На утро мне почудилось, будто случившееся накануне было не более чем кошмаром.
Это ведь глупости? Не было никаких огненных глаз или осунувшейся, изрядно прибавившей в возрасте сестры, сидящей внутри наигранно бодрой оболочки.
Ничего этого не было. Я просто слишком устала с дороги и слишком переволновалась от встречи с семьей.
Так я убеждала себя пока собиралась на завтрак. Придумывала оправдания, подбирала аргументы. Вроде даже удалось договориться с самой собой, но, когда мы с родителями собрались за столом, и мне досталось место, на котором вчера сидел Кириан, по коже снова пробежал озноб.
– Вам не показалось, что Дарина вчера была какой-то слишком веселой и активной? – задумчиво спросила я, переводя взгляд то на мать, то на отца.
Папенька отделался простым:
– Нет.
А мама мягко улыбнулась:
– Ты просто слишком долго не была дома и подзабыла сколько энергии в твоей старшей сестре.
– Может быть.
Дарина и правда всегда была заводилой. И во время детских игр, даже когда другие уже падали без сил, она еще продолжала веселиться и скакать.
– Все равно. Как-то уж слишком она сияла.
– Это потому, что муж был с ней рядом. Она летает с того самого момента, как вышла за Шайриса.
Эти слова отозвались болью в груди и… страхом.
Я пожалела, что вчера не обратила пристального внимания на улыбчивого блондина. Он ведь тоже саорец…
– Вам не кажется это подозрительным?
– Что именно, милая?
– Эти браки с саорцами…Зачем они? У них своих женщин что ли нет? Зачем им жены из Калирии? Раньше ведь никогда такого не было…
– Милая, ты говоришь, как старая тетушка Роуз, – рассмеялась мама, – она тоже любит поразмышлять о том, что раньше было, а чего не было.
Она неспешно отпила кофе из маленькой фарфоровой кружечки и выразительно посмотрела на мою тарелку. Я так волновалась, что еще даже не притронулась к еде.
– Мы же плохо знаем их обычаи. Может, и них там принято жен…съедать? А мы им Даринку отдали.
Родители переглянулись и дружно засмеялись. Им было весело, а я не могла сказать, о чем видела. Они не поверят. Ведь не могла же их драгоценная Ванесса обмануть преподавателей в Май-Брохе.
– Что смешного?
– Кажется, кто-то завидует своей сестре.
Я аж поперхнулась от неожиданности:
– Завидую?
– Забыла, как вы в детстве спорили о том, кто первый выйдет замуж и кого супруг будет красивее? Мне тогда приходилось вас разнимать, чтобы не подрались.
– Помню, но…это здесь не при чем. Я очень переживаю за Дарину и этот брак с чужеземцем меня пугает. Вдруг она несчастлива?.. Вдруг там все не так, как вам кажется?
– Прекрати, Ванесса, – строго сказал отец, – думаешь, мы бы отдали свою дочь, если бы не были уверены в ее избраннике? После подписания мирного договора многое изменилось, наладилось плотное деловое общение, торговля. Сам Верховный Князь одобрил браки с саорцами. И каждый кандидат, между прочим, получает его личное разрешение на то, чтобы взять в жены девушку из Калирии.
– А как он их проверяет? На магию, на скрытые способности? – не сдавалась я, – может, у него есть какой-нибудь особый советник, который видит то, что скрыто?
– Видящих давно нет, ты же знаешь. Последний из них погиб прямо перед окончанием войны, и новых пока не появилось, – сказал отец, не подозревая о том, кто сидит напротив него.
– А наши мужчины берут в жены саорок?
– Я о таком не слышал. Но этому есть объяснения – наши девушки гораздо красивее.
«И беззащитнее» – подумала я, но вслух не сказала, потому что это было бесполезно.
Родители не слышали меня и не разделяли моих тревог. Они были уверены, что у сестры все в полном порядке, а я просто ревнивая пигалица, проигравшая детский спор.
После завтрака мне пришлось помогать маме в саду – свои любимые розы она не доверяла никому из садовников, и сама возилась с ними все лето напролет. Мне досталась почетная миссия – копать новые лунки маленькой заостренной лопаткой, и убирать срезанные ветки.
