Домой приехала в глубокой задумчивости. Отвела Агату в стойло и сразу отправилась в спальню. Даже ужинать не стала. Сегодня сильно устала, и мне необходимо было побыть одной.
Утро встретило нервной суетой. Так всегда бывает перед заездом состоятельных клиентов. Новая партия неблагодарных снобов. Но их родители спонсируют наш комплекс, поэтому приходится прогибаться. Бесит невероятно. Избалованные выскочки, которые слишком много о себе мнят.
Спустилась вниз. В гостиной были только домовики и младшая сестра.
– Доброе утро, – улыбнулась Марина, наливая мне душистый чай. – Мама с братом встречают гостей, а тебя будить не стали. Завтракать будешь?
– Угу. А что там?
– Творожная запеканка с земляникой. Я вчера сама собирала, – похвасталась Марина, отрезая мне большой кусок.
– А пойдём сегодня ягоды собирать? – предложила сестре, зная, как она это дело любит. – Здесь сегодня шумно будет. Не люблю я этого.
– Пойдём! – обрадовалась сестрёнка.
– И ребят позови. Возьмем всех, кто захочет.
Марина тут же выскочила из дома.
– «С завтрашнего дня начнётся веселье!», – радовался Никита.
Это означало, что домовик предвкушал начало воспитания новой партии «паразитов», как он любил выражаться. Никитос обожал кошмарить неподготовленных к сельской жизни богатеньких тунеядцев. Пользовался тем, что никто не верил в нечисть, а от того реакция на проделки домового была более бурной и яркой, что невероятно его забавляло.
– «Сегодня пусть отдыхают», – смилостивился он над несчастными. – «А уж завтра оторвусь по полной программе!»
– «Тебе лишь бы дурака валять», – фыркнула Брунгильда. – «Мой муженёк, как дитё малое», – пожаловалась в очередной раз домовиха. – «Лучше бы воспитанием своих отпрысков занялся. Скинул на меня все заботы о детях. Их обучать нужно, чтобы они хорошими домовыми выросли».
– «Дети уже вполне самостоятельные», – закатил глаза Никитос. – «Они от нас съехали. От твоей гиперопеки! Вон, у Илиничны на отшибе окопались, чтобы ты их не доставала своим воспитанием».
Бруня надулась и вышла из столовой.
– Помягче бы с женой, – пожурила домовика.
– «Она слишком замороченная», – отмахнулся Никита. – «Я с вами в лес пойду», – известил он меня. – «С Лешим повидаюсь, поговорим как мужики. А то одни женщины кругом, а овинник с банником злобные социопаты. С ними толком не пообщаешься».
– Где ты таких выражений набрался? – хмыкнула.
– «Подружился с Александром Викторовичем. Классный мужик», – поделился домовой.
– Это который психолог из Ордена?
– «Ага. Я от него черпаю полезные знания».
– Сдаётся мне, что не столько полезные, сколько обидные для окружающих.
– «Клевета! Я расширяю словарный запас и познания в психологии».
– Будем считать, что я тебе поверила, – подмигнула домовому.
Через 20 минут прибежала Марина и доложила, что почти все ребята изъявили желание идти с нами. Снарядила детвору лукошками и вёдрами, и мы двинулись вдоль выпаса к зарослям смородины, ирги и крыжовника.
Мама когда-то посадила несколько саженцев возле старого дома на окраине. Теперь там целый дремучий ягодник. Ребята споро заполняли тару, не забывая набивать животы. К концу все измазались, как чертенята. В итоге, было решено идти плавать в открытый бассейн, чтобы хорошенько отмыться от темных пятен, оставленных иргой.
Никитос трусил рядом, следя за тем, чтобы никто не отстал. Ребята его обожали. Домовые дарили невероятное чувство защищенности. Детдомовским детям этого сильно не хватало в обычной жизни.
Зайдя на территорию комплекса, обогнули жилой сектор и двинули в сторону производственных цехов. Надо было отдать собранную ягоду на переработку. Оставив урожай на пороге цеха, бегом бросились к бассейнам.
