– Попытка поджога? – Марк задумчиво нахмурился, постукивая пальцами по полированной поверхности круглого стола, за которым все сидели. – Что по камерам?
– Ничего, – робко отозвался Кристиан, подсаживаясь к нему.
– Значит, у нас завелась крыса, – поморщился Стаймест, засунув руки в карманы кожанки.
Голова не хотела соображать. Он устал после очередного акта жесткости. Но оставить все так просто не мог.
– А что с тем мальчишкой? – намекнул Дамиан на недавнее «шоу».
– Ничего, что оказалось бы полезным в нашем деле, – ледяным голосом оборвал его Марк.
– Он был невиновен? – округлил глаза Алекс.
– Виновен в том, что наш товар попал в руки не тем, кому надо. Поэтому свое этот гаденыш получил, – без капли жалости произнес Марк. – Конкретно с делом поджога – нет, он не имел к нему никакого отношения.
– Может, это новенькая? Мы все знаем, что девчонка хотела отплатить тебе той же монетой, – вставил кто-то.
– Это не Агнес. – Марк угрожающе обвел взглядом «Драконов». – Ее вины в этом происшествии нет, и если кто-то снова откроет рот по этому поводу, то рискнет столкнуться с моим гневом. – Это человек с другой стороны.
– Я тоже так думаю, – поддержал его Дамиан. Он незаметно для всех прижал ладонь к груди – к недавно установленному кардиостимулятору. Было все еще непривычно и немного больно. Иногда кружилась голова, но его состояние стало гораздо лучше после операции. У Дамиана была брадиаритмия – синдром слабости синусового узла. Он предпочитал не распространяться об этом, но Рэт и Марк – его друзья детства – знали и заботились о нем. В день операции они были в больнице, стараясь, чтобы их друг получил лучшее лечение.
Марк бросил на Дамиана обеспокоенный взгляд. Тот едва заметно кивнул, уверяя, что в порядке.
– Что будем делать? – вмешался Кристиан.
– Я найду выход. Гребаные северные, – выругался Марк. – Не беспокойтесь, я очень скоро выясню, кто именно посмел сунуться на нашу территорию. И будь я проклят, если спущу подобное ему с рук.
Агнес сидела во дворе академии, скучающе оглядываясь. Марк уже опоздал на целый урок, и она сомневалась в том, что он вообще придет сегодня на занятия. Что он там ей говорил? Прилежный ученик, а как же. Мысли девушки постоянно крутились вокруг проклятого Стайместа. Неужели он ее нарочно избегал?..
«Какое мне дело…» – одернула себя Агнес.
Проблемой было то, что она забыла свой мобильный в его машине. И очень надеялась, что сегодня в академии сможет благополучно его забрать.
– Привет. – Алекс мрачно уселся на скамейку. Его популярность среди девушек после феерического выступления голышом в коридоре только возросла, и вместо ожидаемого потока издевательств парень был поощрен вниманием.
– Привет. Где ты пропадал?
– Меня заставили делать дополнительный проект по французскому, поэтому сняли с первого урока. – Парень раздраженно пожал плечами, измученно потирая переносицу.
– Я не знала, что у тебя тяга к языкам, – удивилась Агнес.
– Господи, нет у меня никакой тяги, это просто социальная дискриминация!
– Остынь, Лекси, – захихикала девушка.
– Le temps perdu ne se rattrape jamais, – прошипел он и, уловив ее непонимающий взгляд, добавил: – «Потерянное время не возвращается».
Агнес рассмеялась.
– А теперь серьезно, Лекс. Я вижу, что ты никакой. Мы вроде как снова друзья. Поделись.
– Сара меня продолжает игнорировать, – с тоской в голосе признался он.
– И ты так легко сдашься?
– Не знаю, что еще можно сделать. У меня на душе так гадко сейчас. Стоит мне вспомнить разочарование и боль в ее глазах, сердце кровью обливается.
– Mieux vaut tard que jamais. – Агнес подмигнула.
– Лучше поздно, чем никогда… Звучит красиво, но, ради бога, хватит французского. – Парень скривился.