Утопая в своих мыслях, я была слишком рассеянной, поэтом исколола все руки и получила заслуженное замечание от мамы.
– Смотри внимательнее!
– Извини.
Я продолжила неумело копаться в земле, а сама все думала о том, что как-то это странно все. Последний Видящий, способный обличить любой обман и показать то, что скрыто, погиб аккурат в конце войны, а новый за все двадцать лет мира так и не появился.
Да, этот дар всегда был редким. Гораздо реже дара целителя или стихийной магии, но все равно раз в пару-тройку лет появлялся кто-то одаренный.
Почему же теперь они исчезли? Почему никого кроме меня не осталось? Что такого случилось после войны, что дар Видящих практически исчез?
Мне нужны были ответы и помощь. Поэтому, после того как с садовыми работами было покончено, я отправилась к себе в комнату и написала короткое письмо чессе Витони.
Там было всего несколько строк, но и они дались мне с огромным трудом. Было сложно признаваться в обмане.
«Уважаемая, чесса Витони. Я сердечно благодарю вас за все те годы в Май-Брохе, что вы были рядом. За знания, которые давали вы и остальные преподаатели. За ваше безграничное терпение и стремление сделать нас лучше. Спасибо. Вы не представляете, как много это для меня значит, и как стыдно сейчас признаваться в том, что я вас обманула. У меня есть третий дар, но я утаила его, потому что не хотела учить больше остальных девочек.
Я – Видящая.
Простите за обман. Я крайне раскаиваюсь и сожалею о своем поступке. А еще, мне очень нужна ваша помощь, потому что сама я с этим даром не справляюсь. Не понимаю его и не знаю, как управлять.
Еще раз извините.
Надеюсь на прощение и помощь.
Вечно ваша, Ванесса Бартон»
Пробежав еще раз взглядом по строчкам, я свернула лист вчетверо и запечатала его в конверт.
Будь что будет. Я готова понести наказание, если это поможет моей сестре.
Едва дождавшись полудня, я встретила возле ворот почтовый дилижанс и отдала письмо кучеру. Теперь оставалось только дождаться, когда чесса Витони получит мое послание.
Ближе к вечеру меня начало одолевать волнение. Я все никак не могла придумать повод, чтобы пропустить прием у Вилсонов. Да, мне отчаянно не хотелось туда идти. С девочками ведь можно встретиться и позже, а вот снова оказаться под одной крышей с саорцами было страшно.
Вернее, с одним саорцем, который пугал до дрожи, но о котором я не могла не думать. Он будто змей, просочился в мои мысли и оплел все своими кольцами.
Мне нужно было держаться как можно дальше от него, пока не придет помощь.
Пусть чудес не бывает, но так хотелось верить, что письмо долетит до чессы Витони всего за пару дней, и она тут же отзовется на призыв. Всего-то и надо: дождаться и по возможности не попадаться чужакам на глаза.
Когда до выхода оставалось всего пара часов, я решила попытать удачу.
Зашла издалека:
– Мам, у нас есть настойка крессовницы?
– Нет. А что случилась, милая?
– Голова что-то разболелась, да в горле печет. Кажется, я настыла в пути.
Несмотря на дар целительства лечить саму себя я не могла. Как говорили наставницы – это защита от жадности. В противном случае целители бы лечили только себя и на остальных у них попросту не оставалось сил.
Так что повод с болезнью был более чем достойный. К тому же для пущего эффекта я поежилась и шмыгнула носом.
Маменька тут же озабоченно нахмурилась и положила теплую ладонь мне на лоб:
– Жара нет. Глаза ясные. Да и румянец здоровый. Может, просто от смены места морозит?
– Может, – жалобно согласилась я, – весь день, как в тумане. Так и хочется лечь в кровать и проспать до самого утра… Можно, я останусь дома…
Увы, моим надеждам было не суждено сбыться.
– Исключено! Нас ждут у Вилсонов. Вчера, когда гости уезжали, Дарина настойчиво просила передать, что очень тебя ждет, и обидится если ты не придешь. Так что не расстраивай сестру. К тому же, я забыла сказать, что Анни и Дина тоже приехали в родительский дом и жаждут с тобой встретиться.
Я тоже хотела встретиться с подругами, но там будет Кириан, с которым мне меньше всего хотелось пересекаться.
