– Ох, Милли! Я бы на твоем месте не приближалась к этой змеюке! Иногда мне кажется, что он умеет прожигать насквозь своими глазищами!
Эмилия скептически приподняла бровь, однако посмеяться над трусишкой Стеллой не позволила совесть.
– Василиски опасны, только если смотреть им прямо в глаза, не отрываясь, не меньше двух минут! Это все знают! Это первое правило по обращению с василиском! Они же сами всем памятки и раздают!
Стелла подозрительно сузила глаза.
– Ага! Знаю я эти правила! По мне, так лучше вообще подальше держаться от этих гадов… ползучих! Вон, в прошлом году, третьекурсницу превратили в камень! И это при том, что на третьем курсе уже изучают отражающие заклятия! Что уж говорить о нас, проучившихся без году неделю! Если бы я знала, что в Академию принимают василисков!..
– А кого, по-твоему, должны принимать в Академию Разумных Рас? Да ладно тебе переживать! Вы и не пересечетесь никогда! Стейн на шестом курсе и совсем на другой специальности.
Эмилия задумчиво засунула в рот прядь волос медного оттенка, но тут же, скривившись, выплюнула локон: она твердо решила избавиться от этой детской привычки. Она уже не ребенок! Правда, магистр Варр, что преподает «отвары и яды», недавно заявил Милли, что пороть ее некому! Такой грубый! Хотя оно и понятно, оборотень – он оборотень и есть. Он давно точит зуб на Эмилию, так и ждет повода, чтобы поставить красную галочку напротив фамилии. Пять красных галочек – и суровая студенческая жизнь, и так лишенная всяческого комфорта, становится и вовсе невыносимой. Нерадивые студенты вынуждены драить аудитории после занятий, до полуночи дежурить в столовой, а иногда заниматься нудными и скучными поручениями преподавателей.
– Я уже знаю, какое дело вам поручу, дорогая Эмилия, – мурлыкал магистр Варр, выставляя напротив фамилии Неали четвертую красную метку.
Прозвучало это настолько зловеще, что Милли невольно сжалась. Да и сам Лариус Варр выглядел пугающе: серые свалявшиеся космы на голове, недельная неопрятная щетина, кисти рук покрыты длинными черными волосами. Милли знала, что оборотням бесполезно бриться и стричься – волосы прежней длины отрастают за ночь. Вот сюртук и рубашка всегда свежие, отглаженные, с иголочки. Но эта жуткая растительность портила весь вид.
«И не надейтесь! – ворчала про себя Эмилия. – Какое такое дело! Нет у меня с вами никаких дел, мерзейший Варр!»
И надо же такому случиться, что именно на занятии отварами и ядами Милли разбила флакон с редчайшим реагентом! Собственно, самой редкой составляющей снадобья являлся яд василиска. Слезы девственницы Эмилия наплачет сама. С ногтями гномов вообще не возникнет никаких проблем – эти рыжебородные коротышки на каждом повороте за ней волочатся, хорошо хоть гроздьями не виснут по пять штук на одну Эмилию. Никто не откажет ей в парочке ногтей. Да они бы и бороды свои рыжие повыдирали, попроси она их.
– Это потому, что ты нимфа! – обличительно заявила как-то Стелла, наставив на соседку по комнате палец.
– Ага, – беззаботно согласилась Милли. – Поэтому!
Очарование нимф заставляло сильнее биться сердца представителей любых рас. Всех, кроме… Конечно же, гадских, хладнокровных, высокомерных василисков!
– И что же, ты просто подойдешь к нему и попросишь накапать в пузырек немножко яда? – недоверчиво продолжала Стелла. – Вот так прямо подойдешь к шестикурснику, от одного взгляда на которого кровь в жилах стынет, и скажешь: а ну-ка, Стейн, отлей мне пару капель яда. Так, что ли?
– А почему нет? – почти беззаботно спросила Эмилия, хотя надо признать, сердце тревожно задергалось и даже немножечко заныло.
Она живо представила себе красавчика Стейна. Он учился на заклинателя нежити – именно эта профессия подходит василискам как нельзя лучше. Бесстрастные, лишенные чувств, холодные, точно ледышки. Василиски всегда держались отстраненно, в пустую болтовню не вступали, слова цедили по капле, так же, как свой бесценный яд.
– Ты ведь знаешь, что василиски могут отдавать яд только на исходе зимы? И не больше пяти капель. В любое другое время года это их серьезно обессиливает.
