***

Держу себя в руках до последнего. Пытаюсь сохранять здравый рассудок. Удаётся до тех пор, пока в мою жизнь не вмешивается «случай».

Всё началось с момента вступления в наследство. Ровно через шесть месяцев пришло время вступать в права.

Мужу принадлежало форелевое хозяйство в Сочи и Адлере, и крупный племенной форелеводческий завод под Адлером, куда я меня пригласили для подписания документов.

За мной заехал адвокат мужа.

– Злата Дмитриевна нас уже ждут.

– Нотариус?

– Не только! Ещё и кредиторы Вашего покойного мужа.

Я вздрогнула при упоминании Стаса и проблем.

– Ваш муж занял крупную сумму денег на покупку актива. Это случилось накануне несчастья.

– Какой актив? – безразлично интересуюсь. Не ради интереса, так по инерции.

Друг семьи трясёт рыжей головой, чешет рыжую бороду.

– Боюсь, что Станислав унёс эту информацию с собой.

Хмурю лоб.

– То есть муж занял большие деньги накануне несчастья? Купил актив и записал его на подставное лицо? Или вообще не успел совершить сделку. Тогда напрашивается вопрос, где деньги?

Мне это всё не нравится. Голова гудит от мыслительного процесса.

Адвокат пялится в окно.

– Что сказал следователь по данному факта?

– Ничего! – буркнул Антон. – Посчитал, что «данный» факт к делу не относится.

– Почему? – упрямо шиплю я.

– Потому что это был несчастный случай!

Не спорю. Нет сил.

Садимся в серебристый седан, едем в Адлер. Всего двадцать километров отделяет мой дом от того места, где сутки напролёт проводил на работе муж.

А я не была в этом районе сто лет.

Потому что там находится центр развлечений «Сочи Парк», который обожала Наташа.

Приезжаем на завод. Бреду туда, куда мне указывают.

Подписываю то, что дают.

– Вы понимаете, что сейчас своими руками отдаёте завод?

– Ну и что? Остаются оба форелевых хозяйства. Мне и они ни к чему, но родителям Стаса нужна материальная поддержка.

– Как хотите! – цедит адвокат. – Со мной Вы уже рассчитались.

Бросаю быстрый взгляд на мужчин с бандитской внешностью, с которыми подписываю договора.

Один вопрос. Почему Стас имел дела с таким отребьем?

Они же страшные люди. От них исходит запах опасности.

Неужели он не мог получить кредит в банке как честный бизнесмен.

Всё! Хватит! Злата, даже не думай о них, – убеждаю себя. Поднимаюсь из-за стола. И медленно бреду на выход.

– Злата Дмитриевна. Вы куда? – адвокат зовёт в автомобиль мужа.

– Не хочу. Дойду пешком!

Сердце рвёт на куски и тянет туда, где была … она. Бреду по району. Не вижу куда.

Ни капли не удивляюсь когда оказываюсь у входа в «Сочи Парк».

– Злата, не стоит туда идти, – умоляю себя.

Но глупые непослушные ноги идут вперёд. Уже темнеет. Но сегодня тепло, поэтому народа в парке много. Прохожу американские горки, сворачиваю к пруду.

Вот она, наша карусель.

Приближаюсь. Смотрю в упор на «бегущих» белых коней, несущих вдаль седоков.

Взрослые визжат как малые дети.

Дети улыбаются, машут ручкой родителям, фотографирующим их.

Мой взгляд залипает на девочке. Рыжие кудряшки вырываются из-под красного берета. Полы алого плащика раздувает на ветру.

– Наташа! Наташа! – бегу по кругу вместе с лошадями.

На меня уже оборачиваются.

От быстрого бега кружится голова, в глазах рябит. Спотыкаюсь. Падаю на асфальт.

– Девушка, Вам плохо? – меня бьют по щекам.

– Я нашла дочь! – сиплю и медленно поднимаюсь. В недоумении смотрю на остановившуюся карусель. Все лошадиные сёдла пусты. «Седоки» уже спешились.

Бегу к выходу из Парка, бросаюсь к каждой девочке в красном плаще.

– Наташа!

Оборачивается. Не она.

– Простите, – шепчу я. Пячусь к выходу.

Наутро приезжаю к следователю.

– Вчера в Сочи Парке я видела дочь. Она жива! Понимаете? Жива! Немедленно откройте дело! Найдите её!

Рыдаю…

Дни и ночи превращаются в бесконечные рыдания и поиски Наташи.

Мне никто не верит…

Хожу по городу одна, как неприкаянная, пока родители Стаса не принимают решение спасти меня.

Выбирают хороший диспансер… где лечат расшатанные нервы.