– Ну, мам…Я и правда чувствую себя не очень…
– Не переживай, Марта мигом поставит тебя на ноги. У нее-то уж точно есть настойка крессовницы, о которой ты спрашивала.
Марта Вилсон была лекарем и держала свою аптечную лавку в городе. Дара у нее не было, зато знаний хоть отбавляй, и легкая рука на всякого рода зелья и настойки.
– Я бы не хотела доставлять неудобства…
– Не говори глупостей, она будет рада помочь. А теперь все, беги собираться. Скоро отправляемся.
Вот так не оправдались мои надежды отсидеться в тени. Спорить с матерью было бесполезно. Она и слышать не хотела о том, чтобы оставить меня дома.
Даже закралось подозрение, что ей просто хотелось похвастаться перед соседями дочкой, вернувшейся после обучения в одной из самых престижных академий страны.
– Мне нечего надеть, – простонала я, прекрасно понимая, что такая причина ее не остановит.
– Глупышка, нашла из-за чего печалиться. Даринка сказала, что ты можешь взять любое из ее платьев, пока мы тебе не закажем обновки. Иди выбирай.
– Спасибо, – натянуто ответила я и поднялась наверх.
Ну как так-то! По всем фронтам обложили!
Понимая, что от встречи мне не отвертеться, я пошла в комнату Дарины и распахнула шкаф, пестревший нарядами.
Платья, платья, платья, половина из которых была ни разу не надета. Кажется, пока меня не было родители рядили ее за нас обеих. Даже стало немного обидно, особенно если вспомнить первые два года в Май-Брохе, когда мы все ходили в серых робах, настолько жестких и неприятных, что от них везде чесалось. А зимой нам выдавали драные тулупы, в прорехах которых гулял холодный ветер. Про обувь и вовсе молчу. Обувь – была. На этом все. Цвет, размер, удобство – это не считалось важным.
Я остановила свой выбор на нежно-бежевом платье с розовыми цветами по подолу. К нему подобрала короткую, расшитую мехом накидку и легкие туфельки, на маленьком каблучке. Очень удобные – при желании можно плясать всю ночь…или бежать без оглядки.
Юркая Ветряна – девчонка, находившаяся в услужении у моей матушки, помогла сделать прическу. Заплела волосы в причудливые косы, потом перетянула их атласными лентами и прихватила жемчужной заколкой.
– Вы очень красивая, – с придыханием произнесла она.
– Спасибо.
– И испуганная…
Так ведь есть с чего. Стрелка часов безжалостно бежала вперед, приближая тот момент, когда снова придется столкнуться лицом к лицу с НИМ!
– Я просто отвыкла от приемов. Волнуюсь.
– Улыбнитесь. Вам очень идет улыбка. И не переживайте, все пройдет прекрасно.
Спустя час карета уже подъезжала к усадьбе Вилсонов. Мы миновали широкую аллею, по обе стороны которой благоухали цветущие кусты жасмина, и остановились перед широким мраморным крыльцом.
Вилсоны всегда славились своим богатством и сейчас, судя по их роскошному трехэтажному особняку, обвитому дорогим заморским плющом, дела у семейства шли особенно хорошо.
Отец покинул карету первым, галантно подал руку матери, потом мне, и мы отправились внутрь.
Гости уж собирались. Из огромных окон первого этажа лился свет и красивая музыка. Иногда раздавался чей-то смех.
Людям было весело, а я нервничала, потому что еще издали заприметила хрупкий силуэт сестры.
Она стояла недалеко от входа и, увидев меня, радостно замахала рукой.
***
– Несса, идем танцевать! – с этими словами сестра утянула меня в толпу.
Я только успела бросить беспомощный взгляд на родителей, как оказалась в самой гуще гостей. Кого-то я помнила с детства, кто-то казался смутно знакомым, а некоторых я и вовсе видела в первый раз. Однако воспитание в Май-Брохе не прошло в пустую – я здоровалась, улыбалась и выглядела совершенно уверенной несмотря на то, что душу одолевали тревоги и смятение.
Где Шайрис? Мне надо взглянуть на него… по-особенному, чтобы убедиться в том, что он нормальный. Или нет. Вдруг он такой же огненноглазый, как его приятель?
