Перво-наперво Калинкин сменил батарейки в бочке, открыв заветную дверцу. Машина времени – это боевой аппарат, сверхоружие в чистом виде, рыцарские доспехи, и разящий меч, и верный конь, и боевая колесница, это ракета, легко пронзающая время и пространство сквозь иные измерения. Петр твердо усвоил: постоянно поддерживай ее в состоянии боеготовности, точно порох, который держат сухим. Закурив, он неторопливо обошел дом и вдруг ощутил иглу в сердце. Вспомная горячие деньки, проведенные здесь с Дарьей, те прекрасные мгновения гармонии и любви, Петр вообразил графиню де Бурлемон, блестающую в высшем свете, там, в Париже… О чем мечтает, с кем проводит время? Хватит ли сил – физических и духовных – преодолеть все испытания, все искушения молодости и красоты? Обретет ли она счастье среди мишуры и интриг королевского двора? Душа застонала от этих мыслей, и Петр так стиснул зубы, что почувствовал во рту вкус крови.
Здесь, в настоящем, его уже ничто не держало. Обыденно и скучно. Наталья великодушно согласилась посмотреть за птицами ("дней десять, до приезда Дарьи" – перед расставанием слукавил Петр), других моральных якорей не ощущалось. Другое дело, куда бросить свой взор? Будущее лет этак на десять вперед уже не представлялось таким уж притягательным после визита в свою квартиру, а в прошлых веках не оказалось значительных событий, волнующих его молодое воображение. Далек он и от наивных желаний Петра Михайловича про Джоконду с Аристотелем, да и углубляться в прошлое – регресс по определению. Машина времени предоставляет сказочную возможность обладать новыми знаниями, скрытыми пока истинами и секретом образцового мироустройства, о которых сегодня не знает никто. Не исключено, что и не познают никогда. Можно воплотить любую мечту: стать оракулом, известным ученым, или баснословно богатым нуворишем, зная наперед значимые политические и финансовые события. Посему – только в будущее. Но как далеко, насколько столетий вперед?
– Пальцем в небо тыкать, что ли? – задался вопросом Петр, достал из холодильника минералки и сел к компьютеру Дарьи. Углубившись в интернет, он отыскал сведения для анализа ситуации.
Солнечной системе четыре с половиной миллиарда лет отроду. Однако ничто не вечно не только под Луной, но и вообще во Вселенной. Солнце постепенно увеличивает яркость, и уже через миллиард лет наша планета станет слишком жаркой для жизни. А примерно в пятимиллиардном году нашей эры светило превратится в красный гигант. Оно сильно раздуется, буквально проглотив Меркурий, Венеру и Землю. В качестве красного гиганта Солнце просуществует ещё около миллиарда лет. Всё это время внешние слои звезды будут постепенно улетучиваться в космос. Таким образом она потеряет примерно половину нынешней массы. К этому времени термоядерное топливо полностью закончится, и Солнце станет белым карликом. В нём уже не будет происходить никаких термоядерных реакций, так что светило будет постепенно остывать. Через десять миллиардов лет после превращения нашей звезды в белый карлик она остынет настолько, что перестанет излучать свет, хотя ещё долго будет испускать инфракрасное излучение. Таково будущее Солнца – утверждал некий оракул.
– Ничего себе перспектива – подумал Петр, переваривая прочитанное. – Далековато я забрался. Посмотрим, что будет через миллионы лет.
– Разумеется, человечество вряд ли застанет столь печальные события, – успокоил другой провидец. – Ведь типичный срок существования биологического вида составляет от одного до десяти миллионов лет. За это время вид либо вымирает, либо настолько эволюционирует, что его приходится считать уже другим видом.
– Другими словами, если я захочу пожаловать к неким псевдолюдям или квазичеловекам, то миллион лет – в самый раз. Как-то так, – подытожил Калинкин.
Каким бы полушарием мозга он не думал, концепция целенаправленного, осмысленного прыжка сквозь время пока не складывалась. Но вскоре его упорство было вознаграждено: не успев родиться внутри его черепной коробки, идея не стала тянуть резину и проявилась извне. Размышления Калинкина прервал звонок в дверь. Петр насторожился – кого это принесло? Он встал из-за стола и неторопливо подошел к запертой на защелку двери:
– Наталья, вы?