– Ты ее любишь?
– Честно?
Агнес кивнула.
– Не знаю. Но одно осознаю абсолютно точно: я ненавижу, когда Сара страдает. Это может быть и чувством к другу, просто человеку. Не обязательно любовь в том романтичном смысле.
– Tout va pour le mieux. – Она игриво усмехнулась.
– Еще раз переведешь мои слова на французский, я начну говорить по-итальянски, Уокер. – Алекс облегченно рассмеялся.
– Ты умеешь? – удивилась девушка.
– Да, я родился во Флоренции, но в раннем детстве переехал в Данверс. Моя мама говорила по-итальянски до того, как они с отцом разбились в автокатастрофе. Я не очень хорошо говорю по-итальянски, но помню многие выражения.
– Вот почему у тебя нет акцента.
– Да, мне было всего два года, когда мы переехали в Штаты. – Алекс поправил прядь волос девушки, заправив ее за ухо.
– Ты чего к моей крошке клеишься? – бедный Алекс полетел на землю, когда Рэт бесцеремонно столкнул его со скамейки.
– Рэт! – возмутилась девушка.
– Где мои обнимашки? Поцелуй? – Он нахмурился и, не дождавшись ответа, сжал ее в объятиях до хруста.
– Ты меня задушишь, придурок! – запротестовала Агнес. – Алекс, спаси!
– Ну уж нет. Я пас. – Парень поднял руки в знак поражения и поспешил в академию.
– Да ладно, добро пожаловать в нашу шведскую семью! – заорал Рэт ему вдогонку.
– Господь всемогущий! – закрыла ему рот Агнес, вспыхнув до кончиков ушей от стыда. Хотелось провалиться сквозь землю. – Хватит меня позорить!
– Как прикажешь, моя госпожа. Что еще для тебя сделать? – промурлыкал он в ладошку Агнес. Она отдернула руку раньше, чем нахал посмел бы коснуться ее губами.
Рэт вдруг присел на корточки и завязал девушке шнурки.
– Еще упадешь.
– Ой, не заметила. – Агнес с улыбкой ответила на его заботу. – Спасибо. Кстати, как семейная тусовка?
– Тухлятина, я почти сдох от тоски, – простонал громко Рэт и бесцеремонно улегся ей на колени.
– Рэт!
– Что? Мы же как бы пара, – напомнил он и нахмурился, удобнее располагаясь на ней. – Не забыла?
– Забудешь такое, – усмехнулась девушка, перебирая его темно-русые волосы.
– Тогда подыгрывай, – приказал парень, и его голос стал более серьезным.
– Мне кажется, мы и так выглядим довольно… естественно, – протянула девушка, погладив его по голове. – Ты тяжелый.
– Только мышечная масса, никакого жира. – Рэт критично ущипнул себя за живот. – Можешь потрогать мой пресс.
– Спасибо, воздержусь.
– Он твердый как камень. Целых восемь кубиков, зацени.
– Охотно верю тебе на слово, приятель, – подавилась от смешка Агнес, взлохматив волосы парня.
– Портишь сексуальное напряжение.
– Бога ради, я думаю о том, чтобы тебя сбросить с колен, – пригрозила девушка, откинувшись на спинку скамейки.
Рэт скорчил гримасу.
– Ты меня не любишь.
– Люблю, дружище.
– Прекрати меня так называть! – запротестовал он, беззаботно закинув ноги на подлокотники скамьи.
– Котик?
Рэт выглядел злым и смущенным одновременно. Он дернул ее за кончики волос.
– Вредина и зануда Уокер.
– Да-да, это я.
Агнес настолько была поглощена беседой с Рэтом, которого не видела несколько дней из-за его семейных посиделок, что даже не обращала внимание на то, как все смотрят на них. Впервые ей было наплевать на мнение окружающих. Что-то в ней поменялось. Она приняла себя и больше не волновалась по поводу того, кто и что думает о ней.
– Ты, конечно, не циркуль, но я бы тебя раздвинул, – многообещающе признался парень.