Что тогда делать – я понятия не имела, но должна была собрать как можно больше информации к приезду чессы Витони.
Больше блондина меня волновал только сам Кириан. Я невольно высматривала его в толпе, и, кажется…ждала. Иногда мне казалось, что в лопатки упирался чей-то пристальный взгляд, но стоило обернуться и ощущение пропадало, а позади никого не оказывалось.
Это заставляло нервничать. Я была среди людей, в ярком зале, наполненном музыкой и голосами, но почему-то чувствовала себя голой, посреди ночи и в непроходимом лесу.
– Ты чего какая сумрачная? Улыбнись, – Дарина дернула меня за рукав, – выглядишь так, будто клюквы объелась.
Уж лучше бы клюква, чем заполошно бьющееся в груди сердце.
– Это с непривычки. Просто…
Она не дала договорить. Дернула к себе и, порывисто приблизившись к моему уху, принялась увлеченно нашептывать:
– Мне кажется, Роберт не сводит с тебя взгляда!
– Ммм, – только и смогла промычать я, не понимая кто такой Роберт.
– Он вон там. Справа.
Я проследила за ее взглядом и действительно увидела высокого парня с коротко стриженными русыми волосами. В детстве мы с ним не слишком ладили – он называл меня курносой кикиморой, а я его – кривозубым придурком и лешим.
Теперь от лешего не осталось и следа – парень вырос, возмужал и неприлично раздался в плечах. До саорцев ему было далеко, но вот на фоне приятелей, который топтались рядом, выглядел он весьма внушительно. И привлекательно.
Не буду врать, его внимание мне польстило, но тревога от этого не уменьшилась. Скорее наоборот, внутри будто что-то воспротивилось чужому интересу. Я не имела права отвлекаться на всякие глупости, пока не разберусь, что происходит с сестрой.
Однако Роберт, по-видимому, считал иначе. Перехватив мой взгляд, он улыбнулся и направился к нам.
– Смотри, Несс! Смотри! Он идет сюда! – сестра аж начала мелко притопывать от возбуждения, – сейчас он тебя пригласит!
Так и вышло. Молодой человек остановился прямо перед нами и произнес:
– Несс, рад твоему возвращению. Позволь пригласить тебя на танец.
Дарина была в таком восторге, что выпалила вместо меня:
– Конечно, она согласна! – а когда увидела мою вытянувшуюся физиономию торопливо добавила, – ну что стоишь? Иди!
И для верности подтолкнула к Роберту. Делать нечего, пришлось соглашаться.
Мы вышли в центр зала. Я положила одну руку ему на плечо, он положил руку на талию, и мы пришли в движение, включаясь в волну танцующих пар.
Сначала танцевали молча, но я чувствовала, как Роб без зазрения совести таращился на меня. Это немного нервировало.
– Ты очень изменилась, – наконец, выдал он.
– В хорошую сторону или в плохую?
– В прекрасную.
Я приняла слегка неумелый комплимент со спокойной улыбкой, и окрыленный Роб тут же предложил:
– Как насчет того, чтобы завтра съездить в город? Я покажу тебе, как он изменился за время твоего отсутствия.
– Посмотрим, – уклончиво ответила я, – у родителей было много планов.
Он немного приуныл, но тут же выпалил:
– Пообещай мне, что не пойдешь ни с кем другим!
Мне даже стало смешно:
– Хорошо. Обещаю.
Когда танец закончился, Роб отпустил меня с видимой неохотой, и я вернулась к сестре.
– Ну как? – тут же набросилась она, – понравилось? Вы так здорово смотрелись вместе!
– Просто танец.
– Уверена, он сделает тебе предложение!
Я аж подавилась.
– Дарина! Мы просто один раз потанцевали.
– Ну и что! Вот помяни мои слова, он придет к отцу просить твоей руки.
– Сомневаюсь.
– Придет. Придет! Вот увидишь.
Так же уверенно она говорила про каждого, кто приглашал меня на танец.
На протяжении всего вечера Дарина самозабвенно сватала мне каждого, кто проявлял маломальский интерес. Наконец, я не выдержала и, отказав очередному претенденту потоптаться на моих ногах, заявила:
– Я устала!
– Тебе надо срочно найти жениха! – выпалила она, – и выйти замуж! Срочно!
– Зачем?
