– Да ты подумай только – увидеть настоящий древний языческий свадебный обряд, это же вообще невообразимо круто! – в который раз уже уговаривает меня Олеся.
Она падает на мою кровать и отрывает меня от ноутбука.
– Ну, не знаю, – неопределенно произношу я.
Я, правда, не знаю. Ехать непонятно куда в тьму-таракань, да ещё и на несколько дней. Может там связь вообще не ловит. И где ночевать?
– Мы можем курсовую об этом написать, будет здорово, тема не избитая, Николай Борисович наверняка одобрит. Он всегда поощряет, когда народ вживую выходит «в поля», чтобы проработать тему, а не сидит тупо в Интернете. Наберем материала и за месяц напишем, считай и пятерки у нас в кармане, и от курсака по-быстрому отделаемся. – Олеся пытается найти новые точки воздействия на меня. Заманчиво, но я уже догадываюсь по хитрому блеску в её глазах, что истинная цель поездки совсем иная. И она выдает: – Может подгляжу какие-нибудь моменты и для своей свадьбы.
Вот оно что. Закатываю театрально глаза. Это её идея делать торжество в виде древнего свадебного обряда меня раздражала. Вернее, такая стилизация прикольная, необычная, даже модная. Меня больше бесило её упорство делать свадьбу именно сейчас – выскакивать замуж, когда тебе едва исполнилось восемнадцать. По мне так это вообще полный бред. Можно же пока так пожить, необязательно сразу в загс бежать. Хотя, наверное, во мне говорил эгоизм: Олеся выскочит замуж, переедет к Антону, и я останусь одна.
Да ладно бы одна, по-любому подселят ко мне в комнату непонятно кого. А с Олеськой мы знакомы с первого класса, вместе приехали в этот город, вместе поступили в университет на один и тот же факультет, попали в одну и ту же группу, вместе заселились в двухместную комнату в общаге. И вот – начало всего-то второго курса, а Олеся уже замуж выходит и к местному городскому парню переезжать собирается.
– С этого и надо было начинать, – смеюсь я, – а то курсак… Николай Борисович одобрит…
– Да он, правда, одобрит, Дарина, вот увидишь, – машет массажной расческой Олеся, сползает с моей кровати и возвращается к зеркалу, её светлые волосы рассыпаются по спине.
Шикарные всё же у неё волосы – густые, приятного светло-русого оттенка, она их даже не красит, и длинные, почти до попы. Этим, наверное, и берет. Вьются вокруг неё парни, хоть плеткой отгоняй. Вздыхаю и снова утыкаюсь в ноутбук.
– Я ребят позвала – Игоря, Аню, Кирилла… – бросает между прочим Олеся, продолжая расчесывать волосы.
На имени «Кирилл» мое сердце на миг подскакивает и делает сальто, и дальше я уже не слушаю. Мой взгляд не ползет по-прежнему по строчкам, а замирает на одной точке. Кирилл… Как же давно он мне нравится, с начала первого курса, но Олеся даже не догадывается об этом. Я полгода молча носила в себе эту тайную влюбленность, считала праздником те мгновения, когда случайно видела его в универе, а Олеся в середине весны просто как-то хоп и запросто сошлась с той тусовкой, где обитал он. И ребята её приняли, враз посчитали за свою. Ну и благодаря ей, я стала видеть его чаще. Кирилл учился на третьем курсе, у него уже была девушка Анна.
– И что они, согласились? – стараясь придать своему голосу равнодушный тон, спрашиваю я, поднимая на неё глаза.
– Конечно, – кивает Олеся.
Так и хочется уточнить – а Кирилл точно поедет? За частую, когда Олеся говорила, что ребята идут на какую-нибудь тусовку, то бывало, что Кирилла с ними не было, и тогда я очень жалела, что соглашалась пойти. Мне всё казалось скучным и пресным, и ребята бесили. Но я молчу об этом.
– А твой Антон?
– Да у него работа, – печально вздыхает Олеся.
– Понятно.
Я снова возвращаюсь к ноутбуку. Взгляд отлепился от точки и пополз дальше по строчкам.
– Ну так что? Погнали давай, – решительным тоном зовет меня Олеся.
– Ладно, – наконец сдаюсь я. – Только если Николай Борисович утвердит, – добавляю я в надежде, что наш преподаватель не одобрит такую идею.