– Опять ты за свое. – Агнес пихнула локтем Рэта под ребра. Получилось резко, но так и нужно этому обаятельному мерзавцу. Может, теперь перестанет ее кадрить?..
– Тогда закрой мне рот поцелуем. – Его глаза сверкнули озорством. Ага, перестанет он.
– Размечтался, – рассмеялась девушка.
– Мне известно о твоей измене с Марком. – Рэт принял страдальческий вид, и уголки его губ опустились. Если бы Агнес не знала его так хорошо, то, наверняка, подумала бы, что он действительно загрустил. Но Рэт, зараза, лишь старался взбесить ее своими подкатами и упреками.
– Даже не буду спрашивать, откуда у тебя такая информация, – закатила глаза девушка. – И я не могу тебе изменять, потому что мы – не настоящая пара.
– А если бы были настоящей?
– Не были бы, – отрезала она. – Ты несерьезно это говоришь.
– Почему это? – Рэт протянул руку и уже мягче коснулся волос Агнес, играя с шелковистыми прядями. – По-моему, нам было бы хорошо вместе.
– Для очередной зарубки на кровати? Увольте.
– Ну почему сразу на кровати, можем прямо на столе, – ухмыльнулся Рэт и стал вдохновленно перечислять. – Или на полу, у стены, на подоконнике, в душе…
– Фу, прекрати свои пошлости! – Девушка закрыла уши руками, пока придурок неудержимо хохотал, откровенно потешаясь над лучшей подругой.
– Соглашайся, пока дают, – приподнял бровь Рэт. – Я дважды не повторяю.
– Повторяешь.
– Перестань валять дурака.
Парень показал ей язык.
– Ты серьезно? – Агнес не удержалась от улыбки. – Тебе что, три годика?
– Рэт, я здесь! – оборвал их словесную перепалку приятный девичий голос.
Агнес обернулась на звук, заметив симпатичную девушку у крыльца академии.
– Я сплю… – Парень закрыл лицо руками, прячась как ребенок.
– Твоя новая пассия? – полюбопытствовала Агнес.
– Я тебя не слышу, – притворился он глухим.
– Рэт!
Агнес беспощадно спихнула парня со своих колен.
– Пожалуюсь Марку на тебя, – проворчал Рэт и повернулся к ней. – Сейчас будет плюс одно разбитое сердечко. Да простит меня эта милая леди.
Агнес осуждающе покачала головой. Она знала: Рэт не давал никому и шанса подобраться к нему.
С равнодушным видом и очень неохотно парень подошел к ждущей его с нетерпением красавице.
Оторвавшись от лицезрения любовных дел Рэта, Агнес поспешила в академию и вдруг заметила столпившихся в коридоре «Драконов». Ее взгляд сразу отыскал среди них предводителя.
Когда он вообще пришел?.. Пульс девушки участился, а в горле пересохло, стоило ей только посмотреть на Марка. Он снова нацепил свою непроницаемую маску, и было сложно понять, в каком настроении парень сейчас находился. Одетый в черную толстовку и такого же цвета джинсы, Марк, как всегда, выглядел недоступным и ужасно желанным.
Агнес сорвалась с места, поспешив к парню, пока не закончился перерыв.
– Таким образом, мы совершим набег на их сторону и оценим реакцию, – произнес он, и «Драконы» начали оживленно обсуждать выданную идею.
– Не поднимет ли это переполох? Вдруг все-таки кто-то из наших?
– Чушь, – покачал головой Стаймест, теряя терпение. – Моя интуиция никогда меня не подводила, это раз. Два – давайте посмотрим фактам в лицо…
– Марк? – Парень почувствовал вдруг чью-то ладонь, сжавшую его плечо.
Он удивленно обернулся.
Агнес смущенно закусила губу, смотря на него из-под опущенных ресниц. Ей стало очень неловко.
– Что, солнышко? – ухмыльнулся Стаймест, разглядывая брюнетку.
«Драконы» озадаченно переглянулись. Их больше удивляла реакция Марка. Все в академии знали о яростной борьбе Стайместа и «северной».
– Ничего не хочешь мне отдать? – спросила девушка, смутившись от его пристального разглядывания.