Это простой вопрос поверг ее в ступор. Она неловко замерла, уставившись на меня таким удивленным взглядом, будто сама не понимала зачем это сказала.
***
– Дарин?
– Я…ээ…просто… – она тяжело сглотнула, потом и вовсе сдавила виски, словно у нее внезапно разболелась голова.
– Все в порядке?
– Да… – она тряхнула головой и неожиданно беспечно улыбнулась, – не обращай внимания. Ты же заешь, девочки всегда грезят о свадьбах. Свои или чужих – не важно. Но ты права, местный контингент вызывает только скуку и усталость.
Еще пять минут назад она нахваливала очередного кавалера, показавшегося в поле зрения и говорила, что непременно надо к нему присмотреться, а сейчас сменила мнение прямо на противоположное.
– Дарина, в чем дело? – спросила я, оттащив ее в укромный уголок возле окна, – ты какая-то странная.
– Я? – она удивленно вскинула брови, – обычная. Такая, как всегда.
– Ты ведешь себя странно!
– Разве? Мы просто давно не виделись, вот ты и отвыкла.
В ее голосе снова щебетали беспечные птицы, и такие перемены меня пугали. За весь вечер, сколько я ни пыталась увидеть в ней ту, другую Дарину, у меня ни разу не вышло этого сделать. Но я чувствовала, что она там, глубоко, под тонной непонятной шелухи, и тот крик про замужество был именно от нее.
– Если тебе есть, что рассказать мне – просто скажи.
Сестра по-лисьи кокетливо улыбнулась и прошептала:
– Я давно заказала платье на твою свадьбу, и мне не терпится его надеть. Вот и все.
Пустое. Неправда. Не верю!
– Дарина!
– Да, дорогая? – она преданно уставилась на меня.
Бесполезно, она ничего не скажет! Сколько бы я ни спрашивала, сколько бы ни билась, пытаясь выпытать правду, ничего не изменится.
У меня больно сжималось в груди:
– Пообещай, что скажешь мне, если у тебя будут проблемы, – я взяла ее за руки.
– Проблемы? – удивилась Дарина. – Да твоя сестра – самая счастливая женщина на свете.
А я держала ее теплые ладони в своих и вливала животворящую силу несмотря на то, что мой дар целителя однозначно говорил, что сестра здорова. Но я уже не верила даже ему.
Спустя минуту Дарина заподозрила неладное:
– Что ты делаешь? – спросила она?
И тогда в ответ я тоже соврала:
– Грею. У тебя руки холодные.
– Спасибо, Несса. Ты лучшая сестра на свете.
Я в этом сомневалось. Так ли на самом деле я хорошо поступила, оставив Дарину одну на столько лет?
Меня не оставляло ощущение, будто я пропустила что-то важное. Будто какой-то внушительный кусок выпал из моей жизни и теперь поздно его искать.
– А вот и девочки пожаловали! – встрепенулся она, выскальзывая из моих рук. —скорее идем к ним!
Кое-как справившись с непонятной горечью, я обернулась следом за Дариной и тут же заметила Анни и Дину в сопровождении мужей.
Высокие, мощные, красивые, неизменно притягивающиеся к себе взгляды. Сразу видно, что саорцы! Вроде и улыбались, приветливо здороваясь направо и налево, но в то же время выглядели, как сытые хищники, пришедшие к общему водопою.
Только кажется, никто кроме меня этого не замечал.
А, может, я слишком предвзята? Может, я и правда переслушала в детстве страшилок и во мне слишком сильны пережитки прошлого?
Подруги-то вроде выглядели довольными и здоровыми. Сколько они уже в браке? Анни два года, а Дина – три.
Сколько бы я ни пыталась увидеть что-то странное, сколько бы ни вглядывалась в сестру и в остальных – все без толку.
И в какой-то момент даже стало казаться, что вчера мне почудился и странный уставший облик сестры, и огненные глаза саорца. Может, я просто слегка тронулась умом на радостях от возвращения домой?
Следом за ними появился и Шайрис. Он подхватил Дарину под руку и увлек танцевать. Они слаженно кружили под музыку, и сестра выглядела абсолютно счастливый. Ее звонкий, как летние колокольчики, смех разносился по всему залу.
