла. Кинулась вон из комнат, словно так можно устранить природную аномалию.
Оказавшись в коридоре, лихорадочно соображала, куда мне теперь бежать.
И просто пошла вперед, надеясь, что решение придет само.
Выйдя на лестницу, услышала гулкие шаги и мужские голоса.
– Жду не дождусь завтрашнего слушания, – сказал лорд Ренли, – скорей бы уж освободиться от этой гадюки.
– Бен! – отвечал ему кто-то постарше. – Ты ни в коем случае не должен допустить, чтобы вас развели именно сейчас! Для нас это катастрофа. Посмотри документы, которые тебе доставили, и сам поймешь. Тяни время, мальчик, пока вас не разведут принудительно! А за это время мы что-то да придумаем.
Шаги приближались. Меня вот-вот заметят! Этот психический, лорд Ренли, быстро меня еще в какой-нибудь мир переправит. А я и так в стрессе.
Пришлось повернуть обратно. С трудом найдя свои комнаты, я шмыгнула в гостиную. Значит, завтра у меня опять развод и бой за имущество? Неужели мне придется пройти весь этот ужас заново, пусть даже и в собственном воображении?
Что ж, теперь я так легко не сдамся!
Я присела на изящную кушетку и зажмурилась. Вот сейчас открою глаза и окажусь в своей обычной жизни неудачницы и растяпы. Гадкой, неуютной и теперь необустроенной. Но понятной.
Хлоп-хлоп. Нет, не сработало.
Тогда я к зеркалу подошла и принялась изучать свое отражение. Ну не может быть видение идеальным, моя истинная сущность сейчас должна хоть урывками, да проявиться.
Я щипнула себя за молодую, упругую кожу щеки. Больно! И красное пятнышко появилось.
Внимательно рассматривая свое новое лицо, я поняла, что хоть и очень похожа на себя в молодости, но есть что-то чужое. Линия подбородка более четкая, глаза чуть больше. И взгляд не мой. Не было у меня такого, особенно в двадцать с небольшим.
В дверь осторожно постучали.
– Открыто! – крикнула я.
– Это доктор Хаверус, – сказали под дверью приятным голосом. И только потом зашли.
Медработник оказался симпатичным пожилым мужчиной. Седой, с пышными усами и бакенбардами. Одет как и все тут, в средневековом стиле.
– На что жалуетесь, леди Ренли, – приветливо обратился он ко мне.
– С лестницы рухнула, – пожаловалась я, – немного хромаю, и затылок болит.
– Я должен вас осмотреть, – спокойно сказал доктор, – и возможно, мне придется даже вас… коснуться!
Вот в этом месте его голос чуть дрогнул. Они тут скромные видать очень.
– У меня, может, нога сломана, а вы сомневаетесь, надо ли касаться! – возмутилась я. – Тут нужно кости просвечивать.
– Вы тоже слышали об этой методике? – лицо врача осветилось изнутри. – Мои столичные коллеги готовятся совершить прорыв в целительстве. И совсем скоро, может быть даже лет через пять или семь, можно будет безошибочно диагностировать переломы с помощью удивительных просвечивающих очков!
Ох, отлично как! Я тут с травмой, а у них рентген только дай бог, через десяток годков появится. Как удачно, что я не совсем расшиблась.
Доктор Хаверус поставил на низенький столик саквояж из коричневой кожи, но открывать пока не стал. Попросил меня на кушетку сесть и принялся ощупывать ногу, на которую я пожаловалась. При этом зарумянился слегка. Больше всего меня удивило, что он старался отворачиваться, пока лодыжку мне пальпировал, а потом еще и выше пошел.
– У вас сильное растяжение в левой ноге, – вздохнул Хаверус, – и ещё подозреваю ушиб головы. Но есть ли более серьезные внутренние повреждения, проверим с помощью артефакта. Судя по характеру травм, падали вы с небольшой высоты.
У меня на этот счет имелось собственное мнение. Я была уверена, что это привлекательный, но бесноватый лорд меня с лестницы скинул. Так что летела я точно с самого верха. Просто мне повезло, потому что я все это придумала, а главные героини не погибают.
Дальше было интересно. Доктор открыл свою сумку и вынул хрустальный кулон на серебристой цепочке.
– Прошу прилечь, – сказал он извиняющимся тоном, – мне так будет проще закончить осмотр.
Я удивилась, послушалась. Улеглась все на ту же кушетку и уставилась на доктора. Хотя он, скорее, знахарь. Или шаман. Того и гляди, бубен достанет и начнет меня им простукивать, чтобы вылечить.
Такой солидный мужчина, а ведет себя как участник кастинга в передачу про экстрасенсов. Маятник вот над моими ногами проносит.
И тут он меня удивил еще раз.
Над правой ногой прозрачный кристалл засветился зеленым. Знахарь-шаман кивнул и перенес артефакт на левую.
И тот, мало того что покраснел, так еще и пискнул! Мелодично, как будто входящее сообщение на смартфон поступило.
– Ох, – Хаверус покачал головой и языком цокнул, – все-таки это не просто растяжение. Есть небольшая трещинка в косточке.
Доктор прошелся артефактом по всему моему телу, временами кристалл менял цвет или оттенок, и Хаверус рассказывал о состоянии той или иной части тела. Между делом он определил у меня легкое защемление в области поясницы, сломанный ноготь на мизинце левой руки, нервную взбудораженность и начальную стадию мигрени.
– По счастью, голова не очень ушиблена, – врач потер руки, – а ножку надобно полечить. Сейчас другой артефакт достану.
Тут уж я его даже мысленно критиковать не стала.
Хаверус же показал мне новое приспособление, похожее на обычный плоский камень с речного берега. Его он положил на больное место. Я видела, что нога уже опухла и цвет приобрела неприятный.
Камень сразу же нагрелся и покраснел. Ногу кольнуло, а потом и вовсе пронзило, словно игла насквозь прошла. Я вскрикнула.
– Придется немножечко потерпеть, леди Ренли, – проворковал лекарь, – зато уже завтра утром вы можете танцевать!
– Боюсь, у меня другие планы, – посетовала я.
– О да, – доктор посмотрел на меня с мудрой отеческой укоризной, – не самое подходящее занятие для молодой замужней женщины – рушить семью, которую всего год назад и создали. Но это не мое дело. А со своим я закончил и удаляюсь.
Хаверус попрощался и вышел. Я же осторожно поднялась с кушетки и поразилась, насколько лучше стала себя чувствовать. И голова совсем не болит!
Что же это получается, я не просто угодила в странное средневековье с двумя солнцами, оно еще и магическое?