На Дивею опустилось тёмно-синее покрывало ночи. Шапки уличных фонарей затрепетали в воздухе огромными светлячками. Серебристые струи фонтана на главной площади на мгновение застыли и с тихим всплеском шлёпнулись в воду – город окончательно уснул. Ленты тумана, точно живые, вились между деревьями, оставляя на опавших листьях влажные следы. Внезапно туман заклубился, закипел, и из серой дымки выплыло привидение. Это был полупрозрачный, сияющий в темноте старик в обветшалом костюме и в шляпе, похожей на котелок. Он, не касаясь земли, побродил вокруг уснувшего фонтана, присел на скамейку и как будто задремал.
Вскоре воздух взорвался, словно кто-то откупорил бутылку, и из можжевеловых кустов вынырнул призрак в виде тыквы, мерцающей оранжевыми вспышками. Тыква закачалась, задрожала и выстрелила бугорками, которые постепенно превратились в руки, ноги и голову. Оранжевый человечек опустился на скамейку рядом со стариком и сказал:
– Доброй ночи, Прохор Макарович!
– Кхе-кхе-кхе… Доброй, Заплатка! Не правда ли сентябрь прекрасен в этом году! Хрустит, как сочное яблоко, и как щедрый купец расточает золото и багрянец.
– Багрянец какой-то, – ворчливо пробормотал Заплатка и чуть громче добавил. – До яблок ли? Тут такое творится! Не к добру всё это, ой, не к добру! Предчувствие у меня плохое. Говорю, предчувствие у меня плохое, Прохор Макарович. Днём призраки-черноголовики ворвались в дом к старушке и перепугали её до смерти.
Старик беззвучно всплеснул ладонями:
– Она умерла?
– Да нет же! Это я так к слову сказал. Только в Дивее вот уже тридцать лет призраки не безобразничали, – вздохнул Заплатка. – С тех самых пор, как между нами и людьми был заключён договор о мирном сосуществовании. И вот пожалуйста…
– Не хватает нам толкового охотника за привидениями. Он бы в мгновение ока навёл порядки в городе и наказал бы хулиганов.
Заплатка кивнул:
– Согласен, Прохор Макарович. Умер наш любимый Григорий Медведев, и мы осиротели. Кто защитит нас, если беда случится? Сын Григория оказался человеком обычным, без таланта. Электриком работает, в подвале сидит и утюги чинит. Говорю, утюги чинит.
– А внук? Может, ему передался дар охотника?
Заплатка возмутился:
– Да что вы! Федя-медведя? Бестолочь! Носится как угорелый по Дивее вместе со своей подружкой. Как её там? Стешка! И кота вечно с собой таскают, лысого, с большими ушами и с хвостом, похожим на щупальце осьминога. Чудовищное создание! Ни грамма шерсти на нём, представляете? И кличка такая, как молочный продукт. Как же… как же…
– Сметана?
– Нет. Простокваша, может…
– Ряженка? – всё больше изумлялся Прохор Макарович. – Йогурт? Кумыс? Творог?
– Кефир! Это же надо было так кота назвать! Говорю вам, нет в Фёдоре Медведеве таланта. Налетят Странствующие призраки, страшные, кровожадные, злые. Что мы будем делать?
Прохор Макарович спокойно ответил:
– Они давно заточены́ в подземные темницы. Не думай о плохом, дорогой друг.
– Сегодня – заточены, а завтра их кто-нибудь выпустит. И тогда Злорокан, их предводитель, никого из нас не пощадит, – голос Заплатки задрожал. – Кто-то идёт. Я слышу цоканье каблуков.
– Тогда нам лучше спрятаться, чтобы не испугать случайного прохожего. – Предложил Прохор Макарович и юркнул в можжевельник, что густо рос за скамейкой. Заплатка последовал за стариком.
Странная дама в зелёном длинном платье остановилась возле фонтана, поправила маленькую зелёную шляпку и по-хозяйски оглядела город. Она была красива, немного полновата, с родинкой над губой и со вздёрнутым носом. А вокруг дамы в чудесном танце летали изумрудные пташки, ослепительно мерцающие во мраке.
– Зеленушки, на место! У нас много работы, – дама приоткрыла карман, и маленькие призрачные существа потекли туда стремительным ручейком
Она ещё немного постояла, огляделась по сторонам и направилась в самое сердце Дивеи, где угрюмо возвышалась старинная библиотека с витражными окнами и водосточными желобами – только представьте! – в виде гаргулий.
Прохор Макарович и Заплатка выбрались из укрытия и долго смотрели вслед незнакомке.
– Какая женщина! – воскликнул старик. – Вся зелёная как лягушка!
Заплатка сжался в комочек и вновь превратился в тыкву; взлетел к верхушкам деревьев и оттуда крикнул:
– Не нравится мне всё это, ой, не нравится!