А спустя еще некоторое время я заметила Кириана, непринужденно разговаривающего с мужем Анни. Я остановилась, как вкопанная, не в силах отвести взгляд от фигуры в темном, и почти не дышала. Он был спокоен, улыбался и выглядел не так устрашающе, как накануне.
Меня душило ощущение, будто я запуталась в липкой паутине. Сходила с ума. Глаза говорили одно, сердце сжималось от тревоги и дурных предчувствий, а проклятый третий дар, из-за которого все началось, как назло, молчал.
Я не видела ровным счетом ничего! Просто люди, просто общались.
А вдруг мне вчера все просто приснилось?
Тем временем меня настигли подруги:
– Ванесса! Наконец-то, ты вернулась!
Мы обнялись, расцеловали друг друга в щеки, и обменялись комплиментами:
– Какая ты стала фигуристая, – заметила Анни, окинув придирчивым взглядом мой наряд, – хорошо, что мой муж в меня без памяти влюблен, а то бы я начала ревновать.
Сама она росточком не удалась – едва доставала мне до виска, и была слегка полновата. Зато ее сестренка Дина была выше меня почти на голову и тощая, словно палка.
Совсем разные, но обе выскочили замуж за саорцев и, кажется, были совершенно уверены в том, что им повезло.
***
– Рассказывай, что у тебя было интересного?
Сколько раз я слышала этот вопрос после возвращения домой? И не сосчитать! Я уже даже не знала, что отвечать. Это потом начнут всплывать истории, над которыми можно смеяться или плакать, а пока на ум шли только общие фразы:
– Все хорошо. Узнала много нового, полезного. Оценки хорошие.
Я замолкла, потому что подруги переглянулись, а потом подняли взгляды к потолку в наигранном возмущении.
– Что не так?
– Ты лучше про женихов расскажи.
– Ах это, – я сконфуженно потерла кончик носа, – женихов нет.
– Надо! – категорично заявила Анни.
– Эй, я семь лет взаперти провела, дайте насладиться свободой!
Мы с Диной рассмеялись, а Анни недовольно фыркнула. Она всегда любила поворчать и сделать вид, что самая умная. Правда, в этот раз быстро отвлеклась, заметив, как моя сестра танцевала с Шайрисом:
– Смотрите, как порхает рыжая!
Ее сестра тут же капризно подхватила:
– Я тоже хочу танцевать! Где мой муж?!
– Наверное, там же где и мой. Поди с отцом что-то снова обсуждают.
Саорцев и правда не было видно. С одной стороны я не оставляла надежды что-то в них рассмотреть, а с другой – чувствовала облегчение. Рядом с ними было как-то не по себе.
– А вот у бедной Ванессы мужа нет, – Дина снова завела разговор про женихов, – и танцевать не с кем.
– Тут полно молодых людей, – с прохладцей ответила я, – и пока вас не было, я столько танцевала, что ноги гудят.
– Это не считается.
– Может, ее Кириан пригласит? Он у нас свободен…пока, – с усмешкой предложила Анни, и у меня мурашки по спине от этих слов.
Танцевать с ним? Да ни за что!
– Мечтай больше. Киру и без нашей звучки хватает невест, – Дина кивнула куда-то в толпу. Проследив за ее взглядом, я увидела, как он уверенно ведет какую-то блондинку в танце. Она смотрела на него, словно влюбленная мартовская кошка, обнюхавшаяся валерьянки, и улыбалась, а он что-то говорил.
К своему удивлению, я почувствовала, как в межреберье кольнуло. Тоненько, так, остро. Оставляя за собой шлейф раздраженности и неудовлетворения.
Какое мне дело до того, с кем он танцевал? Никакого!
И все же я нет-нет, да и посматривала в его сторону, и каждый раз рядом с ним был кто-то из девушек.
М-да… Кажется, советник из мрачной Саоры был самым желанным женихом в зале. Просто нарасхват! И почему меня это задевало?
За весь вечер мы пересеклись лишь пару раз и то мельком – когда он подошел и пригласил на танец Дину, и когда едва не столкнулись, кружась по залу с другими парами.
Кажется, он потерял ко мне интерес, но вместо радости и облегчения я снова испытывала тревогу.
Будто не так что-то было. Неправильно.
А что? Не понятно.
