Аури был очень благодарен Марину и его супругу. Они разрешили ему пожить у них дома до тех пор, пока не объявят, куда Торакаруна взяли на практику. Нередко бывали случаи, что студенты уезжали работать в другие города. Поэтому до тридцатого числа квартиру снимать не стоило. Кроме того, Марин посоветовал уже сейчас уволиться с работы и категорически отказался брать деньги.
– Аури, мы с мужем достаточно хорошо зарабатываем, чтобы налить лишнюю тарелку супа другу нашего сына. Ты мальчик хороший, правильный, умный и я только рад тебя немного поддержать. Купи себе лучше недорогой одежды. Ты сильно поизносился. Твои вещи похожи на тряпки с помойки. Не обижайся, милый, но это так, – сказал Марин, когда они в вечер его выписки сидели за ужином.
Агро тут же вызвался помочь с покупками, ведь завтра у него как раз выпадал выходной.
На следующий день Аури пошёл на лекции. Альфы и даже беты косились на него удивлённо. Теперь он пах, как любой другой омега: ярко, приятно и волнующе. Обычно в феромоне омеги, наравне с цветочным ароматом, присутствовала нотка сладости: шоколад, карамель, сахарная патока и многое другое. Сочетание ароматов никогда не повторялось. Альфы могли источать феромон цветов, но никогда не было сладкого запаха, что отличало их от омег. Аури и подавно был другим. Никто из омег на его потоке не пах мëдом.
Омега увидел, что если раньше альфы фыркали и отпускали злые шуточки по поводу его нефертильности, то сейчас пожирают глазами, а кое-кто и облизывается. Аромат мëда и не до конца улёгшийся всплеск гормонов после течки влекли самцов к нему.
Омеги, наоборот, смотрели злыми завистливыми глазами. Все три года они не считали Аури конкурентом, а теперь омега расцвëл и привлекал даже тех, у кого была пара.
Озираясь, Аури пошёл к первому ряду. Он всегда там сидел, потому что перед самым носом учителя никому не придёт в голову обижать. Но вот после лекций могли подловить и даже избить. Неожиданно, проходящий мимо омега, с длинными чёрными волосами, толкнул его плечом.
– Эй ты, сучка, не смей вешаться на моего альфу, иначе я тебе свинец в задницу залью, чтобы неповадно было, – прошептал он злобно и, подойдя к своей паре, стукнул его снизу по подбородку. – Чего рот раззявил? У тебя есть я. Будешь на него так пялиться – яйца отрежу.
Аури подумал, что если альфы вздумают вокруг него виться, то тумаков от злобных омежек ему не избежать. Раньше издевались, но хоть не били, а как будет потом? И зачем он только напялил сегодня те обтягивающие вещи, в которых ходил в клуб? Радовало одно: сегодня последний день учёбы. Через час начнётся большая лекция профессора Абоддона, а в следующие три дня будут экзамены по итогам года. Потом их распустят домой и фирмы станут выбирать себе практикантов. На это даëтся четыре дня. Тридцатого числа студентов соберут вместе и объявят результаты. Кто-то этим же вечером уедет на машине работодателя в другой город.
Аури не хотелось бы в другой город, здесь у него единственный друг. В родном посёлке есть ещё парочка, и можно уехать туда, жить в родительском доме и работать. Вот только единственный на всю округу завод по производству пластиковой мебели в практикантах химиках-биологах не нуждался.
После первой часовой лекции Аури отправился на первый этаж, чтобы посетить уборную. Неожиданно его схватили за руку и затащили под лестницу. Сильное тело альфы прижало к стене. Руки принялись лихорадочно шарить по телу.
– Какой же ты стал ароматный, Аури. Расцвëл всё же, да? А как похорошел, что слюнки текут. Хочу, чтобы ты был моим.
Аури от страха не сразу понял, что это Ригон его поймал. Омега завозился под альфой, пытаясь оттолкнуть.
– Пусти, Ригон, иначе я позову на помощь, – шикнул Аури.
Альфа не послушал, ловко развернул его и прижал грудью к холодному кафелю. В следующую секунду Аури почувствовал, как на него навалились. Ригон потирался своим пахом об его попку, даже не скрывая своей похоти.
– Я слышал, что профессор Абоддон за много лет возьмёт себе личного помощника. Мои родители уже договорились: декан пропихнëт именно мою кандидатуру. Если будешь давать себя трахать, я замолвлю перед профессором словечко за тебя. Так и быть, возьмём тебя мыть за нами пробирки и колбы, – жарко шептал на ухо альфа, не уставая потираться об омегу теперь уже всем телом.
