– Какие же?
– Да какие угодно! А отказаться ты не сможешь!
Полуфея присела рядом с подругой, в ее голосе слышалась тревога, которая передалась и Эмилии.
– Почему?
– Ожог не заживет, вот почему. Василиски не могут изменить своему слову, но научились добиваться честности и от тех, с кем заключили договор.
Эмилия посмотрела на перчатку, точно впервые ее увидела. Так, словно та была частью чужеродного организма. Новости ее вовсе не обрадовали. Дело, которое задумывалось как простое и легкое, грозило обернуться серьезными неприятностями.
– Эй, ладно, не переживай! Не думаю, что Стейн потребует от тебя чего-то опасного или противозаконного. Он хоть и василиск, но ведь не дурак!
– Ага… – обреченно согласилась Эмилия.
А сама думала о том, что Стейн зайдет за ней после полуночи явно не для того, чтобы пригласить на тур вальса. Хотя в глубине души теплилась надежда, что василиск всего лишь пошутил. Зачем она ему нужна, неумеха и первокурсница! Какую услугу она ему может оказать? Стейн просто решил немного ее проучить, заставить поволноваться, а сам не придет.
Чем ближе подступала ночь, тем спокойнее и веселее становилась Милли. Она уже полностью уверилась в том, что Стейн ее разыграл. Когда в лампе потух магический огонь – а в полночь в одно мгновение гасли все светильники: таково было распоряжение ректора, чтобы студенты не засиживались допоздна, – Эмилия умылась и легла спать.
Едва задремала, как ее буквально подбросило в воздух от грозного стука в дверь. Стелла тоже села в постели. Подруги обменялись недоумевающими взглядами.
– Кто это? – в ужасе прошептала Стелла.
– Не знаю, – пожала плечами Эмилия и тут же побледнела.
– Что?
Но Милли не ответила. Она на цыпочках подкралась к двери и прислонила ухо к замочной скважине, прислушиваясь.
– Я пришел за тобой, Эмилия! – раздался с той стороны двери глухой, загробный голос.
Соседки, не сговариваясь, завизжали и бросились друг другу в объятия. Призрак за дверью выругался и сказал уже обычным тоном:
– Эмилия Неали, мы не можем разорвать договор. Это не под силу даже мне. Тебе придется выполнить свою часть.
И словно в подтверждение этих слов, ожоги на руке Милли снова заныли.
– Стейн… – выдохнула она.
Василиск все-таки пришел за ней, требуя выполнения условий сделки.
Стелла сделала страшные глаза и покачала головой, но даже без этой пантомимы было очевидно, что она думает об умственных способностях подруги. Эмилия горестно вздохнула и принялась одеваться. Нимфа предпочитала платья, но Стейн сейчас явно не на свидание пришел ее звать, поэтому Милли, морщась, натянула брюки и длинную кофту с воротником-хомутом. Волосы скрепила в пучок.
– Ну! – грозно сказала она, дернув ручку.
Стейн, что ожидал помощницу, прислонившись спиной к двери, едва не упал, но в последний момент вывернулся и удержался на ногах. Ловкий змий!
Спеси в нем нисколько не поубавилось. Он оценивающе оглядел напарницу и едва заметно кивнул. Только сейчас Эмилия увидела, что Стейн сжимает в руке бездымный факел: студенты используют такие, когда спускаются на занятия в подземелье. Факелы горят ярким зеленым пламенем, не чадят и не гаснут от порывов ветра. Выдают их только преподавателям. Как же Стейн его раздобыл?
Не говоря ни слова, будто бы само собой подразумевалось, что Эмилия последует за ним, Стейн пошел прочь. Эмилия растерянно обернулась на Стеллу, но полуфея, стоящая посреди комнаты в одной ночной рубашке, почему-то не рвалась в бой, чтобы отстоять подругу. Милли и забыла, что Стелла побаивается василисков.
Что же, похоже, от поручения ей не открутиться.
Стейн шел молча. Он нимало не трудился замедлить шаг, так что Эмилии, которая пыталась сохранить остатки достоинства и не бежать, приходилось идти очень быстро, чтобы не отстать.