У меня даже разболелась голова от этих странных мыслей и ощущений, и улучив момент, когда подруги отвлеклись на кого-то из знакомых, я выскользнула на террасу, чтобы подышать свежим воздухом.
Облокотившись на резное ограждение, я сначала смотрела на тихий сад, украшенный едва заметными рыжими огоньками, а потом подняла голову к небу и засмотрелась. Бархатную темноту над усадьбой перечеркивание тонкие, словно царапины от когтей, облака, а редкие звезды сияли так ярко, что были похожи на бриллианты
В Май-Брохе никогда не было такого неба. Или я просто слишком редко поднимала голову от учебников.
Внутри продолжала играть музыка, а я чувствовала, что у меня нет сил возвращаться обратно. Как же мне хотелось, чтобы письмо поскорее долетело до чессы Витони. Пусть отругает меня за то, что утаила третий дар. Пусть. Я готова. Пусть что хочет говорит, лишь бы помогла, потому что, кажется, я схожу с ума.
Оглянувшись, я снова безошибочно нашла взглядом Кириана.
С террасы было видно, как саорец крутит в танце очередную разомлевшую красавицу. Почему-то мне казалось, что она готова его съесть – настолько сильно горели ярко накрашенные глаза.
– Глупость какая, – фыркнула себе под нос и отвернулась.
В этот момент от крыльца отъела одна из карет, и я внезапно поняла, что отчаянно хочу домой. Я так старательно весь вечер улыбалась и делала вид, что все в порядке, что у меня попросту не осталось сил на продолжение маскарада.
Я нашла маменьку в малой гостиной. Она вместе с другими дамами неспешно пила чай и вела беседы о хлопотах в усадьбе, а увидев меня улыбнулась:
– А вот и моя Несса.
Все тут же обернулись. В который раз за вечер почувствовав себя пирожком на витрине, я все же улыбнулась:
– Мам, можно тебя на минуточку.
– Конечно дорогая, – она отставила чашку в сторону и вышла со мной в холл, – в чем дело?
– Когда мы отправимся домой?
Мой вопрос ее удивил:
– Что-то случилось? Тебе здесь не нравится?
– Нравится. Но я так устала, что не чувствую ног.
– Бедная, моя, – она ласково погладила меня по щеке, – Я сейчас поговорю с отцом. Подожди немного.
Она ушла искать отца, а мне пришлось вернуться в зал. Танцевать я больше не собиралась, поэтому пристроилась к Анни, Дине и еще двум девушкам, увлеченно обсуждающим новый швейный салон, открывшийся в городе. Мол мастерица там такая, что даже из куска мешковины может сшить подвенечное платье достойное самой императрицы. Я понятия не имела, что это за мастерица, но кивала и время от времени вставляла восторженные фразы, поддерживая общий настрой.
А потом рядом с нами появился Кириан.
***
У меня аж сердце провалилось до пяток, когда увидела его точеный профиль.
Красивый он…
И тут же опалило стыдом. Да что за мысли такие дурацкие? Какое мне дело до того, как выглядел саорец? Да и не в красоте счастье! Порой самый прекрасный из бутонов может быть смертельно ядовит.
Пока я краснела и ругала себя на чем свет стоит, Кир, даже не взглянув на меня, пригласил на танец Юну.
Надо было видеть ее блаженно-счастливую физиономию, когда он протянул ей руку!
– С удовольствием, – и столько в ее голосе было жеманного кокетства, что меня передернуло.
А еще я разозлилась. Только не понятно на кого. На Кириана, что тот потревожил мой покой. На саму себя, которая вопреки здравому смысл испытывала разочарование, а еще что-то отвратительно напоминающее ревность. Или на подруг, которые смотрели им вслед и умиленно вздыхали:
– До чего же хорош.
Ничего хорошего! Меня так и подмывало ляпнуть, что они понятия не имели, что скрывалось за холеной маской сердцееда. Но я молчала, всем своим видом показывая, что мне глубоко плевать.
– Помяните мои слова, девочки, – со знающим видом произнесла Дина, – скоро еще один из саорцев станет жертвой наших красавиц.
Я снова взглянула на Кира и его спутницу и отвернулась.
Плевать. Пусть кого хочет себе выбирает. Я просто хочу домой!