– Детка, хочешь это увидеть прямо здесь? – двусмысленно поддразнил он, усмехнувшись. – Может, дойдем хотя бы до спал… – Марк не договорил, потому что Агнес требовательно потянула его за руку.
В этот же момент раздался звон, оповещая учеников о продолжении занятий.
– Поговорим после пар, – бросил он парням, послушно заворачивая с девушкой за угол, к восточному крылу академии, которое выходило к спортзалу.
– Я забыла у тебя в машине мобильный.
– Держи. – Он, как ни странно, не стал поддевать ее или спорить. Сунув руку в карман толстовки, парень извлек вещь и с готовностью протянул ей.
– Спасибо. – Агнес обрадованно забрала телефон и сунула в сумку. – Я уже успела соскучиться.
– По чему? – Марк провел языком по верхнему ряду зубов, украдкой смотря на девушку. – По телефону?
– И не только по нему, – пробормотала несвязно она.
Агнес не знала, как вести себя с ним. Все чертовски быстро продвигалось и сбивало ее с толку. Она все еще ждала, что Стаймест снова сделает что-то гадкое.
– Не доверяешь мне, мышка Уокер? – Марк словно прочел ее мысли. – Правильно делаешь. Но я не собираюсь возвращаться к тому, что было раньше.
– Как я могу тебе снова поверить?
– Тогда моя задача тебя убедить, – промурлыкал парень, внимательно наблюдая за тем, как покраснели щеки Агнес и участилось ее дыхание, когда он шагнул к ней.
– Марк, не сейчас, не здесь, – возразила она, но он преодолел расстояние между ними так ловко, что между их телами не осталось ни дюйма пространства.
– Здесь, сейчас, – как в забытье, прошептал парень и прижал девушку к стене.
– Нас увидят.
– Похер, – прорычал он, нависая над губами Агнес, и требовательно вжался в ее пах своим членом, уже твердым и изнывавшим от желания.
Девушка тихо застонала, и ее тело непроизвольно подалось вперед, к нему навстречу.
Но сомнения не оставляли Агнес в покое, и она продолжала борьбу.
– Я не буду твоей временной забавой, – твердо произнесла девушка.
– Ты просто будешь моей, – пообещал Марк хриплым голосом.
Сердце Агнес заколотилось, пропустило удар… Она тяжело сглотнула, ощущая на себе горячий взгляд, затуманенный поволокой темных желаний, направленных на нее. Еще хуже стало, когда он изнеможенно выдохнул сквозь крепко сжатые зубы и грубо обхватил ее шею, мгновенно сближая их лица.
– Долго еще продлится ваша игра с Рэтом? – хрипло спросил Марк, тяжело дыша.
– До конца учебного года, – удалось Агнес прошептать в ответ.
– Я так не думаю.
Грубые пальцы поглаживали нежную кожу шеи девушки, прижимались к бешено бьющемуся пульсу на сонной артерии.
– Что между нами происходит? – Агнес пыталась найти в его глазах ответ на свой вопрос, но Марк двинул бедрами, потираясь об нее, выбивая воздух из легких и все вопросы.
Одним рывком приподняв ее, парень прижал девушку к стене.
– Тише, маленькая. Ты же не хочешь, чтобы все увидели, как мы трахаемся через гребаную одежду?
Часто дыша, она обвила его тело ногами.
Что они творят, всемогущий господь? Это неправильно. Нужно остановиться, пока есть возможность…
Поддавшись непреодолимому желанию, Агнес запустила руку ему в волосы. Больно дернула шелковистые пряди у корней, заставив Марка прошипеть сквозь зубы и податься бедрами вперед, силой надавив между ее ног своими.
– Плохая девочка.
Одержимо хотелось еще ближе. Ощутить его целиком, кожа к коже.
Проклятье. Они стояли прямо напротив окна, рядом с аудиторией, где шла пара. Любой случайный прохожий мог сейчас натолкнуться на них. Любой ученик, кто выйдет из кабинета, увидит это. Осознание происходящего только сильнее подстегивало, вызывая тянущую боль внизу живота.
