Моя соседка встрепенулась, вынырнув на голос знакомого. Внутри зашевелилось нечто неописуемое, словно кто-то хотел забрать у меня что-то. С трудом я запхала это чувство подальше в себя, удерживая контроль. Глория застонала от недовольства, но затихла. То-то же, когда меня за волосы таскали, она не сильно рвалась командовать. Закатав рукава простой рубахи, которая заменяла здесь ещё и бельё, с готовностью кивнула. Знала бы я, чем всё закончится – обходила бы конюшню за километр.
Всё было в навозе: платье, руки, волосы. Грудь болела от удара, что едва не сломал мне рёбра. Одна горячая кобыла не оценила моей заботы и отправила меня в полёт на кучу собственного дерьма. И мне теперь приходилось отмывать себя, сдерживая слёзы. Запах удушал, сжимая горло, а боль не давала полноценно дышать. Целительская сила, о которой упоминала Глория, вовсю залечивала внушительный синяк на грудине. Однако она не унимала боль, позволяя прочувствовать её в полной мере.
– Ну что же ты, Гло, – причитал надо мной конюх Сименс, – знаешь ведь дурной нрав Бетси. Зачем только подошла к ней сзади?
Ах вот как, Глория знала об этой строптивой кобыле. Знала и молчала, когда я заходила в стойло! Ну и мстительная соседка мне попалась, слов нет!
– В-видимо я ещё н-не п-проснулась, – сбивчиво пробормотала, вытирая умытое лицо чистой тряпкой.
– Ладно, ступай, переоденься и иди на кухню, – тяжело вздохнул мужчина, с грустью глядя на моё грязное платье. – Как-нибудь сам справлюсь.
– А к-как же г-госпожа Брунхильда? – делано испугалась я, прикрывая ладонью рот.
– Не боись, прикрою в этот раз, – подмигнул конюх и помог встать с прессованного сена.
Я дёрнулась было отряхнуть подол, но вовремя вспомнила за налипший навоз. Неприятный аромат окутывал меня с ног до головы, но стал едва ощутимым. Видимо, я успела привыкнуть. Помахав напоследок, я быстрым шагом устремилась в сторону своего убежища. Комната манила, словно огонёк мотылька. Я мечтала о тёплой ванне с душистым мылом и шампунем. Грезя об этом, я даже не заметила, как впереди очутился человек.
С тихим вскриком я вновь очутилась на земле. Лоб вспыхнул болью, ударившись об нечто каменное. Подняв глаза, я увидела полный презрения и омерзения взгляд. Так смотрят на насекомое, что попало в тарелку супа. Вздрогнув, отвела взгляд. Презрительный цокот языка мне, наверное, будет сниться в кошмарах. Судя по звукам, незнакомый мужчина попытался отряхнуть камзол от грязи, учуял аромат и выругался. Таких слов я ещё не слышала, довольно забористые и ёмкие, поносящие и меня, и моих родственников до пятого колена. Мгновенье, и камзол оказался у меня на голове, полностью накрыв. В нос ударил запах корицы и мёда, что полностью перебили благоухание навозной кучи.
– Делай что хочешь, но к утру он должен сверкать и приятно пахнуть, – раздражённо бросил незнакомец, проходя мимо меня.
Я подавилась словами извинений. Глория внутри меня пищала от стыда. Казалось, ей стало тесно в моей голове, и она наматывала там круги. Резко сняв с себя камзол, крепко сжала пальцы на дорогой ткани. Обернувшись назад, я увидела лишь удаляющуюся широкую спину. В груди ёкнуло, но я довольно быстро задавила в себе восхищение его подтянутой фигурой. Нечего заглядываться на богатых снобов, тем более после такого эпичного знакомства.
– Эй, Глория, – тихо обратилась я к соседке. – Как будем исполнять приказ этого… мужчины? Твоя вина, что мы превратились в кучу навоза.