Ждать пришлось долго. Толпа гостей уже начала редеть – то одни уходили, то другие, а я все маялась в ожидании, когда мама договорится с отцом. Когда ушли подруги мое терпение истощилось и я сама отправилась на его поиски.
Он обнаружился в курительной. В компании Вилсона, хозяев соседних усадьб и саорцев.
Куда же без них.
– А вот и моя малышка! – гордо заявил он, когда заметил, как робко я мнусь на пороге, – иди сюда. Похвастаюсь!
Он притянул меня к себе и, обняв одной рукой за плечо, сообщил остальным:
– Наша гордость. Выпускница академии Май Брох! Умница, красавица и просто золотая дочь.
От него пахло бренди и табаком. Я чуть заметно поморщилась, но продолжала улыбаться.
– Надо же, какая невеста появилась в наших краях, – усмехнулся отец Роберта, – надо сказать сыну, чтобы не терял времени, а то уведут.
– Уведем. Почему бы и нет, – ответил ему усатый мужчина, у которого, если мне не изменяла память, было четверо сыновей.
Они тут же принялись спорить, а я встала на цыпочке и тихонько прошептала отцу:
– Пап, когда домой?
– Скоро, милая. У нас тут остались важные разговоры.
– А может, я уеду одна? Кучер отвезет меня, а потом вернется за вами…
– Исключено! Не будет моя дочь одна по темным дорогам трястись.
Делать нечего, пришлось смириться и продолжать ждать.
Зал уже опустел, музыка смолкла и лишь самые стойкие продолжали веселье – кто-то перебрался на террасу под открытое небо, кто-то объединился в компании по интересам и оккупировал мягкие диваны в гостиной, кто-то плотно обосновался у бара.
Дарина и девочки обсуждали свою семейную жизнь и мужей саорцев, а я изнывая от усталости и тревоги, бродила туда-сюда по холлу и посматривала на часы.
Когда же домой! Я хочу уйти отсюда!
Спустя полчаса появилась взволнованная матушка.
– Едем? – нетерпеливо спросила я.
В ответ она сокрушенно покачала головой:
– Нет, дорогая. Отец немного…перестарался и уснул.
– Я сейчас его разбужу!
– Бесполезно. Уж поверь мне, – вздохнула она, – Марта уже распорядилась приготовить нам комнаты. У нее сегодня полный дом гостей на ночь останется. И дочери с мужьями, и мы, и Даринка с Шайрисом.
И Кир? Он тоже останется?
– Но мам… – простонала я.
– Все милая. Не волнуйся. Завтра с самого утра отец будет как огурчик, и мы отправимся домой, а пока пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Мы поднялись на третий этаж, выстланный пурпурными с белой оторочкой коврами, прошли по небольшому коридору и остановились перед дверью:
– Ты будешь спать здесь, – маменька пропустила меня вперед, – Марта специально выбирала для тебя самую красивую спальню.
Комната оказалась небольшой, но уютной и немного детской. Кровать, застеленная розовым пушистым покрывалом, мягкие пышные кресла, оборочки на окнах, на каминной полке музыкальная шкатулка с танцующей балериной.
– Мило, правда? – улыбнулась мама. – Мы будем рядом, через комнату от тебя. Так что, если услышишь медвежье рычание не пугайся – это твой отец выводит ночные рулады. Все, отдыхай, милая. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мам.
Она ушла, а я несмотря на усталость, не торопилась ложиться спать. Вместо этого неспешно прошла по комнате и, отодвинув занавеску, выглянула в окно. Высоко… Затем не очень вежливо заглянула в бельевой шкаф и в выдвижные ящички стола. Везде было пусто.
В этой комнате явно никто не жил.
На полке скорее не для дела, а для украшения стояла одна единственная книга в темно-синем переплете с золотым тиснением. Я взяла ее и, устроившись в одном из кресел, без особого интереса пролистала.
Издание оказалось редким, дорогим, с глянцевыми страницами и расшитой золотыми нитками закладкой. На первом развороте памятная надпись от одного из придворных вельмож, с которым Вилсон водил дружбу.
Хозяин усадьбы был большим ценителем редкостей, и я невольно подумала, а нет ли у него в закромах какой-нибудь особенных книг? Например, про Видящих…
Надо завтра наведаться в их библиотеку.