Девушка не была уверена, что сможет остановиться, даже если их сейчас застукают.
Его губы были так близко. Она почти ощущала их тепло, запах мяты и этих проклятых конфет.
– Хочешь меня попробовать? – прошептал Марк соблазнительным голосом. – Чтобы я взял твой рот своим языком?
Вместо ответа Агнес несдержанно лизнула его губы, впиваясь пальцами еще крепче в его широкие плечи, обтянутые черной толстовкой.
– Открой рот шире, маленькая.
Нежность на контрасте грубых толчков вызывала сладкое головокружение.
Девушке не терпелось попробовать вкус ненависти Марка. Хотелось лизнуть его язык, задевая зубами пирсинг, впиться в кожу на шее, оставляя следы повсюду. Карту прикосновений на каждом дюйме его потрясающе красивого тела.
Судорожное дыхание Агнес опалило губы парня. Он едва подавил стон. Хотелось наброситься на нее, забыв обо всем, к чертовой матери. Крепче сжав ее за талию, пригвоздив к стене своим телом, Марк подался вперед. Церберы под кожей натянули поводы, оскалились, умоляя выпустить на долгожданную свободу. Еще не время, но скоро. А сердце колотилось в груди так, что, казалось, вот-вот разорвется. Парень поцеловал ее нижнюю и верхнюю губу, поочередно лаская языком. Грубо посасывая до тупой боли. Вероломно выпивая тихий стон, сорвавшийся прямо в его рот, зарычал, упиваясь этим звуком. Жажда обладания туманила рассудок. Марк обхватил губами язык Агнес и стал посасывать. Дьявол. Лизнул его, дразня круговыми движениями. Казалось, кровь вскипела в венах, рвалась сквозь сосуды, кожу, мясо, сжигая заживо. Спина девушки непроизвольно выгнулась навстречу парню. Агнес отпустила его плечи и крепко обняла за шею.
– Марк…
Его имя сорвалось с ее губ, как молитва, отдавая пульсацией где-то на уровне солнечного сплетения, до самых кончиков пальцев.
Агнес робко поцеловала парня, изучающе потираясь губами об его губы. И отчего-то эта ее «неумелость» и нерешительность сводили его больше с ума, чем чьи-либо ласки.
Девушка улыбнулась, а затем слегка потянула зубами за металлический шарик в языке парня, вырывая низкий стон из его горла. Святое дерьмо.
Марк прижался к хрупкому телу, крепко обнимая руками поясницу Агнес. Даже через одежду он ощущал жар ее тела. Тепло нежной кожи под подушечками пальцев.
Парень приглушенно простонал. Прихватил зубами припухшую нижнюю губу девушки, обвел языком, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от ощущения, что приносили трущиеся о напряженный член брюки. Слишком. Тесно. Агнес выгнула спину, обвивая его торс ногами.
Он обхватил ее голову руками, слегка запрокидывая. Опустил губы к шее, влажно выцеловывая кожу.
Девушка зажмурилась от удовольствия, слегка потираясь об него.
Черт. Побери.
Марк вдыхал сладкий запах. Персиков. Ее. Нужный. Опьяняющий. Его зрачки, потемневшие от голода и жажды обладания, были расширены.
Это было какое-то херовое помутнение рассудка. Но он не был готов отпустить ее. Ни за что, нахрен, на свете. Марк нуждался в ее вкусе, запахе, звуке голоса. В маленькой Агнес Уокер, которая вышибла всю его защиту и привязала к себе. Этот момент по праву принадлежал ему, и он не собирался останавливаться.
Парень забрался руками под ее, к его неожиданному недовольству, короткую юбку, вновь приникая к губам. Горячо. Неправильно. Грязно, но вместе с тем нужно до потери пульса. Он буквально вытрахивал рот Агнес языком, наслаждаясь ее сбивчивыми вздохами и сиянием глаз.
Как эта девушка смогла свести его с ума? Как ей удалось сделать так, что он видел одну ее?