Но он одобряет.
– Какие вы молодцы, девочки, и где вы только раскопали? – удивляется Николай Борисович, когда после его пары мы подходим к нему и излагаем суть своей курсовой работы.
– В Интернете нашли, – хвастается Олеся. – Вот.
Она вынимает из кармана смартфон и быстренько находит нужный сайт, показывает Николаю Борисовичу ту статью про свадебный обряд. Колонка небольшая, пара пестрых фотографий – жених и невеста в простой белой одежде на фоне старого высохшего дерева, и совсем немного текста про то, что проходит когальская свадьба по древнему обычаю с 19-е по 25-е сентября на Вырае у реки Иречь близ села Неклюдовское Окаевского района. Приглашаются все желающие, вход свободный, питание и проживание по скромной стоимости.
– Вам несказанно повезло – когалы народ скрытный, никого к себе не подпускают. Живут обособленно, чужаков не любят. Они немногочисленны и иногда для продолжения рода им всё-таки приходится жениться на девушках не из своего племени. И вот тогда они устраивают открытую свадьбу, приглашают разделить хлеб и радость людей из мира, то есть нас с вами. Выезжают на большую поляну, расставляют шатры, празднуют громко, с размахом. Это крайняя редкость попасть на когальскую свадьбу и увидеть своими глазами древний ритуал, которому они следуют испокон веков. В Интернете навряд ли найдете описание обряда, держат они его в тайне.
– Ага, – кивает Олеся. – Я пыталась что-нибудь поконкретнее узнать, но ничего толком не нашла, только пара упоминаний о том, что когалы относятся к вымирающему народу.
Я тоже пыталась что-нибудь про них раскопать, но нашла лишь небольшую статейку, где говорилось, что когалы – народ давно вымерший и о нем ничего не слышали уже более двухсот лет. Один из ученых археологов предположил, что они владели тайным знанием и перешли в другое измерение. Я показала это Олесе, но она лишь посмеялась, сказала, раз они проводят свадьбу, значит, они не все вымерли, ещё существуют. В общем, сложно разобраться, где тут правда.
– А где они живут? – спрашиваю я Николая Борисовича.
– В лесах, в труднодоступных местах, чтобы чужаки не лезли к ним, – отвечает он. – Найти их поселения сложно, поэтому открытые свадьбы они делают поближе к нашим деревням. Езжайте, вы соберете отличный материал. Только будьте осторожны, не лезьте туда, куда нельзя, у них там много что под запретом, ну, они вам сами скажут, где нельзя ходить.
У меня почему-то сразу мурашки побежали от такого предупреждения и ещё Николай Борисович говорил это таким серьезным тоном.
– Они славяне или тюркский народ…
Я не успеваю договорить, он перебивает меня:
– Скорее всего они, как и многие племена под влиянием чужих религий, распространенных на этих территориях, были подвержены синкретизму ещё до нашей эры. Так что сложно их причислить к одной какой-то конкретной группе.
– Но я так и не поняла, где находится этот Вырай, – сетует Олеся, – Неклюдовское я нашла, а Вырая никакого нет.
– Ну это названое место, не географическое. Езжайте, найдете, местные подскажут. Да и навряд ли можно не заметить огромную поляну с разноцветными шатрами, – улыбается Николай Борисович. – Если что – спросите.
Увидите, спросите, угу, хороший совет. Пять часов на междугороднем автобусе до Окая, потом два с половиной по ухабам на местном «пазике» до Неклюдовского и вот мы стоим на каком-то пустынном пригорке: не то центр этого села, не то окраина – всё едино. Со всех сторон, на сколько хватает зрения, видно лишь крыши деревенских домов, а за ними лес. Никакой полянкой с разноцветными шатрами даже не пахнет. И народу ноль.
А уже вечер, пятый час, солнце клонится к лесу и небо заволакивает серыми тучами. Не дай бог дождь пойдет.
Нас мало – не все поехали, кто изначально хотел ехать, это и к лучшему, я не очень люблю ребят из той тусовки – смогли только Кирилл, Аня и Игорь. Кирилл бросает рюкзак на траву.
– Я пойду до магазина дойду, – кивает он через дорогу в сторону неприметной избушки с распахнутыми красными дверями.
