Выйдя из автобуса, мы пешком отправились к этой библиотеке. Идти нужно было по сути чуть больше километра. Было всего двенадцать, но духота на улице была нестерпимой.
Наконец через сорок минут неторопливой ходьбы из-за багажа мы дошли.
Здание оказалось большим и очень старым. Три этажа смотрели на нас деревянными окнами с запыленными стеклами.
Видимо здесь уже давно не было постояльцев. Да и жители не считали нужным следить за архитектурой, которая разваливалась с каждым годом все больше и больше.
У входа стоял высокий худощавый мужчина. Мы пошли прямо к нему.
– Иван Аристархович? – обратилась к нему преподавательница, когда мы подошли в полную.
– Да. – пафосно склонил голову мужчина. – А вы по всей видимости Елена Геннадьевна и отряд новоиспеченных филологов из Москвы?
– Я бы сказал новосваренных. – ляпнул Петр. – Жарко у вас здесь.
– К сожалению, не могу ничем помочь. Сейчас начинается самый жаркий период в нашей области. – сказал Иван Аристархович.
Мы посмотрели на него немного с удивлением. Больно уж он был какой-то старомодный. Поведение, движения, манеры…
И в этот раз видимо заметила все это не только я.
– Как думаешь, ему больше двухсот лет? – сказала мне на ухо Алина, и хихикнула.
– Делаем ставки? – спросил Петр, каким-то образом услышав ее вопрос. – я вот думаю, что ему не меньше пятисот.
– Прекратите болтать. – повернулась к нам светловолосая, невысокая Лариса. – Сейчас все опять прослушаем и потом начнем как приведения бродить искать его, что еще раз все спрашивать.
– Я бы на вашем месте не делал такие сравнения, девушка. – вдруг сказал мужчина, глядя прямо на нас.
– Какие такие? – не поняла Лариса, а мы совсем округлили глаза.
– Как он нас услышал? – прошептал Петя.
– Во-первых, у меня замечательный слух, молодой человек. А во-вторых, девушка права. Хватит болтать, послушайте инструкцию и правила. Их вам следует соблюдать все то время, что вы будете здесь.
– Извините. – стушевался парень.
Мы переглянулись с Алиной, но решили больше не болтать. Но вот Лариса все-таки решила узнать, о чем он пытался сказать.
– Ты почему нельзя делать такие сравнения. У вас какие-то особые отношения с приведениями?
– Лариса! – одернула ее Елена Геннадьевна, но мужчина покачал головой и, сухо улыбнувшись, сказал.
– Сами поймете, когда побудете здесь немного. И мой вам совет. Всем. Слушайте мои советы.
– Капец. – сказала Лариса, и снова получила осуждающий взгляд преподавателя.
– Идемте за мной, я вам все покажу здесь. – сказал Иван Аристархович и первым пошел внутрь здания, которое едва он вошел, словно поглотило его.
– Ну идемте. – сказала сопровождающая нас преподавательница, и первой пошла за мужчиной.
Мы все двинулись за ней, и наконец спрятались от палящего солнца.
«– Ромэн! Ромэн! Надья, с ней что-то случилось!!! – услышал барон крики, которые разносились по всему табору.
– Что здесь происходит? – он выскочил из своего шатра и увидел женщину, которая держала коня Надьи.
– Он прискакал, один. И в шатре ее нет! Она верно пошла к помещику, барон, что нам делать?! Видно что-то случилось, вдруг ее схватили!!! – запричитала вновь женщина.
– Спокойно! Марьяна, успокойся. – покачал головой Ромэн. – Мы найдем ее. Собирайте вещи. А мы с Мироном поедем к помещику.
Молодой крепкий парень кивнул, и пошел седлать коней. А барон, зайдя в шатер, схватил саблю.
– Ты ж спасешь ее? – спросила совсем маленькая девчушка, которая незаметно зашла за ним.
– Конечно Мила. – ответил он. – мы спасем твою сестру, даже не сомневайся.
Ромэн потрепал ее по темной макушке, и быстро выйдя из шатра, вскочил на коня, которого привел Мирон.
Мы быстро поскакали в сторону поместья Булгакова. Обычно дорога занимала больше трех часов, но они настолько развили скорость, что уложились в два часа.
– Я смотрю у нас сегодня решили все представители вашего табора побывать? – спросил помещик, едва их увидел.
– Мы ищем девушку, которая была у вас сегодня, барин. – сказал барон.
– Была… Красивая такая, молоденькая совсем. – покачал головой мужчина. – была, да вот только она, поняв, что ничего не добьется, уехала.
– Уехала? – переспросил Ромэн.
– Да. Несколько часов уже как. – сказал барин.
Ромэн и Мирон переглянулись.
– Поезжайте в деревню. – сказал помещик.
– Для чего? – не понял Мирон.
– Я, к сожалению, имел глупость сказать ей, что решают вашу судьбу деревенские. Что они не дадут вам жить, а не я. Мне в общем-то все равно. – сказал он.
– Спасибо, барин. – поклонились они.
– Что же нам делать? – спросил Мирон, когда они вышли из здания – мы не может пойти в деревню, деревенские и так нас ненавидят, что будет если мы вот так к ним с оружием явимся.