На территории Сосновки располагался целый аквапарк с небольшими горками и игровой площадкой. Не всегда была возможность сводить детей на открытые водоёмы, а плавание хорошо укрепляло хлипкое здоровье. Именно поэтому и был создан сосновский аквапарк. Здесь постоянно кто-нибудь плескался. Либо местная ребетня – дети деревенских жителей и рабочих комплекса, либо приезжие группы. Бассейны никогда не пустовали.
Я отправила детей плавать, сама же села под зонтик и стала наблюдать за новоприбывшими. Они как раз проходили мимо нас. Ярослав вёл группу на экскурсию по комплексу. В этот раз набор был довольно взрослый. Подростки от 15 до 19 лет. Завтра у Ярика начнётся весёлая жизнь – муштра сопротивляющихся перевоспитанию подростков.
Брат перед ними сейчас распинался, а они лениво осматривались по сторонам и даже зевали, не обращая на своего экскурсовода никакого внимания. Вполне возможно, и родителей своих перед поездкой они плохо слушали, и завтра начнётся веселье: отбор всех средств связи на весь срок пребывания, соблюдение строгого режима, распределение трудовых обязанностей. Но самый интересный пункт: «Кто не работает – тот не ест». Его в своё время ввели для того, чтобы иметь точки воздействия на бастующих подростков. Иначе никак не получалось призвать их к порядку и режиму.
Родители знают об этом и всегда безропотно подписывают договор.
Я ещё какое-то время посидела возле бассейна, даже занырнула пару раз и отправилась домой.
Возле калитки меня буквально подрезал черный тонированный джип. Я чертыхнулась, отпрыгнув в сторону, и зло уставилась на водителя. Стекло как раз опустилось, и перед моим взором предстал устрашающего вида мужик. Косая сажень в плечах и наглая квадратная морда.
На пассажирском сидении находился парень лет двадцати пяти с ужасно кислой миной. Он даже не посмотрел в мою сторону. Было ощущение, что парнишка просто кипит злостью, но усиленно себя контролирует, скрывая эмоции под маской безразличия.
– Где тут у вас администрация? – пробасил дядька.
– Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, вы меня чуть не сбили, – зло зыркнула на хамоватого мужика.
– Я тебя не заметил, – отмахнулся он от меня, словно от мухи. – Так где тут главный?
– Ищите сами, – психанула я и скрылась за калиткой.
Вот же хам! Не поздоровался, не извинился, тыкает мне, словно я его родственница. Хотя нет, он ко мне обращался, скорее как к прислуге. И что этот мерзкий тип забыл у нас? Весь из себя хозяин жизни, который считает, что ему все кругом должны.
Только зашла в дом, как зазвенел телефон.
– Да?
– Ладунь, – звонила мамин секретарь, что странно. – Мне помощь твоя нужна.
– Какая? – не поняла я. Обычно, мамины рабочие вопросы меня не касались.
– Забеги ко мне, пожалуйста. По телефону долго рассказывать.
А вот это ещё страннее…
– Хорошо. Только переоденусь и приду.
– Спасибо! Ты меня выручила, – облегчённо выдохнула в трубку тётя Наташа.
Я быстренько надела легкое хлопковое платье в мелкий цветочек и побежала в мамин офис. Возле него был припаркован уже знакомый джип. И мне этот факт очень не понравился, но я обещала помочь, поэтому решительно зашла в здание. В приёмной сидел хамло водитель и, как оказалось, его отпрыск. Мы смерили друг друга холодными взглядами.
– Ладушка! Мама твоя ушла на выпас коровушек проверять. И телефон не взяла. А тут дело срочное…
– Позвонили бы Ярославу. Он же её заместитель.
– Ярик занят с новоприбывшей группой.
– И в чём суть проблемы? – уселась в удобное мамино кресло.
– Тут такое дело… – замялась женщина.
– Хочу своего сына сюда на перевоспитание сдать, – расставил все точки над «и» мужик.
– Сколько вашему деточке? – не удержалась от язвительного тона.
– Двадцать пять.
– Мы таких «малышей» не берём. У нас порог в двадцать два.
– Я хорошо заплачу. Двойную цену! – начал торговаться мужик.
Что удивительно, его великовозрастный сыночка сидел ниже травы, тише воды. Всё это мне казалось очень странным.
