—Паршиво, Джей Би, паршиво, – сокрушённо покачал головой Боунз. – У нас одна взмыленная лошадь на двоих, и это не считая груза. Против нас – всё мужское население Роксделла во главе с двумя опасными стрелками. Бывший капитан-кавалерист, который пачками отстреливал и шайеннов, и коменчерос, да матёрый шериф, который упёк в тюрягу не меньше дюжины конокрадов, и столько же, если верить слухам, схоронил тайком по укромным долинам.
Восемь туго набитых кожаных сумок сейчас пригнетали к земле серую лошадь Боунза. Мы с Джеффом шли по обеим сторонам от неё. Я держал винчестер наготове, а Боунз время от времени советовал мне не вертеть головой, чтобы не оторвалась:
–Не станут они рисковать. Зачем? Мы с тобой заперты в Туманной Лощине. Говорю тебе, они отправили Полпенса за подмогой, а сами давно уже расселись на выходах. А выходов из лощины, как на грех, ровно три. Если бы знать наверняка, где засел Бэндж… так зовут метиса, верно?
–Верно, – кивнул я. – Только я бы не стал рассчитывать на то, что он намного слабее Нэда. К сожалению, Гэллоуэи брали себе на службу только крепких парней.
–И всё же, если рисковать, я бы предпочёл выйти на него, а не на Нэда или Стива Бакстера. Да хватит вертеться! Говорю тебе, Джей Би, сейчас можно перевести дыхание.
Лошадь споткнулась, и Боунз ласково погладил её по шее, подбадривая.
Я вновь оглянулся по сторонам. А, чёрт возьми, шея действительно заныла! Я помассировал её левой рукой и, вздохнув, повесил винчестер на плечо.
Боунз рассудил справедливо, в ближайшую пару часов нам нечего бояться.
Правда, меня не оставляло ощущение, будто на меня устремлён чей-то внимательный взгляд. Но это, конечно, из-за нервов. Если бы чутьё предупреждало меня о действительной опасности, я бы знал, с какой стороны этот взгляд направлен. Так бывало всегда прежде, а сейчас мне то казалось, что неведомый враг поджидает впереди, то – что готовится напасть со спины. То близко он мерещился, то далеко.
Точно, нервы.
Солнце уже достигло зенита. Воздух на дне лощины словно сгустился. Мы двигались вдоль ручья. По берегам росли высокие деревья, но их ветви спасали лишь от палящих солнечных лучей, а не от духоты. Моя рубашка намокла от пота.
Боунз спустился к ручью и умыл лицо.
–Это точно был Питерс, а не Бакстер? Ты не мог ошибиться? – спросил он, возвращаясь и вытирая руки о штанины.
–Я вроде бы не пропил мозги в этом чёртовом Роксделле! – огрызнулся я. – Не было ни одного дня, когда бы рожа шерифа не маячила перед глазами. Он шлялся за мной по пятам, думаю, и в отхожем месте проверял, такое ли дерьмо я оставляю после себя, как все прочие люди. Я до тошноты насмотрелся и на него, и на Тома Питерса. Поверь: ты расстрелял безобидного подранка, которому я уже пустил кровь и который мог бы промахнуться, заправляя своё достоинство в штаны, не то что из ружья по человеку! Стив Бакстер ушёл невредимым…
–Ну что ж, у него есть все основания благодарить тебя… – промолвил Боунз и свёл к воде лошадь.
Животина всё ещё дышала с трудом, но теперь уже просто от влажного воздуха и тяжёлого груза. Напряжение погони ей удалось пережить.
–Что ты имеешь в виду? – спросил я.
–Только то, что тебе, к сожалению, не хватило ума, чтобы не разрушать мои планы. Не то, чтобы я был провидцем.... но уж ты-то знаешь, Джей Би, что если я предвижу какие-то события, то редко ошибаюсь. Подумай сам: ты и Стив Бакстер, на скаку. У тебя винчестер, у него кольт. На чьей стороне преимущество? Сколько раз ты мог подстрелить его?
–Он там, вообще говоря, был не один, – промолвил я, отводя глаза.
Никак не могу избавиться от привычки смотреть в сторону, когда он меня распекает. Проклятье! Кому угодно могу смотреть в глаза, не моргнув, в любой ситуации, а вот от Боунза взгляд отвожу.
Джефф, поглаживая лошадь, покуда она пила, кивнул головой.
–Не один. Но, кажется, я неплохо тебя обучил, и ты умеешь отличать действительно опасных противников. Итак, ты десять раз мог убить шерифа. А чем ты занимался вместо этого? Перестреливался с Нэдом Гэллоуэем, который, не будь дурак, прятался за спинами слуг. В итоге уцелели и он, и шериф.