– Какая на хер Наталья, давай, открывай! – раздался с крыльца сиплый мужской баритон. – Открывай, а то дверь вышибу!
От неожиданного, хамского окрика Петра бросило в пот, он мгновенно оценил опасность и лихорадочно искал ответ: кто это мог быть? Когда через пару секунд последовало несколько сильных ударов ногой, сообразил:
– Дарьин муж, из тюрьмы вернулся! Вот и познакомимся…
Перспектива никоим образом не вписывалась в планы Калинкина, у него было сто причин не общаться с разъяренным рогоносцем, и прежде всего – по высоко этическим мотивам. Все это было настолько противно и мерзко, как будто его застукали за недостойным занятием. Судьба предъявила ему неоплаченный счет за счастливое приключение с Дарьей, и похоже, отсрочка платежа не рассматривалась в принципе: дедлайн подкрался незаметно. Кроме того, Петр органически не переносил драк, голых кулаков и фехтования на кольях.
– Не стучите, сейчас открою, – крикнул он миролюбиво, пытаясь выиграть время. Удары прекратились. Схватив подвернувшийся стул, Петр положил его на пол и упер ножками во входную дверь, а спинку – в стену коридора. Затем бросился к бочке, нажал красную кнопку и стал лихорадочно утапливать нужные иконки и выполнять команды:
– "Русский", "Сядьте в кресло", "Оденьте колпак", "Выберете время", "Будущее".
Секунды казались годами, сердце бешено колотилось. Мощные удары извне возобновились, однако дверь устояла благодаря стулу.
– Открывай сука, прибью, – слышались снаружи миролюбивые инициативы. У Калинкина не было сомнений: если дверь откроется, то так и оно будет.
– "Время". Петр быстро набрал цифры наугад : 12345 год, даже не осознавая, сколь это много…
В этот момент раздался звук битого стекла, и в через окно в комнату вместе с отборными матами ввалился пьяный мужик. Оглядевшись и не узрев соперника, он живо рванул в коридор, как разъяренный носорог, сметая все на своем пути.
– "Место" – рука Петра дрожала, интуитивно набирая знакомое слово "Париж", будто было в нем его спасение. Возможно, набирая слово на одну букву больше, он подписал бы себе смертный приговор, ибо палач стоял уже рядом, и порезанные стеклом пальцы, испачканные кровью, уже тянулись его к горлу. Но в этот момент произошло что-то непостижимое для нападающего: жертва внезапно исчезла…
– Что за на х… – только и успел выговорить изумленный оппонент, когда аппарат вместе с Петром исчез в другом измерении, направляясь, по счастию, не по адресу, указанному бывшим заключенным, уже вставшим на путь истинный по мнению ФСИН. Упустив из-под носа агнца на заклание, ревнивец не стал долго философствовать, а, оставшись один, направил свои эмоции на практические рельсы: маленько побуйствовал, уронил пару стульев, сбросил монитор на пол, потопал ногами и запустил банкой хрена в зеркало… Затем, удовлетворенный результатом, успокоился и нашел свое маленькое утешение в бутылке "Столичной", предусмотрительно купленной Калинкиным. Яро ненавидя этого гада, алкоголем все же не побрезговал, ибо водочка – это святое, выше человеческих антипатий и предрассудков. Впоследствие он частенько в компании верных друзей вспоминал об этом случае, когда просили, когда и не просили, и непременно заканчивал повествование словами, многозначительно оглядывая озадаченные лица алкашей:
– Вот такая фигня в томате…
Не минул сей красочный рассказ и несправедливо обделенную судьбой Наталью из салона местной красоты. Для начала, как полагается, она получила мзды от Дарьиного мужа за невольное соучастие в этой мутной истории, но затем, как водится в приличных компаниях, маятник отношений качнулся в сторону релаксации, добрососедства и взаимного притяжения полов под воздействием огненного напитка. Так что эти двое невольно помогли друг другу и получили и физическую, и моральную компенсацию за перенесенные страдания и унижения от неправедного союза коварных Петра и Дарьи, что еще раз подтверждает известную истину: добродетель всегда вознаграждается, порок же приятен сам по себе.