Надо же как-то выцепил взглядом, а я даже не заметила.
– Так все, наверное, сходим, – подает голос Игорь.
– Ну так пошли, – соглашается Кирилл.
Поднимает рюкзак с травы, закидывает на плечо, мы как-то неожиданно выстраиваемся в шеренгу вдоль обочины, но не успеваем перейти дорогу – из-за поворота выруливает ещё один «пазик». Ждем.
Автобус быстро подъезжает к остановке, раскрываются двери и из него с громким хохотом высыпаются ещё ребята, по виду такие же студенты, как и мы.
– Привет! – кричит нам высокая темноволосая девчонка с яркими голубыми глазами.
Больше не нам, а Кириллу, он всегда первый бросается в глаза. Высокий красивый с хорошо развитой мускулатурой.
– Привет, – улыбается он.
– Вы знаете как добраться до Вырая? – спрашивает она, подходя ближе.
– Неа, сами ищем, – отвечает Кирилл. – Давайте с нами.
– Отлично, – кивает она. – Я Лера, а это Даня и Макс, – представляет своих спутников.
– А я Кирилл, – затем оборачивается к нам и перечисляет по головам, – Аня, Игорь, Олеся и… – тут он немного притупливает, – Даша, кажется.
– Дарина, – хмуро поправляю я.
– А, да, Дарина, – нисколько не смутившись говорит он.
Даже не извиняется, по ходу ему пофиг.
– Мы до магазина хотели дойти, – продолжает он, – там, может быть, и спросим.
– Отлична идея, – соглашается Лера, скорее всего, она у них за главную.
Переходим дорогу и всей гурьбой вваливаемся в магазин, в маленькую тесную избушку. У продавщицы при виде нас увеличиваются и без того большие глаза – она, наверное, одновременно столько народу ни разу не видела в своем магазинчике.
Ребята наперебой заказывают то, что им нужно и продавщица выкладывает всё это на прилавок. Тут не как в супермаркете, всё по старинке. Но из продуктов есть почти всё, ну кроме, возможно, дорогих деликатесов, да и зачем они нужны деревенским?
– Не подскажите, где находится Вырай? – спрашивает Кирилл у продавщицы, оплачивая свои покупки.
У неё ещё больше увеличиваются глаза, и она от удивления хлопает длинными приклеенными ресницами. Молча пробивает покупки следующего, игнорируя вопрос Кирилла.
– Ну, Вырай, где-то здесь, на реке Иречь, – настойчиво допытывается Кирилл.
Продавщица испуганно поднимает на него глаза и как-то съеживается, прикусывая губу.
– Вы к когалам что ли? – раздается из темного угла голос старушки. Она уже набрала полную сумку покупок, но не спешит уходить. – Пошто?
Кирилл оборачивается к ней.
– Да-да, – кивает старушке, – на праздник.
– А вон оно что, так идите вниз к реке, они на старой пожне, – и старушка машет в сторону полок с лапшой.
– На юго-запад, понятно, – быстро соображает Кирилл.
Завидую его способности – находясь в закрытом помещении без окон он легко может сориентироваться по сторонам света.
– Всё вниз и вниз по дороге, потом свернете налево, увидите реку-то, – досказывает старушка.
– Спасибо! – благодарит Аня.
Ребята быстро расплачиваются и выходят из магазина, а я, робко стоящая позади них, только сейчас подхожу к прилавку:
– Можно минералку и чипсы…
– Это кто такие? – слышу позади себя голос другой старушки, ещё одной покупательницы.
– Студенты из города к когалам приехали, – объясняет первая.
– Пошто? – удивляется вторая.
– Праздник у них тама какой-то.
– Какой праздник?
– А я шо знаю?
Отдаю деньги под пристальным взглядом продавщицы и быстро сгребаю покупки. Мне как-то неуютно здесь одной среди чужих.
– Зря вы к ним собрались, странный они народ, не здешние, всякое чудное про них говорят, – вдруг размыкает уста продавщица.
– Какое? – переспрашиваю я.
– Нехристи они, – выпаливает она со злостью. – И никогда Христа и не знали. Всё у них шаманы да колдуньи правят. Язычники они, вот кто. Сунетесь и вас заколдуют, заговорят.
