– Всем! Уходим! – уставшим голосом заговорил коммандер первой эскадры защиты сектора Карлан Владимир Григорьев, буквально падая в свое кресло коммандера зала управления крейсера. – Курс – портал! Появится на экране интера вражеская эскадра, дашь знать, если усну, – добавил он уже заметно тише, лишь для вахтенного офицера своего крейсера «Грач первый».
Военные космические корабли Федерации не имели названий, а идентифицировались лишь по номерам, но Григорьев всё же придумал названия кораблям своей эскадры – «Грачи» по причине чёрного цвета крейсеров. «Грач первый» – так назывался его командирский крейсер. Дальше шёл «Грач второй», третий и так до пятнадцатого.
Откинувшись в кресле, он прикрыл глаза. Прошедшие сутки настолько измотали его, что он сейчас не хотел ничего, лишь сидеть и сидеть с закрытыми глазами, совершенно ни о чём не думая.
Всего лишь четверо суток назад он вернулся вместе со своей эскадрой «Грачей» из патрулирования границ сектора Карлан со стороны пограничных миров, впервые за годы своего нахождения в секторе с совершенно необоснованными потерями. Откуда в этом районе появился этот странный метеорный поток, который внёс хаос в экипажи кораблей его эскадры и которого там никогда не было, он не понимал. Будто кто-то невидимый и огромный набрал где-то горсть камней и швырнул их в сторону эскадры под его командованием. С этой эскадрой он ходил уже почти пятнадцать стандартных лет, и восемь из них по сектору Карлан, и корабли из неё убывали лишь по причине ветхости, и тут впервые убытие произошло даже не от боевых действий, а, как назвал его только недавно вступивший в должность новый адмирал военного космического флота Федерации, – от разгильдяйства. И даже пообещал сделать вывод из этого разгильдяйства, хорошо, что ещё после того, как вторгшаяся в сектор Карлан эскадра сентаригов будет из него выдворена, будто этой отсрочкой давая коммандеру Григорьеву время как-то реабилитировать себя в его глазах.
«Проклятье! Три крейсера против двадцати четырёх неизвестно каких кораблей сентаригов, – углубился Григорьев в тягостные размышления, сидя с закрытыми глазами. – Адмирал приказал продержаться стандартные сутки. Хорошо, что ещё Некрасов отнёсся с пониманием к произошедшим с эскадрой событиям и сообщил, что в эскадре сентаригов всего лишь три корабля большого класса. Какие: драгги или дуатты? Драгг по боевой мощи равнозначен фрегату, и навряд ли его можно считать кораблём большого класса. Дуатт, несомненно, корабль большого класса, не ниже крейсера. Техники зарядной станции обещали за завтрашние сутки залить тахион во все фрегаты эскадры, но сутки – долгое время, их ещё нужно прожить. И почему Федерация не поставит запасные тахионные контейнеры в сектор? За полсуток заменили бы их всей эскадре, и можно было бы сражаться без оглядки, что какой-то враг сядет тебе на хвост. Дуатт – мерзкий корабль. – Григорьев глубоко и протяжно вздохнул. – Двухкорпусной, что-то наподобие огромного морского катамарана. Да ещё такой, что может отстёгивать один корпус при его сильном повреждении. Несколько неповоротлив, но обладает хорошей огневой мощью, не хуже чем крейсер, протонные излучатели и лазеры. Хорошо, что сентариги до антивещества ещё не додумались. Хотя, скорее всего, додумались, только ещё не знают, как его быстро доставить до корабля противника. Если крейсер попадёт под залп всех орудий дуатта, то… – Григорьев, не открывая глаз, механически покатал головой по спинке кресла. – Единственная надежда на поля скрытия и аннигиляторы. И когда только крутолобые придумают способ, как вести огонь, хотя бы из аннигиляторов, не снимая поле скрытия. Конечно, мелочь вроде ситтаров или фуэтторов вполне преодолима. Для них достаточно одного залпа лазеров, чтобы корабль навсегда заткнулся, но с дуаттом такой способ не прокатит. Чуть зазевался после снятия поля скрытия, и получай такую дыру, что никаким статитом не заплавишь. Только лишь на расстоянии и только лишь аннигилятор. Конечно, драгги нужно было бы оставить фрегатам, но станут ли экипажи драггов ждать их подхода?» Губы Григорьева вытянулись в широкой усмешке. Не затем они вторглись в сектор, чтобы вести честное сражение. Видимо, придётся крейсерам сутки или даже больше крутиться так, как крутится юла на столе. Некрасов сказал, что в сектор идут два заградителя Федерации. Это действительно мощь. Им двоим ничего не стоило бы разметать вторгнувшуюся эскадру не то что по сектору, по галактике, так, чтобы они и обратной дороги домой не нашли. Но когда они придут? Когда от «Грачей «останутся одни воспоминания? Это же надо, идут своим ходом, так как в портал не лезут. Ну и ну! Его голова качнулась по сторонам, затем замерла и склонилась набок.