– Давайте начистоту, – пристально посмотрела мужику в глаза. – Почему вы его привезли к нам?
– Ваш комплекс имеет хорошую репутацию. Вы лечите от интернет-зависимости?
– Да, как и многие другие санатории. Но мы имеем дело с детьми. В городе есть заведения, хорошо себя зарекомендовавшие в работе с более старшим контингентом. Ваш сын – не наш клиент, – отрезала я, наслаждаясь маленькой местью.
Мужик решил избрать другую тактику уговоров, чего и следовало ожидать.
– Я буду жаловаться на вас в инстанции! Знаете, какие у меня связи?
– Не знаю и знать не хочу, – я сидела с невозмутимым лицом, хотя внутри всё клокотало.
– Вашу занюханную ферму закроют! – рожа у мужика стала бордового цвета.
– Наконец-то вы показали своё истинное лицо, – нехорошо ухмыльнулась я. -Неужели вы думаете, что мы впервые слышим такие угрозы? И если наша деревня столь занюханная и непрезентабельная, то чего же вы всеми способами хотите устроить сюда своего сына?
Мужик понял, что меня его угрозы не проняли. Видимо к такому повороту он не был готов. Все способы уговоров, которые он знал, иссякли. Мужик сидел и буравил меня злым взглядом, сопя как паровоз.
– Отец, поехали, – наконец, подал голос его сын, а я пристально посмотрела на парня, применяя свой дар.
Аура у него была тусклая, тёмная, и здесь явно пахло не только интернет- зависимостью.
– Ты наркоман? – припечатала я парня.
Тот дёрнулся и затравленно глянул сначала на меня, а потом на отца.
– Я же говорю, что у сына интернет-зависимость, – нахмурился мужик.
– Я не об этом. Вы прекрасно меня поняли.
– С чего вы взяли? – тут же стал колючим, словно ёж, «крутой дядька».
– У меня свои методы, – не стала откровенничать. Этот тип всё равно не поймёт и не поверит. – А вместо того, чтобы отрицать, лучше бы сразу честно признались.
Мужик шумно засопел.
– Вы стесняетесь своего сына, – сделала я вывод. И, похоже, попала в яблочко, потому что дядька отвёл глаза. Почему-то мне стало жаль парня. Я видела, что его органы уже затронуты отравой, и начали разрушаться.
Парня ещё можно спасти, но через год это будет необратимый процесс.
– Как тебя зовут? – обратилась непосредственно к молодому человеку.
– Алексей, – насуплено буркнул тот.
А парень симпатичный. Жгучий брюнет со светло-карими глазами.
– Заплатите тройную цену, – отрезала я, не в силах отвести взгляд от глаз
Алексея.
– Ну вот, – крякнул мужик. – Чего было выпендриваться? Деньги всё могут
решить, а вернее их количество.
Я резко встала с кресла и упёрлась руками в стол, подаваясь навстречу
мужику.
– Вы глубоко заблуждаетесь, – прошипела змеёй. – Если вы думаете, что мы
решили нажиться за ваш счёт, то это не так. Я пошла на уступки, потому что
пожалела вашего сына. Ему ещё можно помочь, но скоро все процессы в его
организме станут необратимыми. А деньги ведь для вас не проблема? Да
будет вам известно, что ваши средства пойдут на содержание детдомовских
ребятишек, у которых нет папочки толстосума. Хотя, вам ведь на это
плевать?
Я раздражённо стукнула рукой по столу.
– Оформляйте, – бросила притихшей секретарше. – А ты, Алексей, поднимайся, бери вещи и пойдём со мной.
– Тоже мне командир в юбке, – процедил парень.
– Документы ещё не подписаны, – напомнила я. – Можешь уезжать. Либо ты остаёшься и слушаешь все указания, а ещё в точности их исполняешь, либо уматывай.
– Он остаётся и будет паинькой, – зыркнул на сына дядька, предупреждая того взглядом воздержаться от возражений.
Очень интересно…
Алексей сжал губы в тонкую ниточку. На его лице ходили желваки. Парень несколько раз сжал и разжал кулаки, прежде чем молча последовать за мной. Отцу перечить не стал. Видимо, он боится своего родителя.