«П-прачечная н-находится на з-заднем дворе, – заикаясь сказала девушка, и мне показалось, что даже губу прикусила. – Я н-не хотела такого, д-думала, она п-просто хвостом уд-дарит».
– Будешь сама стирать, – буркнула я, поднимаясь на ноги.
Теперь платье стало напоминать половую тряпку, прошедшую войну. Печально вздохнув, прижала камзол к груди, вдыхая приятный аромат. Может, в этом мире есть духи, или это просто часть хитроумного колдовства? Узнаем позже, сейчас нужно как можно быстрее смыть грязь.
Ванна разочаровала. Её попросту не было, лишь бадья с холодной водой и тазик. Кусок жёсткого и вонючего мыла шёл в довесок к люфе. Сцепив зубы, я быстро обмылась, стараясь не вдыхать противный запах мыла. Платье, как бы я ни хотела его выкинуть, пришлось замочить в этой же воде.
Постираю после работы на кухне, подумала я, надевая второй комплект униформы горничной. Тело, как мне и показалось в первые минуты здешней жизни, было молодым и подтянутым. Глория получила в наследство прекрасную фигуру, лишённую лишних волос и складок жира. Только округлости в нужных местах, да плавные линии изгибов. Мечта, одним словом, и женщин, и мужчин.
Работа на кухне оказалась довольно простой, хоть и под командованием Брунхильды номер два. Главная кухарка оказалась властной и громкой дамой лет пятидесяти, с упитанными боками и в переднике с кучей кармашков. Ей лишний вес был к лицу, в отличие от тучной экономки. Несмотря на презрительный взгляд из-под нависающих бровей и поджатых тонких губ, её не хотелось бояться. Так, опасаться, и то если плохо работаешь.
Чистка вёдер овощей, нарезка мяса под зорким взглядом мадам Брулло и мытьё гор посуды. Ничего сложного, но к вечеру всё тело ныло и болело. Вернувшись в комнату, я едва переставляла ноги от усталости. Рухнув на кровать, блаженно застонала, вытягиваясь. Сейчас даже жёсткая постель казалась раем, мягчайшим местом на планете.
Я почти уснула, когда взгляд случайно упал на грязный камзол. Он валялся у окна кучей грязи и источал тонкий неприятный запах, убивший нотки корицы и мёда. Застонав, я прикрыла глаза.
– Глория, твой выход, – глухо произнесла, не открывая глаз. – Иди и стирай наше платье и камзол, раз уж я сделала всю остальную работу сегодня.
«М-м-м, л-ладно», – нехотя буркнула соседка по телу.
Вздрогнув, я ощутила, как меня втягивает куда-то в неизвестность. Потеря контроля над телом напоминала вхождение в наркоз, когда мир теряется в непроглядной тьме. Я ничего не видела, не могла шевелиться, словно превратилась в безвольный сгусток воздуха. Это испугало, вогнав в ступор. Удушающий ужас подкрадывался незаметно, ведя за собой воспоминания. Не хочу их видеть, только не сейчас. Заметавшись облачком в пустоте, постаралась успокоить расшалившееся воображение.
В этом месте время не имело границ, и я даже не знала, сколько была в зависимом положении. Просто в какой-то момент словно щёлкнул выключатель, и я смогла открыть глаза. Вокруг была уже привычная комната, за окном мерцала покусанная луна, а в теле прибавилось тяжести.
Поднесла руки к глазам, увидела растёртые в кровь костяшки. Покрасневшие кончики пальцев намекали, что горячей воды здесь нет от слова совсем. Глория затихла, спрятавшись в глубине нашего тела.
Я не рискнула её дёргать, не зная, что сказать. Побывав в её шкуре, именно без права управлять телом, мне стало неловко. Я пришла неизвестно откуда и зачем, вытеснив истинную хозяйку на задворки сознания. Строю планы, не особо заморачиваясь её мнением, а ей приходилось мириться с этим.
Покраснев от стыда, я уткнулась носом в перьевую подушку. Сердце дико колотилось в груди, успокоившись лишь тогда, когда меня окончательно сморил сон.