Меня не удивило, что Боунз, почти не принимавший участия в перестрелке, просто скакавший впереди меня, в точности знает всё, что происходило у него за спиной. Такой уж у него талант: видеть всё и всё принимать во внимание.
–Моя ошибка простительна, – продолжал Боунз. – Я не видел шерифа и его помощника вблизи. Телосложением они схожи, к тому же, меня ввела в заблуждение шляпа. А твоя ошибка была прямым следствием глупости.
–Да о какой ошибке ты говоришь? – воскликнул я, заставляя себя посмотреть в глаза Джеффу.
В его чёрных глазах плясали злые искорки.
–Какого чёрта тебе потребовалось пристрелить его сестру, Джей Би?
При воспоминании об Амелии я вздрогнул. Снова, будто наяву, увидел я её большие голубые глаза, чуть приоткрытый рот – даже в самый страшный миг она не кричала. Не знаю, почему. Она просто смотрела на меня, и взгляд выражал больше, чем мог бы когда-нибудь выразить голос…
–При чём тут… – начал говорить я, но не закончил вопроса: горло перехватило.
Колючие глаза Боунза царапнули моё быстро застучавшее сердце.
–Ты что, правда не понимаешь? Может, хоть попробуешь поразмыслить?
Я не хотел ни о чём размышлять. Ангельское личико Амелии так и стояло перед глазами. Я словно заново переживал события минувшей ночи… Точнее – события, произошедшие уже утром.
***
–Не суетись, Джей Би!
Боунз был раздражён. Во всяком случае, он выглядел раздражённым. На самом деле – я был бы готов поставить на это последний доллар – он оставался таким же хладнокровным, как и всегда.
–Не суетись и отлипни от окон. Выстрелов явно никто не слышал. Раз уж по наши души никто не явился до сих пор, значит, всё утро в нашем распоряжении.
–Мало ли… – неопределённо сказал я.
–Во всяком случае, перестань суетиться. И сразу учти: уезжать мы тоже будем без спешки. Никакой скачки, никакого облака пыли до небес. Даже если нас кто-нибудь встретит в десяти милях от ранчо, он увидит двух неспешно едущих по своим делам джентльменов, а не улепётывающих бандитов. Ты хорошо осмотрел кладовую?
–Нет. Извини, Джефф, но там можно копошиться до зимы. И вообще, я уверен, что Амелия сказала правду. Да и тот парень, вопли которого разносились по всему дому, кажется, ничего нового тебе не открыл. Мы взяли всё, что могли. Пора сваливать.
Боунз вздохнул и, жестом велев мне следовать за ним, направился к лестнице на второй этаж. Сердце у меня дрогнуло, и я поспешил за старшим товарищем.
Наши шаги глохли в мёртвой тишине, которая окутывала дом. Уже наверху Боунз промолвил:
–Иногда ты поражаешь меня бестолковостью, Джей Би. Парень, которого я кромсал, всего лишь слуга. Он и о тайнике в кладовой ничего не знал. Другое дело – Амелия. Любимая дочь старика Фрэнсиса должна знать больше.
Он толкнул одну из украшенных резьбой дверей, и мы вошли в девичьи покои. Оставленные мной свечи оплыли и погасли.
Боунз распахнул окно, впустив в комнату рассвет.
Если не обрывков одежды на полу и разорённого туалетного столика, из которого я выгреб украшения, в комнате царил идеальный порядок.
Поза Амелии не изменилась. Голова девушки по-прежнему лежала на плече. Верёвки впивались в тело, едва прикрытое нижней рубашкой из тончайшей ткани, должно быть, того самого заокеанского шёлка, о котором я только слышал, но которого никогда не встречал. Женщины, с которыми сводила меня судьба, и мечтать не могли о белье из настоящего шёлка.
Пальцы Боунза легли на изящно очерченный подбородок Амелии. Он поднял её смертельно бледное лицо, мотнул из стороны в сторону – голова так же безвольно повисла.
–Ты её вообще допрашивал? – поинтересовался Боунз.
–Я всё сделал по твоему совету, – ответил я. – Сказал, что её судьба решена. Что вопрос только в том, умрёт ли она быстрой смертью от пули или долгой – от боли и унижений.
Скептическая гримаса исказила волчье лицо Боунза.
–И, конечно, глупенькая девчонка заявила, что ничего не знает?
–Джефф, мы взяли сейф! – воскликнул я. – Все свои богатства Фрэнсис держал там.