Только эти маленькие руки, которые лихорадочно зарылись в его волосы. Ее губы, которые он не уставал целовать. Никак не мог насытиться. Тесно прижатое хрупкое тело, будто созданное для того, чтобы он клеймил каждый его дюйм своими руками, запахом, членом. Аромат ее волос, доверчивый взгляд и сбивчивое дыхание. Вызывая в пленке памяти одно примитивное, почти дикое слово – моя!
– Твою мать… – выругался он ей в рот.
Марк в очередной раз несдержанно подался вперед бедрами к девушке и, опьяненный близостью, заглянул в ее глаза цвета нежной лазури.
Мы сгорим за это в аду.
Агнес дрожала. Ей казалось, будто все ее тело плавится. Загорается сотнями искр и вот-вот разлетится на молекулы, оставляя внутри одни лишь эмоции. Обнаженные, настоящие, острые. В животе бесновались бабочки, а в груди бешено колотилось сердце. Короткие ноготки впились в шею парня. Стон девушки резонансом отдался где-то на кончике языка, когда парень зажал между зубами ее нижнюю губу, оттягивая на себя.
– Марк… – Он набросился на ее губы, словно жаждал попробовать вкус своего имени, произнесенного ею.
Агнес инстинктивно ответила. Ее язык неумело толкнулся ему навстречу, и парень сразу же взял инициативу в свои руки. Проникая в ее рот. Глубоко. Влажно. Жадно. Сталкиваясь с ее языком и вожделенно лаская. Вновь и вновь. Марк обвел кончиком языка внутреннюю поверхность ее губ, скользнул по небу, ощущая вкус чего-то сладкого во рту. Девушка зажмурилась, сдвигая бедра, ощутив серебряный шарик пирсинга, слегка царапающий ее. Парень не мог остановиться. Ощущение горячего члена, вжимающегося в нее, заставило Агнес зажмуриться от прилива бабочек в животе.
Она тоже безумно его хотела. Сейчас. Марк зарылся носом в ее волосы. Персиковый запах дурманил его рассудок. Черт, он просто дико ощущал потребность коснуться ее. В это мгновение. Это все сон. Он не Марк, а она не Агнес. Их здесь нет. Они свободные, эфемерные, и это все им снится. Холодные пальцы забрались под ее блузку. Беспрепятственно заскользили по выступающему своду ребер и животу, заставляя мышцы под нежным касанием сокращаться. Пробрались вверх, к груди, касаясь нежной кожи. Никто кроме него ее не трогал. И неопытность девушки не отталкивала Марка, как бывало раньше, а лишь заводила сильнее. Он посадил Агнес на подоконник и уткнулся лицом в ее шею.
Его бедра стали двигаться более интенсивно, имитируя близость. Так, как он делал бы это, если бы находился глубоко внутри нее. Девушка зажмурилась, приоткрывая рот. Новый толчок. Марк просто не мог больше себя контролировать. Плевать на все, если ему хочется, что его остановит? Почему он должен отказывать себе в физическом удовольствии? После той ночи, когда он забрал ее девственность, Марк не дотрагивался ни до кого. Просто, черт побери, не мог. И долгое воздержание дало о себе знать.
Парень начал двигаться, скользя пахом по ее тазовому выступу, вглядываясь при этом в доверчиво раскрытые глаза девушки.
– Нас может кто-то… – попыталась донести что-то Агнес.
– Позже, детка, – Его хриплый низкий голос прозвучал с придыханием. Растекся жидким огнем внизу живота, почти доводя Уокер до грани.
Подушечками пальцев Марк погладил по нижней части ее полной груди, скрытой бюстгальтером. А потом ощутимо сжал. Будто с цепи сорванный, он яростно въедался в ее рот, всасывая язык. Мокро. Горячо.
Безумие. В нем растекалось не желание – обжигающая плоть жажда. По каждому крошечному сосуду тела. До мяса, плоти, крови. До кипящей боли между ребрами.
Терпеть. Просто. Невозможно.
Марк, как одержимый, изголодавший, поглаживал выступающие косточки ключиц, вылизывал впадинку между ними.