Мне становится как-то смешно от её слов, но я ничего не говорю ей в ответ, поспешно топаю к распахнутым дверям. Краем глаза вижу, как она достает из-под прилавка какую-то штуку, похожую на оберег и вешает себе на шею. Выхожу на крыльцо. Ребята не стали меня дожидаться, медленно бредут вдоль дороги навстречу заходящему солнцу – ярко-алому пятну в узком просвете между темно-серой кромкой тучи и неровной желто-золотой полосой леса. Интересно, они вообще заметили мое отсутствие? Приходится ускорить шаг, чтобы догнать их. И дождь всё-таки начинает накрапывать, не такой уж сильный, чтобы доставать зонт, но всё равно неприятно. Накидываю на голову капюшон ветровки.
Ребята как-то странно разбились на пары. Впереди самые высокие – Кирилл и новенькая Лера, следом Аня и Игорь, позади них Олеся в окружении Дани и Макса. Догоняю, вчетвером не хватает места на обочине, топаю последней.
Дорога идет под уклон, постепенно закругляясь в южную сторону, доходим до перекрестка, небольшая улочка – пять домов с одной стороны, пять с другой – упирается в реку. Всё. Никакой тут полянки с шатрами что-то не наблюдается.
– Наверное, нужно пройти ещё немного прямо, – решает Кирилл.
– Но она же ясно сказала – повернуть к реке, – мотает головой Лера. – А река – вот же.
Останавливаемся в недоумении. Если идти дальше по дороге, то она снова взбирается на холм и уходит правее от реки. Почувствовав на себе чужой взгляд, я оборачиваюсь – на пригорке, с которого мы только что спустились, стоят те две старушки и нисколько не стесняясь откровенно пялятся на нас, чуть поодаль ещё две. На крыльце магазина торчит продавщица, видимо обслуживать стало некого, все покупательницы отвлеклись на нас.
И тут во всех домах друг за другом раздергиваются занавески и в окнах появляются люди, они с любопытством глазеют на нас.
– Они что ли по блютусу обмениваются информацией? – бурчит Игорь. Он тоже заметил цепочку передачи.
– По вай-фаю, – смеется Кирилл.
– Ну и куда теперь идти? – вздыхает Аня.
– Наверное, к реке, – отвечает Кирилл.
Смотрю вперед, на серые камни, там что-то шевелится и вдруг оттуда выныривает человек в защитного цвета костюме, которые обычно носят рыболовы или охотники, направляется к нам. На вид он уже в летах, седой дед, но крепкий, сила и энергия ещё бьет ключом.
– Вы не знаете, где находится Вырай? – кричит ему Кирилл.
– К когалам туда, – машет старик рукой в сторону реки. Быстро сообразил куда нам нужно или ему уже сообщили по некоему мистическому «вай-фаю»? – Они на той стороне на старой пожне, – добавляет он.
– Ээээ… – разочарованно тянет Кирилл, – на том берегу? А где мост, не подскажите?
– Так нет тут моста, река в этом месте широко разливается. Мосты только в Дублино и в Щитовке, только с них не доберетесь до пожни, там непроходимый лес, заблудитесь или на дикого зверя набредете. У нас тут волки и рыси есть, даже медведи водятся…
Пока он говорит открываю в смартфоне гугл-карты, нахожу Неклюдовское, действительно, в этом месте очень широко разливается река, целое озеро, просто огромное, хотя возле Дублино и Щитовки тонкая голубая полоска, видно и мосты, но они далеко. На гугл-карте виднеется светлое пятно нужной нам поляны, окаймленное темным густым лесом. Поднимаю голову, устремляю взгляд на реку, но не вижу того берега. Далеко, да и дождь размывает все очертания.
– И как перебраться? – уныло спрашивает Кирилл.
– Так я вас на пароме перевезу, – с готовностью отвечает старик, – идемте. Сейчас быстро переправлю.
И он бодрой походкой устремляется обратно к реке. Идем за ним. Мне немного боязно переплывать такую широкую реку, да и парома что-то никакого я не вижу, только высокие камыши.
Спускаемся ниже, подходим к самой воде, она темная, мутная, уже в шаге не видно дна – всё черно. Паромом оказывается большой плот из бревен.
– Это и есть паром? – нерешительно говорит Кирилл.