– Можем. У нас нет выбора. – сказал барон, и отметил про себя, что слишком часто начал повторять эту фразу.
Парень промолчал, но барон видел, как тот пересиливает себя.
– Ты цыган, или трус подзаборный?! – гневно прошипел мужчина. – боишься, поезжай домой под мамкину юбку.
– Нет, не боюсь. – сказал парень.
– Значит поскакали! – сказал барон, и, первым развернув коня, поскакал от поместья, по дороге, которая вела в деревню.
Она находилась недалеко от поместья Булгаковых.
Цыгане влетели на оживленную улицу, подняв всю пыль на дороге. Местные сразу же уперев руки в бока, повылазили из домов.
– И что вам тут надо, нелюди?! – крикнула какая-то тучная женщина.
– Мы приехали за девушкой! Она была у вас!
– Была, да и сплыла. – засмеялись со всех сторон.
– Верните девушку, люди. – сказал тихо Мирон.
– А если нет? – спросила другая женщина. – Она сама к нам приехала, в нашу деревню. К нам в дом. Нам решать теперь, что с ней делать.
– Откуда в вас столько жестокости?! – спросил Ромэн.
– В нас? Жестокости? Не смешите нас! Это не мы губим ваших людей, а после вас наша молодежь хворает! После вашего приезда, природа озлилась на нас!
– Она озлилась на вас, после вашей глупости и жестокости! – сказал барон, прямо посмотрев в глаза, подошедшему старику, который с интересом наблюдал за всем этим собранием.
– Ну отдадим мы вам девушку, и что дальше? Что нам то с этого?! – спросил он. – Предложите свою цену, цыгане!
– Мы уедем. – сказал Ромэн.
– Вы и так уедете. – усмехнулся старик. – барин вас выгонит. А если начнете сопротивляться, перебьет как собак.
– И чего же ты хочешь, старик? – спросил барон.
– Деревне тяжело из-за неурожая. – сказал он. – у вас есть золото.
– Тебе нужно золото? – усмехнулся на этот раз Ромэн. – И после таких разговоров вы удивляетесь отчего плохо вашей молодежи и почему у вас неурожай? Хорошо. Привезем мы вам золото. Не трогайте только девушку.
Старик покивал головой, и толпа расступилась, пропуская их.
– Прокофий, что это ты задумал то? Какое золото? – спросила горластая баба, до этого громче всех высказывающаяся в толпе.
– Не вникай Аглая. – отмахнулся он. – видишь, как они за свою переживают. Есть у меня пара мыслей.
– Не гневи бога, Прокофий! – сказала женщина.
– А сама-то. Помнится, вы с Настасьей вообще хотели девушку убить. – прищурился мужчина.
Аглая нахмурилась, и пошла прочь, что-то бурча себе под нос. А старик поковылял в сторону погреба, где сидела Надья.
Он поковырялся в замке и дверь со скрипом открылась, пропуская свет в темное помещение.
Он увидел девушку, которая зажмурилась.
– Ну что, красавица, твои приезжали. – сказал он, и подойдя к светильнику, зажег его.
– Вы меня отпустите? – спросила она, прищурившись.
– Отпустим, отпустим…– покивал старик. – вот они кое-что сделают, и отпустим.
– Что вам нужно? – не поняла Надья, – Что вы задумали? Отпустите меня! Мы вам ничего не делали плохого!
– Сейчас может и нет, а может и делали. Кто знает? – посмотрел на девушку старик. – но вот я уверен, что когда мы тебя отпустим, в наши дома придет беда! Так что есть ли смысл отпускать возможно нашу погибель?
– Вы говорите бред. – покачала головой цыганка. – мы никогда ничего плохого не делали, и не сделали бы! Все ваши убеждения верны только на половину, мы не грабим людей, мы зарабатываем честным трудом.
– Вот-вот, милочка. Бы. Уже бы. Честные, говоришь? Цыгане и честные? Не смеши мою седую голову. – сказал старик. – Ты уж нас извини за все, но ты навряд ли отсюда выберешься.
Девушка внимательно уставилась на старика. У нее внутри закипал огонь злости. Еще бы. Когда так не справедливо осуждали и пытались устроить самосуд. Да еще и нажиться на этом хотели.
Надья не знала, что тогда ей двигало.
Может быть обостренное чувство справедливости, может желание жить, но в долю секунды, девушка сама от себя того не ожидая, отпихнула старика, и побежала, что было сил.
Она не заметила, как тот стукнулся головой об полку, висевшую над ними, и упал. Она быстро прикрыла дверь, и побежала мимо домов по огородам, где не было ни единой души.
«Не получится у вас нажиться на мне. Лучше помру, нежели дам совершить табору ошибку. Все равно перебили бы всех.» – думала она, пока бежала.
Через пару километров девушка выдохлась, и обернувшись увидела, что за ней никто не бежал.
«Неужто не заметили?» – подумала она, и дальше пошла быстрым шагом, постоянно оглядываясь, не думая о старике, который остался лежать в погребе.
Надья не знала сколько уже времени прошло, но она постаралась идти вблизи дороги, чтобы если вдруг увидит кого-то из табора, остановить его. Солнце медленно, но верно клонилось к западу.
Девушка надеялась лишь на то, что цыгане выберут эту дорогу, а не другую, через реку…