На самом верхнем этаже здания полицейского управления Элинопсеса в тесной комнатке сидели двое операторов. Они уныло пялились в дюжину мигавших с раздражающей частотой мониторов, на которых появлялись панорамы из разных районов города. Отовсюду, где стояли сканеры, снимаемые ими изображения пересылались в полицейское управление и обрабатывались в главном ваквантере. Лица, которые умная электроника выхватывала из потока прохожих, обладали схожестью с лицами разыскиваемых преступников. Для двоих из них в ваквантере управления был выставлен высший приоритет. Это означало, что данные, связанные с их опознанием, машина обрабатывала в первую очередь.
Похожие на разыскиваемых лица обводились на экранах красными квадратиками, рядом с которыми появлялись цифры, показывавшие процентную схожесть с оригиналами. Процесс опознания сопровождался монотонными комментариями электронного диктора:
– Новый объект, совпадение пятнадцать процентов…
– Новый объект, совпадение шесть процентов…
Так продолжалось несколько часов, однако без особого успеха.
Один раз попался человек, похожий на Джека Зиберта с коэффициентом 34 процента. Похожие на Рона Барнаби встречались четыре раза, их подобие колебалось в пределах от 37 до 42 процентов. Во всех случаях отобранных машиной людей задерживала полиция, однако позже отпускала. А один из «двойников» Рона Барнаби вообще оказался немолодой пьющей женщиной.