– Ммм, как ты призывно пахнешь, маленький засранец. Я даже в трусы кончил. Соглашайся на сделку, Аури, нам будет хорошо вдвоём.
– Ни за что! Пусть меня возьмут в самою отстойную лабораторию – это лучше, чем спать с тобой! – почти выкрикнул Аури.
Альфа схватил его за волосы, потянул голову, запрокидывая назад, потом попытался поцеловать. Омега укусил его за губу.
– Ты же не на отношения намекаешь? Трахнешь пару раз и выбросишь из своей жизни.
Альфа отстранился, приложил к губе палец, а потом с удивлением посмотрел на каплю крови, оставшуюся на нëм.
– Умненький, да? Всё верно, мы с тобой не пара, – криво ухмыльнулся Ригон, прищурив красивые серые глаза. – Сам посуди, какая пара из нищеброда и богатого человека? Ты ноль, Аури. Если ноль помножить на любое из чисел, получается ноль. Я не хочу скатываться до твоего уровня. Но ты ещё пожалеешь о том, что отказал мне. Когда я попаду на практику к Абоддону, уговорю его и он сделает так, что тебя после учёбы никуда не возьмут. Будешь с высшим образованием продолжать посуду в пабе мыть.
Ригон ушёл, а Аури ринулся в туалет. Забежал в кабинку, так как мочевой уже буквально лопался, потом он тщательно вымыл руки и лицо, благо был не накрашен.
Вчера Аури прочитал в интернете информацию о профессоре. Оказалось, это не простой человек. Последний граф Абоддон, владеющий фармацевтическим заводом. Мужчина-гений, который в семнадцать лет уже проходил практику на собственном заводе под присмотром деда. Родители Хигана погибли в аварии, когда мальчику исполнилось двенадцать лет. С ними вместе разбился дедушка-омега. Поэтому дедушка-альфа воспитал внука и скончался, когда тому было девятнадцать. С тех пор Хиган Абоддон поставил заместителя деда управляющим предприятия, а сам занялся исключительно наукой. За двенадцать лет Хиган изобрëл множество лекарств и препаратов, за что ему и присудили звание профессора. Только вот ни в одной статье не говорилось, какого он пола. В комментариях писали, что Абоддон – бета. Аури рассмотрел пару фотографий, гуляющих по сети и пришëл к такому же выводу.
«Даже если профессор возьмëт практикантом Ригона Бейза, то ещё не факт, что поддастся на уговоры. Это у альф их пресловутая солидарность играет большую роль, а бета вряд ли поведётся», – с надеждой подумал Аури, выходя из кабинета.
Время поджимало, стоило поторопиться в большую аудиторию, где собирался весь поток. Аури помчался на второй этаж и ринулся в коридор. Впопыхах забыв, что у дверей в коридор есть небольшой порожек, он споткнулся. Взмахнул руками, подаваясь вперёд и точно бы упал, если бы сзади не подхватили чьи-то руки.
– Куда вы так спешите, студент? – раздался сзади бархатный голос.
– Простите, профессор Абоддон сейчас начнëт читать лекцию, я опаздываю, – извиняющимся тоном промолвил Аури.
Человек развернул его на себя, и Торакарун увидел самого профессора.
– Мне приятно, что студенты так жаждут получить от меня знания, только вот падать из-за этого всё равно не надо, – ласково улыбнулся Абоддон.
Профессор странно глянул на Аури, потом дотронулся кончиками пальцев до родинки над губой, будто хотел проверить, не нарисована ли та. Через несколько долгих секунд он уже отстранился и сказал:
– Идëмте, лекцию, действительно, пора начинать.
Аури проскользнул в аудиторию первым. Народу было полно и все места заняты. Только в первом ряду оставалось место с самого края лавки. Вернее половинка от места. Аури был худенький, кое-как умостился рядом с толстеньким омегой с другой группы, потом достал планшет, чтобы включить запись лекции.
Абоддон тем временем поднялся на сцену, встал за трибуной с микрофоном и поздоровался со всеми. Студенты хором ответили.
– Какой красивый этот бета, – восхищённо прошептал сосед. – Идут слухи, что он долгие годы не брал личного практиканта, а в этот год выберет одного. Ах, любой бы мечтал попасть в ученики к этому гению.
Аури словил себя на мысли, что в числе этих любых и он сам. Работать с Абоддоном – значит уже подняться на одну крошечную ступень по карьерной лестнице. Аури не хотел создавать карьеру: стремиться заполучить годам к сорока место начальника лаборатории. Он хотел стать учёным, как граф Хиган Абоддон.