Все же в том, что соседка заучка, есть свои прелести и плюсы. Недаром книгу из рук не выпускает, даже вон вчера в коридоре из-за этого столкнулась с орком. А все потому, что шла, уткнувшись в очередной мудреный фолиант. Орк ей чуть голову не откусил! Ну так, попытался. Если бы не магистр Варр, что так кстати проходил мимо, точно бы откусил.
– Серьезно обессиливает – это как? – наморщила нос Эмилия, удивившись, что василиски вдруг оказались такими неженками. – Да их даже кинжал в сердце не берет! Если только голову с плеч!
– Вот именно! Это они из-за своего яда такие живучие. А сцедят чуть больше, чем нужно, и все!
– Пффф! – сказала Милли, но не очень уверенно. – Фигня!
– Иди-иди к своему Стейну! Иди! Только потом, когда у тебя рука окаменеет или нога, не плачь!
– Даже не собираюсь!
– Ага, ага!
Какая же все-таки вредная эта Стелла, даром что наполовину фея! На другую половину, правда, гоблинка. В общем, о-о-очень странная смесь. Ее родители, кстати, до сих пор вместе и счастливы.
– Ну, я пошла! – решительно сказала Эмилия, левитируя к двери.
В коридоре спального корпуса, как всегда, было шумно. Студентов разных рас селили вместе, в одном общежитии. Маленькая, провинциальная академия была филиалом столичной. Вот в Проуморе, говорят, даже гномам оборудовали небольшую уютную пещерку, а драконов размещают в полости специально выращенной горы. А у нимф небольшая рощица и пруд…
Эмилия мечтательно прикрыла глаза, но тут в нее на полном ходу врезался гоблин. Эти зеленомордые всегда прут, не глядя по сторонам. Думают, все им дорогу должны уступать!
– Эй! – крикнула Милли.
Она сидела на полу, потирая ушибленный лоб. Гоблин протянул руку.
– Давай, малявка! Что разлеглась? – сказал он вполне миролюбиво, а потом и вовсе разулыбался. – М-м-м, маленькая нимфочка!
«Так, слюной не капай! Иди, куда шел!» – хотела сказать Милли, но увидела на рукаве гоблина шесть звездочек. Шестикурсник!
– Слушай, а ты на какой специальности учишься? – спросила она вместо отповеди.
– На зельевара. А что?
– Нет, ничего… Хотя… Ты не знаешь, в какой комнате живет Стейн? Шестикурсники вроде все на пятом этаже.
– Стейн? Василиск? – гоблин смерил Милли изучающим взглядом. – Вот не советовал бы я тебе…
– А я у тебя совета не спрашивала! Знаешь или нет? У меня из-за тебя теперь шишка! Вот, смотри!
Милли продемонстрировала покрасневший лоб.
Раскосые глаза гоблина иронично прищурились, он с любопытством оглядел Эмилию с ног до головы, покачал головой, но потом все же снизошел до ответа.
– У него на двери руна «Смерть». Легко узнаешь.
– Руна… Смерть… – запинаясь, повторила Милли, чувствуя, что глаза против воли становятся большими-большими.
– А никто не говорил, что Стейн приятный парень! Василиск! Это, можно сказать, антоним «приятного парня». Но руна так, для острастки. У меня вот на двери «Страсть». Ты, кстати, заходи, если что!
Милли мысленно покрутила пальцем у виска. Чудные эти шестикурсники! Она только сейчас вспомнила, что один раз забрела на пятый этаж, и точно, там на каждой двери были начертаны знаки. Где-то чем-то алым, подозрительно смахивающим на кровь, где-то тьмой, где-то мерцающей пыльцой.
– И как выглядит руна «Смерть»?
– Ты не знаешь?.. Ах, да, ты же малявка-первокурсница! У вас еще не было рунологии.
Он приблизил свое лицо к лицу Милли, которая шарахнулось было, но усилием воли в последний момент заставила себя стоять на месте. Вот еще, пятиться от какого-то гоблина!
– Черная пятиконечная звезда, а в центре – спираль. Не перепутаешь!
Милли развернулась и отправилась к лестнице.
– А «спасибо»?
«Обойдешься!»
– И не смотри ему в глаза! Помни о первом правиле!
«Издеваешься, да? А если посмотрю, то что? Окаменею? Пфф! И еще раз пффф!»