– Гард коммандер! Гард коммандер!
Негромкий голос, будто идущий издалека, заставил Владимира Григорьева открыть глаза – едва ли не нос к носу перед ним было чужое лицо с горящими глазами, будто намереваясь прожечь его своим пламенным взглядом. Григорьев невольно вжался в спинку кресла. Чужое лицо отдалилось, унося с собой и горящий взгляд.
«Идиот! – отправил Григорьев нелестный эпитет в адрес отдалившегося лица, в котором он узнал вахтенного офицера своего крейсера Николая Литвинова, совсем не того вахтенного офицера, который нёс вахту, когда крейсер уходил от Тарры.
– Гард коммандер! – продолжил говорить Литвинов. – Эскадра! – Его лицо на мгновение повернулось в сторону и опять вернулось в прежнее положение.
– Что с эскадрой? – Григорьев встрепенулся, выпрямился и закрутил головой, он по-прежнему находился в своём кресле в зале управления своего крейсера, а не где-то ещё. – Что произошло? – Он подтвердил свой взгляд взмахом подбородка.
– Эскадра сентаригов разделилась. – Литвинов вытянул руку в сторону и повернул голову в её направлении. – Насколько можно понять, одна её часть идет прежним курсом, другая нам навстречу.
– А прежний курс у неё какой? – поинтересовался Григорьев, скользя взглядом по экрану интера, тщетно пытаясь найти раздвоившуюся эскадру, так же тщетно пытаясь понять, сколько же он проспал, если даже уже вахты в зале управления сменились, и, возможно, не один раз.
– Это ещё достоверно не установлено, гард коммандер. – Голова вахтенного офицера качнулась по сторонам.
– Проклятье! Сколько же я проспал? – Григорьев скосил взгляд на цифры хронометра, находящиеся в самом верху экрана интера, но какое на них отображалось время перед тем, как уснуть, он совершенно не представлял.
– Около четырёх часов, гард коммандер, – произнёс вахтенный офицер, видимо, догадавшись о проблеме коммандера.
Проклятье! Лицо Григорьева исказилось гримасой досады. Это точно от того мяса с корочкой и весьма вкусными овощами в ресторане. Уж слишком блюдо было необычным. Вернусь, найду этого стюарда-советчика, повыдираю все клешни из гада.
Его взгляд вновь заскользил по экрану интера, и наконец он увидел большую красную кляксу, выглядевшую на экране как гантель. Он стал всматриваться в характеристические показатели гантели: выходило, что одна её часть приближалась к крейсеру медленнее другой.
– Как давно интер увидел эскадру сентаригов? – поинтересовался он.
– Около часа назад. – Вахтенный офицер дёрнул плечами.
– А разделилась она когда?
– Интер увидел её уже разделённой.
– Ну и ну! – Григорьев резко подался вперёд, продолжая всматриваться в характеристические показатели красной гантели на экране интера, будто, став к нему ближе, можно было увидеть больше информации. – Выходит, что они увидели нас раньше, чем мы их? – Он перевёл взгляд на вахтенного офицера.
– Возможно. – Литвинов, состроив непонятную мину на лице, пожал плечами. – Пусть видят. – Он ещё раз дёрнул плечами. – Лишь бы дальность их орудийных излучателей была меньше наших.
Вдруг вспыхнувшая над пультом управления голограмма заставила Григорьева перевести на неё взгляд – в голограмме отображалось лицо начальника штаба космического флота Федерации Анатолия Некрасова.