–Дурень ты, Джей Би. В сейфе лежал неприкосновенный запас: золотой песок – не самое удобное средство оплаты, и я ни за что не поверю, будто Фрэнсис, заключая сделки, каждый раз лазал туда и отмерял унции. Мы давно знаем, что в банке он держит тысяч семь-восемь, и я убедился, что это правда, полистав его финансовые книги. Понимаешь? Торговля скотом и всякой мелочью – это для отвода глаз, куда он вкладывал остальные деньги, мы так и не узнали. Но старик должен стоить не меньше восьмидесяти тысяч!
–Что теперь можно сделать? – пожал я плечами. – Джефф, мы и так взяли отличный куш…
Боунз взял со стола кувшин с водой и плеснул на лицо Амелии. Девушка вздрогнула и со стоном открыла глаза. Её нижняя рубашка, которую я разорвал у горла, намокнув, стала почти прозрачной. Очаровательные груди с тёмными ореолами сосков притягивали взгляд, но почему-то мне совсем не хотелось на них смотреть. Голубые глаза, в которых плескалось страдание, словно приковали к себе мой взор.
–Почему я всё ещё жива? – спросила она слабым голосом, сморгнув влагу с век и разглядев нависшего над ней Боунза.
–Потому что не ответила на самый главный вопрос. Где деньги твоего отца?
–В сейфе.
–Чёрта с два. Там золото тысяч на двадцать. Где остальной капитал?
–Я не знаю…
Боунз резко замахнулся, словно собирался ударить её, хлёстко и жестоко, как бил мужчин. Амелия зажмурилась и втянула голову в плечи. Однако кулак замер в дюйме от её лица. Между делом Боунз бросил на меня мимолётный, но пристальный взгляд.
Я стоял, не дыша. Но ничего не делал. И сам наперёд знал, что ничего не сделаю, чтобы остановить напарника.
–Я не собираюсь тратить время на враньё, детка, – сказал Боунз Амелии, когда её взгляд стал осмысленным. – Сейф мы уже выгребли. Тупому койоту понятно, что там не всё. Куда Фрэнсис девал свои деньги?
–Я не знаю! – негромко, но твёрдо произнесла Амелия. – И не могу знать. Отец – владелец, но делец – мой брат Нэд. Он – настоящий хозяин. И поверьте, вы ещё пожалеете, что связались с ним. Нэд не умеет прощать.
–Вот как? – усмехнулся Боунз. – Похоже, ты пытаешься убедить меня в том, что нам от тебя нет никакого проку? Что ж, пусть будет так…
С этими словами он в два движения сорвал с неё рубашку. Обрывки повисли на верёвках, впившихся в тело.
–Вы обещали! – воскликнула она. – Обещали просто убить!
–Если ты поможешь нам разбогатеть. Но если в этом деле ты нам не помощница – принесёшь пользу, как обычная девка.
Он вынул нож и разрезал на ней верёвки. Амелия вскочила, пытаясь запахнуть на груди то, что осталось от рубашки. Однако, проведя всю ночь связанной, она не совладала с собственным телом и упала на ковёр. Боунз легко, как пушинку, поднял девушку и швырнул на постель.
–Но я и правда ничего не знаю! – простонала она.
–Плевать, – бросил Боунз и обернулся ко мне. – Хочешь быть первым?
–Джефф, у нас нет времени! – прохрипел я.
Лицо Боунза потемнело.
–Тогда иди и навьючивай лошадей. Я не задержусь надолго.
Я не сдвинулся с места.
–Или всё-таки передумаешь? – спросил Боунз. Не дождавшись ответа, он скривил губы в презрительной ухмылке. – Да что с тобой, парень? Столько лет ты стремился к единственной цели – и вдруг остановишься только потому, что тебя очаровала милая мордашка?
–Моей ненависти хватит на всех Гэллоуэев! – горячо воскликнул я.
Пожалуй, даже слишком горячо, потому что, как сам окончательно понял только в эту минуту, Джефф оказался прав.
Амелия понравилась мне с первого взгляда, когда вчера вечером впорхнула в гостиную ещё ничего не подозревающей весёлой птичкой. Вскоре пришла весть о том, что Чарли Бишоп, более известный в Роксделле как Рваная Губа, пристрелил Салли Томпсона. Нэд вместе с тремя своими людьми бросился в погоню. В последующие часы, когда в доме стояла гнетущая тишина, Амелия была уже не щебечущей птичкой, а спокойной и уравновешенной хозяйкой, которая одним своим присутствием усмиряет разыгравшиеся нервы мужчин. И такой она понравилась мне ещё больше.