– А что? – усмехается старик. – Хорошее плав. средство, на воде держится, а грести, так у меня есть чем.
Он отбрасывает брезент посередине плота и показывает весла.
– Во! – восклицает он, – вас как раз восемь человек, сможете ровно грести.
– Нам ещё самим и грести? – со страхом произношу я.
– Да не боись, – он хлопает меня по спине, отчего я подпрыгиваю. – Доплывем, Арана пропустит.
– К-кто? – заикаясь переспрашиваю я.
– Арана, – улыбается он, – она сегодня добрая.
Никуда плыть с этим сумасшедшим я не хочу, не дай бог ещё ко дну пойдем на этой штуковине. Но Лера первая проходит по мосткам и забирается на плот, за ней неотступно следуют Даня и Макс.
– Кирилл, ну ты чего? – улыбается ему Лера, – испугался?
Кирилл мнется пару секунд, видимо тоже не спешит доверить свою жизнь этой хлипкой посудине, затем уголки его губ дергаются и растекаются в улыбке.
– Да неее, – он мотает головой и поворачивается к Ане, протягивает ей руку: – Идем.
Они переходят на плот, сбрасывают свои рюкзаки в середину к вещам Леры, Дани и Макса. Лера довольная, улыбается ему. Он тоже не отрываясь смотрит на неё. Не нравится мне эта Лера – она как ведьма привораживает его, а Аня словно ослепла, ничего не замечает, рядом же стоит, только попусту глазами хлопает. Ведь невооруженным же взглядом видно, что Лера уводит у неё парня.
Игорь тоже идет за ними и Олеся, хватаю её за руку:
– Ты серьезно собралась плыть на этой штуке?
– Дарин, ну ты чего – боишься что ли? – смеется она.
– А если перевернется?
– Дарина не бойся, – кричит мне Лера, – я много раз сплавлялась на плотах и могу сказать, что это безопасно.
Я оборачиваюсь к ней и вижу, как на меня все уставились с такими сочувственно-превосходящими минами, что мне становится даже стыдно за свой испуг.
– Ладно, – скрепя сердце соглашаюсь я на эту авантюру.
Осторожно перебираюсь по мосткам вслед за Олесей на плот. Всё равно другого выхода у меня нет, ни одной же мне обратно добираться в город, а сейчас может быть и автобусы уже не ходят.
Старик расставляет нас вдоль плота по краям, ровно распределяя силы, дает каждому по веслу и сам закрепляет в уключину на невысоких столбиках. Показывает, как работать веслом.
– Я знаю, – смеется Лера, – я много раз ходила на сплавы.
– Хорошо, – одобряет старик и ставит её напротив Кирилла.
Отвязывает плот и багром отталкивает его от мостка.
– Налегай! – весело кричит он.
Налегаем. Плот сдвигается с места, тяжелые темные волны бьются об бревна, брызги попадают мне на кроссовки и на джинсы. Крепко держусь за весло. Мне страшно, я боюсь сразу много всего: темную воду, вдруг там сразу глубоко? конечно, я умею плавать, но в знакомой воде и в купальнике, а в джинсах, кроссовках и ветровке я сразу пойду ко дну; также боюсь уронить и потерять весло; и почему-то боюсь того берега – вдруг он отвезет нас туда и кинет одних в лесу.
Старик кладет багор и переходит на нос плота. Лезет в нагрудный карман ветровки и достает мешочек, развязывает узел, и он распадается у него на ладони, превращаясь в холщовый кусок ткани. Внутри какие-то крошки – не то отруби, не то разломанный хлеб, а может быть то и другое, и ещё вроде бы перловка и пшено. Он высыпает это в воду, что-то приговаривая при этом, я позади всех и мне не слышно, что именно он там шепчет, но я отчетливо вижу, как шевелятся его губы.
– Вы рыб кормите? – спрашивает Олеся.
Он поворачивает голову и хитро улыбается ей, подмигивая.
– Арану привечаю, – тихо отвечает старик.
– Кто это?
– Дух реки Иречь, – поясняет старик. – Нужно принести дар реке, чтобы она пропустила нас.