Спальные корпуса были соединены с учебными строениями открытыми галереями и подземными переходами. Можно было пройтись и по парку, окружающему Академию, – стояла ранняя осень, погода выдалась на редкость теплой. Поздние цветы, не подозревая о приближении скорых холодов, благоухали, а деревья и не думали сбрасывать листву. Эмилия любила после занятий прогуляться по парку. Она даже облюбовала себе лавочку в тенистом уголке. Приносила с собой книгу и, спрятавшись ото всех, позволяла себе полчаса-час отдохнуть и не думать ни о чем.
Ночью она в парке еще не бывала. Наверное, это романтично. Эмилия пристально посмотрела на затылок идущего впереди Стейна. Нет, с таким кавалером о романтике стоит забыть…
Стейн свернул направо, к галереям. Эмилия вздохнула и поняла, что прогулка по парку отменяется. Ладно, значит по гале…
– Эй! Стейн, ты куда?
Стейн прошел мимо выходов к галереям, подошел к воротам, ведущим к подземельям. Ворота запирались, а ключи хранились у ректора и у некоторых магистров. Преподаватели прекрасно понимали, что если оставить ворота в подземелья открытыми, то студенты не справятся с искушением и обязательно отправятся исследовать запретные территории.
Когда Академия только открылась, подземелья не сразу догадались запечатывать. Говорят, случались прискорбные случаи исчезновения студентов. Академию Разумных Рас выстроили на месте древней разрушенной крепости, и никто точно не знал, на сколько километров тянется сеть тоннелей. Иногда студентов находили в учебных корпусах. Иногда спустя несколько дней они возвращались сами. А иногда пропадали бесследно.
Эмилия передернула плечами, как от холода. Хорошо, что у студентов нет ключей от…
– Стейн? – в ужасе прошептала она.
Стейн огляделся, вытянул из-под рубашки бечевку, на которой обнаружился ключ. Магические ключи отличаются от обычных. По сути, это не ключи даже, а печати на сургуче, хранящие отворяющее заклинание.
Эмилия видела подобный ключ у магистра Петрония. На прошлой неделе ее учебная группа спускалась в подземную аудиторию, где проходила лабораторная работа по выращиванию мерцающих грибов. Эти грибы росли только под землей и категорически отказывались это делать где-то, где их мог коснуться один-единственный луч света.
Одного взгляда на ключ Стейна хватило, чтобы догадаться: его ключ – подделка. Сургуч не красного цвета, а коричневого, печать лежит криво, а при приближении к замку она еще и зашипела, словно ругалась.
Эмилия сжалась, ожидая, что сейчас сработает сигнализация. Но, удивительное дело, ворота открылись.
– Стейн… – охрипшим от волнения голосом произнесла она. – Как же так? Мы куда? Туда нельзя!
– Идем.
Он быстро подхватил ее под локоть и утянул за собой. Ворота, ворчливо проскрипев, будто они были недовольны тем, что их покой потревожили, захлопнулись. Темнота обступила Эмилию со всех сторон, правда, ненадолго: Стейн зажег факел.
– Да не трясись, хомяк, – сказал он, разглядев в сумраке посеревшее лицо нимфы с трясущимися губами.
Сама Эмилия уже не рисковала что-либо спрашивать. В голове крутилась одна мысль: зачем я ему?
Стейн с сомнением посмотрел вниз, на отвесно уходящие во тьму ступени, потом на бледную Эмилию. Сморщился, словно от зубной боли, но, видно, не нашел иного выхода, как предложить напарнице руку.
– Держись.
Василиск по-прежнему был немногословен.
Милли хотела гордо прошествовать мимо, но вспомнила, что в прошлый раз едва не навернулась. Лестница оказалась крутой, ступеньки стерлись от старости. Магистр Петроний выловил ее за воротник, иначе бы долго ей пришлось падать. Ой, как долго.
– Держись, хомяк, – повторил Стейн, и, кажется, голос его чуть смягчился. – В жертву я тебя приносить не собираюсь. Если тебя этот вопрос волнует.
– Пфф, – сказала Эмилия, но от сердца отлегло.
Они спускались и спускались. Эмилия знала, что учебные аудитории находятся на трех подземных уровнях. Но они миновали первый, затем второй, потом третий… и пошли дальше. Запах зелени, реактивов и озона, который всегда выделяется при использовании магии, сменился ощутимым запахом плесени и сырости.