– Рад! – Скорее механически, нежели осознанно произнёс Григорьев, резко кивая.
– Тебе навстречу движется вторая эскадра сентаригов в количестве двенадцати кораблей, – оставив приветствие Григорьева без ответа, заговорил Некрасов. – Скорее всего, все они среднего класса: драгги или что-то подобное.
– Разве их две? – Григорьев поднял брови.
– Скорее всего две. – Некрасов покивал. – До сектора они шли как одна, затем каждая из них начала выполнять свою задачу: первая, скорее всего, имеет задачу найти и уничтожить портал; вторая – уничтожить космопорт на Тарре.
– Я тоже вижу, что вражеская эскадра разделилась и одна из её частей движется в мою сторону, – заговорил Григорьев. – Но количественный состав мне ещё недоступен. Надеюсь, что аннигиляторы…
– Адмирал сейчас ведёт переговоры с Советом Регата о возникшей в секторе проблеме, и надеюсь, требует перебросить из сектора Твитт в сектор Карлан эскадру корбоутов, – вновь заговорил начальник штаба флота, перебивая Григорьева. – Тебе необходимо уклониться от столкновения с идущей тебе навстречу эскадрой сентаригов, максимально быстро выйти в район портала и приступить к его защите. Оптимальным вариантом будет, если ты попытаешься увести первую эскадру сентаригов, идущую к порталу, в сторону от него. По мере загрузки тахионных контейнеров к тебе будут подтягиваться фрегаты твоей эскадры. Если сентариги уничтожат портал, Федерация надолго потеряет контроль сразу над двумя секторами, шестым и седьмым, потому как для строительства нового портала потребуется не менее двадцати стандартных лет. Тебе требуется продержаться максимум сутки. Сделай всё возможное и невозможное, чтобы удержать портал. Регат не простит нам его потерю.
– Легко сказать. – Григорьев растянул губы в широкой усмешке. – Три крейсера против двенадцати кораблей неизвестного класса. Они поставят напротив меня десять своих кораблей и будут поливать пространство из всех орудий. Стена энергии. Крейсера сгорят мгновенно, если попробуют сунуться к ним. А пара кораблей за это время будет поливать портал. Он тоже долго не продержится.
– Им ещё нужно найти портал. Если судить по пути следования первой эскадры сентаригов, то, скорее всего, его точных координат у них нет. – Некрасов покрутил головой. – Не думаю, что они таким образом пытаются нас запутать. Портал нужно удержать во чтобы то ни стало. У тебя стандартные сутки. Я всё сказал. Выполняй!
– Да, гард старший офицер! – произнёс Григорьев в уже пустое пространство над пультом управления.
Откинувшись в кресле и прикрыв глаза, Григорьев посидел так несколько мгновений, затем, открыв глаза, выпрямился.
– «Грачей», – произнёс он, смотря перед собой.
Прошло несколько мгновений, и над пультом управления вспыхнули уже две голограммы, в которых отображались капитаны второго и третьего крейсеров: Красин и Зимин. Скользнув по голограммам быстрым взглядом, Григорьев заговорил:
– С идущей нам навстречу эскадрой сентаригов в бой не вступать. Обходим их правой стороной и на максимально возможной скорости продолжаем идти в сторону портала. Скорость держать по температуре корпуса четыреста у самого горячего «Грача». Построение линия: «Грач два» – слева; «Грач три» – справа. Точка встречи с эскадрой сентаригов – тридцать миллионов справа от портала. С такой скоростью мы там должны быть часа на полтора раньше их эскадры. Аннигиляторы на полную мощность. Построение пять минут. Старт по сигналу синхронизации с «Грача один». Выполнять!
Капитаны не произнесли ни одного слова, будто и не услышали слов своего коммандера. Голограммы с их изображением тут же погасли. Собственно, это было неуставное действие со стороны капитанов, но так практически было всегда в эскадре коммандера Григорьева, так как он прекрасно знал, что капитаны непременно выполнят его приказ, так как он дважды их никогда не произносил.
Прошло озвученное коммандером Григорьевым время, и россыпь звёзд на экране интера крейсера «Грач первый» ускорила свой бег…