Он не успевает договорить как к крошкам на воде устремляется несколько рыб, они радостно и совсем без боязно встречают подношение. Высовывают из темной воды свои рты и заглатывают угощение. Какая-то совсем большая рыбина вдруг ударяется об мое весло, вздрагиваю, опускаю глаза вниз – чешуйчатое серебристое тело проскальзывает у самой поверхности и уходит под плот. Чувствую, как она задевает бревна, ощутимое такое колебание, что я даже инстинктивно расставляю ноги и хватаюсь за столбик, чтобы не упасть. Она бьет хвостом по воде, поднимая веер брызг и волна перехлестывается берез низкий бортик.
В отчаянье бросаю взгляд назад. На берег уже высыпала половина улицы, если не вся. Стоят кучками: и у самой воды; и повыше, на круче; и разбрелись по камням, выпирающим из камышей. Пялятся на нас – кто с плохо скрываемым страхом, кто с удивлением – но все с явным ожидаем чего-то, словно вот-вот из темной воды вынырнет гигантское речное чудовище и проглотит нас вместе с плотом.
Наше суденышко вдруг начинает двигаться быстрее, будто подхваченное невидимым подводным течением или кто-то тянет его.
– Добре, – улыбается старик, – Арана приняла угощение, Арана нас ведет. Вмиг домчимся.
Этим самым он ещё больше усиливает мое подозрение, что кто-то под водой схватился за привязанные к бревнам с той стороны веревки и тащит, судя по рывкам и неровным движениям, их даже несколько этих тяговых… рыб? Ежусь.
Дождь начинает хлестать сильнее и превращается в ливень. Кутаюсь глубже в ветровку, радуюсь, что надела всё-таки теплое худи под неё, вытягиваю манжеты кофты из рукавов ветровки и натягиваю на замерзшие ладони. Вскоре берег от нас скрывает плотная завеса дождя и от воды поднимаются белые завитки тумана. Ничего не видно: ни впереди, ни позади. Дрожу теперь не только от холода, но и от вновь нахлынувшей волны страха. И ребята по ходу тоже напряглись, замолкли, не улыбаются, серьезные у всех лица.
Вдруг Лера поворачивается к Кириллу и улыбается ему. Его лицо расслабляется, и он улыбается ей в ответ.
– Сушить весла! – командует старик.
Ребята непонимающе переглядываются между собой.
– Ну, вынимайте из воды, – шепчет старик. – Они сейчас только мешать будут.
Поднимаем. Я с трудом достаю тяжелое весло из воды, со всей силы опираясь на ручку. Но плот продолжает плыть. Из-за тумана непонятно куда мы вообще движемся. Вдруг из темной воды высовывается какой-то столб, на котором высечена страшная рожа, с удивлением его рассматриваю, вижу впереди ещё один, потом мы проплываем ещё около нескольких, и на всех вырезаны такие злые лица, что я ежусь. Смотрю на остальных ребят – как им такое?
– Что это за столбы? – спрашивает Кирилл нашего проводника.
– Зарубы, древние идолы, охраняют проход к когалам, – тихо и как-то таинственно произносит старик. – Чтобы никто к ним без разрешения не прошел. Если кто сунется без спроса, то зарубы не пропустят.
– А мы как? Без спросу же, – смеется Олеся.
– Ну вы со мной, – хитро улыбается старик.
Лера оборачивается ко мне, видит мой испуг на лице и улыбается мне:
– Не бойся, это просто столбы.
Смущаюсь, мне неудобно, что я испугалась каких-то столбов, но там реально резчик по дереву так постарался, чтобы эти рожи выглядели устрашающе, с перекошенным оскалом, что невольно вздрогнешь.
– Они так страшно выглядят для предупреждения. Если вдруг враг наткнется на такой столб, то поймет, что дальше не стоит соваться, – говорит старик, пристально вглядываясь в меня. Он что – читает мои мысли?
Вскоре туманная завеса скрывает от нас полосу столбов, и мы вновь плывем по ровной темной воде. Вдруг плот как будто притормаживает, словно меняется течение или тот, кто тянул его, решил передохнуть. Слышу всплеск позади себя, оглядываюсь и вижу, как необычно сгустились слои тумана, образовав женский силуэт.
– Весла в воду! – командует старик.
Опускаем весла.
– Налегай!
Налегаем. Пара взмахов и мы вырываемся из плотной пелены тумана навстречу солнцу.