Эмилия, оступившись, случайно коснулась ладонью стены и ощутила влагу. Куда бы они ни шли, они явно уже вышли за пределы Академии. Сама не понимая, что делает, Милли мертвой хваткой вцепилась в локоть Стейна. Ощутила сквозь ткань рубашки, как напряглись его мускулы, и испугалась того, что василиск сейчас вырвет руку и скроется в темноте, бросив ее одну в этом страшном месте. Может быть, именно этого он и добивался? Отличный способ проучить доставучую девчонку.
– Эмилия, тебе нечего бояться, – вместо этого сказал он. – Ты выполнишь первое поручение, и я отведу тебя домой.
Они как раз прекратили спуск и вошли в тоннель. При свете факела можно было разглядеть, какой он древний, полуразрушенный. Хотя когда-то им пользовались: Эмилия разглядела сквозь трещины на стенах линии и рисунки. На полу кое-где попадалась плитка, поросшая мхом.
– Где мы? – прошептала она. – Что здесь раньше было?
– А ты не знаешь? – сдержанно спросил Стейн.
– Говорят, какая-то древняя крепость. Прежде, еще до того, как гоблины основали Жмух, здесь был город. Жители его оставили почему-то…
– Оставили, – зло проговорил Стейн. – Можно и так сказать. Когда тебя лишают головы, то вариантов немного…
– Ты о чем? – спросила Милли, а потом поняла, что не хочет слышать эту историю. Что-то темное скрывалось в ней…
Но Стейн уже ответил:
– Кроус. Город василисков. Мы жили здесь прежде…
– Прежде?
– Прежде Стодневной войны, пока объединенная армия гоблинов, гномов и людей не захватили крепость.
В голосе Стейна слышалась горечь.
– Это было давно, Стейн, – Эмилия невольно сжала предплечье напарника. – Это война. Войны случаются.
– Да. Но ты ведь не забыла, что у василисков отменная память?
Эмилия почувствовала, как по коже пробежал озноб.
– Ты ведь не собираешься… мстить?
Сейчас, в темном мрачном подземелье, пропахшем плесенью, хранящем мрачные тайны прошлого, она была готова поверить во что угодно. Академия, занятия, Стелла – все казалось далеким, ненастоящим, словно сон.
Но Стейн едва слышно фыркнул.
– Нет. Кому мстить? Этим детям?
Говорит так, будто он уже не ребенок. Да-да, взрослый, серьезный Стейн! Куда уж нам сравниться с тобой!
Зато Эмилия тут же расслабилась и даже усмехнулась своим недавним мыслям. Что за ерунда в голову лезет!
– Зачем же мы здесь?
– Забрать кое-что.
Милли и так, и этак прокрутила слова Стейна в голове, но его ответ ничего не объяснял.
– Но зачем тебе я?
– Забрать это можешь только ты. В Стодневной войне у василисков было немного союзников, но… среди них были нимфы.
Эмилия так оторопела, что совсем растерялась.
– То, что мы должны забрать, может взять только нимфа. То есть ты. А потом передашь это мне. Вот и все.
Нимфы были союзниками василисков. Сказать, что Эмилия была потрясена, значит ничего не сказать. Что общего может быть у нежных, прекрасных, вечно юных созданий с этими мрачными, высокомерными пресмыкающимися?
Стейн, очевидно, размышлял о том же.
– Не понимаю, – тихо сказал он. – Как можно было растерять лучшее, что было в вас. Верность. Самоотверженность. Честность. И превратиться в каких-то… Каких-то… Легкомысленных вертихвосток!
Эмилия даже запнулась.
– Что? Что ты сказал?
Стейн ничего не ответил. Просто проигнорировал вспышку возмущенной Эмилии. А ее вдруг озарила еще одна догадка.
– Ты! Ты запомнил мое имя не просто так! Тебе нужна была моя помощь! Помощь нимфы! Не отпирайся, это правда!
– Я не отпираюсь. – В голосе Стейна, хотя его разоблачили, не было и тени смущения. – Удачно все сложилось, правда?
Только теперь Эмилия поняла, почему все время натыкалась на этого заносчивого шестикурсника. То в столовой, то в коридорах. Стейн встречался ей так часто, что порой казалось, что в Академии учится не один василиск, а десяток. Он будто и не смотрел на нее, а сам, оказывается, продумывал план.
А она сама пришла ему в руки!