Из горла Агнес вырвался несдержанный стон, когда толчки, имитирующие секс, стали хаотичными. Она вцепилась в волосы парня на затылке, впиваясь все сильнее в его губы. Такие же пухлые и красные, как у нее. Их зубы лихорадочно лязгнули, когда они грубо, до крови кусали губы друг друга. Теряя дыхание. Беспорядочно касаясь. Гладя. Царапая. Лаская. Лицо, спину, живот, шею, грудь…
Агнес запрокинула голову, приоткрыв губы в немом крике. Марк толкнулся к ней бедрами в последний раз и опустил лицо на ее вспотевшую шею, приглушая собственный гортанный стон.
Парень немного отстранился. Толстовка слегка задралась, и он собирался ее одернуть, но девушка остановила его.
Марк вопросительно посмотрел на нее.
Взгляд Агнес зацепился за участок кожи на его животе. Прямо на ребрах красовалась надпись, набитая аккуратным каллиграфическим подчерком. Это не было похоже на шрифт, скорее, эскиз, который писался от руки. Слова располагались в два столбика, и разобрать их можно было только на близком расстоянии.
– «Когда ночь холодна и когда тебе кажется, что никто не знает,
Каково это, быть единственным похороненным в этой дыре?» – прочла она вслух.
Строчки из Sunrise. Девушка любила эту песню и не знала, что Марк тоже.
Но когда Агнес подняла глаза, выражение лица парня было таким ошеломленным и напуганным, что она отшатнулась.
Марк застыл на месте. Девушка пытливо посмотрела в его глаза и осторожно взяла за руку.
– Ты в порядке?
Их песня.
Эта мысль ударила по сознанию точно тяжелый молот. Он прекрасно помнил тот день, когда вытатуировал эти строки на себе, помнил, как Лили через пару дней сделала такую же, какой радостью светились ее глаза, когда она ему показывала…
Марк резко вырвал свою руку из ладони девушки. Грубо отпихнул так, что она ударилась спиной о стекло. Отошел на несколько шагов, как от прокаженной.
Глаза Агнес закрыла пелена слез. Она предвидела ярость, раздражение, хоть что-то. Но он даже не смотрел на нее. Будто ее больше не существовало.
В коридоре повисла безжизненная тишина.
Картинки в голове быстро менялись, заставляя Марка жмуриться от внезапной боли на сердце. Холодная злость на Агнес, раздражение из-за старых воспоминаний, которые она разбудила, наполнили его разум.
– Что случилось? – выдавила девушка из себя, продолжая смотреть в глаза Марка и находя там одну мертвую пустоту.
«Скажи что-нибудь. Скажи, что презираешь меня, и мы забудем все это. Только не молчи. Открой рот и скажи, дьявол тебя побери. Кричи, что ненавидишь, Марк! И мы навсегда прекратим это безумие. Ну же, чего ты ждешь, покончи с этим. Покончи с нами».
Холод. Лютый холод.
Послышался звонок и резкий шум от учеников, быстро заполнивших холл.
Но Агнес не могла сдвинуться с места. Горло сжалось, словно тисками, а руки дрожали. Она не знала, что делать. Что вообще делают в таких ситуациях? Было очевидно, что Марк не в себе.
Он все еще стоял, будто пригвожденный к полу, уставившись невидящим взглядом в стену, пока сердце в груди делало кульбит.
Чьи-то тяжелые шаги набатом раздались в висках. Девушка смахнула слезы, спрыгивая с подоконника на пол. Тишина между ними убивала.
Знакомая гадкая усмешка, и вот уже над ней нависла тень. А он откуда здесь взялся?..
– Ты не будешь против, если я тоже развлекусь с ней? – шутливо обратился Рафаэль к Марку.
Он видел?..
Нет. Ему явно хотелось сейчас просто побесить Стайместа.
– Мне без разницы. Я уже говорил. Пусть ее берет любой, кто захочет. – Равнодушие в его голосе ранило сильнее любых насмешек.
К горлу подступил ком, сердце колотилось как бешеное. Только бы не зареветь. Она сжала кулаки, ногти впились в ладони, и боль отрезвила. Марк поднялся по лестнице, после чего скрылся в холле.