Однако сознаваться перед Боунзом в слабости я не собирался и прибавил как можно более рассудительно:
–Просто из всех Гэллоуэев эта девчонка виновата передо мной меньше всего. И, ей-богу, Джефф, мы сильно рискуем, задерживаясь. Ради чего?
Боунз молча ухватил девушку за лодыжку, притянул к себе и раздвинул её ноги.
Револьвер оказался в моей руке раньше, чем я сообразил, что делаю. Грянул выстрел. Пуля пробила сердце Амелии.
–Черти тебя дери, Джей Би! – взревел Боунз.
Мне даже показалось, что он готов прикончить меня. Возможно, в эту минуту у него был шанс. Хоть я и выучился стрелять лучше своего учителя, едва ли сумел бы вовремя среагировать. Только что совершённое мной убийство, без преувеличения, потрясло меня!
–Навьючивай коней, идиот! – сердито бросил мне Боунз.
Я поплёлся вниз. Он вскоре спустился следом, на ходу сматывая верёвку.
Не прошло и четверти часа, как мы покинули превратившееся в могилу ранчо.
Я был уверен, что Боунз прихватит в загонах Гэллоуэев лишних лошадей, однако Джефф возразил:
–Больше лошадей – больше следов, а наше спасение – в скрытности.
По его плану, нам следовало добраться до Туманной Лощины, не привлекая внимания.
–А там-то я хорошо осмотрелся, сумею запутать следы, – говорил он.
Всё шло, как планировал Боунз. Мы неспешно ехали на запад. Один раз мы попались на глаза ковбою, осматривавшему окрестности с вершины отдалённого холма. Это был работник одного из окрестных ранчо. Из-за холма поднималась пыль: там проходило небольшое стадо. Ковбой, вероятно, хорошо рассмотрел нас, но не придал нашему появлению никакого значения. Два путника выехали из Роксделла – эка невидаль!
–Отлично, – промолвил Боунз. – Рваная Губа отработал свои двести долларов.
Именно столько Джефф заплатил Чарли Бишопу за убийство Томпсона. Салли был одним из тех торговцев, в лавке которых можно приобрести всё, что угодно, а с чёрного хода – и того больше.
Нэд Гэллоуэей часто наведывался к нему – и когда я сообщил Боунзу об этом наблюдении, судьба Томпсона была решена. Не знаю, как Джефф отыскал Бишопа. Рваная Губа жил в Роксделле, но я всё время, проведённое в городе, не только не встречал его, но даже не слышал о нём. Так или иначе, Чарли Бишоп, уродливый здоровяк заметно за сорок лет, без малейших вопросов согласился бросить на произвол судьбы свою убогую хижину, в нужный день застрелить ничего худого ему не сделавшего Томпсона и удрать куда глаза глядят.
Сотню он получил вперёд, вторую – сразу после рокового выстрела. Боунз вручил ему деньги прямо за оградой заднего двора торговца Салли. Рваная Губа поднялся в седло и поскакал на север. Боунз, оставаясь в тени, убедился, что слух об убийстве разнёсся по городу, и направился к ранчо Гэллоуэев.
Расчёт, сперва казавшийся мне слишком ненадёжным, оправдался. В погоню за убийцей Томпсона отправились все законники Роксделла и – на что я не надеялся, но чего без малейшего сомнения ожидал Боунз – Нэд Гэллоуэей с трёмя надёжными слугами.
Дальнейшая судьба Бишопа не волновала нас. Попавшись в руки преследователей, он мог рассказать лишь о договоре с незнакомцем, который всё время оставался в тени и не показывал своего лица. Главным было одно: он увёл за собой часть наших врагов и дал нам спокойно провернуть дело на ранчо Гэллоуэев.
–Похоже, Рваная Губа продержит шерифа и Нэда вдали от Роксделла ещё дня три, – поделился со мной соображениями Боунз около полудня. – Сейчас, конечно, все уже знают о резне на ранчо, но едва ли кто-то решится преследовать нас.
Едва солнце перевалило за полдень, дорога свернула в сторону, с большим запасом огибая Туманную Лощину. Здесь мы покинули дорогу, свернув на каменистый распадок. По приказу Боунза я, спешившись, вернулся и внимательно осмотрел обочину, чтобы убедиться, что мы не оставили следов.
Миновав распадок, мы сделали привал у ручья, дали отдохнуть коням. Единственный раз обмолвившись о произошедшем на ранчо, Боунз больше не поминал тех событий, за что я был ему благодарен. Пожалуй, впервые в жизни совершённые убийства тяготили меня.
Вернее, одно убийство.
Мы хорошенько подкрепились и вновь оседлали лошадей. Наш путь лежал дальше на запад, по ту сторону Туманной Лощины. Там, на берегу Уайтстоун-ривер, лежал посёлок с тем же названием, где мы намеревались обзавестись лодками и проплыть до Палмер-вэлли – местечка, лежавшего от Роксделла в направлении, прямо противоположном тому, в котором уводила только что оставленная нами торная дорога.
У Боунза были просчитаны и дальнейшие шаги, но теперь нет смысла вспоминать их. Когда пересекли ручей, я оглянулся. Мёртвая Амелия всё ещё занимала мои мысли, но привычки тела, закалённого полной опасностей жизни, никуда не делись. Я не забывал внимательно осматриваться по сторонам, и уже на переправе заметил появившиеся из распадка фигуры восьмерых всадников.
Похоже, Бишоп не оправдал ожиданий!
Похоже, его настигли уже ночью. Шериф, Нэд и прочие не стали тратить время на отдых. Они сразу же повернули обратно и явились в Роксделл ещё утром. Разумеется, узнав о случившемся, они тотчас бросились в новую погоню.
Наши преследователи были измотаны, но лошадей сменили. И им хватило сообразительности проверить распадок. Мы же с Боунзом, тоже больше суток не сомкнувшие глаз, ехали на тяжело гружёных лошадях.
Надеяться было не на что – кроме наших ружей и твёрдых рук.
Последовала бешеная скачка, потом яростная перестрелка в Туманной Лощине.
И вот мы с Боунзом всё ещё живы. Едва держась на ногах от усталости, бредём вдоль ручья, то ли безымянного, то ли давно утратившего имя, потому что ему выпало течь по проклятому месту, которого старательно избегали даже в разговорах. И Боунз вдруг вернулся к вопросу, которого я очень не хотел слышать.
–Ну же, Джей Би! Почему ты убил Амелию Гэллоуэй?
–Какое это теперь имеет значение? – устало огрызнулся я.
–Хочешь знать? О’кей, я объясню, – сказал Боунз. – Как я уже сказал, я далеко не провидец. Я всерьёз рассчитывал на Рваную Губу Бишопа. Но всё-таки допускал, что погоня возможна. Нэд Гэллоуэй – один из двух людей, которые сейчас представляют для нас наибольшую опасность. Он расчётливый дьявол и хладнокровный убийца. Хладнокровный, Джей Би! Лишить его хладнокровия – значит лишить важного преимущества. А, наконец-то в твоих глазах засветилась мысль!
–Ты собирался изнасиловать Амелию только для того, чтобы разъярить Нэда?
–А ты правда думал, будто меня привлекли её незрелые прелести?
–Но разве всего остального, что мы сделали на ранчо, было недостаточно?
–Джей Би, ты задаёшь вопрос, на который уже получил ответ – не далее, как полчаса назад. Гэллоуэи – люди далеко не святые. Каждый из них в глубине души знает, что заслужил удар в спину. И, как видишь, простое убийство не лишило Нэда самообладания. Мёртвая Амелия вызвала в нём только холодный гнев. А вот Амелия живая, но растоптанная, униженная, изувеченная – о, такая Амелия не отпускала бы его мыслей! Он бы постарался вырваться вперёд – и сходу поймал бы твою пулю.
–Это ведь всего лишь предположение? – помедлив, спросил я. – Не можешь же ты настолько хорошо знать Нэда Гэллоуэя?
–Я знаю людей, Джей Би, – ответил Боунз. – Возможно, и ты когда-нибудь научишься правильно оценивать окружающих. Если нет – хотя бы просто слушайся меня.
–Хорошо, – кивнул я.
–Вот и славно. Значит, я могу рассчитывать на то, что в следующий раз ты не станешь сомневаться в моих приказах?
–Конечно, Джефф. Ведь другой Амелии я уже не встречу.
Он помолчал и спросил уже более мягким тоном:
–А девчонка тебя зацепила, Джей Би?
–Да, Джефф. Она меня зацепила. Прости, но я всё равно не сожалею о своём поступке. Вернее сказать, сожалею… Да, ещё как сожалею! О том, что не смог спасти её.
–Вот как… – озадаченно протянул Боунз. – И ты отказался бы ради неё от мести?
–Ну уж нет! Я бы хотел, чтобы Амелии вовсе не было. Без неё всё было бы проще.
–Что ж, твоя надежда сбылась. Её больше нет. Правда, я бы не сказал, что всё у нас так просто. Мы с тобой попали в серьёзную переделку. Однако у нас ещё есть шанс.
–Какой же?
–Скоро узнаешь.