Саднящее ощущение в горле сменилось подступившими к глазам слезами. Оттолкнув Рафаэля, что просто-напросто потешался над ней, Агнес заперлась в ближайшем туалете. Сползла на пол, обняв коленки, и дала волю слезам. Ее плечи сотрясались, глаза болели, когда она подняла голову, уставившись в черную стену. Слова Марка и его равнодушие после недавней нежности ранили сильнее, чем прежде.
Пусть ее берет любой, кто захочет.
Девушка переставала дышать, когда вновь и вновь прокручивала в голове его фразу. Однажды он это произносил. Там, в замке, когда проспорил. И прилюдно унизил ее.
Марк не имел в виду то, что сказал… Ей было мерзко. И этот проклятый Рафаэль… Агнес знала, что он ни за что бы не сунулся к ней в академии и только нелепо пошутил, но его грязные слова очерняли.
Неприятное чувство, как змея, зашевелилось у нее в груди.
Отвращение.
Злость.
Ненависть.
И отчего-то стало легче дышать.
Марк выбежал на небольшой балкон, пытаясь успокоить грохочущее в груди сердце. Сжав руками холодные перила до побелевших костяшек, он тяжело дышал.
– Я не знаю, куда ведет мой путь, но мне легче идти, когда моя рука сжимает твою. – Он улыбнулся.
– Только ты и я против всех этих идиотов, Марк.
– Пойми, ты особенная для меня. Ты единственная, ради кого я могу не спать, единственная, с кем мне не надоест разговаривать, и единственная, кто постоянно у меня на уме в течение всего дня.
Она положила голову ему на плечо.
– Ты единственная, кто может заставить меня улыбаться, даже не пытаясь сделать этого. Я не могу описать словами, насколько много ты для меня значишь. Но ты единственная, кого я боюсь потерять и кого я хочу удержать в своей жизни, Лили.
Тягучее ощущение беспомощности и вины липло к внутренним органам, привычной волной замело все остальные эмоции. Легкие Марка судорожно сжались, пока проклятое сердце продолжало биться где-то в глотке.
– Принцесса, ты как? – Алекс обеспокоенно подбежал к ней, как только она вышла из туалета. – Тебя кто-то обидел? – Парень сдвинул брови.
Агнес вспомнила, как раньше, с самого первого дня здесь, пока все желали от нее избавиться, он всегда защищал ее. Каждый раз был рядом, когда ей было плохо… И неважно, по какой причине Алекс это делал.
«Жизнь слишком коротка, чтобы разменивать ее на обиды…»
– Лекси, давай сбежим с уроков… Пожалуйста. – Она умоляюще посмотрела на него, и парень улыбнулся в ответ.
– Хорошо, только рюкзак захвачу.
Агнес благодарно улыбнулась сквозь слезы. Через минуту он вернулся к ней.
– Я так понял, что ты в класс возвращаться не собиралась. Так что держи. – Алекс протянул ее рюкзак.
– Спасибо, – девушка взяла его за руку.
– Давай через окно?
– Зачем?..
– Просто. – Она сострила гримасу, полную невинности.
– Ладно, как пожелаешь, принцесса, – отшутился парень, крепче сжимая ее ладонь в своей руке.
Он испытывал странные эмоции. Смотря на грустную Агнес, ему хотелось ее защитить, утешить. Наблюдая за ее улыбкой, на душе сразу ощущался прилив необычного тепла. Черт побери, ему всегда нравилась эта девчонка. Нравилось все в ней: от непокорства до этого задорного блеска в глазах, в то время как она, воровато оглянувшись, открыла окно и потянула его за руку, побуждая прыгнуть.
Дерьмо. Он жутко запутался в себе. Разве могут человеку нравиться две девчонки сразу?
– Куда маршрут построим? – спросил Алекс, когда они подошли к его мотоциклу. Парень легко прыгнул на своего «железного коня».
– На твое усмотрение, – улыбнулась девушка, залезая на байк и обнимая брюнета сзади. Она прижалась щекой к его спине и закрыла глаза.